Автобиография перед смертью

Меня зовут Анна Нойманн. Мне 22. А нет, стойте, уже 00:05... Мне 23 года. Как вы поняли, сегодня у меня День Рождения. Я бы радовалась как ребенок, правда, всегда любила свои Дни Рождения, чувствовала себя на год старше, мудрее, любила проводить анализ всего, что я сделала за этот год, гордиться собой или же нет, строить планы на следующий год... Да вот в чем проблема... Сегодня, 26 декабря, в 24:00, я буду мертва. Нет, никто не нанимал на меня киллера или еще там кого-то, я сама себе стану убийцей. Сейчас я сижу за письменным столом президентского номера отеля Empire на Манхеттене. В моем номере огромные панорамные окна, поэтому я могу наблюдать как мягко ложится снег на крыши домов, на шапки и куртки прохожих, которые спешат домой... в тепло.. к своей семье... там где тебя любят и ждут... Я пишу свою автобиографию. Мне есть о чем рассказать. Есть главная причина всего происходящего - Джаред Лето. Он был всем для меня, он был моим наркотиком, моим самым жестким героином.. Героин вызывает сильнейшую зависимость, от которой невозможно избавиться. Я подсела на него и пути назад уже нет... Сначала, я, 20-летняя дурочка, думала что он способен заменить весь мир, что мне никто не нужен кроме него - он заменит всех. Знаете, можно было увидеть как блестят слезы в его глазах, когда я говорила как я люблю его и как он мне дорог... Его глаза опьяняли. Было такое впечатление, будто целый Антарктический океан находится не где-то в Антарктиде, а у него в глазах. Тяжело точно определить их цвет: когда он злился, фиолетовые вены под глазами выступали, а глаза ставали холодного светло-серого цвета и будто просверливали тебе мозг.. Жуткое чувство.. Когда же он был рад или в восторге - глаза становились ярко-голубыми, его можно было узнать за сотню метров по этим глазищам. За эти 2 года я часто уходила от него, уезжала, меняла телефоны, но я еще чаще сама возвращалась обратно. Нет, не потому что я его беспамятно любила, а потому что мне его не хватало... Не хватало его жестокости, его криков, сарказма, его сексуальности, не хватало его искрящихся глаз, его добра, понимания и теплоты. С ним я чувствовала себя в безопасности и в то же время я боялась его... Он был моей Белладонной. Я сама говорила ему, что я когда-то уйду, и это будет навсегда, он лишь нагло смеялся мне в лицо и говорил: "ну-ну, давай". Он привязал меня к себе. Посадил на короткий поводок. Я чувствовала себя дурочкой, которую водят вокруг пальца, а я верю каждому слову. Даже когда мне открыто изменяли, я думала: "ну, это последний раз, ну сорвался человек, такого больше не повторится". Говорю же - дура. Я люблю его... До сих пор люблю.. И это меня убивает - это и есть моя причина. А еще мне очень жалко Шеннона... Он - единственный человек, который по-настоящему, без лжи, искренне меня любил. Я тоже его любила, очень... Но не так как любовника. Скорее как друга, как самого близкого и дорогого человека, который у меня остался, который всегда был рядом. Я его обманывала. Отвечала на его поцелуи. Я просто не могла сказать ему правду, сказать нет, я думала что как только я ему это скажу - он рухнет, сдастся. Он внешне такой сильный, взрослый, бесстрашный засранец и бабник, просто хочет чтобы его таким все видели, на самом-то деле, он очень искренний, влюбчивый, нежный и романтичный. Я монстр. Я сама виновата во всем, что произошло. Я не хочу чтобы я была обузой кому-то, не хочу, чтобы из-за меня страдали, не хочу, чтобы меня ненавидели и обвиняли во всем до конца моих дней. Поэтому я решила не мучаться. Хотя, знаете, наверное, самое ужасное наказание для меня на данный момент - жить дальше и умирать морально. Я хочу, чтобы когда начнут выламывать двери в номер, когда найдут мое бездыханное холодное тело, они нашли и мой ноутбук. Там все будет рассказано. Что да почему. Это моя предсмертная записка. Хочу, чтобы эту автобиографию напечатали под названием "Как не стоит делать" или "Как стоит делать, если ты не планируешь дожить до 30", или пусть просто отдадут ее моему отцу.. Хочу чтобы он знал все. Все, что со мной происходило за эти 3 года, что он почти не созванивался и не виделся со мной. Мне жаль, папа, что у тебя такая дочь. Я желаю тебе счастья. И прости меня.