Часть 4
5 декабря 2014 г. в 19:52
— Чимин… — Мальчишка смотрит на него глазами побитого щенка и уши прижимает к голове. Намджун на самом деле это даже не сразу замечает, он смотрит в глаза странного паренька, пытаясь понять, насколько он реален.
— Так… — А вот что сказать дальше, Намджун не знает, да и что этому непонятному существу вообще можно сказать? — Откуда ты вообще здесь? Где Джи? Кто ты вообще такой? — заваливает вопросами паренька Ким, в то же время нащупывая в кармане мобильный телефон и раздумывая, стоит ли звонить в полицию или нет. “Какой вор останется дома, оденется в твою одежду и ещё что-то будет готовить?” — подмечает разумно Нам, и этот факт его всё же останавливает от звонка в полицию.
— Эм… Как бы тебе объяснить… — паренёк явно теряется и шею трёт рукой, видимо, волнуясь и пытаясь подобрать верные слова. В любое другое время этот слегка пухлощёкий мальчишка вызвал бы у Намджуна умиление, но никак не сейчас, когда незнакомец стоит посреди его кухни, в его одежде и пытается придумать себе отговорку. — Вообще-то я и есть он.
— Кто он? — не понимает Ким и подходит немного ближе. На самом деле, ему бы бежать из квартиры и спрятаться где-нибудь у соседей, потому что этот непонятный Чимин стоит напротив него в его кухне и в руках держит его нож, а потом позвонить в полицию и сообщить о том, что в его квартире неизвестный. Особые приметы: уши и хвост. “Очень такие особые. После этого полиция приедет за мной и увезёт уже меня в больничку с мягкими стенами”, — скептически решает Джун, и это ещё один факт, чтобы не вызывать полицию.
— Ну… Джи, — несмело лопочет мальчишка и отходит на шаг назад, тут же упираясь спиной в столешницу. Намджун хмурится, чешет затылок, потом вновь хмурится, обдумывая то, что сказал странный Чимин, у которого мило ушки дёргаются. Вообще, в больничку надо бы отправить этого мальчишку, потому что: ну какой нормальный парень будет носить уши и хвост? Вот только Джуну сложно поверить, что то, что он видит на голове парнишки, это те популярные ободки, что так любят носить девочки, подражая кошечкам. Намджун от таких людей на самом деле вздрагивает, считая, что подобные изыски больше подходят для людей страдающих зоофилией. А эти уши мило дёргаются, прижимаются к голове и вообще живут своей жизнью, что явно пластиковый ободок не предполагает.
— Да ладно? — с сарказмом спрашивает Ким и даже смеётся, истеричненько так. “Ну вот как это создание может быть Джи? Ты же человек. Или не человек? Кто ты?!” — восклицает мысленно Нам и в глаза Чимина смотрит. А тот будто бы читает его мысли, сжимается весь, меньше становится, хрупче, и обнять это создание хочется вообще-то куда больше, чем устраивать допросы. Чимин виновато шмыгает носом, будто бы разреветься готов вот-вот, и Намджун всё же выдыхает, подходит к мальчишке ближе, тянет руку и касается его уха.
— Не трогай, — бурчит Чимин, и даже шлёпает по руке, заставляя парня отойти на шаг, нож в другой руке Чимина всё ещё опасно поблёскивает. — Ты должен был вернуться позже, — замечает Чимин и говорит это так, будто бы Кима обвиняет. А старший чувствует себя действительно перед этим недокотёнком-недочеловеком виноватым.
— Могу уйти, — предлагает он, но встречается с ещё более обиженным взглядом и понимает, что он сморозил чушь. Ему на самом деле хочется сложить руки в молящем жесте и попросить прощение, но странный Чимин, у которого уши просто прижаты к голове, поворачивается к нему спиной и продолжает готовить. “Эм…” — мозг перестаёт работать, виснет и перезагружаться не хочет. Джун тупо пялится на недокотёнка и его хвост, который из стороны в сторону виляет. — WTF вообще? — задаётся он вопросом, на что Чимин шипит и поворачивается к нему лицом.
— Не матерись, хён, — просит Чимин, а Ким видимо упустил момент, когда это они перешли к таким обращениям. Он всё ещё тупо пялится на Чимина, не веря в реальность всего происходящего.
— Слушай… — начинает Намджун и, когда мальчишка поворачивается к нему лицом, теряется. Эти глаза ему знакомы, он видел их, и когда болел, и когда вчера напился. Он помнит это достаточно хорошо, и от этого, если честно, выть хочется, а ещё попытаться понять, какого чёрта вообще в его квартире происходит? “Когда это мой дом стал психушкой?” — задаётся резонным вопросом Нам и вновь зависает, обдумывая этот вариант. “А может быть, мне всё это чудится? Может быть, я вообще-то сейчас нахожусь в белой палате с мягкими стенами, мне ставят какие-нибудь психотропные, а всё это лишь галлюцинации?” — предполагает он и щипает себя слегка за руку. Оказывается больно.
Намджун поднимает растерянный взгляд и смотрит на Чимина. Тот глядит на него как-то скептически, будто бы предлагает свою помощь, но почему-то Киму кажется, что мальчишка его просто расцарапает, давая понять – раз кровь течёт и больно, значит, всё хорошо, он жив и рассудком ещё не тронулся. Пока что…
— Что? — спрашивает Чимин и вновь в его голосе звучит обвинение не только в том, что Ким его не узнаёт или не верит ему, а даже в том, что это именно он был повинен в смерти Кеннеди и ещё в куче смертных грехов. Намджун, кстати говоря, готов поверить в то, что он виноват во всём вышеперечисленном, и даже согласен на то, чтобы на него ещё пару грехов повесили.
— Слушай… Я не знаю, кто ты и…
— Я Чимин, — бурчит мальчик и нож откладывает, а затем подходит ближе к Намджуну. Все его движения какие-то плавные, похожи на кошачьи. И Джун залипает на этом. Ему кажется, как будто бы этот ребёнок соблазняет его, и парень не знает, то ли ему бежать, то ли поддаться.
— Нет, я не об этом, — говорит он, возвращаясь в реальность. Он трясёт головой, вызывая мягкую улыбку Чимина, и сам не может не улыбнуться в ответ. Ким на самом деле редко когда с кого-то так умилялся быстро, но этот пухлощёкий мальчишка с мягкими, бархатными ушами, на самом деле умилит, наверное, кого угодно, например, Юнги или мертвеца. Намджун уверен в этом. — Я не знаю, как ты попал в квартиру. И вообще, как ты сюда попадал? Потому что я знаю, что ты был здесь. Но я бы попросил тебя исчезнуть, потому что…
— Ты мне не веришь, да? — Чимин даже не спрашивает. Он лишь жмёт плечами и голову склоняет на бок, продолжая глядеть в глаза старшего. — Хочешь, докажу, что я и есть Джи, которого ты сам и принёс в дом? — предлагает парнишка, и Джун на самом деле боится того, что может случиться через пару секунд.
А через мгновение происходит непонятное. Он внимательно смотрит на стоящего перед ним парня и хочет уже рассмеяться, потому что он уверен – ничего не получится. Но вместо этого глаза этого странного существа становятся кошачьими, он становится меньше, а затем и вовсе оказывается погребён под ворохом одежды, из-под которой спустя долгую секунду слышит протяжное мяуканье.
Намджуну хочется упасть в обморок, ну или лучше позвонить какому-нибудь психотерапевту и сдаться в больницу, потому что: этогонеможетбыть! Но котёнок, который кое-как выбирается из-под вороха одежды, точно Джи, Джун узнает его уже где угодно. Он трётся об его ноги, громко мяукает, а потом отходит на несколько шагов и вновь становится тем самым Чимином. Только теперь уже обнажённым.
— О… — Это единственное, на что Ким сейчас способен, потому что стоящий напротив него парень красив. Правда, красив. Подкаченный, стройный, с линией талии, и… ниже Намджун старается не смотреть, это его по-настоящему смущает, хотя чего такого-то? Когда он учился в университете, то жил в общежитии и как-то не сильно смущался, когда кто-то из соседей переодевался перед ним. Редко правда такое было, но всё же. А тут…
— Убедился? — интересуется Чимин, натягивая вновь на себя майку и шорты Намджуна. Тот кивает, сейчас он готов поверить во что угодно, хоть в то, что это солнце крутится вокруг земли, и дважды два равно пяти. Потому что только что на его глазах произошло то, чего Ким объяснить никак не может. Да и вряд ли кто-то объяснит.
— КТО ТЫ?! — вскрикивает он, не понимая, почему Чимин такой спокойный. Мальчишка также спокойно продолжает готовить, не обращая внимания на истерику.
— Переоденься, поешь, и мы поговорим, хорошо, хён? — Предлагает Чимин, что-то помешивая в сковородке. Намджун вновь кивает, напоминая себе китайского болванчика, и уходит из комнаты. В его голове пусто, но он не пытается даже что-то объяснить или найти ответы на свои же вопросы. Ему кажется, что это окажется пустой тратой времени, единственный, кто хоть как-то сможет объяснить всё происходящее – Чимин.
Кусок в горло не лезет, а сидящее напротив непонятное существо на удивление всё ещё спокойно. Мальчишка играется с собственным хвостом и иногда поправляет спадающую майку. Намджун, кстати говоря, в этот момент зависает сильно так на тонких ключицах мальчишки и родинке на левой. Ему даже интересно, а что будет если прикоснуться к ней губами или и вовсе провести языком. “О чём я думаю?!” — удивляется Ким и поднимает взгляд полный непонимания на Чимина. Тот лишь улыбается ему, но в его глазах парню чудится понимание и одобрение подобных желаний.
— Так кто ты? — всё же спрашивает Намджун, когда Чимин убирает тарелки со стола.
— Наверное, ошибка природы. Или что-то в этом духе. Может быть, научный эксперимент или… Поверь, я и сам этого не очень хорошо знаю, точнее… Никто ведь не пытался найти меня и объяснить, откуда я взялся? А вообще нас таких много.
— Да ладно?
— Угу, просто не все палятся, — Чимин жмёт плечами, и правое ухо слегка дёргается. — Что именно тебе интересно? Откуда я? С улицы, родителей не помню, да и у нас видимо так заведено. Как только мы рождаемся, нас оставляют одних. Кто-то выживает, а кто-то… — парнишка замолкает и смотрит как-то с грустью, видимо, вспомнив тех самых, кто не смог выжить, кто умер, так и не увидев этот мир.
— И это нормально? Превращаться в котов? То есть… Это уже магия какая-то, а не наука. Наука, это если бы у тебя были уши и хвост. Они у тебя, конечно, и так есть, но кроме этого…
— Мы такими рождаемся. Мы не получаемся из пробирки или в научных лабораториях. Честно, знал бы я сам ответ на этот вопрос, давно уже бы нашёл выход, как мне избавиться от моих ушей и хвоста. Это, знаешь ли, немного мешает нормальной жизни. Я не знаю, кто мои предки. Может быть, они обладали магией. Может быть, это какая-то порча… — Намджун кусает губу, чтобы не рассмеяться, потому что эти слова звучат странно от котёнка. По крайней мере, он совершенно не ожидал чего-то подобного в объяснении. — Но мы такие с рождения, я ещё до того, как оказался у тебя, становился человеком, точнее… Его жалким подобием. Но люди боятся нас, да и… Лучше не попадаться вам на самом деле. Вы любите из всего делать панику, звонить куда-то, что-то выяснять… — Чимин говорит довольно понятно, но на самом деле понятнее не становится. Вопросов лишь прибавляется, и Ким теряется в них, не зная, что стоит узнать сначала. — Честно говоря, мы мало знаем о себе подобных. Нам никто ничего не объясняет, а со временем это становится и не нужно. Какая разница, если это знание не поможет нам выжить? И, оказавшись в этом мире, там, на улице, мы уже выбираем сами себе жизнь. Просто обычно все выбирают кошачью жизнь: она не долгая, но в ней проще, а я вот… — Чимин разводит руками и виновато всхлипывает, после чего трёт нос указательным пальцем. — Я не должен был вообще-то появляться, но ты, глупый хён, заболел, и о тебе позаботиться было некому, и…
— Я понял. — Намджун врёт, потому что ничего он не понял, но если честно, желание узнавать что-то уже отпадает. Он действительно начинает понимать, что всё равно ничего нового не узнает: это непонятное создание, сделанное то ли магией, то ли наукой, и само не знает ответов на все эти вопросы. — Что будет, если я тебя выгоню?
— Эм… — Чимин заминается, а потом поднимает виноватый взгляд на Намджуна, и тому кажется, что мелкий, а Чимин явно младше его, уже накосячил и сделал что-то, что явно не должен был. — Я не должен был появляться перед тобой человеком, то есть… Как кота ты меня можешь выкинуть, мы не запоминаемся сильно. Ну, как не запоминаемся, ты бы тосковал, но быстро забыл. А вот как люди…
— То есть выгнать я не могу тебя?
— Можешь, но, в конце концов, сам же будешь искать. — Ушки мальчика виновато прижимаются к голове, а самого его погладить хочется по мягким волосам и успокоить, что всё будет хорошо, что всё наладится. Да только Намджуну бы сначала самому в это поверить.
— А если нет? Из-за чего мне тебя искать, например? Допустим, если Джи я любил, то ты мне как-то особо и не нужен, и… — Намджун понимает, что сказал лишнего, когда замечает в глазах напротив слёзы. Чимин опускает голову, и Ким, тяжело вздохнув, встаёт со своего стула и, подойдя к младшему, присаживается перед ним на корточки. Он гладит Чимина по голове и его ушам, а это странное создание и не сопротивляется, и по рукам за подобное не бьёт.
— Потому что будешь тосковать. Намного сильнее. Мы становимся навязчивой идеей. Мы видимся во снах и мыслях… — мальчишка говорит тихо, и он действительно виноват, потому что не такой участи он хотел для Намджуна, который его приютил, который дарил ему любовь и ласку.
Намджун обдумывает всё услышанное, решая, что Чимин для него останется неким магическим существом: вряд ли наука смогла бы подобное вырастить. На самом деле, Ким никогда в магию не верил, и даже сейчас он больше склоняется к тому, что сидящее возле него создание всего лишь очередная шутка природы, но в неё влезать не хочется ещё больше, чем в науку или магию. Он решает для себя, что, может быть, это сумасшествие какое-то, но ведь этот мальчишка - Джи, его Джи, его маленький чёрный комочек счастья, который хотелось тискать и обнимать, которому хотелось дарить ласку. Да и сидящий перед ним парень, на самом деле, на человека не тянет. Он помнит, как этот мальчишка заботился о нём во время болезни, помнит эти тёплые ладошки, к которым тут же прикасается и сам не замечает, как улыбаться начинает.
— Знаешь… — Намджун на пару минут замолкает, раздумывая над своим решением. Чимин всё ещё тихо всхлипывает, и Ким просто не выдерживает, прижимает его к себе и утыкается носом между ушей котёнка в мягкие волосы. Он тут же вспоминает, как ему нравилось зарываться рукой в чёрную, мягкую шёрстку Джи, и становится немного легче, спокойнее. — Я не буду тебя выгонять. Ты мой котёнок, пусть и с непонятными странностями. И сейчас хотя бы становится ясно, кто мне готовил ужин, который, кстати, был вкусным, когда я на работе задерживался. И кто постоянно заботился, что вчера, что во время болезни. Поэтому… Давай, попробуем ужиться вместе? — предлагает Намджун и отстраняется, заглядывая в глаза Чимина, которые излучают недоверие. — Я же о тебе вроде как обещал заботиться, — напоминает он, и мальчишка неуверенно кивает. На самом деле, Киму кажется, что всё это ему аукнется, но отказываться от своих слов он совершенно не хочет. Да и что о Джи, что о Чимине заботиться, правда, хочется. Чимин кажется сущим ребёнком, совершенно не приспособленным к этому миру, которого нужно защищать от всех проблем. Которого не только нужно, но и хочется защищать.