Восходящее солнце

Глава 25. Я окинула евнуха придирчивым взглядом и через боль усмехнулась: во время падения губы проскользнули по полу, и теперь во рту резко ощущался металлический привкус крови, словно я коснулась языком железа. Наивно мечтая поскорее выбраться из этой жуткой комнаты, где монотонно стекали с потолка и разбивались о пол капли воды, где стены сжимали меня в своих холодных и могучих тисках, я рукавом размазала кровь по щеке, ощутив неприятный зуд на месте раны. Мне уже не было страшно. Ведущей силой стала ненависть к Кёсем, ведь, скорее всего, это именно она так со мной обошлась, ибо других врагов не было. Мысленный образ Валиде Султан довольно ухмыльнулся, радуясь успешно провернутому делу. От каждого действия Махпейкер разило гнилью, в любом движении был неуловимый подвох. Эта женщина - сущий дьявол, мерзкая интриганка, и даже из-за её почтенного возраста я не испытывала к ней ни капли уважения. В душе разгорелось жуткое желание отомстить ей за всё: за отнятый титул, за те долгие годы унижений и придирок, за попытки подавить мой авторитет в гареме и за боль и страдания, причинённые сегодня. Ладони резко сжались в кулаки от накатившего гнева, ногти впились в свежие царапины и разодрали их до крови. - Простите меня ещё раз, Султанша. Аллахом клянусь, я не хотел причинять Вам вреда, - спешно проговорил испуганный евнух, на которого я почти перестала обращать внимание, забывшись в мыслях о своей ненависти к Кёсем. Я хмуро приподняла глаза и увидела ужас, застывший на лице молодого мужчины, что заставило меня немного успокоить свой бурный нрав. - Да, я так и поняла, - я усмехнулась и выплюнула очередную порцию крови, которая не переставая сочилась из разбитой губы. Юноша виновато опустил голову, совсем как маленький ребёнок, отчитываемый родителями за провинность, и тихо сказал: - Меня зовут Керем Ага... - А меня Надя, - я тут же схватилась за голову, осознав, какой бред сейчас говорю, и списала всё на чрезвычайное волнение, - то есть Турхан. Турхан Хатидже Султан. Хотя, это и так очевидно. Евнух утвердительно закивал, да так быстро и слаженно, будто боялся малейшим неправильным действием вызвать моё недоверие. - Это ведь всё приказ Кёсем Султан, да? Она велела вам притащить меня в эту дыру? Керем Ага замешкался, пробежался испуганными карими глазами по стенам темницы и тяжело вздохнул. Казалось, он вот-вот разорвётся от напряжения, которое выжимало из него всю душу, давило на каждую клеточку тела. Слуга боялся, что если выдаст свою госпожу, то получит очень серьёзное наказание, вплоть до жесточайшей казни, но и усмирить страх перед другой султаншей, тоже имевшей немалую силу, он не мог. И я это чувствовала. - Да, Госпожа. Валиде Султан приказала держать Вас здесь сутки, "чтоб знала своё место"... Я, разумеется, не ожидала услышать ничего другого, а потому лишь разочаровано опустила руки и улыбнулась. - Что ж, вполне предсказуемо, - я прикусила нижнюю губу и скорчилась от боли, - Ты ведь не только это хотел сказать мне, Керем Ага? Зачем ты здесь, если тебе был дан приказ неволить меня в течение дня и ночи? - В том-то и дело, Турхан Султан, что я хочу помочь Вам, ибо то, что мне удалось узнать, является верхом жестокости, эгоизма и полной одержимости своей безграничной властью! - он всплеснул руками; глаза юноши вспыхнули, как два уголька, вылетевших из пылающего костра, и наполнились решительностью. Керем сдвинулся с места и подошёл ко мне вплотную, подхватив за руку и усадив на пол, где было расстелено толстое пуховое одеяло. Я медленно опустилась на мягкое ложе, прекрасно ориентируясь в темноте, и подогнула ноги в коленях, усаживаясь поудобнее в ожидании чего-то невообразимо важного, что должно было вот-вот слететь с уст Керема Аги. Мужчина тоже присел неподалёку от меня и мгновенно напрягся. - Так что же всё-таки произошло? - нетерпеливо прикрикнула я на евнуха, разрезав гнетущую тишину темницы. Тот не стал тянуть с ответом и тяжело вздохнув, словно древний старик, изведавший много мук и тягот на своём веку, начал говорить: - Вчера я должен был получить очень важный приказ от Кёсем Султан: она прислала за мной свою личную служанку Мелеки Хатун, а та велела мне немедля отправиться в покои Валиде Хасеки Султан, что я, собственно, и сделал. Когда я зашёл в апартаменты госпожи, та даже не услышала - настолько она была увлечена беседой. А разговаривала Валиде с Салихой Султан, причём беседовали они о шехзаде Сулеймане, но упоминалось и имя нашего Повелителя, Султана Мехмет Хана. Тут-то мне и пришло в голову заняться мерзким делом: я скрылся за колонной и стал подслушивать. Стоило словам Кёсем Султан и Салихи Дилашуб Султан долететь до моих ушей, как холодок пробежал по спине: эти женщины намереваются использовать силу янычар для государственного переворота, предварительно подкупив большую часть воинских корпусов Мехмета Аги. Валиде лично пообещала Салихе Султан... обеспечить смерть нашего юного Повелителя, а Падишахом провозгласить шехзаде Сулеймана, соответственно став при нём регентом, в очередной раз продлив свою власть... Дай Аллах Султану Мехмету долгой жизни... Меня как будто окатили ведром холодной воды и оставили на морозе. Всё внутри затрепетало от страха, но тут же замерло, сменившись очередной пылкой волной гнева и ненависти. - Забавно. Хочешь сказать, Махпейкер решила убить своего родного внука? - буквально прошипела я, уставившись в одну точку пустыми глазами. - Интересно, на какие ещё более мерзкие и подлые поступки способна эта женщина ради сохранения своего господства над чужими жизнями? Очевидно, Кёсем сочла меня и моего сына угрозой для её дальнейшего правления, ведь когда Мехмет подрастёт, придётся вручит ему все бразды правления, а мне вернуть положенный титул Валиде Султан. Она побоялась остаться ни с чем. Я хмыкнула и покачала головой, мысленно убеждаясь в том, что гречанка уже давно начала сходить с ума, помешавшись на своём честолюбии. Старые гаремные калфы (в том числе, и моя покойная Гюльсур) рассказывали, что между Султаном Ахмедом и Кёсем Султан была горячая, страстная любовь, они видели свет в глазах друг друга и безграничную нежность, дышали друг другом. Покойный Падишах сделал всё для своей луноликой супруги, даже женился на ней и выделил самые богатые апартаменты, чем возвысил женщину до невероятных высот. После его смерти она неистово горевала, оставшись с семью детьми на руках, без смысла для дальнейшей жизни. Некоторые даже поговаривали, что Валиде Кёсем Султан хотела свести счёты с жизнью, но после одумалась и начала бороться за своё место под солнцем. Образ пылкой влюблённой никак не вязался с образом нынешней Махпейкер - жестокой и деспотичной госпожи, в руках которой сосредоточена невероятная власть. Возможно, в своё время она испытала очень много различных мук и тягот, а от того и обозлилась на весь мир, начав управлять жизнями людей, словно пешками на шахматной доске. Но чтобы ни случилось, это не оправдывало её планов относительно моего Мехмета. - Госпожа моя, - евнух приподнялся и стал на колени, протянув руки к подолу моего платья. Он коснулся губами краешка золотистой ткани и почтительно склонил голову, демонстрируя глубокое уважение. - Позвольте, я буду служить Вам. Если бы Вы знали, насколько в гареме, да и вообще в империи, любят Хасеки Турхан Султан! Я не желаю смерти нашему Повелителю, а потому хочу помочь Вам, Султанша... Я была приятно удивлена такому повороту событий и приподняла бровь, довольным взглядом изучая агу. - А ты не боишься, Керем Ага, что Махпейкер Султан узнает о твоей двуличности, ведь ты предал свою госпожу? Не страшно умереть ради нас с Мехметом? - быстро проговорила я и потерла затекшими пальцами сухие губы. - Вовсе нет, Турхан Султан, я не боюсь. - Тогда готовься. Больше нет времени ждать, я не могу тянуть время, когда на кону стоит жизнь моего ребёнка. Я ухмыльнулась и встала с одеяла, поправляя смятый подол и попутно попросив Керема зайти вечером, ведь выпустить меня из темницы он не мог. Когда дверь хлопнула за спиной молодого евнуха, я прижалась спиной к сырой и холодной стене, тяжело вздохнув и откинув волосы на одну сторону. Мои губы изогнулись в самодовольной ухмылке. "Час расплаты пришёл. Я убью Кёсем".