Подворье кровоточащего сердца

Не зря Том пустился в очередную, в этот раз совсем маленькую, авантюру. Едва его состояние вернулось в норму, отсидевшись ещё несколько дней под бдительным присмотром мистера Виндзора, Томас решился на прогулку. Заглянув в конюшню и не обнаружив там Криса, Томас пристал с расспросами к одному из младших конюхов. Уилли, а это был именно он, проводил Хиддлстона в ту часть поместья, где он никогда прежде не бывал. Здесь располагались хозяйственные постройки. Кузницы, склады и дома прислуги. - Вон там, милорд, – конюх указал на длинный двухэтажный дом из красного кирпича, имевший большое число подъездов. - Если двери нараспашку, Хемсворт скорее всего дома. - Благодарю. Томас подошёл к дому. Прямо уголок сельской жизни! Сушится бельё на верёвках, маленькие дети играют с примитивными игрушками, женщины громко разговаривают и смеются, потрошат дичь прямо на столах, что стоят под окнами. Заметив идущего к ним Томаса, дамочки, те, что помоложе и внешностью поярче, принялись подпихивать друг дружку, оправлять юбки и всячески строить глазки юному господину. Эти были по наглее девушек из домашней прислуги. Сёстры и супруги, работающих в садах и на конюшнях мужчин. Они с радостью указали, где можно найти мистера Хемсворта и угостили Тома жареными каштанами. Горячо звали в гости, но тот едва смог отвязаться, хотя и пришлось дать обещание, что обязательно заглянет к ним ещё. Несколько ступеней, распахнутая дверь, небольшой предбанник с верхней одеждой и какими-то инструментами. Томас постучал, но никто ему не ответил. Тогда он решился войти без приглашения. Приятный полумрак и несколько странное расположение помещений. Переступив порог, Том оказался на кухне. Плита с металлическими спиралями, под которыми тлели угли. Круглый стол и множество разномастных табуретов и стульев. В центре стола размещалась деревянная миска с большими наливными яблоками. Их медовый аромат наполнял пространство, перебивая и укрывая собой более тяжёлые и сильные ароматы копчёностей и табака. От гостиной кухню отделял сквозной стеллаж, напоминавший японские шкафчики, только гораздо большего размера и менее изящного исполнения. На полках размещалась утварь, посуда, кружки, странного вида фигурки из глины и какие-то кожаные шарики с пучками ниток и бусин. «Наверное, что-то туземное, австралийское,» – предположил Том. Он заглянул в гостиную. И улыбнулся. Нашёл. Хозяин дома спал, раскинувшись в живописной позе на старой продавленной тахте. Без рубашки и сапог, сопел, прикрыв глаза рукой. На левом плече красовался компресс. У тахты на полу стояла миска с мазью самого неаппетитного вида. Томас усилием воли заставил себя оторваться от созерцания рельефов и изгибов тренированного тела конюха. Оглядел гостиную. Всё те же спартанские условия. Камин, кресло и ковёр. И гарпун. У Тома по спине побежали мурашки. В дальнем углу, за выступающей каминной стенкой, виднелась связка гарпунов. Разной длины, с зарубками, украшенные нитками и цветными верёвками, лезвия некоторых были прикрыты чехлами, другие же приглушённо сияли в полумраке. Юноша перевёл взгляд от древнего, примитивного орудия убийства к его владельцу. Живо представил, как Хемсворт стоит на борту корабля, занеся над головой сверкающий гарпун, а на его обнаженной груди сверкают капельки пота и соленой воды... «Настоящее преступление – создавать таких людей! Почему великие умы и политические деятели обычно лишены настолько удивительной и мужественной внешности? Чтобы не смущать народ и не отвлекать от своих идей. Не иначе!» Он присел на край тахты, достал из кармана серо-голубое пёрышко, что нашёл на барбарисовом кусту, и легко провёл им по босой ступне конюха. Тот и ухом не повёл. Спит себе и спит! Но Том не отступился. Пощекотал ещё. Хемсворт загудел, почесался ступнёй о другую ногу и продолжил спать. Тогда Том легко пощекотал его ребра. Хемсворт послал всех чертей куда подальше вполголоса, отвернулся и уткнулся носом в спинку тахты. Компресс, мокрый и противный, благополучно плюхнулся ему на щёку. Тут уже конюх разразился такой руганью и проклятиями, что Том со страху вскочил на ноги и отошёл подальше. Злой и сонный, Крис бранился и возился, в попытках оторвать от лица прилипшую тряпку. Оторвал. Повернулся и увидел наконец незваного гостя. Расплылся в улыбке и поприветствовал замершего посреди гостиной юного лорда. До его едва проснувшегося разума потихоньку начало доходить, что что-то не так. «Наверное, я всё ещё сплю». - Что ты тут делаешь? - Я… Я зашёл узнать, как твоё плечо. И насколько могу судить, оно всё ещё тебя беспокоит. - Один момент, – Крис поднялся и вышел из дому. Вернулся через пару мгновений. С волос капает вода, сам фырчит. Подхватил полотенце, утёрся. Подобрал рубашку и влез в неё. Задержался на пороге комнаты. Всё-таки не сон. Том сидит на когда-то красного цвета тахте. С любопытством осматривает содержимое миски. - Отвар из крапивы, – Хемсворт присел рядом. Всё ещё немного сбитый с толку. - Судя по всему, не очень действенное средство. Крапива и растения из семейства… Юноша уже начал рассуждать и сыпать научными выкладками из раздела ботаники, но Крис его перебил самым наглым образом. - Я страшно рад тебя видеть, – сказал он негромко. - Клара говорила, что ты идешь на поправку, но всё равно думал, как ты там? - Я тоже рад тебя видеть, - совсем тихо Том ответил. Сильно смутился от подобной откровенности. В груди сжалось, сердце сбилось с ритма, полное тихим счастьем. Всё же он зря волновался. С Хемсвортом нельзя предугадать, но и мерить его привычными мерками тоже не стоит. Справившись со смущением, Том звякнул небольшим кожаным конвертом, в котором принёс масла и мази. - Повернись-ка, я тебя осмотрю. - Ты опять за своё?! - Боишься? - Я? Боюсь?! Я ничего не боюсь! Но тебе живым не дамся. - Почему? У меня собой нет ни скальпелей, ни хирургических крючков. - Бррр. - Хочешь марципановое сердечко? - Нет. Том ласково поглаживал его по руке, а взгляд такой лукавый! - Когда я был маленьким, - Хиддлстон положил руки конюху на плечи и мягко развернул к себе спиной. - раз в два-три месяца к нам приезжал доктор. Перед осмотром он давал нам леденцы, а после – глазированные какао-бобы. Наверное, с тех пор, у меня к сладостям и служителям Гиппократа доверительное отношение. Хемсворт набычился, но всё же уселся, как было велено. - Надеюсь, ты не станешь колоть меня иголками. - Нет, конечно! Рассказывайте, господин больной. Конюх притворно тяжко вздохнул и повел рассказ. - Один убл... Кхем... Один нехороший человек выбил мне плечо. Тот самый, сынок мельника. Здоровенный детина. Нарезался самогона и полез с кулаками. Налетел! Но я был готов! Так его изукрасил, мама родная не узнает!... Позабывшись, Крис хорохорился и в красках, во всех нелицеприятных подробностях, вставляя жуткие жаргонизмы и ругань, описывал, как он им всем показал. Всех разметал по углам! Том лишь посмеивался про себя и легко ощупывал каменное, сведенное плечо. Вспоминал, чему успела обучить его госпожа Мичико. - Вряд ли получится, - Крис сменил тон. Он тактично пытался намекнуть, что вряд ли Томовых сил и умений хватит, чтобы вправить пострадавшее плечо. – У нас тут один мужик подрабатывает костоправом. Он хорошо так дёрнул. Поболит ещё немного и успокоится. - Прошло почти две недели. Тебя это не настораживает? - Неа. - Кровь может застояться или ещё что похуже. И тогда придётся ходить с деревянной рукой. Как раз в пару к твоей деревянной ноге. - Чего? - Я тоже не совсем понял. У тебя вроде обе ноги свои. Или я чего-то не знаю? Хемсворт захохотал и хлопнул кулаком по бедру. - Ты хоть иногда выплывай из мира своих фантазий! - Но я не при чём! – возмутился Том. - Слышал мельком, как мисс Кареррос рассказывала другим горничным о твоей третьей ноге или типа того. Крис заскреб шею и странным образом захихикал. - Она... Это... Ну, в общем, она говорила не о ноге. - А о чём? - Ну, не знаю... Вечно у этих девиц черти что на уме! Да и на языке тоже. Конюх усиленно отнекивался. При этом казалось он действительно смущен. Сие наблюдение только подзадорило Тома. - И всё же, Крис, объясни, пожалуйста, что это значит. - Что? - Про деревянную ногу. - Откуда ж мне знать, что эти курицы имели в виду! Сам бы у них и выспросил. - Хм, ладно, узнаю у кучера. Господин Курт, на мой взгляд, знает любой жаргон. Он иногда такое восклицает! Бедные лошади… - Том. Не надо. Спрашивать. У. Курта. - Но почему? - Это... - Хемсворт тяжко вздохнул. - Какой же ты зануда! - От зануды слышу! Томас гневно сопел над ухом. - Том, ты... Обещай, что не будешь ничего такого спрашивать у Курта. - Не собираюсь обещать ничего подобного! Знание - свет! - Ой, да ради Бога! Это непристойная скабрезная аллегория. Усёк? Том замер с открытым ртом. Крису знакомы значения подобных слов?! Какая прелесть! - Скабрезная аллегория, которую мисс Каррерос сказала о тебе и размере твоего... Ох… - Что? Что такое?! Хемсворт встревожено обернулся, но лишь для того, чтобы лицезреть, как лорд Хиддлстон пламенеет щеками по самые уши. - Понял наконец, - грубовато буркнул Крис. Они еще долго сохраняли неловкое молчания. Пока Том не избавил Криса от недуга. Хемсворт едва заметно вздрогнул могучим телом, когда Томас оттянул ворот рубашки и коснулся горячей кожи и воспалившихся под ней мышц. Прохладные ладони дарили успокоение на короткое время. Увлекшись, Том не особо церемонился, но Крис стоически терпел. Нежно обрисовал пальцами лопатку и резко нажал костяшками. Хемсворт даже испугаться не успел. - Как?... Всё?! Он вскочил, заминаясь и размахивая руками. Обернулся, обалдевший, выдохнул: - Как? Том пожал плечами. - Полегче? - невинно поинтересовался юноша. - Слегка, - с притворным безразличием ответствовал Крис. - Даже не знаю, как тебя отблагодарить! Где ты этому научился? Вычитал в своих умных книжках? - Нет, книжки тут не при чём. Госпожа Мичико была так любезна, что научила меня кое-каким приёмам. - О, да, у неё золотые руки. Улыбка сползла с лица Тома. - Значит, вы знакомы? - Конечно. Чёрт побери, хорошо-то как! – Крис всё не мог нарадоваться на свои, теперь исправно работающие, плечи. И не сразу заметил, как помрачнел Томас. – Ни в том смысле, знакомы. Ты обо мне совсем дурного мнения? Том отрицательно качнул головой. Попытался улыбнуться. А когда Крис заглянул ему в глаза с шуточной мольбой, улыбка стала настоящей. - Я о тебе вполне сносного мнения. - Ах, так?! – совсем осмелев, Хемсворт легко приобнял его за плечи и потащил на кухню. – Садись. Будем пить кофе. Я тебя так просто не отпущу. Том позволил усадить себя за стол. Он не был поклонником данного напитка, но ему чертовски не хотелось уходить. Покинуть этот скромный дом и его владельца… Он был не в силах. В этой сумрачной хибаре, что пропахла яблоками и конским духом, было гораздо уютнее, нежели в роскошных апартаментах среди изысканных интерьеров. Терпкий дурманящий аромат вскорости наполнил дом, соперничая со сладковато-цветочным ароматом наливных яблок. Хемсворт задумчиво разглядывал содержимое буфета. Кажется, он в первый раз за время их знакомства почувствовал неловкость. - К сожалению, мне нечем тебя угостить. Помнится, ты болен чем-то вроде одержимости маленькими французскими сладостями. - И не только французскими. - Ну да. Видишь ли, я не каждый день принимаю у себя господ, так что… Том быстро сообразил, в чём дело. - О, не беспокойся! Мы с тобой почти одного социального положения. Мой предок, кажется, был простым артиллеристом, заправлял стрелы в тяжёлые арбалеты. Ему повезло, в битве при Азенкуре* каким-то образом сумел снискать славу, и Генрих** наградил его, даровал титул и земли. Так что, не так давно ещё Хиддлстоны возделывали земли недалеко от шотландских границ. Крис посмеялся столь забавной исторической выкладке, но всё равно был несколько смущен, пока расставлял на крепком выскобленном столе без скатерти - кружки из темной глины, деревянную кадушку с медом и, о, да, он отыскал горшочек с джемом. - Настоящий пир! Крис намешал ему странноватый напиток из сливок, меда, мускатного ореха и собственно самого кофе. Том живо принялся выскребать простой железной ложкой джем. - Слипнешься ведь! Хотя бы булкой закуси. Но Хиддлстон презрительно хмыкнул и продолжал с упоением тянуть вязкую сладость. Они сидели за небольшим столом, прихлебывая обжигающий крепкий напиток, в который коварный конюх добавил по капельке шерри. Эту сладкую водичку он держал для Клары. А теперь отпаивал ею Тома. Иногда выпить жизненно необходимо, дать разрядку голове и душе, обновиться. К тому же, вряд ли мальчик что-либо заметит. - Могу я полюбопытствовать? - Пожалуйста. - Вон там, в углу, я заметил копья. Это же гарпуны, да? Хемсворт кивнул. - Твои? Крис вновь кивнул. По жадному блеску ярких глаз, он понял, что ему не отвязаться. И не особо сопротивляясь, пустился в повествование. Ему нравилось овладевать вниманием юного лорда. Он говорил об океанах, о морях, о крохотных тропических бухтах и величественных скандинавских заливах. О китах, об этих умных, неторопливых животных. О том, как однажды его рука опустилась, и больше он не смог убить ни одно живое существо. - После этого я поступил на голландский торговец. - А вы когда-нибудь терпели бедствие? Или может сражались с пиратами? - С пиратами да, было дело. Но тогда я ходил под испанским флагом. А с голландскими парнями мы однажды попали в штиль. И тот штиль был в разы страшнее головорезов с алебардами. Крис умолк. И молчал довольно долго. По его обычно благодушному лицу было видно, насколько безрадостны воспоминания о тех днях. Забеспокоившись, Том осмелился коснуться его руки. - Если тебе в тягость вспоминать об этом, то не стоит… - Всё прошлое. Всё уже прошло. Крис сделал глоток уже остывшего кофе и продолжил. - Сначала становится тихо. Так тихо бывает только перед грозой. Ветер смолкает, голоса, плеск волн, всё исчезает, будто засунул в уши вату. Потом резко, словно от выстрела, всё приходит в движение. Люди мечутся, что-то делают, шумят. Через день-другой всё сходит на нет. Люди двигаются осторожно, будто боятся кого-то потревожить. Не иначе, как морского дьявола… Сначала ждёшь. Потом начинаешь потихоньку молиться. Да-да, моряки народ набожный. Потом остаётся только надежда да бессильная ярость… Ты когда-нибудь ощущал отчаяние настолько сильное, что хотелось отрастить крылья, подняться на небеса и стребовать у Господа ответ за всё, что тебе пришлось пережить по его милости и замыслу?! Крис поднялся из-за стола и, обуреваемый тяжёлыми мыслями, стал мерить шагами небольшую кухню. Его заставило остановиться тихое: да. Том упорно разглядывал свои дрожащие руки. - Однажды… Я не знал к кому обратить свои мысли. Кто кроме Него мог расставить фигурки на шахматной доске так, чтобы судьбы переплелись определённом порядке и привели к столь фатальным событиям? Однажды меня переполнило злостью на весь мир и на Него. Головой я понимал, что всё бесполезно. Но душа моя горела, охваченная этой бессильной яростью. Несправедливо и незаслуженно… - Жаль, что так. Том поднял глаза, и увидел, что Крис вновь сидит рядом с ним. Взгляд его тревожен. - Жаль, что тебе пришлось пережить подобное, – Хемсворт взял его руку, лежащую на столе, и крепко сжал. - Такого и врагу не пожелаешь. Том был уже и сам не рад, что завёл этот разговор. Проклинал своё любопытство. И своё дурное сердце, что теперь бьётся часто-часто у самого горла… Руки у Криса такие тёплые, чуть мозолистые и очень осторожные. - Давай, я лучше расскажу тебе, с чего меня от сладкого воротит. Том кивнул. И через мгновение конюх его вновь увлёк в путешествие по Индийскому океану. - Представь, запасы подходят к концу. Когда задует ветер – одному морскому дьяволу известно. И что делать? Ну, мы и сунулись в грузовой отсек. С разрешение старпома конечно же. А там ткани да побрякушки золотые. Просто насмешка судьбы - подыхаешь от голода на сундуках полных золота! Вместо воды - ром. Вместо еды – восточные сладости… Бывало, в незнакомом порту подсунут дрянной ром, разбавленный больше чем наполовину. Пьёшь-пьёшь, не в слона корм, а не пьянеешь. А тут ром был что надо, крепкий, густой. И сладость это турецкая. Меня до сих пор от запаха розовой воды и гвоздики передёргивает. - А ром, он как тёмное пиво? - Пиво?! Да я б лучше пиво с элем вперемешку жрал, чем эту дрянь! Извини. Ром, это что-то среднее между самогоном и портвейном, самогоном из портвейна. Как виски. Представь крепкий-крепкий бренди. Томас скривился. От одного запаха бренди ему делалось дурно. А если представить, что вместо воды, чая или сока пить один сплошной бренди!... Про виски он даже думать боялся. - А от рома тебя не передёргивает? - Представь себе! Парадокс в том, что я бы и сейчас не отказался от бутылочки доброго ямайского рома. Том покатал на языке название острова в Карибском бассейне. От одного названия веет чем-то жарким, загадочным. - Что же было дальше? - Дальше? Ничего. Ветер наполнил паруса, и мы поплыли. - Хм. - Ага. Никаких тебе фанфар и схождения комет. - Схождение комет? - О, это замечательная история! – Крис явно воодушевился. – На том торговце служил корабельным врачом один примечательный мужик. Худой, страшный, ходячий скелет, не иначе. Но суров был – караул! Так вот, ходили слухи, что когда-то ещё в молодости он был хирургом при дворе одного европейского монарха и зарезал какого-то почтенного вельможу. Пришлось бежать, и он пустился в плаванье. С тех пор он пишет научный труд о влиянии небесных тел на людей и рыб. Какой у него с рыб спрос - не знаю, но вот с людьми… Как-то раз я стоял на вахте. Была тёмная безлунная ночь. Тишь, гладь, все спят. Вдруг из трюма какой-то вой понесся! Драка там или ещё что… Короче, распахнулся люк, и оттуда вымело целую компанию моряков, почти всех наших парней. Они верёвками и простынями, у кого были кончено, связали одного из своих. А мужик орёт, бьётся, кричит: «Пустите, изверги! Она меня ждёт! Зовёт!»... Побежали за доктором. Ну, док церемониться не стал. Вырубил драчуна по башке и спать отправил. Потом ткнул в небо и говорит: «Вон, комета летит, оттого у парня в мозгу и помутилось. Русалка ему привиделись. Звала и стучала в обшивку корабля». И правда, небо тёмное и яркий след, как от падающей звезды, только толще. Двигалась она медленнее. - Удивительно, – медленно проговорил Томас. - А то! Жизнь вообще штука интересная, и без всяких там русалок, – Крис отпустил наконец его руки и поднялся. Собрал посуду со стола, сложил в металлическое корыто. – Кто бы мог вообразить, что высокородный джентльмен будет потчеваться бразильским кофе на моей скромной кухне? Юноша тихо засмеялся. - Действительно. Но знаешь, я прихожу к выводу, что в независимости от происхождения или воспитания, человек действует в схожих ситуациях – одинаково. - Наверное. Какого бы происхождения ты ни был, но, увидев африканского льва, пустишься на утёк. Или если повстречаешь пиратов – будешь биться не на жизнь, а насмерть, лишь бы сохранить эту самую жизнь. Том улыбался своим мыслям. «Разве мне стоит опасаться львов? По крайней мере, одного из них?» - А это что? - юный лорд поднялся и подошел к конюху. По правую руку от него у самой двери висела большая деревянная маска. Расписанная узорами и ящерицами, из тёмно-красного массива, у неё был приоткрыт рот и припущены деревянные веки. - Можно? Хемсворт кивнул. Томас осторожно снял маску с гвоздика. - Какая тяжелая! И какая несимпатичная... Морда. - Но-но, поаккуратней с выражениями. - Она может осерчать? - Может. Пока демон доволен, он защищает моё жилище. - Поэтому тебя считают заклинателем духов? - С духами я на короткой ноге. - А меня они не тронут? - Не тронут, ты же мой друг. Том улыбнулся на это уверение, будто прописную истину. Крис всё так же подпирал бедром столешницу. От него приятно пахло лошадьми и какими-то травами. Теперь ещё кофе. Чем-то свежим, словно веяло летней прохладой. Может быть духом моря? Том посмотрел на него. Крис же смотрел на маску, но вот поднял взгляд. Легкая улыбка извечно делала его похожим на большого вальяжного кошака. Они стояли совсем близко, изучали друг друга взглядами, поймав в ловушку. Как в странном видении Тома. Юный лорд с замиранием сердца ждал, что же будет дальше. Они поиграли в гляделки ещё немного, и Томас первым отвел взгляд. Наверное, нужно что-то ещё, чтоб одному мужчине захотелось поцеловать другого мужчину. - Ох, что это? Прорези прикрытых глаз маски вдруг наполнились светом. Всё сильнее разгорались крошечные пожарчики. Вот огонь охватил пальцы Тома, перекинулся на руки и запястья, побежал по рукавам наверх. Это солнце посылало прощальный привет. Пробралось через приоткрытое окно и угнездилось в изгибах маски. - Уже закат… Сколько же мы с тобой проговорили?! Мне нужно идти. Том аккуратно вернул магический артефакт на законное место. - Я провожу тебя. - Не стоит. Я не заблужусь. Благодарю за кофе. В твоем исполнении он гораздо интереснее, нежели у миссис Браун. Только не говори ей! Это разобьет сердце бедной женщине. - Я - могила. Крис всё же вышел вместе с Томасом и проводил его до каменной лестницы. Юный лорд шёл медленно. Ему необходимо было переварить услышанное. Удивительный рассказ о приключении. Как-то связать его с Крисом. Это сейчас Хемсворт ступает по твёрдой земле и жизни его ничто не угрожает. Но всё это хранится в его теле, в его памяти. «Наверное, на его счету ни один зарезанный корсар! - с благоговейным восхищением и страхом думал Том. Глянул на Криса, и едва сдержался, чтобы не прыснуть в голос. – Хемсворт – гроза морей! Как звучит!» - И где же ты был весь день, позволь узнать? - Гулял, - не моргнув и глазом, соврал Том. В целом, это была хоть кривенькая, но правда. - Тебе следует поберечься, – настаивал лорд Брана. Подметил, как личико мальчишки сделалось упрямым, махнул рукой. – Но, кажется, ты совсем извёлся в четырёх стенах. - Вы как всегда проницательны! Но, милорд, кажется, вы обещали мне подарок или сюрприз? Или и то, и другое, если я не стану затягивать с болезнью. Брана усмехнулся. - Я малодушно надеялся, что ты забыл, и мне не придётся терпеть всё это. - Что «это»? - Увидишь в пятницу. - В пятницу?! Но ещё же три дня! О, как долго. Ну, хотя бы намекните! Пожалуйста… Вы истончите мои нервы, и мне придётся всюду носить собой нюхательную соль, – Томас вполне успешно изображал, что расстроен и вообще убит горем. - Тебе стоит попробовать свои силы на актёрских подмостках. Очень натурально получается. - Милорд! Вам доставляет особое удовольствие изводить меня?! - О, да.