Все точки над i

Усталость накапливалась постепенно. Но с каждым часом было все тяжелее держать себя в руках. Ран, и без того не всегда удачно выходящая из двусмысленно-опасных ситуаций, начала делать мелкие ошибки. И, в конце концов, она сама поняла, что еще чуть-чуть и Шиничи припрет ее к стенке. В главном не было никаких подвижек. А до конца срока оставались последние сутки… …Уже с утра Ран ничего не ела. Шиничи, заглянувший к ней в комнату, оставил завтрак, строго-настрого наказал поесть и сообщил, что до вечера его не будет. Ран просто кивнула. Ей было все равно. Еда осталась нетронутой. За окном опять гремела гроза, а девочка то погружалась в тяжелое забытье, то снова просыпалась. В один из моментов бодрствования ей показалось, что она слышит снизу мелодию. Знакомую мелодию, тихую мелодию, под которую она иногда срывала Шиничи в детский вальс. Медленно встав с кровати, Ран двинулась вниз. На звуки музыки. Зачарованно, околдовано. О том, что это может быть ловушка, девушка подумала в первую очередь. Но о какой ловушке могло идти речь, если Шиничи уехал с утра куда-то? Музыка доносилась из столовой. В распахнутое настежь окно, видимо Шиничи плохо закрыл, когда уходил, врывался ветер. Холодил коленки, дергал за волосы и норовил забраться под пижамную рубашку. Зябко поежившись, комната успела на сквозняке значительно выстудиться, и забравшись на подоконник, девочка закрыла окна. Затем подняла шкатулку, свалившуюся на пол и открывшуюся. Тихая мелодия звучала именно от нее. Нежность обхватила плечи девочки своими ладонями, согревая ее своим неожиданным теплом. Как много было связано воспоминаний с этой вещицей! Улыбки, взгляды, слова, понятные только Шиничи и Ран. А еще у этой музыкальной шкатулки было двойное дно. И в этом двойном дне лежал старый дневник Ран. Еще из средней школы. Дневник, в котором она описывала все, как познакомилась с Сузуки Соноко, которую в первом классе средней школы перевели к ним в класс. Как ей не нравятся одноклассники, которые взяли за привычку задирать ее, пользуясь тем, что она не может дать сдачи, чтобы не переборщить. Как она благодарна Шиничи, который не дает ее в обиду. Какой Шиничи смешной, когда засыпает на уроках. Какой Шиничи классный, как легко он нашел того, кто украл у девочки из класса сережки. Какой Шиничи… Шиничи… Шиничи… Каждая вторая запись так или иначе была связана с Шиничи. А в конце концов, в своих дневниковых записях Ран призналась себе, что она влюблена в Шиничи. Именно поэтому она не разрешила парню прочитать дневник, а оставила его в шкатулке у Шиничи, зная, что он никогда его не прочитает. Иногда. Совсем иногда, Ран хотелось, чтобы Шиничи не был таким честным… Тогда бы он узнал то, что Ран не могла сказать сама. Потому что боялась… Закрыв шкатулку, девочка скользнула пальчиками по ее крышке, нашаривая едва заметные уступчики и нажимая их в определенном порядке. Тихий щелчок, и шкатулка открылась, демонстрируя второе дно, и веселый блокнот с белочкой на обложке. Вытащив его, Ран провела пальцами по обложке, обвела по контуру белочку и улыбнулась. Первые страницы были склеены, потому что внутри, между страничками, была спрятана ромашка. Если быть точнее, перед началом средней школы Шиничи вручил Ран целый букет ромашек (все мальчики всем девочкам в тот год цветы дарили почему-то), и одну ромашку Ран засушила. А сам букет с ромашками долго-долго стоял у нее в комнате. В середине страницы блокнота слиплись, из-за шоколада. На день святого Валентина, Ран училась впервые делать домашний шоколад и краем глаза подглядывала в дневник, где был рецепт, списанный у Соноко. Еще дальше были страницы горькие, обиженные. Потому что там Ран обижали мальчишки из класса. А еще дальше, за две страницы до конца, где были чистые листы, была запись, та самая роковая запись, из-за которой Ран и переживала, когда дневник у нее утащили. Из-за которой она не согласилась, чтобы Шиничи прочитал дневник. Из-за которой, девушка не стала врать сама себе, этот дневник, по сути и велся. Первая любовь редко бывает счастливой, это утверждают все книги. А я в это не верю. И не хочу верить. Моя первая любовь… это мальчик, знакомый мне с детства. Мальчик, с которым мы выросли вместе. Который меня защищал и который всегда внимательно за мной наблюдал. Сейчас он рассеянный, увлекается детективами и страшилками, обожает футбол. Мальчишки признают его лидерство, а девчонки начинают все активнее шушукаться о нем по углам. И мне совсем не хочется сказать, что он – мой. Но я его люблю. Мне немного страшно, что будет через 2 года? Через 3 года? Когда Шиничи вырастет? Каким он станет? Какое место буду занимать я в его жизни? Что… что будет с нами? Почему-то мне иногда кажется, что ничего хорошего… А иногда мне кажется, что ничего плохого. Шиничи… Я тебя люблю…