Слишком холодно

Стоило только открыть глаза и посмотреть наверх, как на потолке вспыхивали цветные пятна, они кружились, вальсировали по часовой стрелке, вальсировали против часовой стрелки, просто метались, бордово-коричневые, ядовито-зелёные и густо-синие… Сколько она клялась себе, что не будет спать по вечерам, потому что так мучительно и тягостно пережить потом ночь болезненной бодрости, когда голова не работает совершенно, мысли уплывают куда-то, не додуманные даже до середины, а тело навязчиво призывает вскочить на ноги и попрыгать, потанцевать или поразмахивать руками. Поттер, натянув одеяло до самого подбородка, размеренно посапывала на соседней кровати, и овцы, которых Инсе считала вот уже с полчаса, прыгали через барьер в такт этому сопению. Особо нахальные лениво пощипывали траву на лужайке, которую Торесен и не собиралась придумывать. Разве могла она ещё пару месяцев назад представить, что всё так обернётся. Что все её благие намерения окончатся феерическим провалом — начиная стремлением как-то устроиться в волшебном мире и заканчивая дружбой с Лили. У рыжей эта ерунда из головы, конечно, выветрится… Но каждому, с кем сталкивала её жизнь, Инсе умудрялась её, эту самую жизнь, подпортить. В некоторых случаях подпортить летально. Нет, не со зла, просто случайность, дурацкое стечение обстоятельств… Стечение обстоятельств?.. Да она как герой магловских комиксов, вечный неудачник с грозовой тучкой над головой, неотступно следующей за ним и проливающей на несчастного галлоны воды. Толку от неё никакого, одни «стечения обстоятельств». Точкам надоело метаться, они застыли, вколоченные в самую верхотуру. Инсе откинула одеяло и села. Осторожно спустив ноги вниз и нащупав на матерчатом коврике тапки (от происходящего повеяло несмешной семейной комедией), она огляделась. Едва поборов желание вырваться из душной тесноты, снова выбежать отсюда — на улицу, куда угодно, она со вздохом встала и бережно, на носочках, чтобы вдруг не скрипнула половица, выскользнула к лестнице. * * * Он наклонился к кружке и принюхался. Молоко пахло… молоком. Из приоткрытого окна тянуло предрождественскими сквозняками и вьюжной метелью, а от часовой стрелки, замершей где-то между тремя и четырьмя, веяло бессонницей. Альбус вздохнул и оглядел кухню на предмет хоть какой-нибудь книжки. «Заколдуй себе сыр», бабушкина любимая, нелепым шалашом высилась на краю стола. За последние часа полтора Альбус успел не только уяснить, как ускорить рост самых разнообразных плесеней и улучшить вкусовые свойства конечного продукта, но и пересчитал количество сырных дырок практически на каждой странице. Шальная идея из оставшегося молока замесить какой-нибудь Сент-Агюр натолкнулась на абсолютную лень искать благородную голубую гниль в местах её непосредственного обитания. Поттер вздохнул и подтянул клетчатый плед повыше, укрывшись до пояса. Молоко пахло безнадёжностью, медленным тиканьем часов и мутным утром, когда, измучившись на неудобном диване, он, засыпая на ходу, поплетётся наверх, в спальню. И встанет только к обеду. — Видимо, всё-таки придётся объяснить тебе, что такое нонконформизм. — Инсе? — Альбус резко обернулся, едва не перевернув на себя кружку с остатками молока. — Слушай, заканчивай со своей привычкой подкрадываться в самый подходящий момент. — Извини, если напугала. Ей определённо стоило, заметив свет на кухне, не спускаться туда даже из любопытства, удовольствовавшись глотком воды из-под крана. Один из шрамов детства — искренняя вера в то, что в трубах вода «хотя бы чистая». И уж тем более стоило, завидев поттеровскую растрёпанную макушку, развернуться и поискать себе другое место для одиноких ночных бдений… — Ничего. Зашуршала фольга. — Будешь? — Альбус покосился на плитку шоколада на столе, а потом, словно спохватившись, улыбнулся: — Забыл. Ты не любишь. — Угу, — прищурившись, Инсе огляделась, глаза только-только начали привыкать к свету. — Наверное, это хорошо… когда что-то в тебе не меняется независимо от обстоятельств. — Тогда кажется, что из любого положения можно найти выход, и всё снова будет по-старому. Они невольно переглянулись, и каждый понял, что другой нечаянно сказал что-то очень личное. Инсе нарочито зевнула, затем двумя пальцами лениво подцепила «Заколдуй себе сыр» и облокотилась на стол, то ли притворившись, то ли серьёзно углубившись в чтение первого попавшегося рецепта. Альбус поджал губы и отвернулся. Так, наверное, чувствуют себя два ночных вора, столкнувшихся в переулке, или те, кто за чопорным семейным чаепитием одновременно потянулся к одному и тому же печенью в вазочке. В этот момент Инсе со своей невозмутимостью не нравилась ему категорически, хотя в глубине души он всё-таки не хотел, чтобы они ушли — ни Торесен, ни её невозмутимость, с которой Инсе, плюхнув книгу на край стола, заглянула ему в чашку. — Как можно пить тёплое молоко, — она хмыкнула. — А уж заедать им сладкое… И что, спрашивается, ответить на такое провокационное заявление?.. Кисло улыбнуться? Вежливо отшутиться, промолчать или буркнуть что-то невнятное?.. — По-моему, в полчетвёртого ночи уже всё равно, чем его заедать, — фыркнул Поттер и зачем-то заграбастал «Заколдуй себе сыр» обратно. Торесен его, кажется, проигнорировала. — Что-то здесь не жарко, — нахмурилась она, поймав себя на попытке натянуть на ладони рукава несуществующего свитера. — Так форточка открыта. — Сдурел? — Инсе метнулась к окну, захлопывая скрипящие створки. — Не знаю, мне не холодно. — Так не знаешь или не холодно? — Инсе для пущей надёжности задёрнула занавеску обратно и скептически уставилась на Поттера. Альбус вмиг изменился в лице. От его строгого и надменного взгляда съёжился бы кто угодно, даже привычный к подобным выходкам Скорпиус, но Торесен и бровью не повела. — Эмм… послушай, Инсе… Она спокойно подошла к нему и уселась на корточки, так, чтобы их глаза были на одном уровне. — Знаю-знаю, уже ухожу. Растворяюсь. Испуганно ретируюсь, поджав хвост. Только ты больше окно не открывай, ладно? И поспи. Хотя бы здесь, если не хочешь идти в спальню. Принести тебе своё одеяло?.. Альбус растерянно глядел на неё, напрочь забыв, что хотел съязвить. Его губы слабо дрогнули в улыбке. — А тебе спать не нужно?.. Инсе покосилась на часы. — Да вообще-то, наверное, уже не очень. Я собиралась с утра заглянуть в Косой переулок. Нужно купить подарки. А поскольку на прошлой неделе у меня не хватило фантазии придумать, чем я осчастливлю каждого из этого восхитительного сборища… Она пожала плечами. — Я об этом даже ещё не думал, — честно признался Альбус, и на кухне повисла звенящая тишина. — Пойду всё-таки принесу тебе одеяло, — наконец вздохнула Инсе. Альбус, в полном недоумении проводив её взглядом, снова остался один. У него не было даже сил спорить и пытаться вникнуть в нюансы девичьего поведения. Когда Инсе вернулась, притащив даже две подушки, Поттер послушно откинулся на них, позволив себя укутать. И только тогда почувствовал, как же на самом деле устал и как ему хочется спать. — А можно я с тобой? — пробормотал он, послушно не пытаясь выбраться из тесной хватки одеяла, куда Инсе его практически впеленала. — А ты встанешь?.. — Если разбудишь, то встану. Она нахмурилась, что-то прикидывая. — Хорошо. Сказано это было тоном волшебника, согласившегося добровольно прожить неделю в Азкабане. * * * Поймав насмешливый взгляд Джеймса, Лили предпочла промолчать, только ниже склонилась над тарелкой, инстинктивно пытаясь отгородиться от окружающих копной волос. Роза рядом понимающе вздохнула. — А молока не осталось больше? — с надеждой спросил Скорпиус. — Ты прихорашивайся дольше — и обеда не достанется, — улыбнулась Асаби. — Свежее принесут через минутку, потерпи, лапочка, — исключительно с добрыми намерениями сказала бабушка Молли, вызвав у некоторых собравшихся исключительно бурную реакцию. «Лапочка». Роза жалобно всхлипнула, а Лили едва не уткнулась носом в хлопья. Мерлин, как хорошо, что Торесен этого не слышала и не узнает, что у неё теперь есть такая авторитетная единомышленница. — Спасибо, миссис Поттер. А где Альбус? — между тем поинтересовался Малфой. — Они с Инсе гуляют и развлекаются с утра пораньше, — съязвила Лили, на что последовало незамедлительное: — Лили, выйди из-за стола и заколи волосы. Скорпиус вздохнул, машинально потёр предплечье и снова подумал, что Альбус явно что-то затеял и прекрасно знает, что делает. Он ошибался. Поттер не знал. Слушая, как хрустит под ногами свежевыпавший снег, и едва поспевая за Инсе, он думал, что просто ещё раз хотел хоть что-то почувствовать. Самому влепить последнюю точку — звонкую пощёчину. Как раз тот случай, когда за правдой далеко ходить не надо. Утро выдалось солнечным. Инсе шла, обогнав Альбуса на несколько шагов, и прикидывала, что не так у неё и много денег, чтобы купить хорошие подарки всей этой ораве. Ситуация… не то чтобы уж слишком неприятная, но как заноза — не смертельно, только не выйдет, не отболев своё, не выгноив. Унизительно не иметь денег на подарки, особенно тем, у кого в Гринготтсе состояние наверняка занимает не одну ячейку сейфа, это факт. Придётся выкручиваться и фантазировать. А как фантазировать, если о той же Холлингсворт она знает только общие подробности? Хоть с Розой ясно… огреть лапочку Скорпиуса кастрюлькой с рождественским пудингом — и готов подарок. Заодно и от проявления вежливости Малфою в виде мешка со сладостями, которые всё равно слопает Альбус, она избавится. Инсе зашла во «Флориш и Блоттс», поразглядывала удивительно пахнущие новым пергаментом тома, чинно стоящие на сотнях полок, покрутилась у прилавка с хрустальными перьями и праздничными наборами пахнущих чернил… Задумчиво прошлась мимо стройных рядов переливающихся всеми цветами радуги тетрадей и блокнотов, особо ни на что не надеясь. Её взгляд упал на миниатюрную книжицу густо-коричневого цвета с замочной скважиной посередине. И, о чудо, с нужными чарами. Вот только если чуть-чуть их подкорректировать… Кажется, она нашла ещё один стоящий подарок. Теперь он казался ей даже лучше, чем несколько предыдущих… Окрылённая таким быстрым успехом, Инсе выскочила из магазина, забыв про Альбуса. Впрочем, про него несложно было забыть — он явно старался ей не мешать, да и, если честно, не особо стремился разговаривать. Поход в аптеку Инсе откладывала до последнего. — Эм… ты не против, если я подожду тебя здесь? — Поттер красноречиво покосился на небольшую вывеску. Только Торесен могло прийти в голову выбирать подарки в магазинчике, от которого разит тухлыми яйцами, гнилым мясом и выделениями всех самых ароматных тварей мира. — Конечно, — Инсе дёрнула на себя тяжёлую дверь и вошла, завороженно оглядываясь. Только в таких местах она понимала, что не сможет жить среди маглов, без волшебства. Вдоль стен высились тугие деревянные бочонки, наполненные всевозможными сортами слизи, выше, на бескрайних рядах полок, покрытые лёгким слоем пыли, стояли вереницы банок с разнообразными порошками, толчёными корнями, сушёными листьями, варёными цветами и ещё мириадами копчёных, сырых и слегка подвяленных ингредиентов. Котёл попрочнее — и из этого можно составить что-то невообразимое… Инсе невольно замерла у витрины с глазами жуков, блестящими, словно маленькие пуговицы. Она смотрела на них, они — на неё. Перед первым курсом она заходила сюда каждый день, любовалась, не замечая ни запаха, ни вечно разлитой на полу гадости, ни мрачного вида покупателей, забывая обо всём. Однако сейчас Инсе меланхолично прикидывала, какой яд или отраву можно сварить, просто выбрав с десяток первых попавшихся ингредиентов. Зачем?.. Куда уж ясней, зачем. Или — себе, если она почувствует, что начнёт терять рассудок. А она уже не понимала, где граница между самооправданием и самоубеждением в её случае. Очередная попытка разложить всё по полочкам не увенчалась успехом. Ей нужна Старшая палочка, чтобы сбежать отсюда. От Лили, от Панси, от уюта и тепла. Потому что она понятия не имеет, как здесь жить дальше. Но зато понимает, если пользоваться магловской логикой, никто потом не сможет доказать… никто не сможет проверить. Мир смешных педантов — махнуть палочкой, вызвав заклинание удушья, вместо того чтобы в приступе ярости своими руками вцепиться в горло… сомкнуть пальцы, вдавливая их в трахею, ломая кости и хрящи. Смерть Трелони и подслушанный разговор не давали ей покоя. Нужно торопиться. Потом, успокаиваясь немного, Инсе сама не понимала, как может думать о смерти другого человека. Но думала, да ещё и презрительно так — как нечто, что мешает. Смерть казалась ей игрушечной, настолько уродливой, что даже ненастоящей. Аптека казалась раем. Взять Слагхорна. Любая магловская полиция мгновенно прищучила бы их с Лили по отпечаткам пальцев, ботинок, чего угодно, но нет. Здесь только медленные яды, убивающие постепенно, или подчиняющие душу артефакты… А подбросить мышьяк или загнать растворитель в вену… нет, такого мародёрства волшебники даже представить не могли. Что странно, потому что далеко не она одна все каникулы торчит у маглов. Это — один из первых выводов, которые когда-то сделала Инсе, отчаянно пытаясь понять, почему магия настолько прочно сливается с твоей жизнью, что так сложно потом представить, что можно прекрасно обойтись и без неё. Из аптеки Инсе вышла ещё с двумя свертками. — Всё? — поинтересовался Альбус, по-джентельменски забрав оба. Такой простой вопрос заставил Инсе задуматься. Она несколько раз в нерешительности переступила с ноги на ногу. — Наверное… да, всё. Просто нужно купить ещё подарок Лили. А я понятия не имею, что ей подарить… — Серьёзно? Вы же подруги… — Такая вот из меня отвратительная подруга. — Ты не одна с такой проблемой. Не знаю, правда, насколько это тебя утешит. — Нисколько, если честно. — Так мы закончили?.. — Вроде да, — неуверенно протянула Инсе. На Альбусовой мордахе мигом отразилось всё, что он думает по поводу девушек и походов за покупками вместе с ними. — А что? — Могу я пригласить тебя на пару пирожных? — улыбнулся он. — Я совсем не хочу домой. — Хорошо. Тогда займи нам столик. Я быстро. Не дав Поттеру вставить хоть слово, она вручила ему оставшиеся пакеты. — Ты куда? — наконец спохватился тот. — В Лютный переулок. Скоро вернусь, — последовал невозмутимый ответ. — Это было далеко не пять минут, — резонно заметил Альбус, когда Инсе, не слишком уклюже лавируя среди огромного количества волшебников, таки умудрилась проложить путь к столику. — Да, пожалуй, дольше, — совершенно серьёзно заявила та, выразительно уставившись на живописную горку обёрток у поттеровского локтя. — Я заказал тебе с малиновым вареньем и два с фруктами, но есть ещё очень вкусные со сгущёнкой и с черничным джемом. И с лимо… — Хватит-хватит, я это до завтра буду есть, — усмехнулась она и едва смогла, не отводя взгляда, выдержать эту несчастную секунду, чтобы сказать: — Спасибо. От того, как увлечённо Поттер вдруг принялся рассказывать о пирожных, у неё защемило сердце и совсем пропал аппетит, хотя ещё с минуту назад выпить чашку горячего чаю со сладким казалось чем-то поистине волшебным, куда волшебней здешнего волшебства. Чтобы не обидеть Поттера, она придвинула к себе корзиночку с фруктами и откусила немного от этого разноцветного великолепия, стараясь не вспоминать, как в последний раз они уплетали такие пирожные вместе с Панси. Летом. Неизбывно давно. Грудь словно сдавили железными тисками. Поттер невозмутимо шуршал очередной обёрткой и… пришлось прикусить язык, чтобы взять себя в руки и не разреветься… потому что это так неправильно. Когда у человека не остаётся ничего, кроме пирожных. А она это чувствовала. Потому что иначе не забиваются в самый дальний угол сада, пока все остальные веселятся, не откровенничают с первой попавшейся Инсе, хотя дом полон «лучших» друзей и родных, не сидят ночами на кухне в компании книги рецептов, не соглашаются на всё, только чтобы сбежать подальше… И не смотрят на тебя, стоит проявить хоть капельку заботы, с усталой надеждой, поседевшей от времени и от самой себя, как бездомная собака смотрит на мясную косточку, не решаясь подойти ближе… Особенно такие гордые, как Поттер. Тот возился с влипшей в глазурь оберткой, как заправский колдомедик с пациентом. В роли последнего выступал упитанный эклер. Инсе снова захотелось сбежать отсюда, не важно куда, лишь бы куда-нибудь в другое место… но обманывать себя она не хотела — дело не в месте, дело в ней. Инсе притворилась, что смотрит в окно: — Может, расскажешь, что случилось? Альбус не понял. Или сделал вид, что не понял. — Полегчает, — она решила, что глупо юлить и отшучиваться. — А я всё равно не выболтаю, мне некому. — Спасибо, — Альбус взял в руки чашку, будто хватался за спасительную соломинку или смертельно замёрз и пытается согреть ладони, и вслед за Инсе уставился вниз, на шумную толпу и предпраздничные вывески Косого переулка. — Считай, что уже полегчало. Нужно было, чтобы просто кто-нибудь спросил… А так — не думаю, что могу рассказать тебе хоть что-то интересное. Инсе лукаво улыбнулась. — Когда-нибудь ты обязательно расскажешь, как можно есть столько сладкого. Тот невольно рассмеялся и… зевнул. — Спать хочется? После почти бессонной ночи и изматывающей пробежки по магазинам на трескучем морозе Альбус порядком устал, а горячий ароматный чай и пара пирожных, вкупе с уютным теплом кафе, приятно убаюкивая, так и призывали расслабиться. — Есть немного, — пожал он плечами и приулыбнулся так беззащитно, что Инсе внутренне содрогнулась. Да уж, весь из себя таинственный, циничный, холодный Альбус Поттер. — Вот зараза, — он внезапно завертел головой, заглядывая Инсе куда-то за спину, а потом дурашливо потёр лоб. — Что? — Там мой дядя Джордж. Он иногда заходит сюда из своих «Вредилок». Если он нас заметил… боюсь, у него слегка специфическое чувство юмора, ты только не обижайся… — Когда сегодня за ужином все будут спрашивать про дату нашей свадьбы? — Ну, не так, конечно, но в общем… Сначала сами придумают, потом сами же и обсуждают. — Мне абсолютно всё равно, если кому-то от этого станет легче, — Инсе безразлично фыркнула. Плохо только, что никому и не станет. А вот Лили явно не обрадуется. — Прямо как в детстве… эта дикая привычка родителей всем подряд рассказывать про твой первый зубик, про первую изумительно-зелёную сопельку и первый самостоятельный поход на горшок, — Альбус скривился. — Или про то, как на первый день рожденья Лили меня выуживали из бочки с драконьим дерьмом… Знаешь, вот самое обидное, — заявил он под смех Инсе, — момент падения передавался во всех красках и подробностях, едва ли не в трёх вариантах… хотя на самом деле Джеймс со своими дружками меня туда просто сунул. — Вы не сильно-то ладили, как я погляжу. — Я три года подряд на Рождество просил, чтобы он куда-нибудь делся. Хотя, если по правде, именно ему доставалось за все мои выходки. — Кстати, предлагаю в качестве даты десятое ноября. — Что? А… ты про свадьбу. Почему?.. — Не знаю. Число красивое. К тому же, мне всё чаще кажется, что до ноября я точно не доживу, — она снова уставилась в окно. * * * Всё ещё раскрасневшаяся от мороза, Инсе довольно вздохнула и вывалила свёртки на кровать. Мимо неё, вытянувшись в струнку, гордо прошествовала Лили. — Теперь, значит, я и о том, что ты уехала с моим братом за подарками, буду узнавать от собственной мамы? — с горечью поинтересовалась она, поворачиваясь к Инсе спиной и почти полностью нырнув в шкаф с одеждой. Передвигаемые вешалки зловеще скрипнули металлом. — Лили, послушай… — Да нет, я всё понимаю, — донеслось гулкое эхо. — Но можно было просто хотя бы сказать об этом мне заранее. Например: «Извини, дорогая, но завтра мы с Альбусом собираемся в Косой переулок без тебя, поэтому, когда проснёшься утром, не начинай, пожалуйста, бегать в истерике в поисках своей якобы лучшей подруги, чтобы над тобой потом, всклокоченной и в халатике наизнанку, не ржали все окружающие». — Извини… дорогая, — с феноменальными интонациями протянула Инсе. Из шкафа раздался глухой звук — кажется, это от резкого движения половина вешалок градом посыпалась вниз. — Лили… — поняв, что нечего юморить, Инсе пошла на попятный. — Прости, что не предупредила, правда. Я и не думала, что ты будешь волноваться. И подарок я выбирала в первую очередь тебе. Было бы крайне странно делать это вместе с тобой же. А Альбус просто со скорбным видом грустил на кухне и практически сам напросился, и я решила, что он действительно может мне помочь. Вот и всё. Спина немного расслабилась, но ненадолго. — В кафе, значит, тоже просто так сидели?.. Ох уж этот прыткий дядя Джордж, ещё бы Патронуса послал. — Нет, не просто так. Совсем не просто так, — отчеканила Инсе. — А потому, что никто из вашей семейки и не догадывается даже… Она замолкла. — Что? — Ничего. Я больше не буду об этом говорить. Если не веришь мне — можешь спросить у своего брата. Не веришь ему — не верь на здоровье. Мы с Альбусом не встречаемся и не будем. — Правда? — озадаченная мордашка наконец-то повернулась к ней. — Извини, пожалуйста. — Всё в порядке, — тяжело вздохнула Инсе. Именно за это качество она и не любила всех детей. Их можно наказать, поставить в угол на полдня, запретить вываляться в грязи, тем самым смертельно обидев, и довести до истерики… но стоит только предложить какую-нибудь сладость или новую игрушку — как все оказывается полностью забыто и вы снова лучшие друзья до гроба. Ей опять пришлось лицом к лицу столкнуться с мыслью, не дающей покоя с того самого момента, когда она, вынырнув из воспоминания Слагхорна, сделала первый отчаянный глоток воздуха. Она может сбежать отсюда. У неё есть шанс.