А ты знаешь, что такое семья?

Папа хотел что-то сказать, но в итоге махнул рукой и направился в сторону машины. Пару секунд я стояла в замешательстве, а потом рванула за ним. Отец забросил сумку на заднее сиденье и сел за руль. Машина осталась неподвижной, видимо, он ждал меня. Я робко открыла переднюю дверцу, бесшумно заняв свое место. Застегивая ремень, я посмотрела на отца, но тот не обращал на меня никакого внимания. Уж лучше бы он накричал. До дома мы добрались в полном молчании. Папуля ничего не говорил, а я не решалась начать диалог первой. В первые в жизни мне не хотелось оставаться с ним наедине. Как только мы оказывались в одной комнате, я быстро сбегала с опущенными в пол глазами. Весь оставшийся вечер я провела в своей комнате. Врубив музыку на телефоне, я вставила наушники и отдалась, разъедающим изнутри, мыслям. Это ж надо было так влипнуть! Хотя рано или поздно мои интриги должны были раскрыться. Я слишком запуталась. Я потонула в собственной лжи. Да уж. А когда врала, казалось, что все рассосется само собой. Как же я ошибалась. Теперь ни папа, ни Антон не захотят со мной разговаривать. Свернувшись в клубочек, я долго размышляла на разные темы. Мысли одна за другой сменялись в голове, не давая уснуть. Голова ужасно гудела и я решила сходить на кухню, выпить чашечку чая. На часах было два часа ночи. Папа давно спит, так что можно выбраться из своей крепости. Медленно перебираясь по паркету, я на ощупь добралась до кухни. Пока я хлопала по стене в поисках выключателя, раздался слегка уловимый щелчок, после чего квартиру озарил свет. — Как же ты меня испугал! — вскрикнула я, появившемуся из ниоткуда отцу. — Ты чего не спишь? — спокойно спросил он. — Не спиться. Пап, позволь мне все объяснить, — взмолилась я. — Сколько? — Что? — Сколько ты занимаешься боксом? — Три года, — призналась я. Отец усмехнулся, молча покачав головой, а после добавил: — У тебя было время объясниться, — холодно произнес он и пошел в комнату. — Да не могла я сказать! — на всю квартиру крикнула я. — Для меня бокс это все! Понимаешь? Папа никак не отреагировал, продолжив свой путь. — Ты бы запретил мне заниматься! — продолжала кричать я. Сейчас меня мало волновало спокойствие ни в чем не повинных соседей. Эмоции с головой захлестнули меня, а спокойствие отца лишь раздражало. Хотелось выплеснуть наружу все то, что я так долго носила в себе. И, казалось, чем громче я это сделаю, тем легче мне потом будет. Но увы… — Ну ты ведь также любишь хоккей! Ты должен меня понять! В ответ послужило разрывающие на части молчание. Чувства сожаления и раскаяния сменились обидой и злостью, отчего становилось еще хуже. — Ну и молчи себе! Мне плевать! После последней реплики я побежала к себе в комнату и, демонстративно хлопнув дверью, рухнула на кровать. Эмоциональный всплеск резко прекратился и силы тут же оставили меня. Я закрыла глаза и этого хватило, чтобы уснуть. На следующий день я проснулась довольно рано. До будилька было еще сорок минут, но спать мне совсем не хотелось. Вспомнив вчерашний день, желание покидать постель мгновенно исчезло. Хотелось остаться здесь навсегда. Я зарылась в одеяло, решив, что проведу так весь день, а то и два. Сейчас я была похожа на овощ. В голове не обнаружилось ни одной мысли. Сплошная апатия. Внутри оказалось так пусто. Будто из меня вырвали деталь, которая являлась жизненнонеобходимой. Вибрация телефона привлекла к себе внимание. Вусынув из своего убежища одну руку, я нащупала источник беспокойства и прочитала сообщение. Писал Жаба. «Сегодня очень важный бой. Ты нужна мне в клубе». Перечитав сообщение несколько раз, я его удалила, а на экране высветилось последнее сообщение от Антона. Я улыбнулась и почувствовала, как по щеке катится слезинка. Я выкинула телефон на пол и сильнее укуталась в одеяло. Вот так я провела половину дня. Папа даже не зашел узнать пойду ли я в школу. Он молча уехал на тренировку. Ближе к обеду я перевернулась на другой бок, чтобы хоть как-то разнооборазить свой самоназначенный выходной. От этого «увлекательного» занятия меня отвлек звонок в дверь. Вставать не было никакого желания, но человек по ту сторону оказался слишком настойчив. — Да иду я, иду! — крикнула я, направляясь к двери. На пороге появилась Ведеркина Мария Александрова собственной персоной. Перевой мыслью было захлопнуть дверь перед ее носом, но в последний момент я передумала. — Привет. — Здравствуйте, — кивнула головой я. — Можно пройти? — Не думаю, что это хорошая мысль. — Пожалуйста. Я отодвинулась, дав женщине пройти в квартиру. — Подождите немного, я переоденусь, — попросила я, приглашая ее в гостиную. Сменив пижаму на джинсы и рубашку, я вновь появилась перед гостьей. — Вы хотели со мной о чем-то поговорить? — Скажи, ты сможешь когда-нибудь простить меня? — Да я давно уже простила. — Правда? — с надежной в голосе спросила Ведеркина. Мне даже показалось, что ей действительно есть какое-то дело до меня. — Правда. — Господи! — она заплакала, при этом крепко прижимая меня к себе. — Вы чего? Не надо. — Доченька, — со слезами на глазах говорила шатенка, гладя меня по голове. Я молча сидела, не зная как мне реагировать. С одной стороны, хотелось выгнать эту женщину к чертовой бабушке, а с другой — так же крепко обнять и говорить. Говорить обо всем. Ведь мы с ней столько всего упустили. — Вы извините, но мне скоро уходить, — вдруг сказала я. — Хорошо. Я поняла, — сказала мама и пошла к выходу. — Наташа, — обратилась она ко мне, стоя в дверях. — Да? — Можно тебя попросить? — Конечно. — Обращайся ко мне на «ты». Ладно? — Хорошо, — пообещала я и закрыла дверь. После нашего разговора на душе стало намного легче. Сейчас я думала, что все не так уж и плохо. Я верила, что еще можно все исправить. Быстро собравшись, я поспешила в ледовый дворец. В последнее время там я бываю чаще чем на занятиях. На улице стоял мороз. И я, включив музыку и засунув руки в карманы, поспешила на остановку. Автобус не заставил себя долго ждать. Я запрыгнула внутрь и, заняв место у окошка уставилась в него, напевая отрывки песни, что играла в наушниках. All of my friends All of my so-called brothers We are dying We are tired And if you think that the simple solution Is retribution please…breathe Включив громкость до предела, я продолжила. Little clowns You might just turn the world around Я отвлеклась от музыки, заметив, что приехала. Я выпрыгнула из автобуса и направилась ко дворцу. Разгуливая по уже знакомым коридорам, я довольно быстро добралась до раздевалки «Медведей». Я зашла внутрь в сопровождении одобрительных возгласов со стороны ребят. — Антон, можно тебя на минуту? — спросила я, заметив нужного мне хоккеиста. При виде моей персоны Антипов изменился в лице. Он схватил меня за руку и буквально выволок из раздевалки. — Что ты здесь забыла? — Хотела поговорить с тобой. — Спасибо, я уже наговорился, — всплеснул руками парень и вернулся к ребятам. Пару минут я простояла на месте, смотря ему в след. К горлу в новь подступали слёзы, и я как могла заглушала рыдания. Я вышла на улицу. На свежем воздухе стало значительно легче. Я быстро успокоилась и предприняла ещё одну попытку, чтобы примириться с дорогими мне мужчинами. Если они не хотят меня слушать, я устрою им sms-атаку. Начнем. Я настрочила два коротеньких сообщения, одно из которых предназначалось для Антона: «Прости!», а другое — для папы: «А я все равно тебя люблю!». И все бы хорошо, если бы я не перепутала их номера.