Приключения полукровок

Просыпаюсь от того, что кто-то с особым усилием трясет меня за плечо. Нехотя открываю глаза. Девчонка с белыми кудряшками пытается меня разбудить. Сначала я не понимаю, что происходит, но через долю секунды все вспоминаю: циклоп, Нико, отключка, лагерь, признание... После того, как Афина назвала меня своей дочерью, Аннабет помогла перетащить мои манатки в их домик, а потом я забылась глубоким сном. - Вставай, Джейд, - Аннабет еще сильнее трясет меня. - Проспишь завтрак! Я, не открывая глаз, скидываю с себя одеяло и переворачиваюсь на живот. Со страдальческим мычанием я сплозаю с кровати так, что мое туловище все еще на матрасе, а ноги на полу. Тяжело вздыхаю и наконец поднимаюсь полностью. Достаю из сумки зубную щетку, пасту и расчечку. Прямо в пижаме бреду в девичью ванную. Смотрюсь в зеркало. Черные волосы растрепались, зеленые локоны топорщатся в стороны, а челка и вовсе параллельно полу. И так каждое божье утро. Чищу зубы и укладываю волосы. В раздевалке напяливаю выделенную мне лагерную футболку, черные джинсовые шорты и зашнуровываю темно-синие "конверсы". Аннабет ушла, но сопровожать меня уже не надо, потому как одного раза мне хватило, чтобы запомнить, как пройти в обеденный павильон. Те места, которые вчера днем кишили полубогами, пустуют, поскольку все сейчас на завтраке. Загребаю ногами еще мокрую от росы траву, наслаждаясь этой тишиной. В павильоне кипит жизнь, я нахожу столик Афины благодаря Аннабет. Сажусь за стол с белоснежной скатертью, обрамленной фиолетовой бахромой рядом с ней. Нимфа приносит мне сандвич с беконом. Думаю о вкусненьком каппучино, как учила Аннабет, и на столе возникает кружка ароматного кофе. Приканчивая свой завтрак, Аннабет произносит: - Сейчас у тебя древнегреческий со мной. Жду в домике через 10 минут. Не спеша допиваю каппучино, оглядывая помещение. За столами Большой Тройки сидят по одному человеку: У Посейдона - Перси, у Зевса - Джейсон, у Аида - Нико. Последний без особой охоты ковыряется в своей яичнице. Я задумываюсь о том, каково жить в домике одному. Не с кем поговорить перед сном... С другой стороны, никто не залезет в твои вещи, как вчера это сделали мальчишки в домике Гермеса. Хочется узнать о судьбе Нико побольше из его уст, но, понятное дело, ни один человек не захочет о таком рассказывать. Возможно, у меня получится расспросить Аннабет. Встаю из-за стола и иду к своему домику. Утро уже отступает, из-за массива холмов проглядывает солнце. Шагаю себе с опущенной головой, разглядываю траву чисто-зеленого цвета, и вдруг мне в голову закрадывается мысль "греческий подождет". Я опускаюсь на землю и провожу по ней рукой. Опрокидываюсь на спину. - Ты с ума сошла, что ли? - ехидно восклицает знакомый голос. Надо мной нависает Нико. - А что такого? - возражаю, не предпринимая каких-либо попыток подняться. - Насколько мне известно, у тебя есть расписание, а ты вместо него валяешься на земле. Я с раздражением сажусь. - А у тебя, случаем, нет никаких дел? Тебе никуда не надо? - огрызаюсь я. Нико такого явно не ожидал. Он лишь поджимает губы и уходит. Ну офигеть теперь. Желание немного порелаксировать отпало совсем, поэтому я не хотя бреду к домику, - Ты опоздала, - констатирует Аннабет, роясь на полках. Руки ее уже полны каких-то свитков. - И что? - пожимаю я плечами. - Расписание не просто так придумано. Раз уж ты оказалась моей сестрой, я дала Хирону обещание лично тебя опекать. - Мне не нужна нянька! - возмущаюсь я. - Перестань. Я всего лишь научу тебя тому, чему меня научил Хирон. - Расписания мне и в школе хватало, - снова надуваюсь я. - Это же лагерь! Разве мы не должны отдыхать? - Это не только лагерь, Джейд, - укоряет меня сестра. - Это еще и центр тренировок полубогов. Бросай свои истерические штучки и идем заниматься. Возразить больше нечего, но вряд ли с моим СДВГ я смогу выучить хотя бы алфавит. Аннабет ведет меня вдоль так и манящего к себе озера, потом сворачивает по тропинке в глубь леса. Она плюхается под ближайшей тенистой сосной и раскладывет вокруг себя свитки. - И сколько мне мучиться? - Полтора часа, - Аннабет, похоже, шутки не оценила. Я с неохотой опускаюсь рядом с ней. Беру первый попавшийся мне свиток и разворачиваю. Он пестреет различными непонятными мне символами и предложениями, так что я сворачиваю его и отбрасываю, словно он проклят. Аннабет начинает рассказывать про алфавит, но я попросту не могу на этом сосредоточиться. Меня отвлекает абсолютно все: щебетание птичек, шелест листвы, тихие всплески с озера, солнечные зайчики на поляне, голоса полукровок вдалеке. Поняв, что я ее не слушаю, Аннабет толкает меня в плечо. - Ну же, Джейд, посерьезнее. За следующие полчаса я выучиваю едва ли четверть греческих букв и постоянно путаю, как какая произносится. Наконец я не выдерживаю и, испуская жалобный стон, роняю голову на колени. - Зачем мне вообще его учить? Вряд ли мне придется спрашивать у какого-нибудь американца, как мне пройти в туалет на древнегреческом. - Он здорово тебе пригодится, когда тебя отправят в поиск, - отвечает Аннабет, не отрываясь от свитков. - Поиск? - переспрашиваю я. - Тебя могут отправить куда-нибудь за пределы лагеря с какой-либо миссией или же для того, чтобы ты исполнила пророчество. - Звучит заманчиво, - изрекаю я. - Это только звучит. - Пожалуйста, помилуй меня, - стонаю я, хватаясь за голову. - Греческий - это не мое. - Джейд, - произносит она тоном, не терпящим возражений. Прямо как училка, ей богу. - Правила одинаковы для всех. - Расскажи мне о Нико, - выпаливаю я, упорно не желая возвращаться к изучению языка. Аннабет удивленно пялится на меня. - О Нико? Он тебе нравится, - лукаво улыбается она и толкает меня локтем в плечо. - Перси сказал, что он потерял мать и сестру, - я пропускаю мимо ушей слова о том, что он мне нравится, но чувствую как щеки краснеют. - Это правда. Нико родился в 40-х годах, потом попал вместе с сестрой Бьянкой в отель "Лотос", что в Вегасе. Мы были там с Перси и нашим другом Гроувером, люди теряют счет времени и не стареют, так что Нико сейчас должно быть около 90. Потом их отправили в интернат, а оттуда его вытащили мы с Перси и Гроувером. Бьянка стала охотницей Артемидой, отправилась в поиск и погибла... А Нико... он разозлился на Перси, потому что тот обещал ее защитить, - Аннабет запнулась, переживая заново те неприятные дни. - Ну Аннабет, - ною я. - Ну я же знаю, ты добрая и милосердная девушка. Пощади меня. - Ну хорошо, - сдается она. - Похоже, сильнее твоего СДВГ в лагере только у Лео. Но чтобы в полодиннадцатого была на арене. - Слушаюсь и повинуюсь, - я радостно вскакиваю на ноги и несусь, куда глаза глядят, пока сестра не передумала. Прибегаю в домик, из тумбочки сгребаю в охапку альбом и карандаши. От домиков сворачиваю влево, туда, где плещется озеро и уже спокойно бреду вдоль песчаных дюнов. Нахожу подходящее и тихое место. Сажусь, облакачиваясь на камень и раскрываю альбом на чистой страничке. Карандаш сам бегает по бумаге и вскоре на ней появляется блестящая под солнцем вода. Я вздрагиваю от неожиданного голоса за своей спиной: - Хорошо рисуешь, - тихо говорит Нико. - Ты меня напугал, ди Анджело. Но за комплимент спасибо, - улыбаюсь я. Нико садится рядом со мной, наши плечи почти соприкасаются, но он этого не допускает. Повисает неловкая пауза. - Расскажи о себе, - прошу я. Парень вздрагивает. Молчит. - Эй, Нико. Молчание. Я вслушиваюсь в посторонние звуки. Наконец, не выдерживаю: - Знаешь, если ты запрешь себя и свое сердце, тебе от этого лучше не станет. Прекращай строить из себя крутого одиночку. - Тебе не понять. И вообще, тебя это не касается. То, что я спас тебя или другие твои заморочки... Просто забудь, ладно? - Нико встает и уходит, а я почему-то злюсь на него и кричу вслед: - Ну и иди! Самая хорошая отговорка - "Тебе не понять!" Нико растворяется в черном тумане. Я снова одна. Наверное, не нужно было давить на него. Сижу на берегу еще немного и ухожу в домик. На кровати лежит записка от Аннабет: " В 10.30 жду на арене". Смотрю на часы. 10.20. Раз арена, значит будем сражаться. Завязываю волосы в хвост на затылке, опоясываю себя ножнами с мечом и иду уже знакомым мне путем.