Это как те странные прикосновения, которые он никогда не понимал, наблюдая со стороны. Когда люди стоят рядом, и кажется, каждый из них думает о своём. А потом Он вдруг просто кладёт руку Ей на плечо. Или Она просто касается Его пальцев. На секунду. На миг. А затем оба продолжают заниматься своими делами. И кажется — кому был нужен этот контакт? Но это прикосновение… и они уже вместе. Не поодиночке. Теперь Малфой понял. Поддержка. Ты не один в мире. Вас двое. Чацкая, «Платина и шоколад»
В любой другой день вряд ли бы Мерида последовала за огоньками. Долго бродила бы по коридорам замка, но не пошла бы. Сейчас же, босая и замершая, она сдалась на милость Королю Воздуха и тупо шла за синими путеводителями. Дунброх надеялась, что они приведут ее в теплую спаленку – уже не важно чью – где она сможет согреться. Мерида инстинктивно скрестила руки на груди, как бы обнимая себя и пытаясь таким образом согреться. Огоньки складывались в прямую линию перед принцессой и гасли, как только их касался подол изумрудного платья. Последний «маяк» растворился прямо у огромных дубовых дверей. Мерида испустила тяжелый вдох – не спальня. Принцесса стала медленно прокручивать у себя в голове весь сегодняшний день. Время тянулось, как мед, день – бесконечен. И, судя по всему, не закончится. Развернуться и уйти? А есть ли смысл? Вернется ведь. Потеряется меж этих коридоров, обессиленная и уставшая, рухнет где-то на каменном полу и… И нет, не забудется, не умрет и не замерзнет, а попадет в этот замкнутый круг без начала и конца; залипнет, словно муха в меде. Девушка с тяжелым вздохом прижалась лбом к двери и легонько толкнула ее. Старое дерево протяжно заскрипело, Мерида с опаской заглянула за дверь и обомлела. Темница, Большой Зал, кабинет – это все как-то укладывалось у нее в голове, но… Библиотека. Дунброх осторожно ступила внутрь, а затем резко рванула вперед - на полу был расстелен ковер из шкуры медведя. Грея свои оледеневшие ступни о шкуру, принцесса осмотрелась. Длинные стеллажи, полностью забитые старыми, пыльными книгами и, конечно, камин. Потухшим, холодным камином. Словно ножом – воспоминание о доме. Тепло, уют и так хорошо. Мама, папа, братья и… Иккинг. Да, Иккинг. Сейчас, только подумав о том, что ему тоже могли навредить, Мерида поняла – он тоже стал частью ее семьи и ее самой. Она хотела сбежать, но сейчас была согласна всю жизнь провести в замке, безвольной и бесхребетной, лишь бы дома, в тепле. Но, если потребуется положить за них жизнь, принцесса, не задумываясь, сделает и это. Сейчас же ее внимание привлекло старое зеркало. Оно было в полный рост, отделанное серебром, и таило в себе некую загадку. Дунброх немного приблизилась к нему. Из всех вещей в комнате единственное непокрытое слоем пыли. Тонкими пальцами провела по стеклу – вдруг отреагирует. Но ничего. Обычное зеркало. Мерида легонько касаясь сложных узоров, вдруг увидела огромный изумруд в центре. Он сверкал, переливался и не отпускал ее. Зеркало завораживало и манило, Мерида не понимала, что в нем такого, пока перед ее глазами не промелькнула яркая вспышка. Принцесса резко отстранилась и увидела в отражении не себя, а… - Дьявол, он что, везде? – устало выдохнула принцесса, глядя на недовольного Короля Воздуха. - Что ты здесь делаешь? – сердито спросило отражение. Мерида оторопело смотрела на зеркало и еле заставила себя выдавить: - Огоньки. - Огоньки, - задумчиво протянул Джек из зеркала. – Библиотека? - Что вообще происходит? – девушка легонько тряхнула головой, словно Фрост – наваждение, и сейчас она откроет глаза, и он исчезнет. – Разве это не твоя магия? - В том-то и дело, что моя… - пробормотал Фрост. Мерида неловко переминалась с ноги на ногу. Она уже порядком замерзла, устала, еще и этот пленник. Ее передернуло. Покосилась на отражение – маг явно был чем-то озадачен. Брови нахмурены, взгляд серьезный, пальцы скрещены. Вопрос: «А что мне делать?» вертелся на языке, но Мерида никак не могла заставить себя его произнести - это было для нее слишком. - Ладно, - хриплый голос прорезал тишину. – Иди дальше. - Куда? – тупо спросила Мерида. - За огоньками, - едко бросил Джек и исчез из зеркала. Мерида резко выдохнула: - Бесконечный… Перед ней снова выстроился ряд из синих путеводителей.***
Мерида стояла в центре уже знакомой ей спальни, не зная, как поступить. Единственным желанием было рухнуть на кровать и спать. Так она и собиралась, но платье было слишком пышным и неудобным для сна. Мысль лечь нагой Дунброх тут же отогнала от себя – никогда больше она не потерпит такого отношения к себе. Уже почти согласившись спать в нижнем корсете, девушка вдруг обратила внимание на массивный шкаф. Она, конечно, не надеялась найти там ночную рубашку до пола, но все же лучше, чем узкий корсет. Тяжелые двери с трудом поддались девичьим рукам, бесшумно открываясь. - Ну кто бы сомневался, - тихонько вздохнула Мерида, глядя на ряд из рубах. Мужских рубах. Несмело протянула руку – брать или не брать? Дернула за мягкий хлопок – брать. Рубашка мага была намного шире чем ее когда-то, но была коротковата. Принцесса, опасливо озираясь по сторонам, зашла за дверь шкафа, чтобы любому входящему в комнату не было видно, как она переодевается. Отдаленно она понимала, что если Королю захочется – он появится с любой стороны, но это не мешало ей в дикой спешке сбрасывать с себя платье, рвать на себе нитки корсета, а затем так же быстро надевать рубаху. Зеркал теперь Мерида сторонилась. Хотя, проходя мимо трюмо, она задержалась. Мерида отчаянно вгляделась в свое отражение, но абсолютно себя не узнавала. Круглое лицо было бледным, отчего веснушки еще сильнее выступали, опухшие от слез глаза казались огромными. Девушка резко выдернула из волос заколку, отчего ее кудри неряшливо рассыпались. Все равно не узнавала. Прошла маленькая вечность с тех пор, как она, едва живая от страха – не за себя, за родителей – согласилась жить здесь, шепча тихонько стальное: «Да». И сейчас она чувствовала, что меняется. Даже если ей каким-то чудом удастся сбежать – как раньше не станет. То, что говорил Фрост казалось таким призрачным, таким невозможным. Они словно существовали в разных мирах, где каждых притягивал к себе подобное. Пороки, грязь, смерти, бедность – это все придумал он сам, ведь это не могло существовать, это не могло быть по-настоящему. Она видела, как деньги и золото рассыпаются реками, видела, как блестят острые верхушки копьев и гладкие поверхности лат; она прокрадывалась в отцовскую алхимическую лабораторию, где из камня делали лекарство от всех болезней; по вечерам, она открывала балкон и видела, как блестит вереск. Ни голода. Ни войны. Ни болезней. Это все не могло существовать – то, что она видела и то, что она слышала; что говорил он в своей обжигающе-едкой манере. Мир прекрасен, как он есть, но ей этого уже не увидеть. Она изменится под грузом непрерывного падения, но где-то там, в зеленой Шотландии, будет жить память о храброй рыжей принцессе. Без сомнений, она еще будет жить, пока живут ее близкие. Мама, папа, братья и Иккинг. А потом, через много-много лет, она найдет в этой старой библиотеке книгу о трех братьях – Хэмише, Хьюберте и Харрисе – что станут определенно лучшими правителями. Во всяком случае, лучше, чем она сама. А пока, еще не до конца сломленная, не до конца упавшая, она аккуратно ляжет на кровать, застеленную холодно-приторным шелком, натянет повыше одеяло, надеясь уснуть до прихода мага. Прогулка по холодным темницам босиком не могла остаться безвредной. Мериду трясло в ознобе, она сильнее куталась, пытаясь согреться, в надежде, что тепло поможет уснуть. Но сегодня был определенно не ее день. Девушка почти провалилась в сон, как вдруг тишину прорезали «чьи-то» шаги. Мерида, заранее зная, кто это, вся напряглась и засопела еще старательней, надеясь, что он не заметит. Хотя, кажется, стук ее сердца был слышен во всей комнате. Король Воздуха, глухой ко всем сердечным ритмам, продолжал деятельность. Мерида слышала сзади какое-то движение, шелест, но обернуться было выше ее сил. Вместо этого – сильнее закуталась в одеяло. За окном прогремел гром. Вторая половина кровати прогнулась, и принцесса это почувствовала. Ей сегодня впервые в жизни предстояло лечь в одну постель с мужчиной. Девушка лежала, совсем не двигаясь, потому что лишним движением боялась показать, что все слышит. Настроение Фроста менялось так быстро, что она не знала, чего ожидать в этот раз. Снова шорох. Рваное дыхание. - Я знаю, что ты не спишь, - тихая фраза заставила ее вздрогнуть, но продолжить играть свою роль. Он был рядом. Слишком близко. Это напрягало, отталкивало и сбивало с толку. Снова шелест – на этот раз его рука мягко скользила по шелковой поверхности. Мерида не уловила момент, когда сухие пальцы дотронулись до ее кожи в месте, где рубаха задралась. Холодный замок. Холодный камин. Да и сам он – Фрост – холодный. А руки теплые, отчего у нее – мурашки. Джек кладет руку ей на живот и собирается притянуть принцессу к себе поближе, как та не выдерживает и перехватывает его пальцы. - Ну, вот видишь, - довольно протягивает Джек, расплываясь в кошачьей ухмылке. Девушку все еще трясло, отчего она свернулась в позу эмбриона, пытаясь отгородится от всего. Не смотря на сопротивления Дунброх, маг притянул ее к себе настолько близко, насколько это было возможно. Мерида сквозь тонкую ткань рубахи чувствовала тепло и исходящий от него жар. Но от этого становилось еще хуже. Горячими пальцами по холодной коже он непринужденно, словно бы от скуки, выводил причудливые узоры, в то время как она едва дышала. Леденящий ужас разливался по сухожилиям от его движений. То, что он лежал так близко, не давало покоя, каждый вздох сродни острому ножу. Жар, исходящий от него, становился удушающим, неприятным, вездесущим. А его, казалось, все это забавляло. Мерида кожей чувствовала его насмешку, которая, наверное, намертво приклеилась к его бледному лицу. - Ш-ш-ш, - тихо, подобно змее, шепчет Джек, наклоняясь к ее уху. Его голос - угрожающий, а местами - ненормально-веселый – стал низким и бархатным. Губами он касался мочки ее уха, а дыхание обжигало кожу на шее. – Расслабься, я ничего тебе не сделаю… Мерида почувствовала, как ее внутри всю отпускает, а каждая мышца, словно ждавшая этих заветных слов, действительно расслабилась. - …По-крайней мере сегодня, - закончил предложение маг, но она на это не обратила внимания. Его пальцы внезапно наткнулись на кромку рубахи, которую он тут же узнал. Джек вновь усмехнулся уже каким-то своим мыслям. И жар, и оцепенение, и леденящий ужас сошли на нет, язык перестал походить на наждачную бумагу, отчего сама по себе сложилась едкая фраза в ответ: - Трудно расслабиться в постели с чудовищем. Думала ли она о последствиях – вряд ли. Ждала, что он ее прогонит, ударит, убьет в конце концов – ждала. Хотела ли, чтобы его надменная улыбочка треснула, как лед реки по весне; чтобы он взорвался, чтобы кричал, чтобы искры с него сыпались? О да. Вместо этого – тихий, надменный смех. - А, значит, целоваться с чудовищем менее неприятно, - тихо шепчет он, зарываясь носом в пушистые волосы. Лесные ягоды. Ее близость пьянила, дурманила и сводила с ума. Хотелось ее целовать, касаться ее кожи, веснушек, смотреть в глаза и тонуть-тонуть… И он не понимал, что происходит. Так скурпулезно выбирая себе игрушку, он не ожидал, что все получится так. Так живо, так сумасшедше, так крышесносяще. Так, что вставали маленькие волоски на спине, по позвоночнику проносилась горячая волна, внутренности скручивались в тугой узел, а кончики пальцев приятно покалывало. Да, он определенно не ожидал. Джек остановился, вернув руку на живот, в молчаливом: «Спокойной ночи», а у Мериды в голове проносились странные мысли. Эти касания, теплые пальцы на холодной коже, ночные объятия – все это должно было служить знаком молчаливой поддержки: эй, я все еще есть, я с тобой, я рядом. Ее же они заставили молчаливо замереть в ожидании чего-то пугающего. Теплые пальцы на холодной коже напоминали только об одном: ее падение продолжится.