Все точки над i

Сон не шел… Рашель смотрела так жалобно и так перепугано, что Шиничи не осталось ничего другого, кроме как взять ее с собой. Профессор Агаса согласился побыть в качестве водителя. И именно с ними Шиничи оставлял обычно Рашель, когда носился по городу. Он побывал во всех местах, где обычно была Ран. Он искал ее до охрипшего от постоянных расспросов горла. До сбитых ног. До сбитых в кровь костяшек пальцев. Костяшки пострадали последними. Когда Агаса-сенсей, положив тяжелую ладонь на плечо Шиничи, сказал ему «Крепись» и ушел домой. Понимая, что день прошел напрасно, Шиничи ударил со всей дури в стену… Накатившая боль и испуганный вскрик за его спиной вернули парня в трезвое состояние. У него хватило сил извиниться перед девочкой. Он ожидал слез. Но она, тараща на него свои перепуганные глазища, потащила его к Шиничи домой. Не дожидаясь, пока он что-то скажет, Рашель вытащила аптечку и забинтовала руку парню. Так профессионально и так быстро, что это вызвало удивление, а потом и сомнение. - Рашель-чан, где ты научилась так быстро оказывать первую помощь? – спросил Шиничи, деликатно опустив вопрос по поводу того, откуда Рашель узнала, где в его доме находится аптечка. Девочка не умела врать… А правду, правду она почему-то сказать не могла. - Друг, - пробормотала девочка, выкидывая обрезки бинта в ведро, а затем моя ладошки под холодной водой. – У меня был очень драчливый друг, который все время куда-то ввязывался. И рано или поздно мне пришлось научиться бинтовать его раны… - Вот как… - Шиничи покивал. – Молоко будешь? Я могу его подогреть с медом. А еще мы купили коричные булочки и шоколадные рогалики. Ран вскинула голову. Интуиция завопила неожиданно: «Опасность!». Но она совершенно не видела, в чем может быть причина такого ощущения. Поэтому девочка кивнула. - Спасибо, - хрипло сказала она. – Я буду рогалик. Шиничи кивнул, кажется не особенно удивленный. Вытащив из холодильника молоко, он по давней привычке поставил на плиту еще и маленькую джезву. И замер, в очередной раз забыв порядок кофейной процедуры. Тихий смех Рашель заставил Шиничи повернуться. - Давай, я сварю. У меня папа очень кофе любит, но варить его не умеет совершенно. Шиничи кивнул. Поставив рядом с девочкой кофе, молоко и сахар, он практически сразу же вышел из кухни, оставив девочку одну. Удивленно посмотрев на сахар, Ран отставила его в сторону. Шиничи пил только черный кофе. О том, что Рашель-чан такой подробности о Шиничи-ничане знать не может, Ран даже не подумала. Для неё кофе и Шиничи были настолько привычны, что подвоха Ран так и не заметила. Зато отметил Шиничи. И еще один камешек подозрений упал на весы его детективной интуиции. Весь вечер девочка сидела в библиотеке, пока Шиничи там же работал. Она уже успела уйти спать, когда он проверил по списку все больницы в поисках Ран. Когоро-сан должен был обзванивать морги… И там и там никого с фамилией Мори Ран не поступало… Уже ночью, после душа, Шиничи вошел в свою бывшую комнату. Остановился около кровати, разглядывая бледное лицо спящей девочки, припухшие от слез глаза. И волосы темным покрывалом расплескавшиеся по подушке. «Мы не в фантастике», - присев на край кровати, Шиничи убрал с шеи спящей малышки влажные завитки волос. В комнате было душно. - «Но если только допустить… Всего на миг. Больше не надо. Если это возможно, то получается, что эта девочка отлично ориентируется в моем доме. Знает, как варить мой любимый кофе с щепоткой корицы. Знает город, когда считает, что ее никто не видит. И слишком странно себя ведет, утверждая, что ничего о своей семье не помнит. Если допустить, что это… Как ни странно это звучит, если это действительно Ран. То всё, что от меня требуется, это вывести ее на чистую воду». Тихо застонав, девочка резко села на кровати, слепо глядя в пустоту комнаты. И прежде чем парень успел опомниться и найти слова, которые бы объяснили, что он делает в такой поздний час в комнате девочки, она уже с тихим и горьким стоном: «Шиничи», прижалась к нему, горько плача. И в этом стоне прозвучала такая тоска, что Шиничи не осталось просто ничего другого, кроме как обнять ребенка. Закутавшись пальцами в каштановых локонах, Шиничи тихо пообещал: «Не плачь. Все будет хорошо, Ран». Задыхающаяся от слез, девочка подвоха не услышала. Имя прозвучало слишком привычно, слишком правильно. Именно поэтому она вовремя не отреагировала. А потом было уже поздно. И цепляясь за рубашку Шиничи Ран надеялась, что он спишет все странности на истерику, которая сотрясала девочку.