Все точки над i

Насколько это было возможно, Ран все отрицала. Нет, здесь она не была. Город она не знает. Это место ей незнакомо, ведь она же сказала, что здесь никогда не была. О том, кто её родители, Рашель «не помнила». Но с каждым днем, с каждым задумчивым взглядом Шиничи, Ран понимала, что дальше так продолжаться не может. Подозрения детектива крепли не по дням, а по часам. Ран же при этом была, по-прежнему, бесконечно далека от своей цели. Иногда, ей казалось, что Шиничи уже все понял, и тогда испуганная девушка делала все, только чтобы он не догадался. Даже фильм ужаса! Ран согласилась посмотреть и его, только чтобы Шиничи не догадался. Она прошла мимо отца, сидевшего в кафе вместе с мамой. Оба были серые от свалившегося на них горя. Но Ран не могла признаться, не могла им ничего рассказать. Даже знание того, что родители, скорее всего, поверили бы, не позволило девочке сделать к ним и шага. А уже вечером она отчаянно плакала в руках Шиничи. Он укачивал её как маленькую… Впрочем, маленькой Ран в том момент и была… А ночью в сон Ран заглянула мадам Лерион. – Ну! Как тебе живется? Весело ли тебе, девица, весело ли тебе, красная? - Аж до слез,- зло отозвалась Ран. Ведьма кивнула. - Другого ответа я и не ожидала. А что девочка моя заставляет тебя молчать? Только подумай, как только ты скажешь Шиничи-куну, что ты и есть Мори Ран, заклятье спадёт. Ты вернешься в свою нормальную форму. Правда, он при этом умрет. Но ведь это мелочи, же… Передернувшись от цинизма женщины, Ран тихо спросила: - А если он все узнает сам? Он же детектив! - Сам? – Мадам Лерион задумалась. – Странная девочка. Ты же не даешь повода? - Нет! – Испугалась Ран, почуяв нешуточную угрозу в словах ведьмы для Шиничи. - Тогда не возражаю, - абсолютно спокойно улыбнулась женщина. – Но ты помнишь? Срок истекает через три дня. Если он не успеет за это время припереть тебя к стенке, то ты погибнешь. Ты помнишь это? Ран кивнула. А спустя пару минут проснулась в кровати, в детской Шиничи, со слезами на глазах и мысленным полустоном-полукриком. «Шиничи!» «Ран?» Шиничи проснулся мгновенно, хотя и сам не смог бы понять, что именно его разбудило. То ли ощущение грядущей беды, то ли ощущение беды уже случившейся. Дом спал, и парень не видел никаких признаков грядущей бури, но сон не возвращался. Бродил где-то на краю сознания, отказываясь возвращаться на приманки и посулы мягкой подушки и теплого одеяла. Сон просто не возвращался. И смирившись с тем, что в этой краткосрочной войне он проиграл, Шиничи задумчиво взвесил на руке свой мобильник. Ему не нравилось происходящее. Не нравилось настолько, что это уже само по себе выходило за грани понятия «обычность». Обычно Шиничи был спокоен. Вывести его из равновесия могла только Ран. Только ради этой девушки он готов был на все. Он не переносил ее слез. И в эти моменты готов был совершать и подвиги, и глупости. Он ее ревновал. Терпеть не мог, когда ее касались другие парни. И делал все, чтобы у них даже не возникло такой идеи. Ран была только его. Это было эгоистично. Возможно, это было глупо. Но это было фактом и фактом свершившимся. А теперь… Теперь его девушка отчаянно плакала каждый вечер, а он не знал, что делать. Не знал, как заставить ее рассказать или хотя бы как припереть ее к стенке. Ран делала все, только чтобы он не догадался. Но она недооценила детектива. Шиничи не нужны были ее слова и слабые отговорки. Она отчаянно боялась фильмов ужаса. И о каком «Они мне нравятся», могла идти речь, когда весь фильм она протряслась в ознобе. О какой младшей школе могла идти речь, если она читала из библиотеки Шиничи взрослые романы, когда считала, что он ее не видит? Детские книги остались нетронутыми. Она говорила, что не умеет готовить, но совершенно не задумываясь об этом, инстинктивно, привычно, как делала много раз, поправляла во время готовки Шиничи. А еще она шарахалась от его случайных прикосновений, каждый раз заливаясь отчаянным румянцем, начиная напоминать маленькую славную помидорку. После той ночи, когда она рыдала на его груди, Рашель старалась, чтобы между ней и парнем было расстояние. Всегда. В любой момент времени. Шиничи вздохнул. Он бы согласился даже на то, чтобы сравнить отпечатки пальцев Ран и Рашель, но понимал, что у него нет на это времени. Что-то подсказывало, что надо поспешить… Задумавшись, парень решительно кивнул. Он знал, как доказать, что Ран и Рашель одно лицо. Была одна вещь. Вещь, о которой знали только они двое. Он сам и Ран. И эта вещь была у него. И эта вещь хранила кое-что очень важное для Ран – ее дневник из средней школы… К Шиничи дневник попал после того, как он отобрал его у одноклассников. Ран отлично знала, что ее дневник у Шиничи. Знала где он. Знала, что парень его не читал. И была готова на все, чтобы его получить обратно. Кроме того желания, что озвучил Шиничи. Дать ему прочитать дневник. Шиничи коварно усмехнулся. Он соблюдал правила игры. И не читал дневника. Дневник лежал в шкатулке. А как открыть шкатулку знали только двое. Он сам и Ран. И если «Рашель» на это не купится, то он не гениальный детектив-старшеклассник!