Подворье кровоточащего сердца

- За каким дьяволом тебе приспичило писать моим родным?! Ответа не последовало, но Крис его и не ожидал. Вторую ночь он сидел под дверью и говорил. Хотелось бы умолчать, приукрасить, хотелось чтобы история его была красивой и светлой, увлекательной и полной героических подвигов, но выходило иначе. Хотелось бы умолчать, обтесать острые углы. Да нельзя. Хватит! Он и так уже достаточно приукрашивал и стёсывал, и вот куда это их с Томом завело. Вот и сейчас Крис пытался воскресить в себе былой гнев. Тогда он был страшно зол на мальчишку, на этого своевольного дурня, слишком забалованного, считавшего, что может делать всё, что ему заблагорассудится! Зол и доволен, что Томаса на тот момент не было в поместье. А то наговорил бы ему всякого в запале, а потом… Не за всякие слова можно вымолить прощение. - Уилкис, бывший сослуживец отца, прислал сообщение в Чиллингем, что некий Томас Уильям дал мой точный адрес, и теперь один очень неприятный тип направляется в Англию. Оказалось, мы с Люком пристрелили того бравого офицера, жениха Алисы. За это сильно досталось губернатору, а он в свою очередь решил поквитаться с нами. Со мной, хотя бы, - Крис говорил легко о таких жутких вещах, будто подобное было вполне естественным. Но вот он заговорил тише. – Чтобы ты понял… Следопыт или Охотник - это такой тип людей, что делают самую грязную работёнку из удовольствия. Они запугивают и мучают, пытают и убивают за вознаграждение, но по большей части делают это из любви к данному ремеслу. И такого человека я ожидал со дня на день. Он мог приехать к лорду Бране с официальным ордером от губернатора, и устроить мне тёмную уже в тюрьме или же… ну, в общем, сделать всё по-тихому и без свидетелей. Хемсворт усмехнулся и покачал головой. Промочил горло, а после задумчиво уставился на бутыль в своей руке. Сегодня он не был настолько пьян, как вчера, но незаметно, по глотку вновь приближался к тому состоянию. - Я не верю в магию, во все эти цыганский штучки или в индейские проклятья, но бывают моменты… Есть какое-то провидение что ли… Поворот судьбы… За одну неделю я получил послание от Уилкиса, затем ты нашёл «Калькутту», а тот американский маршал как раз собирался отправиться в Новый свет. Это точно был знак! Знак, что пора уносить ноги… Последнюю фразу Крис проговорил так, будто вновь оказался в тех днях, будто заново осознал, что ему предстоит. – Тот вечер, когда мы были в «Савое» с этим болтуном Уайльдом… Ты выглядел бесподобно... Настоящий принц!… Глаз не оторвать, как хорош… Я тогда и смотрел весь вечер только на тебя… За день до этого маршал прислал телеграмму, что нашёл их. Нашёл человека, подходящего по описанию. Люк Хемсворт… чёрт, он даже не скрывался! Гордо носил нашу фамилию... Живёт себе на ранчо с молодой супругой, Алисой, и бычков разводит. Правда, о родителях и о Лиаме не было ни слова, но… Всё! Всё готово, я мог бы в тот же день уехать, и никаких забот с Охотником! Крис очень возбудился, одно упоминание того послания наполняло его радостью. Которую вновь заглушало одно обстоятельство. Та неотъемлемая часть его жизни, неотъемлемая часть его души, сердца, его самого. - Я придумал сотню отговорок и причин, я так успешно лгал тебе и самому себе, что, в конце концов, поверил в собственную брехню. Но истина была проста и очевидна – я не хотел уезжать. Я был готов встретить все кары небесные и земные, лишь бы ещё один день, ещё час провести рядом с тобой, - Крис прикрыл глаза. Раньше он и помыслить не мог, что будет так просто и легко говорить о том, о чём щебечут в своих слащавых песенках бродячие музыканты. - В том коттедже, в королевском парке, где мы были одни, и никто не лез со своими дурацкими правилами... Я говорил, что чувствовал себя как дома… так это правда. Даже когда ты обрядил меня в тот жутко неудобный фрак, когда привёл в своё королевство, и где я отчётливо понял, что никогда мы не будем равны, всё равно меня ничего не волновало. Каждый день, просыпаясь, я говорил себе: «Вот сегодня. Сегодня точно уеду!» Но потом… Я не оправдываю своей глупости или слабости воли, но кто бы добровольно согласился покинуть Райские сады и их обитателя? - Каждое мгновение своей жизни я наслаждался тобой. Но каждый раз, когда лорд Брана приглашал тебя отобедать, ждал, что он поведает тебе презабавную историю, что известный тебе конюх – беглый преступник, и что его арестуют со дня на день, - Хемсворт опрокинул в себя остатки виски. Попытался, по крайней мере, но бутылка уже опустела. А чтобы подняться и взять со стола ещё одну, у него не было ни сил, ни желания. Австралиец хмуро смотрел перед собой. Неприглядная правда о собственной трусости давалась ему сложнее, нежели признания в массовом расстреле, к примеру. - Каждый час приказывал себе заговорить… Я хотел предложить тебе поехать со мной в Америку... Конечно, это не то место, где ты бы чувствовал себя уютно. Слишком уж там распущенный и грубый народ, а аристократия вовсе отсутствует, но… Всё же надеялся, что ты тоже… привязан ко мне, и согласишься хотя бы ради забавного путешествия. К тому же, я не хотел оставлять тебя в компании Браны надолго. …А потом я увидел тебя на сцене. И эта была ещё одна малодушная причина, из-за которой я в очередной раз смолчал… Просто не мог лишить тебя театрального триумфа. Ты болел театром, был полностью поглощён этим делом, и выглядел при этом абсолютно счастливым! Я не посмел оборвать всё это. - Уговорил себя, что буду ждать до премьеры. Если конечно Следопыт не явится раньше, - Крис хмыкнул и продолжил уже спокойно и как-то безразлично. – Но тут уже судьба повернулась ко мне задницей… Видимо, слишком долго я испытывал на прочность её терпение. Крис прохаживался у стола лорда Браны и слушал обвинения в свой адрес, которые содержались в письме, доставленном лорду сегодня утром. - Это всё ложь, скрывающая чужие преступления. Ложь от начала и до конца. Хемсворт никогда не принимал приглашения присесть или выпить, когда Брана вызывал его к себе. Не из-за робости перед хозяином, а из-за возможности передвигаться, поворачиваться и внимательно следить за всеми манёврами англичанина. Тот знал много уловок, был настоящим манипулятором. Но знание это не делало общением с ним легким. Вот и сейчас Брана усмехнулся и отвернулся к окну. - Это не моё дело, но пожалуйста, избавь нас всех от… обысков, погонь, или чем там занимаются полицейские? - Этот человек не полицейский. Брана безразлично хмыкнул на эту его реплику. - Я не стану препятствовать твоему решению уехать, но и укрывать тебя не буду. Уж извини, - лорд вновь посмотрел на Криса и доверительно проговорил. – Пока я его попридержу. Надеюсь, тебе хватит пары дней, чтобы завершить дела? - Более чем. Брана кивнул, а после произнёс небольшой монолог, изобилующий фальшивыми насквозь сожалениями о потере такого надёжного работника, как Хемсворт. Австралиец был уверен, что англичанин вскорости найдёт, и нового конюха, и новое оружие для своих махинаций. Обыгрывать досточтимых лордов, делать их должниками, по уши обязанными гостеприимному хозяину - дело не хитрое. А уж окучивать достопочтенных леди… с этим справится любой хорошо сложённый, молодой конюх. Спускаясь по парадной лестнице, он наткнулся взглядом на идущую навстречу Клару. Лестница была довольно широкая, а горничная была занята своими мыслями и стопкой скатертей, что несла в один из обеденных залов. Возможно, она бы вовсе не заметила Криса. Он очень надеялся остаться незамеченным. Но… - Ах, это ты?! Милое лицо испанки в мгновение ока исказилось, став презрительным и… почему-то злорадным. Вряд ли Брана поведал о «небольшом происшествии» кому-то из прислуги. Возможно, расскажет Томасу, но точно не горничной. Томми… Внезапно сердце его сжало таким отчаянием, что Крис на мгновение прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Зашагал дальше, отмахнувшись от злобной фурии коротким: «Тебя хозяин ждёт». И перекрыв тем самым поток ругани и проклятий, уже клокотавший у Клары на языке. Считавшая себя неотразимой, отвергнутая любовница. Что может быть худшим оскорблением для женщины? Что ж, Клара имела полное право браниться и проклинать бывшего любовника. Только Криса это не волновало. Хемсворт остановился на «перекрёстке», где лестницу пересекала анфилада, украшенная полуобнажёнными гречанками. И теперь тоскливо смотрел в сумрак уходящего вглубь коридора. Анфилада эта вела мягкой рекой немыслимых ковров к личным покоям. Налево – к хозяйским, направо – гостевым. Томми… Хоть бы увидеть его, хоть бы он просто… случайно… оказался здесь… Лишь бы увидеть его. Лишь бы он не узнал обо всём от Браны! Иначе… милосердный лорд всё выставит в таком свете, что Томас не то, что слушать, он смотреть в сторону Хемсворта не станет после этих слов! Но Крис знал, что его ангел спит сейчас, хорошо и крепко. Утомился после долгой, жаркой в объятиях конюха. Середина дня. Его самого с трудом добудились… Не помня себя, Крис уже устремился в благословенный сумрак. Шаги его заглушали ковры, а вокруг не было никого, кто бы мог его остановить, окликнуть, привести в чувство… И правда, спит. В гостиной дорожкой разбросаны детали его костюма. Крис улыбнулся, следуя тем же маршрутом. Видимо, Томас как шёл в спальню, так и раздевался на ходу. Под сапогами скрипнули нити драгоценных камешков… Крис отвёл полупрозрачный полог. Под лёгкими покрывалами угадывалась фигура… юноша был обнажён, а грим всё ещё покрывал его скулы цветной пыльцой. - Томми? Малыш, проснись… Но мальчишка только чуть нахмурился. Завозился, повернулся на бок. Одеяла сползли до самой талии, обнажая его плечи и грудь. Крис хотел было укрыть его, чтобы не видеть, не желать, чтобы глаза не метались жадно по исцелованной шее и заласканными ключицам, пестревшим его метками. Томас повёл рукой медленно и сонно, изловил его запястье и устроил его руку у своего лица. Уткнулся носом и губами в его пальцы. Улыбнулся едва приметно… Хемсворт хрипло выдохнул, стиснув зубы, чувствовал, как к глазам подкатывает банальная, мерзкая, непрошеная и недостойная взрослого, сильного мужчины солёная влага. Чёрт побери! Он вроде бы вновь позвал Хиддлстона, а вроде бы и нет… Голос совсем пропал. Сколько времени Крис просидел так, на краю этой широкой, и он знает, очень удобной для всяких шалостей кровати – неизвестно. Мысли его понемногу пришли в равновесие. Сам он успокоился, как это всегда и бывало в присутствии Тома. Нет, будить его сейчас не стоит. Мальчик только перепугается, перенервничает лишнего. Они встретятся вечером и обо всём поговорят. Томас обещал, что когда проснётся, тут же заглянет на конюшни. Значит, они встретятся ещё до ужина. Крис осторожно отобрал у него свою руку. Легко коснулся губами виска… как раз там, где начинаются медные ниточки тугих кудряшек. И ушёл, так никем и незамеченный. - Но ты уехал вечером. Так скоро и торопливо, и я решил, что у вас в театре опять что-то случилось, и нужно срочно мчаться всех спасать. Отправил несколько телеграмм, но ты не ответил. Я ждал до последнего, – не мог же я писать открыто, куда направляюсь – но когда уже дальше тянуть было нельзя, уехал. - Здесь слишком много. - Хороший труд должен быть достойно оплачен. К тому же, ты забыл о плате за Буцефала. Крис ничего не забыл. Но сумма, которой его снабдил бухгалтер Его светлости, была просто космической! Может, Брана таким образом хочет откупиться от него? В честные намерения и бескорыстность поступков этого человека, Хемсворт в жизни бы не поверил. Оттого и соврал, что направляется в Австралию. Брана предложил ему поехать вместе в столицу и милостиво пустил в свой экипаж. - Сэр Томас знает, что за его Бурей теперь будет присматривать другой человек? – Крис осторожно заговорил о том, что волновало его сейчас больше всего. - Я не стал беспокоить его лишний раз, так что он не в курсе наших перестановок. Ты вроде бы говорил, что он привязался к этой кобылке? Крис кивнул. И небезопасно продолжил гнуть своё. - Но милорд же сейчас в Лондоне? - Нет, - Брана смотрел в окно, явно раздумывая о чём-то своём и усердно делая вид, что Хемсворт уже успел утомить его своей глупой болтовней. – Он сейчас… Томас изъявил желание отдохнуть перед премьерой с друзьями за границей. На Мадейре… что-то не так? Австралиец не сумел сдержать удивления, услышав про «друзей» Тома. Но тут же собрался и произнёс избитую фразу о чудотворном итальянском климате. Когда экипаж остановился у дома на Пикадилли, лорд Брана всё так же милостиво спросил, куда доставить Криса. - Пароход отходит из Бристоля, - Враньё! – Завтра, - очередная ложь, - Так что я, пожалуй, пройдусь до ближайшего паба и займусь опустошением своего кошелька и наполнением желудка элем. Крис расточал улыбки и благодушие, сердечно пожимал руку Бране и кланялся, а сам краем глаза посматривал на Виндзора. Бывший камердинер, нынешний секретарь Хиддлстона вышел к парадному, чтобы поприветствовать хозяина и помочь с багажом. - Всего тебе хорошего, Кристофер. - И вам, милорд. Значит, Томас за границей? И без проныры Виндзора?! Ну-ну. - Я осел в Ливерпуле. А так… всё время слонялся по Лондону. Хотел сам поймать Охотника и разделаться с ним. Отправлял тебе телеграммы, в театр и на Пикадилли, но ты так ни разу и не ответил. Потом начал ошиваться около дома, но… ты так редко выезжал куда-то и всегда был не один, что мне никак не удавалось уловить момент… В конечном итоге, наведался в театр. Этот твой Барретт… - Крис улыбнулся, а после и вовсе тихо рассмеялся, вспомнив, какое было лицо у режиссёра, когда они встретились. – Чудной он мужик, ничего не скажешь! Но он рассказал, что в театре ты не появляешься, на записки не отвечаешь. Виндзор тоже куда-то пропал, а всеми твоими делами теперь занимается неизвестный ему секретарь. - Происходило что-то очень странное. Единственное объяснение, которое у меня было – Брана рассказал тебе об Охотнике… то есть, что меня разыскивают. И, как и положено разумному человеку, ты урезал все контакты. И, наверное, был очень… расстроен. Оттого и сидел в четырёх стенах. Крис помолчал. Потом поднялся, скрутил новой бутылке пробку, сделал большой глоток. Вернулся на прежнее место. - А потом объявился Охотник. Оказывается, даже когда хочешь, чтобы тебя нашли, случается это не сразу… Пересеклись мы по чистой случайности. Мне нужно было оплатить чек за гостиницу в банке, и ему… видимо, тоже что-то там нужно было. В Лондоне сотни банков, но два австралийца встретились именно в этом. Хемсворт заметил, что всё ещё держит пробку в руке. Положил на пол рядом с собой, а после отправил её в полёт щелчком пальцев. - Я пристрелил его. Успел первым. Вот и всё. Крис опустил подробности той ночи. Ни к чему Хиддлстону знать о том удовольствии, что испытал австралиец, выколачивая жизнь вначале из Охотника, а после и из его двух подручных. Правда, и сам он не ушёл без потерь. К утру в одном из мрачных, склизких тупиков Уайтчепел накопилось три трупа, а в полумили оттуда, у ворот Королевского госпиталя дожидался открытия едва живой Хемсворт. Его осмотрели, перевязали, дали немного морфия и выделили койку в общей палате, на которой он и проспал почти сутки. - Потом я вызнал, где ты проводишь свои ночи. И в какой компании, - как бы Крис не старался, а всё равно не сумел скрыть злую ревность, промелькнувшую в его голосе. Злился он на себя, на то, что почти неделю отлёживался в больнице. И на Тома, на его неразумную блажь. На его покойного отца, что заведомо подсказал мальчику, как проще всего избавиться от душевных терзаний. Немного на мир вокруг и на его устройство. На Брану, в конце концов, который позволял мальчишке травить себя, путешествуя по закрытым курильням для самых привилегированных развратников. Но всё же на себя - в большей степени. - Только раз мне удалось почти поймать тебя. Там, в Подворье, около мясных рядов. Но и то, только почти… - злость его и раздражение ушли так же резко, как и появились. Крис был уже достаточно пьян, чтобы чувства начали хозяйничать над разумом и волей. - Потом была премьера, и я был там – Барретт снабдил билетом. Честно говоря, не помню, понравилась ли пьеса или нет… Я ждал только тебя. А когда дождался, то… просто испугался. Ты же… ты был сам на себя не похож! …и вновь ускользал… Следующим днём я выловил целую шайку мальчишек-карманников, отсыпал им денег и пустил караулить на Пикадилли. А сам отправился на вокзал… Нет никого лучше, кто бы знал город так, как эти злобные голодранцы… Они-то и привели меня к тебе.