Подворье кровоточащего сердца

Крис выглянул из-за ширмы, отделяющей основную часть ванной комнаты от небольшого возвышения, на котором размещалось медное корыто со средних размеров прудик. Том мурлыкал себе под нос песенку о храбреце Джоне, полистывал журнал для «настоящих денди» и покачивал ногой, что свесил через бортик ванной. С его аккуратной ступни накапала уже приличная лужица. - Недаром был покойный Джон При жизни молодец... - Отвагу подымает он Со дна людских сердец.* - Ой! - от неожиданности Том едва не ухнул в воду с головой. Крис тут же оказался рядом и поймал его за руку, сжимавшую журнал. Юный купальщик рвано выдохнул, осторожно уселся обратно. Собирался было убрать ногу с бортика, но Хемсворт и тут его опередил. Устроил стройную конечность на своих коленях. Стал легко поглаживать и выглядел при этом так, словно ничего «такого» не делал. Хиддлстон опустился пониже, скрывшись в мутновато-розовой от ароматных солей воде по самый подбородок. - Ты хотел мне что-то показать? – поинтересовался Крис. Том едва заметно кивнул. Конюх склонил голову на бок и с улыбкой посматривал на юного лорда. А тот уже вовсю алел щеками и покусывал губы от смущения. Одно дело нежничать в беседке, полностью одетыми, и осознавать, что ни один из них не решится на серьёзные действия средь бела дня. А здесь, когда Том полностью обнажён, и нет преграды в виде одежды или сумрака спальни… - Ты пренебрегаешь пунктуальностью, – высокопарно заметил юноша, старательно отводя глаза. - Мои часы спешат, – отмахнулся Крис. – Как поживает театр? - Не знаю, мистер Фассбендер не ответил на мои телеграммы. Томас гордился тем, что смог связно и без запинок вести беседу. А по телу уже вовсю разливалась терпкая истома. - Прискорбная весть, - Хемсворт касался совсем легко, почти невесомо. Начал с колена и щекотного местечка под ним, потом напряжённая голень и тонкая щиколотка, узкая ступня с крутым подъёмом и симпатичными розовыми пальчиками. - Ай, щекотно! Перестань! - У тебя слишком красивые ноги, для мужчины. - Разве это плохо? - Конечно, плохо. Видел бы ты себя со стороны в тех бриджах, что обтягивают твои слишком красивые ноги во время верховых прогулок. Когда каждый проходимец может тобой любоваться, - Крис оставил в покое его ступню, опустил ногу обратно в воду, вытер руки о штаны. – Иногда, я понимаю мусульман, что скрывают своих женщин за чадрами и высокими стенами гаремов. Хемсворт понял, что перегнул палку. У него самого потемнело перед глазами, когда Томас разлёгся перед ним. Откинул голову на бортик и теперь дышал урывками, пытаясь сладить с возбуждением. Молочно-белая кожа, резкий росчерк ключиц, удивительно красивые костистые плечи... Подлый искуситель сам одурманен, захвачен чарами своего возлюбленного, такого нежного и беспомощного в своей страсти. - Пожалуйста, Крис, подожди меня в гостиной, – юноша шепнул совсем тихо, едва совладав с голосом. Конюх больше не своевольничал и послушно оставил Тома одного. Ему самому нужна была передышка. Устроился на софе и приготовился к долгому ожиданию. Потягивал первоклассный коньяк, который Том разыскал для него в обширных винных погребах поместья и посмеивался над пошлятиной, что Бердслей выдавал за искусство. Крис был уверен, чем бы они ни занимались, сколько и в каких позах, всё равно в мальчишке останется эта очаровательная стеснительность и стремление сохранить дистанцию. Пожалуй, это даже хорошо. Между ними всегда будет оставаться магия момента, когда залюбленный и сонный Томми, превращается в блистательного Томаса Уильяма Хиддлстона, к которому и прикоснуться лишний раз боязно. Он слишком увлёкся разглядыванием непристойных картинок и пропустил момент, когда в благоухающих парах, овеянный пряным эфиром, на пороге гостиной появился Том. Укутавшись в плотный шелк свежего кимоно, он тихо прошелестел в гардеробную. - Может, ну их, эти прогулки, м? - Крис поймал его руку, тянущуюся к ящичкам с бельем. Обнял со спины, уткнулся носом во влажные кудряшки. Хотелось развязать все эти потайные тесёмки и ленты, развернуть, обнажить юношу, словно самый желанный рождественский подарок. - Уверен, тебе придётся по вкусу моя находка, – шепнул Том, поглаживая сильные руки Криса, что так осторожно его обнимают сейчас. - Хорошо. Тогда пошли скорее. Очередная рискованная задумка Тома включала в себя передвижение по спящему замку под покровом ночи в неизвестном направлении. - Все поголовно голые, зато в шлемах! – подметил Хемсворт, рассматривая статуи обнажённых греческих воинов и богов, украшавших галерею второго этажа. - В эллинских статуях заложены идеальные пропорции, и одежда им ни к чему. - А чего тогда у них такие маленькие?... Том возмущённо зашипел и потащил его дальше. Они переговаривались шёпотом, старались двигаться бесшумно. Второе получалось, ибо все пролёты, лестницы и коридоры покрывали мягчайшие ковры. А вот с первым… Крис с интересом рассматривал убранство хозяйского дома и делился своими наблюдениями с Томом. Рассудительный и уверенный в жизненном плане человек, Крис был абсолютно дремучим в плане культурном. Томас не знал, что лучше: понимать, правильно истолковывать слова и поступки людей, но при этом не уметь читать? Или же слёту отличить статуи греков от статуй римлян, картины Милле от изображений Ван Гога, но при этом быть настолько далеко от мира, насколько это вообще возможно? Том не знал. Знал только, что его не смущает скудность образованности Криса. А поговорить о пассажах Шопена или о чарующих ариях Грига всегда найдётся с кем. - Ты не знаешь, кто это? – Крис указал на картину, что висела на стене в тяжёлой золочёной раме. - Кажется, это королева Испании**. - Бедный король Испании! До чего жуткая тётка, прям приведение. Юный лорд приглушённо захихикал. Он не мог не согласиться со своим австралийским другом – королева и правда не вышла лицом. - Но и её супруг не отличался завидной внешностью. И любовник - тоже. - У этой ведьмы был любовник?! - Тише. Она всё же королева. Наша Елизавета тоже не была красавицей, но её все любили. Наверное… Его рассуждения прервал приглушённый женский смех. Молодые люди так и приросли к полу. Заметались глазами. Том указал на задрапированное бархатными портьерами окно. Они спрятались в нише и запахнули тяжёлые шторы. Том вцепился в ладонь Криса и, кажется, задержал дыхание, когда мимо их убежища прошли какие-то люди. Двое, мужчина и женщина. Они жарко шептались, посмеивались, перемежая слова с поцелуями. Тихо скрипнула дверь, и всё стихло. - Кажется, не одни мы решили прогуляться под покровом ночи. Конец фразы Крис шептал уже в губы Тома. Тот судорожно выдохнул, когда Хемсворт ощупью загнал его в уголок, утопающий в глубоких тенях и мягких драпировках. «Чёрт бы побрал твою нежность, что сводит с ума, заставляет позабыть всё на свете, даже себя самого!» - изводил себя Хемсворт, когда ловил губами сладкое дыхание, несмелую улыбку юного лорда. Каково это, зажимать по углам хозяйского дома этого несносного ангела, совершенно позабыв, что их могут поймать, разоблачить?! Сама жизнь, законы общества могут разорвать их объятия. Разметать по свету. Одного облечь на вечный позор, а другого и вовсе лишить жизни. Безрассудно, глупо, очень глупо и самонадеянно! Но что ещё может подарить крылья, наполнить паруса ветром, как не осознание, что твоя любовь взаимна и так крепка? - Пойдём скорее, иначе я… ах… - Не позволяй прикасаться к тебе. Не тянись за поцелуем. И не смей расхаживать передо мной без одежды. - Что?! – тут же возмутился Томас, - Вообще-то ты сам виноват! Зачем было вторгаться ко мне в ванну? Очевидно же предположить, что… Хиддлстон тихонько отчитывал конюха, пока стремительно вёл его по тёмным коридорам и лестницам. Крис старался запомнить дорогу, но вскоре бросил это дело. Исполинские двери на удивление легко поддались и совершенно бесшумно отошли в стороны, пропуская ночных посетителей. Том повернул один из выключателей, и вдоль стен зажглись небольшие бра в зелёных абажурах. Они давали неяркий уютный свет. Крис не смог сдержаться и тихо присвистнул. - Наверное, это место для тебя всё равно что сокровищница джина для разбойника из восточной сказки, – он задрал голову и рассматривал стеллажи, уходящие во мрак высоких потолков. Том улыбнулся на столь точное предположение. Взял друга под руку и повёл вглубь библиотеки. Стеллажи сменяли один другой, одни шли вдоль стен, другие – словно перегородки отделяли одну секцию от другой. Иногда встречались уютные уголки с небольшими диванами, пуфами и креслами. - Вот, кажется, пришли, – Том отсчитал корешки, подвинул витую лестницу с небольшими колёсиками, забрался на неё. Опять стал отсчитывать талмуды. Крис подал ему масленую лампу, которую нашёл на столе, что прятался в сумраке. Всё происходящее казалось удивительным таинством. Желтоватый огонёк лампы подсвечивал одухотворённое лицо юного лорда, отражался в любопытных глазах, блестел на влажных от поцелуев губах… Том облизнул их уже нe раз. - Вот она! Крис забрался на лестницу, и приобняв мальчишку, потянул за корешок здоровенного фолианта. Они балансировали на шаткой лесенке, старались дышать и смеяться потише. - Ауч! Мой палец! - Прости-прости!... дай поцелую. - Давай сначала закончим с этим монстром. Если ты опять уронишь книгу мне на ногу, я за себя не ручаюсь! - Ох, как бы лестница не развалилась… - МОЛЧИ! Наконец-то им удалось без особых потерь стащить чудовищных размеров книгу с полки и разложить её на столе. - Напомни-ка, какое отношение ко мне имеет эта глыба? - Сейчас, – Том осторожно перелистывал страницы. – Я сделал пометку… Иди сюда. Естественно, закладкой служил пакетик от швейцарских шоколадок из красочной шуршащей бумаги. Крис склонился над книгой. - Чёрт побери… - Вот ещё здесь, списки экипажей по годам и рейсам. Конюх провел пальцами по оттиску своего имени и звания. На полях извивался пронзённый гарпуном кит и прыгал по волнам вельбот***. - «Гидеон»… Но как?! Ты совершенно случайно нашел эту книгу и эту запись?! - Запись я действительно нашёл случайно. Нужно было название китобоя для одной сцены. А после я… - …не мог не сунуть сюда свой нос, - закончил за него Крис. Юноша смущённо улыбнулся и пожал плечами. Хемсворт усмехнулся, вновь посмотрел на изображение голландского парусника. Вдруг на ум пришла одна идея. - Постой-ка, этот реестр по датам и названиям кораблей? Томас кивнул, указал на оглавление. Потом терпеливо ждал, пока Крис сражался с объёмными страницами и непокорными буквами. - Вот она, - шепнул конюх. Кажется, даже дыхание затаил. Том заметил, как подрагивали его пальцы, пока пролистывал до нужной страницы. «Калькутта». Английский парусник, курсирующий между Туманным Альбионом и Австралийским континентом. Крис, словно первоклассник, вел пальцем по списку совершенных за прошлые года рейсов. Шевелил губами, читал вслух... - Ты большой молодец, Том, - задумчиво проговорил Хемсворт, не поднимая головы. Постучал пальцем по странице.- Как всё оказывается просто. Удивительно просто! Всего-навсего нужен любопытный мальчик, который любит копаться в книгах! Крис посмотрел на притихшего Тома. Взгляд его полнился благодарностью. - Ты даже не представляешь, какой ты молодец. - Как понимаю, ты нашел, что искал? Конюх кивнул, взял его руку и поднёс тонкие пальцы к губам. - Не делай так, пожалуйста, мне от этого не по себе. - Как скажешь, - Хемсворт склонился к нему и поцеловал крепко. Потом вновь заглянул в реестр. - Мне нужно будет уехать на день, может на два. - Твои день-два опять затянутся на неделю-другую? - Том крепче прижался к любимому. Знал, что не имеет никакого права вести себя как склочная женушка, но ничего не мог с собой поделать. У Криса свои тайны, о которых он обещал рассказать со временем, но… Как же не хочется вновь расставаться! Хемсворт засмеялся, подхватил мальчишку за талию и усадил на крепкий дубовый стол. Томас тут же испуганно завозился. Так же нельзя! - На этот раз только два дня. Клянусь, – шептал Крис, вновь увлекая его в поцелуй. Позже Том тоже заглянул в реестр, но ничего путного для себя не узнал. Вначале решил, что на «Калькутте» возможно путешествовал таинственный брат Криса, но среди экипажа и среди пассажиров ни один Хемсворт не числился. Зато один конкретный Хемсворт уже вовсю хозяйничал здесь. Развёл острые колени юноши, устроился меж них, залез ладонями за полы кимоно и теперь невесомо поглаживал бёдра Тома. - Кажется, ты что-то забыл, - Томас прогнулся в пояснице и смущённо прижался к Крису, когда тот легко сжал в ладонях его маленькую попку. - Мне так нравятся твои шёлковые панталончики, а ты их не одел. Пальцы Хемсворта прошлись по ложбинке между ягодиц мальчика и мазнули по крепкой звёздочке мышц. - Разве мы… ах!… Разве мы не должны заниматься подобным… в спальне? - Не волнуйся, и до спальни очередь дойдёт. Прижимая юношу к себе одной рукой, другой помял немного упругую ягодицу и надавил на его тугую дырочку скользкими от слюны пальцами. Насытившись его губами, Крис спустился цепочкой неторопливых влажных поцелуев к его шее, потом к плечу в широком вороте японского халата. Том хотел было развязать пояс и освободиться от раздражающей раскалившуюся кожу одежды, но Крис остановил его руки. Хотя сам уже давно щеголял без рубашки. Том прижался к его тёплой груди, прижался губами к солоноватой коже, вдохнул аромат его сильного тела. Застонал тихонько. Крис уже раздразнил его до невозможности. Хотелось, чтобы его ловкие пальцы проникли внутрь, погладили бархатные чувствительные стеночки. Чтобы Крис растянул, наполнил наконец собой, своей силой его изнемогающее тело. Но он лишь дразнится! Обводит дырочку по кругу, нажимает легко, но войти не спешит. Том зашептал что-то, вжимая его бёдра в свои, обвив их ногами. Задрожал, когда его ноющий член зажало меж их телами. Завозился, чтобы хоть немного облегчить свои сладостные мучения. Вдруг замер. Вжался в изгиб плеча Криса и застонал уже в голос. У Хемсворта мурашки побежали по спине от этого гортанного, молящего звука. - Что такое? М? Он знал, что. Том притиснулся своим достоинством к его и теперь, обняв оба ствола ладонью, двигал нерешительно. - Ах, это… - Да? - Крис… - Да, малыш, говори? Чего ты хочешь? – жарко шептал конюх. Бутончик под его пальцами слегка приоткрылся, жадно требуя своего. Но Хемсворт продолжил легко его массировать. Он целовал шею юноши, его плечи, собирал губами чудную дрожь тонкого тела. Ещё рано. Мальчик ещё не готов. - Ай! – Том взвизгнул, когда Крис куснул его нахально торчащий сосок. Под пальцами пугливо сжалось колечко мышц. Тогда Хемсворт стянул с худых плеч ворот кимоно, разложил мальчишку на столе и взялся за него основательно. Облизывал крепкие, налившиеся кровью ягодки сосков, игрался языком, посасывал и покусывал, чуть отстранившись, дул на блестящую от слюны и пота кожу, от чего бедняжка Том чуть в голос не плакал. Щёлка его раскрылась, доверчиво поддавшись на уговоры настойчивых пальцев. - Кри-и-ис… - М? - Я не могу… ох, сейчас… м-м-м… пожалуйста! – Том прижимал его голову к своей груди, неосознанно поощряя его действия. - М-м-м? С искусанных губ юноши сорвался шёпоток. - Прости, не расслышал, – Крис сочно чмокнул под левой грудью. Том застонал протяжно, задвигал бёдрами, потираясь попкой о крисову ладонь, потираясь своим влажным от смазки членом о его живот. Тогда Хемсворт присосался к его шее, к бьющейся заполошено жилке, и ввернул пальцы в тугой проход. Мальчишка вскрикнул, пульс его так и колотился Крису в губы. Измученное тело тряхануло в экстазе раз, другой, третий… - Ну, вот… Смотри, что ты наделал… Перепачкал меня всего, – шептал Крис в самые губы Тома. А тот всё подрагивал да постанывал сладко, едва соображая, что ему говорят. – Кажется, ты чего-то хотел? М? Том отрицательно мотнул головой, глянул мутными глазами на расплывшегося в плотоядной улыбке Криса. Они нежничали, целовались. Пальцы Криса были всё еще внутри Тома, он немного расслабился, разжал их. - Ты пока подумай, может, вспомнишь, – Хемсворт осторожно перевернул млеющего юношу на живот. Развёл коленом подрагивающие от напряжения ноги. Задрал полы халата, выставив округлую натёртую попку на обозрение. Зрелище это завораживало, глухой тёмной страстью наполняло тело, подавляло всякое разумение, тяжело гнездилось в паху. Дрожащие плечи перетянуты тканью ворота, что съехал почти до самых локтей, руки цепляются за крепкую столешницу, талия тоже стянута широким поясом, а в обрамлении объёмных «юбок» белеет хорошенькая аристократическая попка. Добавить к этому ещё пару напряжённых стройных ног, что упираются в пол самыми кончиками пальцев, и всё, рецепт для того, чтобы окончательно съехала крыша, готов! Том немного продышался, завозился аккуратно, чтобы устроить поудобнее своё достоинство. Глянул на Криса через плечо. Сглотнул тяжело, до того у конюха был голодный вид. Он всё ещё поглаживал Тома изнутри, растягивал, но мальчик со стыдом признался себе, что ему этого мало. Ему нужно больше! Пальцами, каким бы они у Криса не были ловкими, не достать до того, заветного местечка… - Крис… - М? - Пожалуйста… - Так ты вспомнил? – издевался конюх севшим голосом. Кожа покрывалась мурашками от звуков его голоса, низкого, рычащего. Голодного. Он целовал выступающие позвонки юноши, его плечи. Повёл языком, очертив выступающую крылом лопатку, изуродованную побледневшими от времени отметинами. И одному Богу известно, какие жуткие мысли роились в этот момент в голове конюха. Том опять что-то шепнул, упираясь пылающим лбом в столешницу. - М? Юноша призывно повёл бёдрами. - Возьми меня… Тихие слова с грохотом ворвались в сознание, затопив мучительной истомой всё тело. Руки затряслись, в голове замкнуло… Сам попросил, сам. Достаточно помучив и себя и его, Крис больше не мог оттягивать желанный момент. Сплюнул на ладонь, размазал слюну вместе с давно сочащейся смазкой по своему крепкому члену. Приставил к мягкой дырочке, что стянулась, стоило ему убрать пальцы, сделавшись обманчиво маленькой. Взялся за бёдра юноши и засадил по самое основание. Том взвился, закричал, крепко зажавшись. В его голос вплёлся утробный рык Криса. Коротенькая передышка, маленькая поблажка, чтобы им обоим пообвыкнуть, подстроиться, и вновь сильное движение, стремление друг к другу. Том вцепился зубами в ткань просторного рукава кимоно, и глухо стонал, пока Крис брал его размашисто и сильно. Крис перехватил запястье Тома, когда мальчишка полез себе между ног. - Лучше… возьмись… покрепче… за… деревяшку… Томас попробовал было возмутиться, но когда Хемсворт схватил его талию и стал засаживать с такой силой, что ноги подгибались, а внутри всё заискрило от трения крупной раскаленной плоти, юноша вцепился в край столешницы и заскулил на одной ноте. Он проезжался натёртой грудью по гладкому дереву, на спину и поясницу капал горячечный пот Хемсворта, пальцы соскальзывали, ноги не держали… От кончиков пальцев по напряжённым ногам поднималась жаркая волна, что покусывала нервные окончания, забираясь под кожу. Из последних сил Том задвигался навстречу движениям Криса, вжимаясь ягодицами в его пах. Хотелось глубже, сильнее… Крис глухо застонал, до боли сжал плечо мечущегося под ним мальчика. Но Хиддлстону было всё равно. Он чувствовал, как раскаленное наслаждение выплёскивается на пол, на его ноги, даруя долгожданную разрядку. Чувствовал, как его самого с каждым мощным толчком накачивают обжигающим семенем. Перед его глазами, что он был не в силах закрыть, упиралась в столешницу рука Криса. Юноша потянулся, прикоснулся губами к его запястью. Хемсворт где-то позади него сипло выдохнул, и в следующий момент его накрыло тяжёлым расслабленным телом. В ушах сходил на нет гул беснующейся крови, понемногу тело набирало исчезнувший было вес. Крис мягко целовал и покусывал его загривок, а Том тихо таял в его руках. Он слишком устал, но эти прикосновения всё равно подстёгивали что-то внутри. Мурашки, лёгкая щекотка, поднимали волоски на шее. Но вот приятная тяжесть горячего тела австралийца исчезла. Он оглаживал тело залюбленного мальчика, растирал его ослабевшие ноги и бёдра. Том осторожно приподнялся, и Крис помог ему развернуться. Юноша обвил шею любимого руками, позволил уложить себя обратно. - Я могу любить тебя всю ночь, потом весь день и опять всю ночь. Потом прерваться на короткий сон и… - Я буду не против, – Томас с нежной улыбкой наблюдал, как Крис наконец-то развязывает его промокший насквозь халат. Потом Крис вновь пристал с ленивой лаской к его натёртым, ставшим слишком чувствительными, соскам. Юноша повозился, повздыхал тихо и сладко, прижимая неугомонного конюха к себе. Ему не хотелось больше никаких прелюдий. Ему хотелось видеть лицо Криса, искажённое наслаждением. Юный лорд потянул любовника к себе, и тот, правильно истолковав его желание, подвинулся повыше. Накрыл его припухшие губы поцелуем. Долгий мучительный стон обжёг губы Криса, когда вновь овладел мальчишкой. Теперь движения были неторопливыми, глубокими. Крис отстранился немного, заглянул в мутные глаза Тома. Он придерживал согнутые в коленях ноги, раскрыв мальчика для себя. А тот, позабыл стыд и смущение, разлёгся перед ним во всей своей чувственной изящной красоте. Устроил ладони на плечах Криса, легонько их поглаживал, будто хотел успокоить, укротить страсть, что сжигала их обоих. Но знал, что это невозможно. Крис шепнул что-то в самые губы Тома, и юный лорд вздрогнул сильно, почти испуганно. Зажмурился крепко, в уголках его глаз закипели крошечные капельки, солёные и горячие. - Я тоже… Протяжный стон потёк по обширному залу, поднялся под самый потолок, сплёл два голоса в один и осел невесомой пыльцой на тела жмущихся друг к другу любовников. Пошевелиться, хоть немного отстраниться, разжать руки кажется невозможным. Надо бы подняться, освободить мальчика… Ему, наверное, тяжело и неудобно… - Плохая идея, вот точно… плохая, – прохрипел Крис, затряс головой, разгоняя сонную муть. Глянул на Тома. А тот, кажется, и вовсе лишился чувств. Конюх с трудом поднялся на ноги. Продышался немного. Оделся с грехом пополам. В кармане удачно нашлась тряпица не первой свежести. Ею и стёр следы их преступной страсти. С сожалением стал будить Тома. Но разнеженный мальчик закапризничал, стал кутаться в плотный шёлк кимоно, явно демонстрируя, что на столе ему вполне удобно. - Не могу… не хочу… - Пойдём в спальню, котёнок. Там потеплее и кровать поудобнее, – Крис всё же сгрёб его в охапку, намереваясь поставить на ноги. Или на худой конец, нести как девчонку на руках. - Не хочу,…я совсем без сил, милый, – Том повис у него на шее, зашептал какую-то сладкую чушь. А Крис слушал с улыбкой, как его называют «милым» и «любимым», и чувствовал, ещё немного и всё, уснёт прямо тут, в ласковых объятиях своего мальчика. И плевать на всех! Как они добрались до комнат Хиддлстона, на утро ни один не вспомнил. Единственное, на что у них хватило разумения, это запереть двери в апартаменты и в спальню. На всякий случай.