Два мира. Том 1

      Учиха Итачи нечасто бывал по-настоящему недоволен — обычно это случалось, когда его планы отчего-то не шли, как задумано. Невероятно мало вещей во всём свете могли действительно испортить ему настроение, однако на сей раз Итачи был так раздражён, что полноценно хмурился, а это бывало с ним крайне редко.       — Девятый раз за месяц, — говорил он, строго глядя на стоявших перед ним парней. — Я мог закрыть на это глаза раз, хорошо, два, но не девять же.       — Она сама нарвалась, даттебаё! — заявил Наруто, а Дейдара согласно закивал. — Нефиг было гнобить Гарри и вообще весь факультет!       — Мы просто провели контратаку, да, — добавил Дейдара со своей особой злокозненной улыбочкой. — Кодекс шиноби гласит: «Не спускай всяким уродам обиду ближнего своего».       — Что-то я такого правила не припомню, — усмехнулся Сасори.       — Тебя это, я посмотрю, вообще не волнует, Сасори, — процедил Итачи.       — Ничуть, — преспокойно подтвердил кукловод. — Как это ты, Дей, недавно сказал?.. Ах, точно: «Скорее бидзю выстроятся рядком и спляшут канкан, чем Данне станет дело до того, что творится в школе».       — Вы снова сократили моё имя, — буркнул Дейдара.       — Суть в том, — не слушая его, Сасори повернулся к Итачи, — что да, мне всё равно. Мне Долорес не нравится, поэтому я ничуть не стану переживать, если в её жизни появятся дополнительные проблемы.       После такого заявления парни во все глаза уставились на него.       — Я ошибался в тебе! — воскликнул Наруто, тыча пальцем в кукловода. — Ты нормальный чувак, ттебаё!       — Ой, прям даже так? — хмыкнул Сасори. — А ты, напарник, каким эпитетом меня порадуешь?       — Я вам потом список совой пришлю, — отозвался Дейдара.       — Жду с нетерпением.       Подобное мирное развитие беседы вовсе не устраивало Итачи. Глубоко вздохнув, он коротко кашлянул и сказал:       — Это последний раз, когда я не стану сообщать профессору Амбридж, кто виноват в причинённых ей неудобствах. Однако, — добавил он, стоило парням обрадоваться, — вы оба будете наказаны: поступаете на всё воскресенье в распоряжение мистера Филча, он найдёт вам работу.       — Итачи! — в один голос заорали Дейдара и Наруто.       — Моё слово вы слышали. Сейчас можете идти, но прекращайте уже свои глупые выходки.       Парни смерили его очень похожими взглядами из серии «Ага, щас!» и, гордо вздёрнув носы, покинули кабинет.       Сасори улыбнулся.       — Итачи, а тебе говорили когда-нибудь, что ты страшный зануда и педант? — почти весело поинтересовался он.       Итачи снова нахмурился. Да, ему говорили. Шисуи так вообще повторял это с регулярностью раз в неделю, но одно дело терпеть подобное от лучшего друга, и совершенно другое — от такого человека, как Сасори.       — Цукуёми? — холодно осведомился он.       — Нет, спасибо. Мне не улыбается тебя после него откачивать.       Ничего не ответив на выпад (но дав себе слово обязательно придумать небольшую месть для вконец обнаглевшего кукольника), Итачи повернулся к товарищу спиной и отошёл к окну.       — Сегодня к тебе зайдёт Сакура, — сообщил Сасори, словно бы ничего не произошло. — У неё есть кое-какая идея, хочет попробовать.       — Хорошо, — только и сказал Итачи.       Повисло молчание. Продолжая делать вид, что заинтересованно рассматривает Запретный лес, Итачи уловил почти неслышные легчайшие шаги и ощутил, что товарищ подошёл ближе и остановился у него за спиной. Сохраняя видимость спокойствия, Итачи внутренне напрягся, готовый каждый миг отразить удар — но Сасори не напал (к мимолётному сожалению Учихи), а лишь скучающим тоном заметил:       — Ты сегодня не такой, как всегда, Итачи. На человека похож, что ли.       — На кого же тогда я похож обычно? — с определённым раздражением уточнил он.       — На АНБУ, — Сасори немного наигранно вздохнул. — Не люблю я твою маску.       — И это говоришь мне ты, у которого масок десятки, на все случаи жизни?       — У меня их хоть десятки, а у тебя — одна, — заметил Сасори. — Разнообразие, Итачи, вся фишка в нём. Твоя маска хороша, даже почти идеальна, но за отсутствием вариаций её фальшивость бросается в глаза, далеко не сразу, конечно, но со временем даже таким дуракам, как Наруто. В моих же ещё покопаться надо: вдруг среди них и есть моё настоящее лицо… В общем, считай это добрым советом от умудрённого опытом товарища: не будь всегда так тоскливо сосредоточен. А иначе в скором времени попытки расшевелить тебя буду предпринимать уже не только я, но и остальные члены нашей бравой команды.       С насмешливым участием хлопнув его по спине, Сасори вышел, плотно прикрыв за собой дверь.       — И к чему это было?.. — вздохнул Итачи, отворачиваясь от окна.       — Не могу не признать, что он в какой-то мере прав.       В кресле, где только что лежал большой чёрный кот, теперь сидел Учиха Мадара.       — Чем выше ранг шиноби, тем важнее для него быть хорошим актёром, — продолжил он, опуская руки на подлокотники. — Ты не обделён и этим талантом, Итачи, и со своей ролью справляешься великолепно. Проблема в том, что она у тебя всего одна и уже порядком наскучила остальным.       — Странно слышать подобный укор от вас, — парировал Итачи. — Разве у вас самого не одна роль?       — Когда-то было много, — отозвался Мадара с коротким смешком. — Сейчас не перед кем играть.       — А раньше?       — Раньше… — протянул Мадара почти мечтательно. — Раньше был целый клан родственников, был этот напыщенный одинокий волк Тобирама, была Мито. Ну и, конечно же, Хаширама, а он один сотни стоил.       Итачи только чуть приподнял брови. По совету сэра Николаса он старался не слишком беспокоиться о беспричинных изменениях в поведении людей и их неожиданной разговорчивости, списывая всё это на древнюю магию Хогвартса.       Возможно, Мадара прибавил бы ещё что-нибудь, но тут очень некстати раздался стук в дверь.       — Кто?       — Сакура. Можно?       — Заходи, — разрешил Итачи, наблюдая за тем, как чёрный кот уютно сворачивается в кресле.       — Сасори-сан должен был предупредить, что я зайду, — сказала Сакура, просочившись в комнату.       — Да, он говорил, — кивнул Итачи. — Итак?       — Мы уже работаем над лекарством, — Сакура старалась говорить ровно и бесстрастно, но Итачи чувствовал, её что-то гнетёт. — Пока же я хочу проверить, насколько будет эффективна лечебная техника — не стандартная, а более высокого уровня.       — Что требуется от меня?       — Раздеться до пояса и лечь.       Без лишних слов Итачи прошёл из кабинета в спальню, жестом пригласив Сакуру следовать за собой. Сняв рубашку и аккуратно повесив её на спинку стула, он лёг на спину и выжидательно посмотрел на куноичи. Та приблизилась, и отголосок затаённой печали мелькнул в её зелёных глазах, когда она приложила руки к груди Итачи. Лечебная чакра, куда более сильная, чем когда-либо использовал Сасори, коснулась повреждённых болезнью лёгких, принося облегчение.       Процедура не продлилась долго: уже через пару минут мягкое аквамариновое свечение медицинской техники исчезло, но вот убирать руки Сакура почему-то не спешила. С непередаваемой смесью опаски, муки и одновременно наслаждения в глазах она осторожно провела рукой по крепкому торсу Итачи — и тут же резко отдёрнула руку, словно сама испугалась своих действий.       — Курс… курс составляет пять дней, — быстро сказала Сакура, отходя назад. — Потом я возьму анализы и посмотрю, каковы изменения.       — Я понял, — отозвался Итачи. — На сегодня это всё?       — Да, — проговорила Сакура, избегая встречаться с ним взглядом. — Во сколько мне лучше прийти завтра?       — Можно в это же время.       — Хорошо.       «Похоже, она очень бы хотела, чтобы на моём месте был брат, — подумал Итачи, когда Сакура выскочила за дверь. — Видимо, она не может не проецировать образ Саске на меня».       — Итачи, — Мадара, вновь обернувшийся человеком, переступил порог спальни.       — Да, Мадара-сан? — не вставая с кровати, откликнулся он.       — Свяжись с Дейдарой и скажи ему зайти чуть позже — я хочу поговорить с вами обоими, — не дожидаясь ответа, который ему, впрочем, и не нужен был, Мадара скрылся в ванной. Проводив его отстранённым взглядом, Итачи установил мысленную связь с товарищем.       «Дейдара».       «Я сержусь, да», — пробурчал в ответ подрывник.       «Пожалуйста, зайди ко мне», — произнёс Итачи, игнорируя его реплику.       «Вот ещё! Никуда я не пойду!»       «Это просьба не моя, а Мадары».       «Ксо! — по чакре Дейдары чувствовалось, что уступать он ужасно не хочет, но и игнорировать личное приглашение Учихи Мадары по меньшей мере неразумно. — Ладно, ладно, иду».       Прикрыв глаза, Итачи расслабился, наслаждаясь ставшими столь редкими в последнее время минутами без боли. Наверное, он так и задремал — во всяком случае, открыв глаза, увидел рядом с собой внимательно изучающего его лицо Дейдару.       — Ну и? — задал подрывник один из бесспорно гениальнейших вопросов человечества.       — В смысле?       — Я сидел себе, спокойно спи… писал сочинение по травологии, никого не трогал, а ты меня оторвал, вызвал сюда. И, главное, прихожу я — и что вижу? Ты преспокойно дрыхнешь, а предок твой ванны принимать изволит.       — Не ворчи, — Итачи сел на кровати и надел лежавшую на стуле рядом водолазку. — Мадара изъявил желание поговорить, я передал тебе, пока ждал — прилёг и ненароком уснул. В чём проблема?       — В том, что ты мне за доброе дело наказание впаял, да, — заявил Дейдара, недовольно глядя на него.       — Это мой долг как преподавателя.       — Это было не по-товарищески, мм.       «Какой бессмысленный разговор», — подумал Итачи. Раньше он до такого не опускался, а теперь… Магия Хогвартса, что тут сказать.       Плеск воды тем временем прекратился; дверь ванной приоткрылась, и оттуда пахнуло свежим водяным паром. На ходу вытирая мокрые волосы полотенцем, Мадара, обращая на Итачи и Дейдару внимания не больше, чем на мебель в комнате, прошёл мимо них в кабинет. Дейдара бросил на товарища вопросительный взгляд, но тот только покачал головой. Итачи уже знал, что у Мадары привычка после ванны посидеть одному перед камином, предаваясь каким-то своим мыслям, поэтому не спешил нарушать уединение предка, понимая, что он, когда настроится на разговор, сам позовёт.       Вдруг — уже в который раз за этот вечер — тихо скрипнула входная дверь.       — Ну что, Итачи, Сакура уже?.. — голос Сасори оборвался, а затем послышался глухой звук удара.       — Твою ж!.. — рыкнул Дейдара и рванул было на помощь напарнику, но Итачи его удержал и сам первым выглянул из спальни.       С активированным Шаринганом Мадара прижимал Сасори спиной к стене, сомкнув пальцы на его горле. Видимо, кукловод успел заметить додзюцу в глазах противника, потому что его собственные были крепко зажмурены. Сасори сделал едва уловимое движение, явно намереваясь извлечь из складок мантии отравленное оружие, но Мадара молниеносно перехватил его руку и резко вывернул запястье. В ответ на это Сасори даже не поморщился, но было видно, что дышать ему становилось всё труднее.       Пора вмешаться.       — Мадара-сан, — произнёс Итачи, подходя ближе, — прошу вас, отпустите Сасори.       — Я предупреждал, что будет с тем, кто проникнет в мою тайну, — даже не взглянув на него, проговорил Мадара, не ослабляя хватку.       — Сасори — наш товарищ, — предпринял новую попытку переубедить Итачи. Чуть позади него остановился напряжённый Дейдара. — Ему можно доверять.       Оторвавшись от лица Сасори, взгляд Мадары метнулся к Итачи.       — А ты в этом уверен? — вкрадчиво спросил предок.       От его вопроса Итачи застыл. А ведь в самом деле, доверяет ли он Сасори настолько, чтобы ради него идти против Мадары? Ответ скорее нет, чем да. Тогда какой смысл рисковать? Сасори был нужен для того, чтобы бороться с болезнью, помогать выживать — но теперь есть Сакура, более надёжная, более честная в своих мыслях и чувствах, которую читать и контролировать куда как легче. Сасори всегда вёл вокруг него какую-то свою игру, Итачи это знал, а сейчас ему представилась великолепная возможность избавиться от лживого, обманчиво дружелюбного кукловода…       Внимательно смотревший Итачи в глаза, видевший в них отражение его мыслей, Мадара криво усмехнулся и будто бы играючи чуть сильнее сжал пальцы. Наверняка прекрасно понимая, чем вызвано молчание Итачи, Сасори с заметным трудом приподнял веки и посмотрел на товарища. Просто посмотрел, без злобы, без осуждения — и без малейшего намёка на просьбу о помощи.       — Кьюби меня задери! — не выдержав, крикнул Дейдара, резко подаваясь вперёд. — Хватит уже моего напарника душить! Можно Данне доверять, можно, я вам слово даю, да!       Теперь и Учихи, и Сасори перевели взгляды на него.       — Ты готов поручиться за него? — с холодным, насмешливым любопытством уточнил Мадара.       — Да, — не отводя глаз, с вызовом ответил Дейдара.       — Я тоже, — негромко произнёс Итачи, приняв для себя окончательное решение.       Чуть помедлив, Мадара лениво ухмыльнулся и отпустил Сасори, который тут же судорожно схватил ртом воздух и вжался спиной в стену, используя её как опору, чтобы не упасть. Недружелюбно покосившись на Мадару, Дейдара подошёл к напарнику.       — Данна, как вы?..       — Идиот, — с откровенной злостью прохрипел Сасори, растирая шею, на которой отчётливо были видны пятна, оставленные пальцами врага, грозившие в скором времени стать синяками.       Только было собравшийся подставить ему плечо Дейдара резко замер.       — Что?       — Ты не имеешь никакого права подставляться ради меня.       Секунд пять ушло у Дейдары на осознание сказанного.       — Чего?! — со злобой воскликнул он, упирая руки в бока. — Я вас, значит, спасаю, а вы мне такую хрень говорите?! Где благодарность?!       — А разве я говорил, что мне нужна твоя помощь?       — Чёрт, Сасори-но-Данна, чтоб вас!..       — Ты уверен, что хочешь закончить эту фразу?       Дейдара прищурился — и, похоже, закончил, но только мысленно, воспользовавшись связью колец. Судя по лицу Сасори, своё негодование его напарник выразил в словах крайне живописных и доходчивых.       Итачи непроизвольно покосился на Мадару — тот откровенно веселился, наблюдая за напарниками, точно за редкими зверьками в зоопарке. Шаринган уже пропал из его глаз, и теперь в них плескались отголоски каких-то давних, но, похоже, довольно приятных воспоминаний. Впрочем, долго предаваться им Мадара себе не позволил.       — Вы закончили выяснение отношений? — осведомился он. Оторвавшись от увлекательного процесса расчленения друг друга взглядами, Сасори и Дейдара повернулись к нему. — Что ж, в нашем клубе пополнение, пусть и вынужденное. С правилами ознакомить, Сасори, или сам догадаешься?       — Только дурак не поймёт, как следует вести себя с Учихой Мадарой, — ответил он, со значением посмотрев на напарника. Дейдара явно хотел ответить на это, но усилием воли сдержался. — Единственное, что мне неясно — откуда вы здесь, но этот вопрос мы с коллегами можем прояснить и позже.       — Верный подход, — кивнул Мадара, откидывая за спину растрепавшиеся за время потасовки мокрые волосы. — Раз так, опустим лирику, сразу к делу: у Альбуса есть копия рисунка портала, перенёсшего вас сюда.       — Но откуда? — проговорил Дейдара. — Это вы, Данна, где-то облажались, когда его прятали?       — Ещё одна шпилька — отравлю, — пообещал ему Сасори и повернулся к Учихам. — Фотография была уничтожена ещё в июле, а рисунок, который делал я, хранится в надёжном месте и недоступен для волшебников.       — Не имею ни малейшего интереса к тому, что за источник утечки, — с искренним безразличием сказал Мадара. — Будете искать его сами. Я лишь поделюсь с вами некоторыми фактами, и один из них: старик довольно близок к тому, чтобы расшифровать значение рисунка.       — Расшифровать? — удивлённо переспросил Дейдара, сочтя всё-таки за лучшее оставить Сасори в покое, по крайней мере, пока.       — Именно. Как и предполагалось, это древняя магическая графическая формула, однако для записи заклятия на ней был использован наш язык, который в этом мире называют японским. Старик уже около месяца работает над текстом, и ему удалось составить более половины заклинания.       — Я так понимаю, — проговорил Дейдара, — привилегию добыть результаты расшифровки вы оставляете за нами.       — Надеюсь, ты не рассчитывал всерьёз, что я сделаю за вас всю работу, — бросил Мадара, отводя с глаз влажную чёлку.       Дейдара неопределённо пожал плечами. Мадара чуть склонил голову набок и усмехнулся.       — На сегодня я сказал всё, что хотел. Выводы делайте сами.       — Ну, тогда мы того, — Дейдара указал на дверь, — прогуляемся.       — Я вас не держу.       Напарники кивнули ему и вышли в коридор. Итачи собрался последовать за ними, но предок окликнул его:       — Нет, Итачи, тебя я держу.       — И зачем же? — поинтересовался он, оборачиваясь.       — Хочу знать, почему ты передумал, — Мадара подошёл ближе, внимательно глядя ему в глаза. — Я видел твоё желание избавиться от Сасори. Почему же ты поддержал Дейдару, когда тот вступился за него?       — Зачем вам это?       — Любопытство, — пожал плечами Мадара и добавил требовательно: — Что же?       Итачи на миг прикрыл глаза. Ему вспомнился один очень давний разговор на похожую тему.       — Хотите интересный факт об акулах, Мадара-сан? — предок вскинул бровь, и Итачи, сочтя это за «да», продолжил: — В отличие от многих других рыб, детёныши акул вылупляются из икры ещё в чреве матери и завершают своё развитие внутри неё. Однако когда они рождаются, нередко оказывается, что число акулят меньше числа икринок. Виной тому каннибализм. Едва выйдя из яиц, детёныши начинают пожирать друг друга, собственных братьев и сестёр, и на свет в итоге появляются лишь сильнейшие.       — Как трагично, — произнёс Мадара, явно не до конца понимая, к чему Итачи ведёт, — и как сильно напоминает отношения в мире шиноби.       Итачи кивнул.       — Мой напарник был того же мнения, когда рассказывал мне это. И я тогда сказал ему то же самое, что скажу сейчас вам: мы не акулы, Мадара-сан, мы — люди, и каннибализм для нас преступление. А потому всякого, кто убивает своих товарищей, без сомнений, рано или поздно постигнет ужасная кара.       — Ну, в таком случае твоей участи не позавидуешь, — усмехнулся Мадара. — Всё-таки на твоих руках столько товарищеской крови, что пруд можно наполнить.       — Я умираю уже девять лет, — спокойно отозвался Итачи, — физически — почти четыре года. Как думаете, это достаточно ужасно?       Не дожидаясь ответа, он коротко кивнул озадаченному его словами предку и, накинув на плечи мантию, покинул комнату и отправился на поиски товарищей.       Итачи обнаружил их во внутреннем дворе, заснеженном, освещённом лишь луной. Сасори полулежал, прислонившись спиной к высокому сугробу, причём оказался он в таком положении, судя по покрывавшим его с ног до головы снежным хлопьям, явно не по своей воле. У Дейдары одна щека была заметно краснее другой — верный признак неслабой пощёчины, — и выглядел парень всё ещё надутым, но тем не менее сидел на земле рядом с напарником, лицом к лицу с ним.       — Я полагаю, стадия драк и ругани кончилась, идёт моральная подготовка к началу конструктивного диалога, — подал голос Итачи, останавливаясь возле них.       — Дейдара уже мне всё рассказал, — отозвался Сасори. — Скажи, Итачи, — немного помолчав, продолжил он, — в какой-то момент ты ведь был и в самом деле готов согласиться на то, чтобы Мадара убил меня, верно?       — Конечно, да, — не дав Итачи и слово сказать, хмыкнул Дейдара. — Вы вообще, Сасори-но-Данна, такой человек, что из всех знакомых ни разу не хотела убить вас разве что Хината, мм.       — Не могу не согласиться, — сказал Итачи, усаживаясь на холодную землю рядом с товарищами.       Посмотрев на них, Сасори вздохнул с неожиданной грустью.       — Ну, зато хоть честно, — протянул он, откидывая голову на снег, устремляя взгляд в ночное небо, в кои-то веки ясное, усеянное россыпью звёзд.       Наблюдая за ним, Дейдара улыбнулся со странным удовлетворением, как будто в этот самый миг увидел то, что хотел увидеть уже давно, но раньше не мог разглядеть. Даже не пытаясь понять, о чём Дейдара думает и что доставило ему такое удовольствие, Итачи просто ждал, когда эти двое наконец вернутся из своего внутреннего мира в реальность. Как и следовало ожидать, первым был Сасори.       — Ладно, всё это сопливый бред генинов, — произнёс он, садясь прямо и быстро возвращая свою обычную собранность. — Как насчёт подумать о том, что сказал Мадара?       — Странно то, что их светлость вообще изволили с нами чем-то поделиться, — съязвил Дейдара. — Это ты, Итачи, растопил лёд в его сердце, да?       — Не говори ерунды.       — А может, всё-таки?..       — Прекрати, Дейдара, — одёрнул напарника Сасори. — Вернёмся к делу.       — Как по мне, рановато ещё об этом беспокоиться, — отозвался Дейдара. — До завершения стариком перевода можно не дёргаться.       — В любом случае стоит следить за ходом его расшифровки заклинания, — заметил Итачи, — а также узнать, есть ли ещё кто-нибудь, кроме директора, кто в курсе этой работы.       — Согласен, — кивнул Сасори. — Сообщим коноховцам и…       С галереи, опоясывавшей двор, донёсся шорох, похожий на осторожные, крадущиеся шаги. Скосив глаза, Итачи не увидел ничего, но, как и его товарищи, был уверен: за ними кто-то следит.       — …и поговорим с профессорами, — после секундной заминки ровно закончил Сасори. — Возможно, Минерва или Филиус смогут нам помочь в этом.       — Наруто убьётся, когда узнает, — очень правдоподобно заговорщицки блестя глазами, сообщил Дейдара, как бы невзначай отодвигаясь в сторону, чтобы Итачи была лучше видна та часть галереи, откуда исходил подозрительный звук. — Барьерные чары… Ему же их в жизни не освоить, да!       — Не спеши с выводами, — покачал головой Сасори. От его пальцев по снегу потянулись тончайшие, невидимые глазу (кроме разве что вооружённого Шаринганом) нити чакры, прощупывая пространство. — Он дурачок, не спорю, но дурачок трудолюбивый.       — Ксо, Данна, почему вы всегда хвалите всех, кроме меня?! — натурально обиделся Дейдара.       — Чтобы ты не расслаблялся, — откликнулся Сасори.       «Итачи, от тебя на десять часов, один человек, скрыт какими-то маскировочными чарами».       — И да, Дейдара, — серьёзно добавил Итачи, — пока это всё строго между нами.       — Знаю, знаю, — отозвался тот, потягиваясь.       Проворно поднявшись, Итачи пошёл прямо к тому месту, где стоял их невидимый соглядатай. Послышался короткий нервный вздох, а сразу за ним торопливые шаги. Внезапно налетевший ветер рванул мантию Итачи, взметая её полы, — а ещё позволил всего на миг увидеть ногу, скрывшуюся за поворотом ближайшего коридора.       «Это школьник, — мысленно сообщил Итачи товарищам, — причём школьник, у которого есть мантия-невидимка».