Два мира. Том 1

      Утро следующего дня застало Сасори в гостиной второго этажа за несколько странным занятием: он дёргал длинные болотного цвета бархатные шторы и нитями чакры ловил вылетавших из них докси, которых сажал в большую клетку с прочными стальными прутьями, стоявшую на полу у его ног. Сасори спешил, потому что скоро в гостиную должна была подняться уборочная команда под предводительством Молли, и источнику снабжения его расходным материалом для опытов придёт конец. Пока этого не произошло, требовалось запастись подопытными докси.       Прошлым вечером Сасори так и не удалось поработать. Напарник уснул быстро, а Сасори неожиданно стало совестно тревожить уставшего Дейдару копошением с пробирками и котлом, тем более после того, что парень ему наговорил. Всё сказанное тогда, конечно, не было новостью, они оба прекрасно это знали и понимали — вот только раньше не видели необходимости озвучивать вслух.       Тяжёлый вздох вырвался против воли. Всё-таки с Орочимару работать было куда проще: никаких откровений, никаких эмоций, просто миссии, вынужденное сосуществование, но с постоянным настороженным взглядом на товарища, чтобы не получить клинок под рёбра. За почти двадцать лет жизни в роли отступника Сасори чётко усвоил, что откровенность нукенинам противопоказана. В отличие от зачастую довольно-таки беспечных шиноби из Скрытых Селений, за которыми стояли друзья и товарищи, нукенинов всегда окружали лишь враги: ниндзя из их собственных деревень, охотники за головами, временные союзники… Но вот Дейдара, похоже, ещё не усвоил этот урок, продолжая со всем своим ослиным упрямством долбиться головой в барьер, которым Сасори много лет назад отгородил себя от мира. В последнее время всё стало только хуже: мало того, что Дейдара совершенно не желал учиться на собственных ошибках, так теперь он ещё насмотрелся на коноховцев, особенно на Наруто, у которого лозунг «Мир, дружба, взаимопонимание», казалось, написан на лбу, и стал пытаться заявлять свои права на то, чтобы быть для Сасори не просто напарником, но человеком, которому тот может доверять целиком и полностью.       Однако доверие между напарниками в Акацуки никогда особо не практиковалось. Во всей организации (без учёта Пейна и его верной спутницы, разумеется) подобное позволяли себе разве что только Итачи и Кисаме. Сасори не понимал, почему Итачи, такой скрытный и замкнутый, ближе всех подпустил к себе именно Кисаме, производившего впечатление безжалостного мясника, к тому же ещё и не слишком умного, но допускал, что просто чего-то не знает. Кроме того, Сасори не мог не признать, что в глубине души восхищается слаженностью этого тандема, тем, как чётко они всегда действуют. То, как просто вспыльчивый, легко впадающий в ярость Кисаме подчиняется приказам Итачи, поражало, и Сасори даже поначалу хотел выстроить некое подобие таких отношений со своим новым напарником, когда они только привели мальчика в организацию. Но мальчик оказался крайне непокладистым и упёртым, как баран, из-за чего пришлось пересматривать все планы на совместную работу.       Впрочем, Дейдара был прав: они действительно неплохо сработались. В отличие от Итачи и Кисаме, в их паре не было лидера, потому что оба слишком горды и принципиальны для того, чтобы уступать первенство. При этом Сасори всё чаще стал ловить себя на мысли, что так, пожалуй, даже лучше — обладая простором для собственных действий, не ограниченным ничьими приказами (кроме конкретной задачи, поставленной Лидером), они оба постепенно научились вписывать в эти самые действия напарника.       Слишком задумавшись, Сасори лишь в последний момент заметил стремительно летящую сбоку разъярённую докси, явно намеревавшуюся впиться острыми коготками ему в лицо. Впрочем, реакция не подвела кукловода, и в следующий момент существо было надёжно приколото к стене точно пущенным сенбоном.       «Кошмар, и чего только меня понесло в эти глупые рассуждения? — в мыслях фыркнул Сасори, издеваясь над самим собой. — С каких пор меня вообще заботят вещи, как доверие и тому подобное? Неужто Дейдара прав и я действительно старею и становлюсь сентиментальным?»       Поймав последних докси и затолкав их в клетку, он подошёл к своей жертве, без особого интереса отметив, что длинная тонкая игла прошла аккурат через сердце твари и крепко засела в стене. Подцепив сенбон нитью чакры, Сасори без труда выдернул его — маленькое тельце с глухим шлепком упало на пол, а на покрытом многолетней пылью серо-зелёном гобелене, обтягивавшем стену, осталось алое пятнышко. Уже ставшим привычным за последнее время движением достав волшебную палочку, Сасори устранил улики и вернулся к клетке с докси, когда заскрипела дверь. «Надо же, как вовремя».       — Ох, Сасори! Доброе утро.       — Доброе утро, Молли, — чуть склонил голову он, делая вид, что не заметил вошедших следом за женщиной подростков. Впрочем, взгляды всех были уже надёжно прикованы к клетке, которую кукловод успел накрыть тканью.       — А что там? — спросил Наруто, беззастенчиво тыча пальцем в сторону заинтересовавшего его предмета.       — Докси, — коротко ответил Сасори, чуть приподнимая край ткани. И тут же отодвинул подальше руку, потому что одно из существ просунуло лапку сквозь прутья решётки и попыталось царапнуть.       Фред и Джордж обменялись очень хитрыми взглядами.       — А мы как раз собирались их травить, — растерянно сказала Молли, демонстрируя бутылку с насадкой-распылителем.       — Там ещё остались, — отозвался Сасори, аккуратно прилаживая материю на место. — Этих я заберу к себе в лабораторию — мне надо на чём-то тестировать новые зелья, а докси подходят лучше всего.       «На людях-то нельзя», — про себя добавил он. Судя по колючему взгляду, Сакура прекрасно уловила недосказанную часть фразы. В отличие от неё, Гермиона таращилась на Сасори с огромным интересом. То, что эта девчонка — маньяк до знаний, он понял уже давно и сразу решил держать её как можно дальше от себя и своих экспериментов, в суть которых Гермиона так отчаянно хотела вникнуть.       — Ох, ну не знаю, — проговорила Молли, задумчиво рассматривая его. — Ты уверен, что стоит их использовать?       — А что делать? — картинно развёл руками Сасори. Взяв клетку, он направился к выходу, но в дверях остановился. — Ах да, Молли, я хотел попросить одолжить мне на сегодня Хинату: мы с Дейдарой наводим порядок на чердаке, и некоторая помощь нам не повредит.       — Да пожалуйста, — кивнула женщина и, жестом подозвав к себе остальных тружеников, стала раздавать им платки, как она сказала, для защиты лиц от попадания доксицида.       — Почему именно Хинату, нэ? — негромко, чтобы волшебники не услышали, спросил Наруто, подозрительно косясь на Сасори. Сакура тоже настороженно на него поглядывала.       — Потому, наверное, что она не четвертует меня взглядом, — у Сакуры хватило такта отвести глаза, — и не задаёт глупых вопросов.       — Вот и чего сразу глупых?! — вскинулся Наруто.       — Всё хорошо, Наруто-кун, мне не сложно! — поспешно сказала Хината, улыбаясь, впрочем, несколько натянуто.       — К тому же, Бьякуган всяко полезнее при разборе груд магического хлама, чем вы двое вместе взятые, — добавил Сасори и, поудобнее перехватив клетку, покинул комнату.       Ещё раз улыбнувшись товарищам, Хината, пропустив в гостиную Гарри и Рона, спешивших на помощь остальным, вышла вслед за Сасори. Вдвоём они стали подниматься по лестнице.       — Значит, мне нужно будет помочь вам разобрать старые вещи на чердаке, Сасори-сан? — осторожно уточнила Хината.       — Забудь, — отозвался он. — Нет, конечно, если у тебя возникнет желание помочь с уборкой, я препятствовать не стану, но на самом деле я позвал тебя по несколько иному поводу: Итачи готов наконец поделиться с нами тем, что расшифровал.       Самому Сасори эта затея не нравилась. Зачем делиться расшифровкой Книги Мудреца с Хинатой, которая по робости душевной сама свои права на эти сведения не заявит (хотя, в общем-то, участвовав в добыче артефакта, и имеет их)? Но во время обсуждения этого вопроса Дейдара и Итачи на удивление синхронно упёрлись, заявив, что раз уж взяли Хинату в кружок заговорщиков, то держать её нужно до конца. Так как переспорить их обоих одновременно не представлялось возможным априори: Итачи по жизни невероятно дотошен, а упрямство Дейдары вовсе не поддаётся описанию, — Сасори махнул рукой, смиряясь с необходимостью делиться с девчонкой информацией.       Открыв ведущую на чердак дверь, Сасори стал свидетелем крайне занимательной картины: возле большого шкафа на полу лежал старинный гобелен, а рядом с ним стояли с волшебными палочками в руках Дейдара, хохочущий до слёз, и необычно раздражённый Итачи. Оба товарища, а также и гобелен, и пол на метр вокруг были щедро усыпаны чем-то белым.       — Не вижу ничего смешного, — сухо произнёс Итачи, недовольно глядя на подрывника, который всё никак не мог успокоиться.       — Ты… ты просто себя со стороны не видел! — сквозь смех проговорил Дейдара. — Я не могу! Ну прям вылитый пряничный человечек, ага!       — Что?       Без лишних слов Дейдара указал ему на большое зеркало, прислонённое к противоположной стене. Несколько мгновений поразглядывав себя, Итачи провёл рукой по волосам и обречённо вздохнул, что вызвало новый приступ хохота у подрывника.       — Вот и дал же Лидер напарников, — протянул Сасори негромко, но так, чтобы товарищи его услышали. Те тотчас же обернулись.       — Данна! — радостно заулыбался Дейдара, тыча пальцем в сторону Итачи. — Видали?!       — На себя бы посмотрел, — заметил Сасори, всё-таки слегка улыбнувшись. Хината же, судя по всему, не знала, можно ей улыбаться или лучше не стоит.       Подойдя ближе, Сасори провёл пальцем по плечу напарника, снимая белый сыпучий налёт, и внимательно рассмотрел его.       — Мука, — констатировал он.       — Ага, мука, — усмехнулся Дейдара, снова косясь на Итачи.       — Всего один вопрос, — сказал Сасори, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Как?       — Ну, понимаете, — начал объяснять Дейдара, явно борясь с желанием опять расхохотаться, — нам стало интересно, что в этом шкафу, но когда я попробовал открыть дверцу, на нас упал гобелен, который какой-то гений крайне удачно на шкаф запихнул. Тряпка была пыльная, вся эта грязь оказалась на нас…       — А потом Дейдара решил немного поколдовать и вместо того, чтобы просто убрать пыль, каким-то немыслимым образом превратил её в муку, — закончил за него Итачи, потому что парень всё-таки не выдержал и засмеялся вновь. — Причём чистящими заклинаниями эта мука по некой причине не устраняется.       — Похоже, у тебя талант к нестандартной трансфигурации, Дейдара, — саркастично заметил Сасори и добавил: — Сходите умойтесь.       Коротко кивнув, Итачи удалился, а вслед за ним выскочил Дейдара, не забыв по пути одарить нерешительно замершую Хинату довольной улыбкой. Сасори отошёл к длинному столу и стал расчищать на нём место, чтобы поставить клетку с докси. Аккуратно притворив за ушедшими дверь, Хината неуверенно покосилась на него, а затем взяла ведро с водой и швабру, уже с утра приготовленные для уборки, и направилась к мучному кругу.       — Оставь, — покачал головой Сасори, всё-таки втиснув на стол клетку. Он развернул небольшой свиток — и в следующую секунду перед ним возникла марионетка. Подлетев к девушке, кукла уверенно забрала у неё чистящие принадлежности и стала убирать беспорядок.       — Спасибо, — робко улыбнулась Хината и опустилась в относительно чистое кресло, стоявшее рядом.       «Она благодарит за то, что я позволил ей не делать то, что делать она и так совершенно не обязана? — мысленно усмехнулся Сасори. — Да уж, Дейдара прав, девчонка просто находка». Стоило ему вспомнить о напарнике, тот тотчас же изъявил желание поговорить; Сасори почувствовал чакру подрывника на своём кольце.       «Данна…»       «Что?»       «У меня к вам дело, мм».       «И какое же?»       «Я бы хотел, чтобы вы осмотрели глаза Хинаты».       Сасори даже немного удивился.       «Зачем?» — с весьма правдоподобным безразличием спросил он, заставляя марионетку свернуть грязный гобелен и засунуть его в мешок для мусора.       «Я тут подумал: в этом месте зрение Итачи слабеет быстрее, чем у нас дома, так?»       «Допустим».       «Вот, но тогда ведь то же самое, что с Шаринганом, может случиться и с Бьякуганом», — Дейдара, судя по всему, был действительно обеспокоен данным обстоятельством.       «Занятная теория. Но какой резон нам беспокоиться о состоянии глаз куноичи из Конохи?»       «Потому что в этом мире она — наш козырь, да!»       «А может, ты просто влюбился?» — не упустил возможность поддеть напарника Сасори.       «Данна, вы перегрелись, да? — проникновенно поинтересовался Дейдара. — Ну с какого рожна я стал бы в неё влюбляться? Не спорю, с телом у неё всё нормально, даже очень, но самосознание застряло где-то на возрасте лет двенадцати, судя по постоянным красным щёчкам и жалкому лепетанию. А я, в отличие от вашего прошлого напарника, детьми не интересуюсь».       «И откуда тогда забота?» — спросил Сасори, подавляя улыбку. Ох, Дейдара… Сам ещё сущий подросток, особенно мозгами, а сколько гонору, что почти дожил до целых двадцати…       «Просто так, — отозвался напарник. — Она полезная, будет плохо, если не сможем больше её Бьякуганом пользоваться, ага».       «Как-то неубедительно, — протянул Сасори, уже откровенно над ним издеваясь. — А может, всё-таки нежные чувства?»       «Да ну вас, Сасори-но-Данна!» — огрызнулся Дейдара и разорвал связь.       Сасори выждал минуту и сам позвал напарника.       «Ну, не дуйся, — насмешливо-ласково произнёс он. — Я сделаю это, если как следует попросишь».       «С годами вы становитесь меркантильным, как Какудзу», — проворчал Дейдара, однако Сасори отчётливо улавливал его интерес, поэтому пропустил колкость мимо ушей.       «Я пока что не слышал просьбу».       «Мстите мне за вчерашнее, да?» — буркнул напарник, наверняка при этом недовольно хмурясь.       «Ты потрясающе догадлив», — Сасори и в самом деле считал, что Дейдара перегнул палку с этим требованием завтрака. Одно дело на миссиях, ну или даже на базе, ведь остальные Акацуки в курсе их постоянных пари. Но здесь, в присутствии магов, это однозначный перебор.       «Ладно, ладно, — буркнул Дейдара, капитулируя: явно понимал, что лучше поскорее загладить вину. — Уж извините, Данна, на колени упасть и в ножки вам поклониться не могу, но очень прошу ваше сиятельство снизойти до помощи мне».       «И я снизойду, — произнёс Сасори. — Но цена этому пятьдесят, и точка».       «Данна!..» — негодующе воскликнул Дейдара, но вдруг резко замолчал, и Сасори почувствовал через его чакру отголоски боли.       «Ты там живой?» — поинтересовался он. Марионетка тем временем закончила с уборкой и с негромким хлопком исчезла, а Сасори отошёл к столу и сделал вид, что рассматривает сваленные на нём вещи.       «Блин, Сасори-но-Данна! — негодующе крикнул Дейдара. — Из-за вас я поскользнулся! Теперь лежу на полу в ванной, а Итачи смотрит на меня, как на конченого придурка!»       «И я виноват?»       «Ну а кто?!»       «То есть идея о том, что ты виноват сам, не рассматривается в принципе?»       Дейдара ничего не ответил и вновь прервал связь, но на этот раз Сасори не стал пытаться восстановить её: напарнику нужно дать время подумать.       Минут через десять Дейдара и Итачи вернулись, уже в чистой одежде, с тщательно вымытыми, всё ещё влажными волосами. Напустив на себя донельзя серьёзный вид, Дейдара подошёл к напарнику и остановился перед ним.       — Я согласен на ваши условия, Сасори-но-Данна, — чинно произнёс он.       — Согласен на пятьдесят?       — Да.       — Хорошо, — сдержанно кивнул Сасори.       Итачи наблюдал за ними довольно безразлично, но вот Хината сразу заинтересовалась.       — Простите… а о чём вы говорите? — осторожно поинтересовалась она; по всей видимости, ей действительно было очень интересно, раз уж она пренебрегла своей обычной тактичностью.       — Ах да, ты же не знаешь, — усмехнулся Дейдара. — Это наша особая система решения проблем, мм.       — Каждая услуга, которую мы друг другу оказываем, что-то стоит в балловом эквиваленте, — пояснил Сасори, видя, что напарник только больше её запутал.       — Вот, например, за то, что я помогаю с уборкой, Данна отдал мне сорок баллов, — довольно сообщил Дейдара.       — То есть это накопительная система? — спросила Хината, глядя на него.       — Не совсем.       — Это работает по принципу качелей, — пояснил Сасори. — В этой системе тот, кто просит, отдаёт свои очки тому, кто выполняет. Когда мы всё это начинали, у каждого было по пятьсот баллов…       — У меня сейчас, с учётом последней просьбы, триста пятьдесят девять, — перебил его Дейдара. — А у Данны шестьсот сорок один.       Сасори кивнул, подтверждая. Обычно отрыв у него был куда больше, но в последнее время он что-то слишком часто стал просить о чём-то напарника. Ну и, конечно, много баллов потянула та помощь после битвы с коноховцами в Стране Реки — Сасори тогда, несмотря на то, что и сам оказал напарнику услугу, всё-таки остался в минусе.       — Как интересно, — улыбнулась Хината. — И очень сложно. Почему бы вам не помогать друг другу просто так?       — Вот ещё, — протянул Дейдара, тряхнув золотистой гривой, и капельки влаги разлетелись вокруг него, чуть не попав на Сасори. — Без этого было бы неинтересно, мм.       — К тому же, так не возникает вопросов, кто, кому и что должен или не должен, — добавил Сасори, на всякий случай отходя от напарника к Итачи, который молча слушал их рассказ. — Никаких проблем, пустых споров и бесполезной траты времени.       — Понятно, — Хината на миг задумалась. — А скажите… — она запнулась и нерешительно взглянула на Сасори, и тот кивнул, позволяя ей задать вопрос, — можно ли в вашей системе опуститься ниже нуля?       Напарники переглянулись.       — В принципе-то можно, — ответил Дейдара, лениво потягиваясь, — но это чревато.       — Тот, кто перейдёт нулевую отметку, проиграет, — произнёс Сасори серьёзно. — В то же время другой, набрав тысячу баллов, победит.       — И что тогда?       Напарники вновь обменялись взглядами, и на их лицах появились очень похожие, немного хищные улыбки.       — Это уже сугубо наше дело.       Что произойдёт тогда, действительно знали только они двое. Это их маленькая тайна, которую кукловод и подрывник надёжно оберегали от посторонних.       В случае, если порог будет преодолён, победитель будет иметь право потребовать у проигравшего всё, что угодно.       Как-то после очередного спора на тему Истинного Искусства Дейдара заявил сгоряча, что в случае, если победит, заставит Сасори собственноручно уничтожить всю его коллекцию марионеток. В другой раз в приступе жутчайшей ненависти к Итачи решил, что потребует у напарника отравить «этого высокомерного урода с Шаринганом»…       Все его угрозы и предположения Сасори по традиции встречал скептической усмешкой. Сам же никогда не озвучивал свои мысли, что, он знал, крайне бесило Дейдару. Но Сасори не привык раскрывать свои карты, тем более до сих пор до конца не решил, что бы потребовать от напарника в случае победы. Всё-таки абсолютное требование — это очень серьёзно. Он мог даже приказать Дейдаре стать его марионеткой, будучи при этом уверен, что напарник не откажет, сдержит слово, слишком гордый, чтобы отступить… Хотя в последнее время идея сделать крикливого мальчишку частью своего вечного Искусства была уже не так притягательна для Сасори, как раньше: всё-таки он действительно по-своему привязался к напарнику.       — Всё это так интересно, — улыбнулась Хината. — Спасибо, что рассказали.       — Я полагаю, ты понимаешь, что об этом распространяться не стоит, — заметил Сасори, пристально посмотрев на девушку.       — К-конечно, — поспешно кивнула та.       — Знаешь, Хината, тебе уже известно столько, что ещё немного — и тебя можно будет в Акацуки принимать, да! — пошутил Дейдара.       Хината не ответила, да это, впрочем, и не требовалось: все они прекрасно понимали, что Бьякуган нукенины получат только в том случае, если по возвращении в их родной мир захватят куноичи в плен. А такую возможность теперь, оценив всю прелесть этих глаз, Сасори вовсе не исключал.       — Ладно, что-то мы отвлеклись, — произнёс он, поймав на себе внимательный взгляд Итачи, расположившегося в старом, побитом жизнью кресле.       — А, точно, Итачи же нам собирался сказку почитать, — усмехнулся Дейдара. Пододвинув ближе большой деревянный сундук, окованный железом, парень уселся на него. Сасори опустился на более-менее расчищенный край стола и выжидательно замер, приготовившись слушать.       — Хочу сразу предупредить, что текст несколько сложен для восприятия, — произнёс Итачи, аккуратно извлекая из книги Рикудо Сеннина, принесённой им, исписанные листы. — Однако я бы хотел, чтобы вы сначала дослушали до конца и только потом задавали вопросы.       Он положил пергамент на колени и, достав из кармана резинку, по привычке стянул всё ещё влажные волосы в хвост на затылке, и только несколько длинных, до подбородка, прядей выбились и остались по краям его бледного — но уже не смертельно — лица. К удовольствию и определённой гордости Сасори, теперь Итачи выглядел значительно лучше, чем когда они только попали в этот мир.       — Итак, слушайте, — Итачи набрал в грудь воздух и начал читать:       «Я, Оцуцуки Хагоромо, сын и наследник принцессы Оцуцуки Кагуи, первой овладевшей энергией божеств, именуемой нами ныне чакрой, пишу теперь эти строки, втайне надеясь, что они так навсегда и останутся непрочтёнными.       В скором времени я вернусь в свой мир, из которого отсутствую уже долгих три года, однако прежде, чем навсегда покинуть сие место, я поведаю на бумаге о том, что приключилось со мной и как оказался я в своих странствиях столь далеко от дома. Но строки эти не дано будет прочесть никому, кроме моего наследника, ибо лошадиным провидцем было предсказано, что настанет день, когда кровь моя и плоть вернётся в этот мир. Сердце моё замирает при мысли, что однажды потомок мой, как я сам теперь, окажется в этом мире, чуждом нам, воинам чакры, и уповаю я на то, что пророчество так и останется лишь только пророчеством, однако всё же считаю необходимым ради того, чтобы наследник мой не испытал столько же трудностей, сколько я сам, оставить ему сию книгу, дабы он или она принял верное решение и не сбился с пути мира, завещанного мной.       Началось всё в тот самый день, когда сошлись я и брат мой Хамура в схватке с великим монстром о десяти хвостах, пришедшим наказать людей за то, что вкусили они плод с древа Бога и овладели силой, не предназначавшейся им. Страшна была та битва и длилась она долго, но в конечном итоге нам удалось одолеть зверя и заключить в себе его дух, а тело запечатать. Но в самый последний миг боя монстр разверз под нами пространство и время; я успел лишь толкнуть прочь обессилевшего брата — и провалился во мрак.       Очнулся я среди ночной тьмы в глубине незнакомого мне леса. Изнурённый сражением с хвостатым чудовищем, не ощущал я в себе прежних сил, однако не стал ждать, когда вернётся моя чакра в тело, и двинулся через лес, ища людей, чтобы сказать им, что зверь побеждён и нечего им больше бояться.       Вскоре вышел я к великому озеру, столь большому, что не было видно ему конца. В кольце из гор оно лежало, блестя в лунном свете, и, залюбовавшись красотой природы, не сразу заметил я на одном из утёсов его берега каменные стены. Крепость была далека ещё от завершения, но уже видно было, что станет она прекрасна и горда, под стать месту, где неизвестный мне даймё решил возвести её.       Десятихвостый монстр в моём теле бесновался и рвался наружу, поэтому поспешил я к крепости, надеясь найти там приют, дабы восстановить силы и взять зверя под контроль. Когда был я уже у врат, из них вышли ко мне четверо: двое мужчин и две женщины. Один мужчина, высокий и крепкий, вне всякого сомнения, сильный воин, с длинным мечом на поясе, шагнул навстречу и задал вопрос на незнакомом мне языке. Я ответил, что не понимаю его речи, и тогда черноволосая женщина приблизилась ко мне и заговорила что-то на всё том же языке, направляя на меня недлинную, прямую и тонкую палку. Не ощущая со стороны людей этих недоброжелательности или угрозы, я сопротивляться не стал, а когда женщина закончила и спутник её повторил свой вопрос, я понял его речь.       Как уже упоминал, я не чувствовал их врагами, потому поведал им свою историю, а люди эти, в свою очередь, рассказали мне, что именуются они магами и что ведут они на этой земле строительство школы, в которой смогли бы обучаться волшебству дети со всех окрестных владений, которая смогла бы сплотить этот край, погрязший в пучине междоусобиц. Сразу поняли мы, что сражаемся за одни идеалы, а посему новые мои знакомые без опасений впустили меня в будущую школу и назвали свои имена.       Воина с мечом, прямодушного и открытого, звали Годрик Гриффиндор. Он больше всех говорил в тот вечер, задавал мне всё новые вопросы о битвах, происходивших в моём мире. Когда же спрашивал я, отвечала чаще черноволосая женщина, умная, хотя и холодная, как зимняя вьюга, — Кандида Когтевран. Ещё одна женщина, добрая и робкая Пенелопа Пуффендуй, окружала меня весь вечер вниманием и заботой хорошей хозяйки. Последний же из четверых — Салазар Слизерин — больше молчал, наблюдая за мною пристально, как змей перед броском наблюдает за дичью.       Когда пришло утро, отправился я вместе с волшебниками на то место, где оказался по воле ныне заточённого во мне зверя. Осмотревшись там, ни один из нас не нашёл ничего, что могло бы дать ответ на вопрос, как именно попал я сюда и каким образом мне вернуться домой. Разочарованные, мы отправились обратно в крепость и стали перебирать древние свитки и книги, принадлежавшие магам, думая над решением задачи.       В силу молодости, всё ещё гордый недавней своей победой над Десятихвостым монстром, я был уверен, что в очень скором времени нам удастся раскрыть тайну моего перемещения в этот мир. К несчастью, тогда не мог я и представить, что это время растянется столь надолго…»       После того, как Итачи закончил читать, на какое-то время повисло молчание.       — Всё плохо, — коротко, но крайне ёмко охарактеризовал ситуацию Дейдара.       — Давайте по порядку, — предложил Сасори, переваривая новую информацию. — Оцуцуки Хагоромо — это, насколько знаю, настоящее имя Рикудо Сеннина, верно?       — Верно, — кивнул Итачи. — О нём мало известно, то, к примеру, что жил он приблизительно тысячу лет назад.       — Как и основатели Хогвартса, которые упоминаются в тексте, — заметила Хината.       — Это подтверждает гипотезу, что время в наших мирах течёт одинаково, может, лишь с небольшими различиями, — сказал Итачи, прикрыв глаза и массируя переносицу. — Значит, у нас дома тоже прошло чуть больше месяца.       — Что возвращает нас к мысли, что всё плохо, — вставил Дейдара. — Раз уж до сих пор здесь не нарисовались спасательные отряды шиноби.       «А вернее, если Лидер с его глазами Мудреца до сих пор не разобрался с той пространственной техникой», — подумал Сасори.       — Кстати, меня одного смущает слово «Десятихвостый»? — поинтересовался Дейдара, глядя то на напарника, то на Итачи. — Бидзю же вроде девять, мм.       — Когда-то был один, — произнёс Итачи негромко. — Джуби, абсолютная форма бидзю с десятью хвостами. Рикудо Сеннин сумел победить его и подчинить себе, став первым джинчурики. Однако демон был слишком силён, и Мудрец опасался, что после его смерти Джуби вырвется и вновь станет опасен для мира, а потому разделил чакру монстра на девять частей, тем самым создав девять хвостатых, какими мы их знаем сейчас.       — Чёрт, и откуда ты всегда всё знаешь? — проворчал Дейдара.       Итачи только пожал плечами и повернулся к задумавшемуся Сасори.       — Что не так?       — Всё в порядке, — отозвался он, тряхнув головой. — Там вначале говорилось что-то о пророчестве.       — …лошадиным провидцем было предсказано, что настанет день, когда кровь моя и плоть вернётся в этот мир… — прочитал Итачи.       — Верно, — кивнул Сасори. — Лошадиный провидец — это, я полагаю, кентавр, а кровь и плоть Мудреца Шести Путей…       — Это ты, Учиха, — закончил за напарника Дейдара, становясь как-то неожиданно серьёзен.       Сасори видел, что в Итачи идёт борьба. В конце концов он вздохнул и сказал:       — Не только я. Потомками Рикудо Сеннина по линии его младшего сына, ставшего прародителем клана Сенджу, также является клан Узумаки.       — Наруто-кун… — прошептала Хината, прижимая руки к груди.       Дейдара резко зажмурился, а затем широко распахнул глаза и уставился на товарища.       «Интересно, он когда-нибудь достанет все скелеты из своего шкафа?» — мысленно спросил подрывник у напарника. Тот не ответил, потому что вопрос был однозначно риторическим.       — Что ещё мы должны знать об этом? — спросил Сасори.       — Пожалуй, на этом всё, — по лицу Итачи было совершенно непонятно, действительно ему нечего больше сказать на эту тему или он опять что-то утаивает.       — В итоге, на сегодняшний день мы имеем только пророчество, текст которого не известен, зацепку с основателями Хогвартса и оптимистическое знание, что Мудрец после трёх лет отсутствия таки вернулся домой, — подытожил Дейдара. — Класс. Просто супер.       — Думаю, в книге должны содержаться подсказки, как открыть портал в обратную сторону, — сказал Сасори, машинально ероша волосы. — Хотя с нынешней скоростью расшифровки мы тут застрянем очень надолго.       — Данный текст переводить довольно тяжело, — отозвался Итачи. — Для начала необходимо расшифровать руны, однако сам текст написан на древнеанглийском языке, который в немалой степени отличается от современного. В качестве простого примера, слов, таких как «чакра» и тому подобные, не существует в древнем языке, и написаны они различными образами и синонимами. На самом деле, я сейчас прочёл вам адаптированный вариант текста, прямой перевод с древнеанглийского на современный понять очень сложно.       — Говорить загадками и пудрить людям мозг — это у вас, похоже, семейное, — съязвил Дейдара, но Итачи проигнорировал его подначку.       — Возможно, стоит заняться переводом всем вместе, — робко предложила Хината. — Если бы Итачи-сан переписал из книги руны, каждый из нас мог бы взять себе кусочек текста и работать с ним.       — Я тоже так считаю, — кивнул Сасори. — Нам вообще следовало поступить так с самого начала.       — Эй, Данна, подождите минутку! — вскинулся Дейдара. — Я, конечно, всё понимаю, но когда нам этим заниматься? Нас с Хинатой Грюм постоянно гоняет по заданиям Ордена.       — Ну а я готовлю запас зелий для Ордена, — сказал Сасори. И да, большую часть времени он именно этим и занимался, но также было ещё кое-что, о чём пока не знал даже напарник: со всей кропотливостью и методичностью опытного в подобных делах шиноби Сасори налаживал в мире магов собственную шпионскую сеть.       — Кроме того, все мы продолжаем тренировать владение волшебством, — добавила Хината примирительным тоном. — Конечно, у всех нас почти нет свободного времени, но нужно постараться его выкроить!       — Хината права, — согласился Итачи. — Вчетвером мы переведём быстрее, чем я один.       Сасори и Дейдара быстро переглянулись.       «Что думаете, Данна?»       «Что они правы».       — Ладно, мы тоже в деле, — протянул Дейдара. — Когда приступать?       — Я подготовлю тексты в ближайшие дни, — произнёс Итачи, убирая листы с записями обратно в книгу.       — Хорошо, — кивнул Дейдара. — Хотя, конечно, не очень, но что поделать.       — Что ж, раз мы с этим закончили, пора заняться уборкой, — с недоброй ухмылочкой сказал Сасори, легко спрыгивая со стола. — Дейдара?       Напарник обречённо застонал, но с сундука всё-таки поднялся.       — Я уже говорил, что ненавижу вас, Данна? — поинтересовался он, собирая волосы в хвост, чтобы опять не испачкать.       — Пару-тройку раз, — отозвался Сасори, вновь призывая марионетки, на этот раз сразу три.       — Давайте я помогу, — предложила Хината.       — Хорошо, тогда на вас тот угол, — Сасори кивнул в ту сторону, где стоял шкаф, с которым напарник уже успел познакомиться.       — Я вам не помешаю, если останусь? — вежливо уточнил Итачи. Как оказалось, он принёс с собой папку с документами по «обменной программе», которые заполнял для подачи в Министерство: личные дела преподавателей и студентов, их медицинские карты и многие другие формуляры и характеристики. Причём все они были заполнены ну совершенно разными почерками, а подписи и печати были прямо как настоящие.       — Не помешаешь, — сказал Сасори, не дав напарнику возможность вставить очередное едкое замечание, и, опустившись в оставленное девушкой кресло, направил марионетки на разбор завалов. Дейдара немного поворчал и тоже вместе с Хинатой принялся за дело. Итачи же, устроившись поудобнее, взялся за перо.       На захламлённом чердаке воцарилась атмосфера, которую Сасори вполне мог бы назвать уютной. Досюда не долетали шумы жизни дома, и в помещении царила мягкая тишина, периодически нарушавшаяся голосом кого-нибудь из шиноби, нашедшего нечто интересное. Дейдара, к примеру, отыскал — и моментально присвоил себе — пару коротких перчаток из великолепно выделанной кожи мантикоры (судя по небольшой этикетке на коробочке, в которой они лежали), тонких и лёгких, мгновенно севших на его руку так, словно на неё и шились. Сам же Сасори на некоторое время выпал из процесса уборки, когда в дальнем углу обнаружился сундук со старинными книгами, в которых содержались описания таких вещей как яды, некромантия и Тёмная магия. Его интерес к находке быстро привлёк обоих товарищей и Хинату — правда, Итачи, едва пробежав взглядом по оглавлению одного из фолиантов, моментально и со всей серьёзностью заявил, что это лучше отдать Сириусу. Не слушая возражений любопытного Дейдары, он быстро запечатал сундук и, левитируя его магией, унёс сдавать законному хозяину. Впрочем, Сасори не особенно расстроился — некромантия его интересовала мало (это бы скорее пришлось по душе Орочимару), а вот пару книг по зельям он незаметно для товарища умыкнул.       Однако с некоторыми находками пришлось не так сладко. Хинате, например, непосчастливилось наткнуться в одном из шкафов на скелет, моментально принявшийся увлечённо её душить, причём ему бы наверняка удалось довести это дело до конца, если бы не джентльменский порыв Дейдары. Была ещё старинная длинная коса из странного тёмно-бордового металла, которая принялась летать за шиноби и настойчиво пытаться их зарубить, пока Сасори не поймал её нитями чакры и не запечатал в свиток — у него появилась пара весьма интересных идей для применения её в качестве оружия для марионетки.       Ближе к вечеру в дверь настойчиво постучали.       — У вас тут всё хорошо? — с беспокойством спросила Молли. — Вас весь день не было видно.       — Всё замечательно, да, — заверил её Дейдара, вытирая щёку о майку; всё-таки не вымазаться он не мог.       — Вы так много за сегодня успели, — заметила Молли, заходя в помещение и обводя его оценивающим взглядом. На чердаке теперь и в самом деле было намного чище и свободнее.       — Ещё день-два, и мы закончим, — кивнул Сасори, переводя взгляд на маячившую позади женщины Сакуру. Та очень выразительно округлила глаза, давая понять, что хочет поговорить с ним без свидетелей.       — Ах, вот бы мои ребята работали, как вы! — улыбнулась Молли. — Но пойдёмте уже ужинать, хватит на сегодня.       — Я за! — тут же заявил Дейдара и, забрав у Хинаты тряпку и небрежно кинув её на какой-то кривоногий табурет, потянул девушку к выходу с чердака.       Итачи не спеша поднялся из кресла и вышел вслед за ними. У дверей его поймала Молли и, взяв под руку, стала с чисто материнским напором говорить, что он слишком много читает и такими темпами непременно посадит себе зрение.       — Что ты хотела? — спросил Сасори у Сакуры, когда они остались одни.       — Хината говорила, что они привезли вчера вам двух дементоров, — в последнее время она обращалась к нему подчёркнуто-вежливо, исключительно на «вы», и за этим наверняка крылась какая-то цель.       — И что?       — Я бы хотела осмотреть их.       Сасори лениво вскинул бровь.       — С чего ты взяла, что я стану делиться с тобой своими материалами для экспериментов?       — Потому что я — ирьёнин высокого уровня, — игнорируя издёвку в его голосе, ответила Сакура, — и могу в ходе вскрытия добыть информацию, которая поможет вам улучшить ваш яд.       — О-о… — Сасори чуть склонил голову набок. — Так значит, Хината и про яд узнала.       — Ну так что? — нетерпеливо спросила Сакура, видя, что он не торопится продолжать.       Сасори ненадолго задумался.       — Хорошо, — сказал он, наконец. — Я допущу тебя к своим исследованиям. Но, — добавил он, заметив, как радостно заблестели зелёные глаза куноичи, — в обмен на услугу.       — Какую? — мгновенно насторожилась Сакура.       Сасори позволил себе улыбку.       — Не беспокойся, для вас это тоже будет полезно. Я хочу знать, не повлияло ли каким-то образом нахождение в этом мире на Бьякуган, а для этого необходимо провести определённые анализы и осмотры.       — Вы хотите, чтобы это сделала я?       — Других альтернатив не вижу: меня ведь вы вряд ли подпустите близко к драгоценным глазам Хинаты.       — Вне всяких сомнений. Но с чего вдруг у вас такой интерес? — Сакура прищурилась. — Неужели с Шаринганом?..       — С ним всё в порядке, — совершенно спокойно соврал Сасори. — Но я хочу убедиться, что оба додзюцу вне опасности, всё-таки они — наши главные козыри.       — Согласна, — кивнула Сакура. — Тогда хорошо, я принимаю ваши условия.       — Кошмар, уже докатились до совместной работы, — вдруг фыркнул Сасори, закатывая глаза. — Бабуля моя, наверное, в гробу от такого переворачивается.       — Не трогайте госпожу Чиё! — вмиг завелась Сакура. Всё-таки, как он и предполагал, её спокойствие было по большей части напускным. — Она вас любила даже после того, как вы предали Суну, а вы!..       — Ой, ну только кричать не начинай, — протянул Сасори и направился к двери, но, поравнявшись с девушкой, остановился и негромко добавил: — И не суй свой любопытный нос туда, куда не следует, а иначе мне придётся его укоротить. И на этот раз в бою я не стану нарочно поддаваться.       Сакура гневно на него зыркнула, но Сасори уже отвернулся и прошёл мимо неё. Он не искал ссоры с ученицей Цунаде, но и не собирался позволять ей читать ему нотации. В конце концов, им обоим нужно это сотрудничество, и ради него стоит немного поумерить ненависть и попытаться сработаться.