Нам, наверное, лучше вернуться домой
И лучше не видеться несколько дней
Уходил с одной — возвращаюсь с другой
Мне нужно расстаться с тобою скорей
Мне нужно избавиться, чтобы стать ближе
Чтоб не взрывалась моя голова
Мне нужно понять, что я ненавижу
Я думал, что ненависть — просто слова.
Смысловые галлюцинации — «Зачем топтать мою любовь»
Сквозь темный бархат не просачивался блеклый свет луны, хотя она сегодня полная и необычайно яркая. В камине потрескивали поленья, хоть Король Воздуха не понимает, зачем он его топит. Холод давно перестал ему докучать — Джек даже имеет в любовницах его воплощение. Разжечь камин дело одного щелчка пальцев, другой вопрос — зачем?
Ну конечно, юной принцессе вредно находиться в холодных помещениях, она может подхватить себе что-нибудь, а ему — лечи.
Вопрос тот же — зачем?
Дубовая дверь скрипнула, свечи на канделябрах всколыхнулись. Легка на помине. Сейчас увидит его, развернется и уйдет куда-нибудь гулять по замку, который совершенно не знает.
Но Мерида не торопилась уходить. Она замерла на пороге, сжав в кулаке тонкую ткань платья.
Когда он дарил ей это платье?
Тончайший шелк, что струился от талии, будто окружал ее бледно-розовым облаком, и казалось, что она не ступает по мягкому ковру (зачем он их стеллит, ему же не холодно?), а летит, объятая чем-то волшебным. Рыжие кудри были подобраны, хотя некоторые локоны остались на плечах. Она приближалась и смотрела на него так открыто, совсем не боясь и не стесняясь. Тонкие золотые браслеты на ее руках и ногах тихонько звенели в такт ее движениям.
Джек, прищурив глаза, наблюдал за ней, с губ то и дело хотела сорваться очередная едкая фраза, но молчал, потому не хотел ее спугнуть.
Как будто ей то было нужно. Она шла уверено и грациозно, будто кошка, не отпуская его взгляд ни на миг. Фрост сидел в кресле, вальяжно развалившись и склонив голову на бок: ему было интересно, что она сделает дальше.
И не угадал.
Бледно-розовое облако опустилось перед его креслом, голубые глаза смотрели на него снизу вверх. Брови Джека сами собой изогнулись в немом вопросе. Девушка, как ласковый котенок, уткнулась щекой в его колено, ластясь.
— К чему такая смена настроения, а? — хрипло спросил он, до боли сжав пальцы в кулак. — У тебя под платьем нож? Если так, то помнишь, что случилось в последний раз с тем, кто пытался меня убить?
— Будто ты не рад этому, зануда, — фыркнула Мерида в ответ, слегка проведя пальцами по его ноге.
И так всегда. Уязвленная, раненая, обессиленная и даже, черт возьми, у его ног язвит и ухмыляется, обнажая свой скверный нрав во всей красе.
Джек устало выдохнул:
— Напомни мне, почему я все еще не отрезал тебе язык?
Девушка звонко рассмеялась:
— Потерял бы при этом слишком многое. Я ведь права, хозяин?
Излюбленное им слово резануло воздух. Без отвращения. Без страха. Без чего-там-еще. Как данность — «хозяин». Джек наклонился вперед, аккуратно беря ее лицо в свои руки. Пальцы нежно скользили по бледной коже, впитывая, живя этим прикосновением.
— Что ты задумала? — разум затуманенный, опьяненный, но тут даже самый последний кретин заметил бы подвох.
Мерида потерлась щекой о его руку, а затем оставила на ладони легкий поцелуй, который отозвался тысячами раскаленных иголок на теле. Она легко провела ладонями по его кистям, поднимаясь выше, слегка останавливаясь на плечах. Девушка подалась вперед, и, уткнувшись носом в его шею, легонько прикусила кожу над кадыком.
— Мери-ида… — рвано выдохнул маг, чувствуя, как по мелким бусинкам рассыпается, крошится весь здравый смысл, заключенный в его голове.
Джек протянул к ней руки, обнимая и прижимая к себе; его пальцы утопали в мягкой ткани платья. Мерида тихонько рассмеялась и сомкнула кольцо рук на его шее. Колокольчики браслетов все звенели и звенели, бледно-розовое облако шелка, окутывающее девушку, превращалось в туман, магическую дымку, что застилала глаза. Фрост попытался высвободить пленницу из него, но не мог ее ухватить, она словно растворялась, да и вообще — просто была им — этим едко-сладким дымом.
— Куда ты?
Ее силуэт, только лишь неясные, смутные и едва ощутимые очертания, улыбнулся и провел рукой по его щеке, а затем тихим, внеземным голос прошептал:
— Подальше от тебя.
Джек встал так резко, что у него закружилась голова. В комнате было пусто, рассветное солнце (отнюдь не луна) заглядывало в окно, пробираясь сквозь тяжелую занавесу из бархата.
Тишина. Ти-ши-на, прерываемая лишь стрелками часов.
Совсем немного до окончательного восхода.
Боже, он сходит с ума.
Сколько времени прошло? Джек не считал. Тяжелое молчание меж ними длилось ощутимо долго, едва ли не месяцы. Ох, он видел принцессу не то, что часто — ежесекундно. Как не закроет глаза — Дунброх, словно выжженная на обратной стороне век.
Это, наверное, было в стократ лучше, чем глупо сталкиваться с ней каждый раз в живую, натыкаясь на острый взгляд.
Пускай остынет. Пускай притупится.
Это ведь… Правильней. Или просто проще, хотя бы.
Вечность длится ровно тридцать один день ноября, у нее ужасно холодные руки, а замок на удивление пуст и огромен для двоих.
Сегодня выпал первый снег.
***
—
Какогочертавон!
— И тебе доброе утро, милая.
Она прикрылась одеялом, округлив свои и без того большие глаза до размера маленькой Вселенной. Как будто он не живет здесь последнюю сотню лет.
— Убирайся из
моей спальни, — уверенно заявила Мерида.
Джек не смог сдержать улыбки — боже, она освоилась за это время. В
его замке, на
его кровати, в
его рубахе сидит
его Дунброх и пытается предъявлять какие-то свои мифические права на собственность.
— Я напоминаю тебе, что твоего здесь не существует априори, — скороговоркой начал он, а затем сбавил тон и усмехнулся. — Но я где-то вычитал, что нельзя начинать день с конфликта. Поэтому, еще раз: доброе у-у-утро! … Ну же, Мерида, скажи мне что-нибудь милое.
Девушка на кровати оскалилась и поджала под себя ноги, чуть не задохнувшись от возмущения.
— Милое? Выйди в окно, если не трудно, любезный, — она поднялась, со злостью откинув от себя одеяло и повышая голос раз за разом. - И, пожалуйста, исчезни так, как ты сделал это двадцать де…, а, нет, уже тридцать дней назад!
Фрост, откинув голову назад, рассмеялся. Спросонья Мерида походила на сову: растрепанные волосы, огромные и напуганные глаза, тонкие щиколотки ног и абсолютно разъяренный вид. Джек поднялся, развернувшись к ней лицом. Дунброх стояла на кровати в полный рост, пытаясь бурно жестикулировать.
Джек аккуратно поправил рыжую прядь, потерев ее меж пальцев:
— Могла бы просто сказать, что соскучилась.
— Это не смешно даже для тебя, — фыркнула Мерида и, отстранившись, немного поморщилась.
— Ты сосчитала все дни моего отсутствия. Даже я точно не знал.
За окном падал, кружась, белый снег. Цвет чистоты и легких ангельских перьев. Было первое декабря.
— Сегодня очень важный день, — объявил Джек. — Собирайся.
Фрост тактично развернулся, решив оставить даму в одиночестве и полном неведении. Голос Мериды остановил его у самой двери, заставив выпрямиться.
— И это все? — она спрыгнула.
Джек усмехнулся, чувствуя, как накаляется спинной нерв.
— Возможность упасть в мои объятья все еще актуальна, если ты об этом.
— Чертов месяц я торчала здесь в полном одиночестве и единственное, что у тебя нашлось мне сообщить, это… — Мерида скривилась, подражая ему, — «скажи что-нибудь милое»?
Что он. Должен. Ей. Сообщить?
Кулаки Джека сжались так, что костяшки пальцев побелели, а ногти больно впились в кожу.
Боже, он скучал по ней так сильно, что сводило скулы, а ребра одно за другим ломало, превращая кости в мелкое крошево.
Громкий хлопок двери вывел Мериду из некоего ступора — Джек скрылся, так и не ответив. В ярости девушка швырнула в ту сторону, где недавно он стоял, стакан, взятый на тумбочке.
— Урод, — процедила девушка, скрестив руки на груди. — Важный у него, мать его, день!
Его не было месяц. Месяц тотального одиночества и тишины. Месяц паранойи и вздрагивания от каждого шороха. Месяц, когда она чуть не поразбивала все зеркала и чуть не вскрыла вены от полного ощущения, что за ней постоянно кто-то смотрит.
Мерида со злости пнула ногой табурет у туалетного столика.
А потом плюнула. И подошла к шкафу с платьями.
Фрост явился через пятнадцать минут.
— Чудно, без уговоров, скандалов и упреков! А если запереть тебя в темнице, эффект усилится?
В отражении зеркала глаза Джека заблестели, когда он, наклонившись к девушке, положил руки ей на плечи. Мерида дернулась, как от тока, и бросила на Фроста уничтожающий взгляд.
— Что такого должно случиться, раз я обязательно должна быть одета в платье? — со вздохом спросила она, чувствуя, как по телу пробегаются мурашки.
— Хочешь снять? — ухмыльнулся Король Воздуха.
Мерида спрятала лицо в руках, снова устало вздохнув так, словно она разговаривает с маленьким ребенком. «Какой-то он сегодня поразительно веселый». И это откровенно пугало, ведь что ожидать от злого Короля Воздуха Дунброх уже знала.
Хотя он никогда не переставал ее удивлять.
— Знаешь, — протянул Джек. — Ты так радеешь за свою свободу, и я подумал - ну что, я зверь какой-то?
Чудовище?
Мерида нервно сглотнула, что не укрылось от взгляда Фроста.
— …подумал и решил, что пора и тебе прогуляться. Кажется, ты давно мечтала выйти в большой мир? Ну поздравляю — мечты сбываются.
От неожиданности, девушка дернулась и слишком резко повернулась к магу, хлестнув его по лицу своими рыжими кудрями. Ее голубые глаза недоверчиво и пытливо выискивали что-то в отточенном на эмоции лице ее надзирателя.
— Лжец. — В заключение. — Ты ни за что меня не отпустишь.
— Где здесь ты услышала слово «отпускать», милая? Это увеселительная прогулка, не более.
— И чего в ней такого важного?
Фрост, в очередной раз игнорируя ее вопросы, аккуратно взял ее за руку, буркнув абсолютно ненужное: «Позволишь?». Мерида попыталась одернуть кисть, но Джек не позволил. Достав буквально из воздуха какой-то предмет, который в итоге оказался кольцом, Джек аккуратно надел его на безымянный палец Мериды.
— На колено, извини, ставать не буду, — сострил он, а затем поднес руку к своим губам. Воспользовавшись заминкой мага, Мерида тут же выдернула ее, смерив Джека недоумевающим взглядом. — И не надо так смотреть. Ваше Высочество, неужели Вам не разъяснили в детстве, что незамужней леди нельзя находиться в одной карете с мужчиной, если он не ее брат.
— То есть, я действительно еду? — осторожно уточнила девушка, попытавшись вскочить с места, но Джек ощутимо надавил ей на плечо, и та, как послушная собачонка, замерла.
— Глупый вопрос, не требующий ответа. — «Как и подавляющее большинство сегодня». — Это еще не вся подготовка.
Джек постучал ногтем по зеркальной поверхности, где отражалась щека Мериды. С быстрым предупреждением: «Не дергайся» Джек положил пальцы ей на виски, слегка проведя большими по скулам. Касаться кожи было так странно и, как первый раз, волнующе до сбитого дыхания. Джек по крупицам собрал остатки мыслей и магия, отдаваясь на кончиках пальцев привычным жжением, впиталась ей под кожу, меняя ее суть.
— Это что, к черту, такое? — Мерида испуганно коснулась своего лица, черты которого изменились, а кожа стала темнее. Рыжие кудри сменились черными кольцами, раскосые глаза дополняли образ, абсолютно ей противоположный. — Если тебя потянуло на экзотику, мог бы прикупить себе рабынь.
Она вся пылала от ярости, что вызвало лишь даже-почти-ласковую улыбку на его лице. «Ага, экзотика. Бывало и такое. Скажешь лечь — ложится, скажешь встать — встанет. Чертова мусульманская религия, сплошная скука».
Джек наклонился к ее уху и прошептал:
— Как думаешь, сколько людей, перед тем, как заснуть, проклинают мое имя? — он усмехнулся, — это ради твоей же безопасности.
Мерида оторопело впилась глазами в зеркало, откуда на нее глядело чужое лицо. Так странно и глупо. Неловко прикоснулась к безымянному пальцу — ужасно непривычно было ощущать на нем кольцо.
Когда они сидели в карете (Джек церемонно открыл перед ней дверь жестом слуги, не иначе), Мерида задала очередной глупые и неуместный вопрос:
— Там есть кучер?
Фрост, сидящий напротив, на этот раз удостоил ее ответом:
— Люди думают, что да.
Мерида поборола в себе желание высунуть свою голову в проем, чтобы посмотреть, а она сможет видеть извозчика или карета мчится одна, по волшебству?
— И как так получается? — чувствовалось какое-то раздраженное лицемерие, будто они оба еле сдерживаются, чтобы не накричать друг на друга.
Зачем ты оставил меня одну?
— Там, откуда эта карета, такое в порядке вещей. Правда, выглядит все по-другому. Необычно для твоих глаз. — Он лениво растягивал буквы, будто ведя светскую беседу.
Почему ты не звала меня?
Внезапно глаза Мериды округлились, девушка заинтересовано встрепенулась.
— Я читала… У тебя в библиотеке… — ее речь была сбивчивой и сумбурной. «Словно ей… — подметил он. — Словно ей не хватало этого… долгое время». — Странный мир, в котором я ничего не понимаю. Много слов незнакомых…
Джек на секунду замер — уж слишком резкой была смена настроения.
«Я расскажу тебе все. Обязательно, слышишь? И покажу все. Все миры падут к твоим ногам, Мерида. Но позже, хорошо? …».
Повисло неловкое молчание, прерываемое лишь размеренным стуком копыт лошадей. Дунброх отвернулась к окну, жалея, что сболтнула лишнего. Джек смотрел на нее, склонив голову на бок. На вопрос, — чуть ли единственный — который еще даже не успел сформироваться у нее в голове, маг ответил сразу же:
— Любуюсь тобой.
Мерида закусила губу, недавно ставшую столь тонкой:
— Я — кучер. Меня не видно.
Джек усмехнулся болезненно, как хромой пес:
— Мне будет видно всегда.
Прекратившийся стук копыт известил их о прибытии.
Мерида не поверила своим глазам. Огромное количество людей, бушующая толпа, сотни запахов и пестрых, рябых одежд. От этого закружилась голова и Дунброх инстинктивно оперлась на руку Джека. Люди сновали туда-сюда, шумя и крича что-то невразумительное: кто-то требовал снизить цену, кто-то пытался незаметно стащить безделушку. Какая-то крестьянка строго-настрого приказала своему сыну держаться около нее.
— Это, к слову, к тебе тоже относится, — подметил Джек, крепче сжав ее руку. — Не вздумай отходить от меня.
Мерида фыркнула и подалась вперед, но все ее потуги (предсказуемо) были тщетны.
— Ты потеряешься, — тону Фроста могла позавидовать любая мать на этой рыночной площади. Королю Воздуха было проще обращаться с ней, как с маленькой, чем признать свой страх перед тем, что она может сбежать.
— Прекрати обращаться со мной, как с ребенком! — прошипела Мерида.
— Ох, милая, — гаденько ухмыльнулся Фрост, — это последнее, чего бы я хотел.
Перед ними люд словно расступался; какой-то торговец углядел в толпе неестественно белые волосы Джека и тут же поймал на себе его взгляд. Король Воздуха усмехнулся, как умеет только он, и торговец тут же застыл на месте. Фрост покачал головой, не разрешив незнакомцу дернуться, чтобы предупредить свою соседку. Сегодня магу не нужна лишняя шумиха.
Дунброх радовалась действительно как ребенок. Она подбежала к особо яркому пятну на том рынке — лагерю комедиантов. Мерида вертела головой из стороны в сторону, не зная, на что обратить внимание.
Вправо.
Какая-то цыганка плясала, пестря излишне короткими юбками. Она пела песню на каком-то своем языке, и ее пальцы выбивали на бубне ритм; рядом с ней кружилась удивительно белая козочка.
Влево.
Парень в ярко-красном играл с огнем, создавая удивительные вещи. Из земли вырастали огненные цветы, превращаясь в птиц, вздымаясь в воздух. Огнеглотатель усмехнулся — его лицо покрывали тонкие нити шрамов, но это не делало его некрасивым.
Еще влево.
Парочка акробатов в небесно-голубом аккуратно шествовали по канату, натянутому меж двумя палатками. Девушка встала парню на плечи, а он даже не пошатнулся. Они продолжали ходить, легко и непринужденно, будто по земле.
Прямо.
Черный, как ночь, парень с усмешкой предлагал желающим попасть в цель ножом. Люди приходили и уходили, но всегда стабильно промазывали. Рядом с ним сидел такой же черный медведь, который ластился к метателю, как котенок.*
— Это удивительно… — прошептала Мерида, округлив глаза.
Фрост покачал головой, а затем аккуратно взял ее за руку.
— Всякие клоуны-комедианты это, без сомнений, славно, но нам не сюда.
Дунброх хотела воспротивиться, но вдруг осознала, что абсолютно не желает сейчас ни с кем пререкаться и спорить. После стольких дней одиночества, единственное, чего ей хотелось — окунуться в людскую толпу, в самое сердце этого бурлящего безумия. Они стали двигаться в абсолютно другую сторону, к огромной палатке, которая, как оказалось, была почти пуста.
— О, мисте’г Ф’гост, — послышался хрипловатый голос с характерным французским акцентом. — Давно вы не посещали мою с’гкомную обитель.
Мерида почувствовала легкий холод, как будто ветер тронул оголенную кожу. Словно с нее мягким шелком сползла личина. Дунброх быстро тронула себя за локон и сразу узнала родные рыжие кудряшки. На ее недоумевающий взгляд Джек ответил просто:
— Я, в конце концов, тебе платье выбираю, а не какой-то бестолковой азиатке, — он опустился на мягкое кресло, стоящее рядом с зеркалом.
Девушка оглянулась по сторонам: палатка полностью вся была заставлена рядами платьев самого разного фасона и кроя.
— Чай, кофе, алкоголь? — гостеприимно предложил все тот же мужчина, вероятно, продавец.
Фрост кивнул в сторону своей дамы:
— Желаешь?
Девушка незамедлительно фыркнула:
— Тебе сказать, чего я желаю на самом деле?
— Новое и неве’гоятно п’гек’гасное платье! — звонко рассмеялся француз. — Все девушки этого желают. Какое вы хотите? Изысканное длинное в пол, такого глубоко синего цвета? Или ко’готкое и озон’гое? А еще есть…
Он без умолку тараторил, абсолютно не заботясь о том, слушает ли его Мерида или нет. Сначала девушка решила прервать его едким замечанием, но потом передумала. Пускай себе трещит.
— Красный, — стальной голос Короля Воздуха прорезал воздух, заставив говорливого француза замолчать, но ненадолго.
— Она ’гыжая, ну какой к’гасный?! — мужчина был так по-смешному возмущен, что Мерида чуть не расхохоталась, как последняя сумасшедшая. Еще один камень в огород Фроста.
— Я хочу, чтобы это было пламя, — великодушно пояснил свой каприз маг.
— Но-о-о, — взвыл его собеседник. — Огонь может быть не только к’гасным. Есть еще желтый, синий и о’гандж! Пламя многог’ганно!
Джек устало потер переносицу:
— Жорж, заткнись и делай, что тебе велено, пока я не отрезал тебе язык.
Сам Жорж стоял спиной к Королю Воздуха и, пользуясь этим, скорчил недовольную рожицу. Мерида тихонько прыснула в кулак. Этот француз источал живую энергию, жизнь вокруг него била ключом; он казался таким нереальным и как будто специально сделанным, искусно подобранным образом.
Жорж, улыбнувшись, предложил ей свою руку, и они вместе прошествовали в ряды платьев. Их было много — разноцветных, пятнистых, абсолютного разного кроя и фасона. Француз что-то беззаботно чирикал, без конца задавая вопросы, и отвечая на них. В конце концов, он оставил Мериду в покое и стал искать подходящий ей наряд.
Дунброх поразила странность всего происходящего. После месяца тишины и будоражащего кровь спокойствия вдруг появляется Фрост и ведет ее через бурлящий жизнью рынок к человеку, который является живым воплощением энергии. По хребту скользнула волна недоверия. Мерида вышла из этого платьевого лабиринта и приблизилась к Королю Воздуха:
— Что ты задумал?
— Ты о чем, ми-илая? — лениво протянул Джек.
Мерида скрестила руки на груди, прищурив глаза и закусив губу.
— Боже, Мерида, это
просто платье, — в его голосе сквозило раздражение. — Ты настолько не привыкла, что тебе дарят подарки?
Дунброх устало покачала головой, жалея о том, что вообще начала этот глупый разговор. В который раз. Бессмысленные и глупые вопросы. Она тихонько вздохнула, как вдруг из лабиринта показался Жорж, неся в руках охапку платьев разных оттенков красного. Он что-то недовольно ворчал, мол, несовпадение цветов. Мерида недовольно скривилась, представив, что это все ей придется примерять.
— Ваше Высочество, — улыбнулся Жорж. — П’гойдемте в п’гиме’гочную.
— Откуда Вы… — оторопело произнесла Мерида, идя за ним.
— Упаси Боже, п’гинцесса, голубая к’говь чувствуется и без ко’гоны на голове. Ко’голевскую осанку видно за милю.
Все было не то.
Ей был не к лицу изыскано-бордовое в пол, узковатое и струящееся к низу. Мерида должна была выглядеть элегантно и женственно, а получилось слишком неестественно, как натянутая улыбка светских дам.
Ей было ужасно в этом слащаво-коралловом, с рюшами и кажущимся ужасно дешевым кружевом. Девушка была похожа на пустую детскую куклу-марионетку.
Ей не шел алый точно кровь цвет, вперемешку с черным, что паутиной окутывал ее плечи и руки. Это тут же забраковал Фрост, про себя решив, что ей не идет кровь на руках.
— Да смерти ради! — прорычал Джек. — Я что, прошу так много? Всего лишь пламя!
— Слушайте, мисте’г Ф’гогст, я Вам повто’гяю…
Маг немедленно встрепенулся, а затем щелкнул пальцами, тут же вызывая огонь на своих руках:
— Или мне поджечь здесь что-нибудь, чтобы ты вспомнил, как оно выглядит?
Мерида в раздражении закатила глаза, пока вдруг в полной мере не осознала, что, боже, он действительно подожжет палатку, любезно выведя ее саму перед этим. Дунброх пошарила глазами меж рядов, а затем как можно быстрее зашла внутрь.
«Пламя-пламя-пламя. Почему не воздух или вода?».
Мерида перебирала платья в поисках нужного. Ей нужен живой огонь. Боже, она ненавидит платья, а времени на спасение трудов и жизни Жоржа оставалось все меньше.
Синее, желтое, розовое, черное.
Девушка слишком резко дернулась, оступившись, и рухнула назад, прямо на один из стеллажей.
Громкий звук отвлек Джека Фроста от угроз и запугиваний.
— Твое счастье — ее неуклюжесть, — процедил он.
За его спиной Жорж усмехнулся — мистер Фрост угрожал убить его по нескольку раз на день. Джек отыскал среди вороха одежды Мериду, которая, смущенная, сидела на полу.
— Я вообще ничему не удивляюсь, — это звучало почти нежно. Джек протянул девушке руку, предлагая встать. Та задумалась на дольше, чем полагается, а затем вцепилась в его предплечье, скорее опираясь, чем позволяя себя поднять. С таким же успехом ей подошел бы столб. — Зачем?
Мерида злобно на него уставилась:
— А что, мне следовало ждать, пока ты сожжешь полрынка только потому, что мне не идет красный?!
«Да я б полмира ради тебя сжег, куда там рынок?».
— Мисте’г Ф’гост, кажется, у меня есть то, что Вам нужно, — раздался довольный голос Жоржа.
Маг немедленно к нему повернулся. Тот держал в руках платье, и Джек сразу понял — это оно.
За Меридой тихо закрылась дверь палатки. Локтевой изгиб дико зачесался, и, нет, черт, опять эта смуглая кожа. Когда он успел снова сделать это? Или теперь по его приказу Дунброх каждый раз будет менять облик?
Девушка стала двигаться вперед абсолютно бесцельно. Джек пообещал найти ее даже в аду, да и бежать ей собственно некуда.
— Хей, дружок, ты что здесь делаешь?
Рядом с Меридой внезапно оказался уличный пес, который дружелюбно уткнулся ей в бедро. Дунброх протянула руку и погладила животное по голове.
— Ты, вероятно, голоден.
Будь Мерида все еще Меридой, она бы взяла у мясника самый лучший кусок для собаки, но теперь она отнюдь не шотландская принцесса и народ не торопится стелиться под ее ноги ковром.
Никогда не знавший ласки пес, поскуливая, прижимался к ней сильней, глядя на нее своими умными и слишком грустными глазками. Что-то неуловимо знакомое и больное таилось в этом взгляде, но она никак не могла уловить…
— Девушка, узнать судьбу не желаете?
Мерида резко повернулась и увидела перед собой старуху-цыганку. Ее голову скрывал неподходящий ей шелковый платок; с ним резко контрастировали поношенные башмаки, коими она ступала по земле.
Дунброх по-птичьи склонила голову на бок, задумавшись, пока не пришла к выводу, что терять ей, собственно, нечего:
— Что для этого нужно?
— Дай мне свою ручку, сладкая, я все сделаю сама, — старуха улыбнулась ласково, почти приторно, сверкнув дырой меж зубов, заделанной златом. Она провела своими морщинистыми пальцами по ладошке принцессы, которую девушка ей решилась протянуть. Цыганка снова загадочно улыбнулась: - Ох, милая, вижу около тебя паренька статного… Любит он тебя больно.
Она дальше что-то попыталась углядеть в руке, пока Мерида задумалась над тем, кто это. Фрост со своим больным… С чем своим больным? То, что творил Король Воздуха, не вписывалось в рамки никакого человеческого чувства, тем более, пресловутой любви.
— А ты его – нет, — продолжала гадалка. — Милая, отчего ты так с ним? Вы могли быть счастливы.
Осознание приходит неожиданно: Иккинг Хеддок.
— Ты сама все разрушила, а теперь с нелюбимым живешь.
«Сама, сама», — мысленно соглашалась оторопевшая Мерида, которая никогда в различную хиромантию не верила.
Цыганка снова улыбнулась, будто прочувствовала ее мысли. Внезапно Мериду отвлек какой-то громкий звук, а затем плач, видимо детский. Девушка обернулась на эпицентр шума и увидела какого-то засаленного мужика в грязной одежде, который тянул свои толстые ручонки, наступая пародией хищного зверя и загоняя еще совсем молодую девушку, плачь которой она приняла за детский, в угол. Цыганка куда-то тут же стушевалась, но Мерида уже не обращала на это внимания. Непонятный мужчина вызывал отвращение каждым своим движением, но больше — он выражал угрозу, а принцессе Дунброх не нравится такое обращение с ее подданными.
Девушка инстинктивно завела руку за спину, пытаясь нащупать колчан со стрелами, но его там не оказалось. Решила попробовать словами:
— Хей, ты, ублюдок, как на счет меня? — нахально осведомилась принцесса.
Мужичок обернулся, опешив немного от такой наглости.
— Я
хозяин, а ты кто такая?
Он отстал от девушки и начал приближаться к самой Мериде. Та почувствовала, как предательский ком к горлу подкатывает.
«Спокойно. В конце концов, ты живешь вместе с Королем Воздуха. Что может быть хуже?».
Но почему-то эта мысль не успокоила. Почему-то всемогущий псих внушал больше доверия.
— Неважно. Главное, кто
я, — послышался до боли знакомый голос прямо у нее за спиной.
Мерида дернулась, а затем будто расслабилась, радуясь, что впервые Фрост появился вовремя.
С хамоватого мужичка тут же слетела его горделивая спесь: глаза округлились, губы поджались и (Мерида может поклясться) одна прядь сальных волос поседела.
— Узнал, — Джек усмехнулся, обняв Мериду за талию. Та напряглась, но не отстранилась. – Ты, кажется, назвал себя хозяином здесь?
Народ расступался в испуге перед Джеком, а тот сейчас больше походил на ангела (смешно, правда?) возмездия: глаза его пылали гневом, хотя лицо выражало лишь привычную насмешку. Мужик упал перед ним на колени прямо в буро-серую пыль дорог. Сдирая кожу и даже не морщась от боли, он пополз прямо к ним.
Джек, лениво скалясь, повернулся к Мериде и аккуратно поправил рыжую прядку, шепнув ей:
— Видишь, я же все-таки король.
— …Вас, умоляю Вас, сжальтесь… — стонал где-то внизу, корчась, «несчастный».
Фрост, покинув свою даму, подошел ближе. Жестом он заставил того подняться с колен, а затем с отвращением наклонился к нему и сказал что-то тихо-тихо. Мужик тот час побелел, как снег, а затем в ужасе отстранился. Король Воздуха, тихо посмеиваясь, вернулся к Мериде, а затем объявил:
— Расходимся, господа. Это все на сегодня, — он добавил тише: — Я знал, что ты удачливая, но нажить себе столько проблем, почти не отойдя от палатки Жоржа, надо постараться.
Мерида фыркнула в раздражении:
— У меня все было в порядке.
— О, я так и понял, да, — саркастично бросил Джек. Несносная девчонка. Фрост со злостью схватил ее за руку, как вдруг почувствовал, что чего-то не хватает. — Мерида?
Маг поднес ее кисть к своему лицу ближе, нахмурившись.
— Что?
— С кем ты разговаривала?
Мерида раздраженно цыкнула, выдернув свою руку. Боже, он вообще когда-нибудь собирается ей что-либо объяснять? Как на счет той части, где он пропал на месяц? Мерида послушает с удовольствием. Даже заткнется по такому поводу.
— Ни с кем я не говорила! — она закусила губу. — Разве что, с цыганкой. Она гадала по руке.
Джек победоносно усмехнулся:
— Ну, теперь все понятно, — взгляд на ее руку. — Кольцо, «обручальное». Где оно?
— Обронила где-то, — Мерида пожала плечами, взглянув на свой безымянный палец. — Сползло…
— Это твой размер, — едко произнес Джек. — Милая гадалка взяла плату самостоятельно.
Дунброх недовольно скрестила руки на груди:
— Слушай, если ты — урод, то это не значит, что все остальные такие же.
Глаза Фроста тут же сверкнули яростью, а затем внезапно его лицо разгладилось.
— Ну да. Весь мир праведников, один я Чудовище. Идем-ка со мной, милая.
***
— И что это? — спросила Мерида.
— Принцесса, в детстве тебя никогда не водили в цирк? Вернее, целый балаган никогда не приезжал к тебе на день рождения, вместе с клоунами, зверьми и прочей милостью? — веселился Джек, в то время, как они шествовали на свои места, практически в первом ряду.
Зачем? Почему? С какой целью?
Слишком много вопросов за один день.
— Надо же наверстывать опущенное. И не говори потом, что я не забочусь о твоем досуге.
В этот момент на сцену вышли два шута: один в ярких цветах, а другой наоборот — серый и понурый. Они что-то говорили, первый шутил, второй же напускно рыдал. По залу то и дело прокатывались смешки, Фрост только усмехался, глядя на это все.
Танцоры, певуны, дрессированные животные — все это было таким далеким и будто скучным для нее. Оно проходило мимо Мериды, мысли ее витали где-то далеко, и ее время от времени подмывало спросить, что вообще происходит и чего Фрост добивается.
А потом поняла сразу же.
— Боже мой, — Дунброх замерла на месте и, кажется, даже перестала дышать. — Это что за зверьки?
— Видишь, — Король Воздуха положил руку на спинку ее сиденья. — Я всегда говорил, что все люди — животные. До тебя тоже доходит со временем.
На сцену вывели двух… У Мериды язык не поворачивался назвать, но пришлось — вывели двух человек. Разодетые в рябые одежды, они казались еще уродливей, чем они были на самом деле. Девушка не могла даже разобрать, где мужчина, а где женщина. Они были явно карлики, с перекошенными и изуродованными лицами: шрамы, выпуклости, непропорциональные формы глаз и губ. Это было ужасно, но Дунброх не могла отвести от них взгляда.
Но еще ужасней — зал взорвался от хохота.
— Что сейчас, к черту, происходит?! — Мерида, округлив глаза, повернулась к Фросту. — Почему… Что вообще… Я не понимаю.
Джек, покачав головой, вздохнул:
— Это частое развлечение для богатых господ, — он пожал плечами. — Людям нравится смотреть на уродов снаружи. Так они ощущают себя чистыми внутри.
— Откуда они таких их берут? — поражалась девушка.
На какую-то секунду Джек даже пожалел, что вообще затеял это все.
— Делают. — Вполголоса начал он. — Ломают хребет, чтоб он срастался неправильно, наносят раны ножом для шрамов, выжигают огнем то, что нужно. Вполне возможно, что они еще совсем дети.**
Дунброх нервно сглотнула, чувствуя, как по ее спине пробежали мурашки отвращения. Смех продолжался и никак не хотел стихать. Он бил по ушам хуже церковного набата. Мерида вскочила с места, а за ней поднялся и Фрост.
— Прекрати это, — ее голос дрожал. — Прекрати это,
пожалуйста.
Мерида сделала глубокий вздох, а затем, резко зажмурив глаза, отвернулась и впечаталась прямо в грудь Фроста. Джек опасливо протянул к ней руки, едва касаясь пальцами ее спины, будто боясь, что она сейчас распадется или исчезнет.
Какая же она глупая. Глупая и такая правильная, такая чистая и принципиальная.
Джек почувствовал удар в солнечное сплетение, который теплом разлился по его венам.
— Если я прекращу это, — говорил тихо и размерено, как с маленьким ребенком. Джек взял ее двумя пальцами за подбородок. – Их, в лучшем случае, выгонят на улицу.
Мерида дернулась в сторону выхода, чтобы больше не видеть этого, но Фрост не дал и вместо этого обнял ее талию. Темно-синий вихрь закружил их.
Ему еще столько предстоит ей рассказать.
Ей еще столько хочется спросить у него.
Но, вероятно, не сегодня.
