***
Было около семи часов вечера, когда Кисаме, связавшись с Яхико, не без удовольствия доложил, что он и его подопечные добрались до убежища. После такого сообщения Яхико, рассказав о нём Конан и оставив её присматривать за деревней, поспешил на встречу с, как он надеялся, новыми членами Акацуки. Когда он выбежал из леса, стал виден дымок, тонкой струйкой поднимавшийся из трубы дома. По всей видимости, шиноби исхитрились-таки растопить ту старую печку, призванную обогревать строение, но давно не использовавшуюся за отсутствием необходимости: пару последних лет члены Акацуки провели в беспрестанных хождениях по другим странам, и не собиралась вся организация вместе уже очень давно. Непроизвольно Яхико вспомнились вечера, когда старый состав Акацуки отдыхал на базе после изнурительных миссий. Тогда время проходило весело, они даже, что уж скрывать, несколько раз напивались до потери пульса, а потом наутро куноичи с Конан во главе громко отчитывали своих товарищей, стонавших и державшихся за головы, клятвенно обещавших, что больше так не будут… Как же давно это было. Отогнав воспоминания и стерев с лица мечтательную улыбку, Яхико открыл дверь в убежище. Та поддалась с лёгким скрипом, пропуская шиноби в прихожую, где в ряд было выставлено пять пар сандалий. Быстро разувшись, Яхико пошёл дальше, но тут из боковой комнаты на него выскочил незнакомый парень. — Серьёзно?! — воскликнул он, уставившись на прибывшего широко распахнутыми глазами редкого фиолетового оттенка. — Это Лидер?! — Что-то не устраивает? — деланно нахмурился Яхико, стараясь удержаться от улыбки. — Привет, Кисаме. — Задание выполнено, — доложил мечник, останавливаясь на пороге гостиной, из которой, собственно, и выскочил парень, и прислоняясь к косяку плечом. — Отличная работа, — кивнул Яхико и вновь повернулся к новичку. — Пошли, знакомиться будем. Всё ещё ошарашенный, молодой шиноби вслед за Яхико вошёл в гостиную. Там на старом ковре перед печкой сидели ещё трое; скользнув по крупному рыжеволосому парню и куноичи в очках, взгляд Яхико остановился на одном из Легендарных Саннинов Конохи. — Пейн-сама, — прошипел Орочимару, с гротескной вежливостью склоняя голову. — Не Пейн, — произнёс Яхико. Кисаме за его спиной тихо заскрежетал зубами, явно стараясь удержаться от весёлого хмыканья. — Моё имя Яхико. В данный момент я являюсь Лидером Акацуки. Глаза Змея расширились в удивлении — о, как много можно дать за такое выражение его лица! — Яхико? — проговорил Орочимару, пытливо рассматривая стоявшего перед ним. — Ты же… — Создал Акацуки, умер, воскрес, снова заправляю делами, — отозвался Яхико по возможности равнодушно, но получая от происходящего однозначное удовольствие. — Ого! — воскликнул светловолосый парень, усевшийся рядом с товарищами. — Семпай, а вы не врали, у вас тут реально интересно. — Так, — пока Орочимару продолжал молча изучать его взглядом, Яхико обратился к подросткам. — Орочимару я знаю, а вот пару слов о вас хотел бы услышать. — Хозуки Суйгецу, — мгновенно заявил самый активный из тройки, обнажая в улыбке острые треугольные зубы. — А это — Обезглавливатель, — он любовно провёл рукой по лезвию большого меча. — С его помощью я намерен добыть все Семь Клинков Тумана, а начну с Самехады Кисаме-семпая. Яхико вскинул бровь и покосился на своего подчинённого, но Кисаме только махнул рукой. — Узумаки Карин, — представилась девушка, поправив очки. — Медик и сенсор. — Джуго, — этот здоровяк, наверное, когда встанет, даже выше Кисаме будет. — Я не слишком люблю конфликты, но в случае чего — ближний бой. — Отлично, — кивнул Яхико. — Что ж, я думаю, Кисаме уже немного рассказывал вам про нашу организацию. — Почти ничего, — помотал головой Суйгецу. — Ну, может, это и к лучшему. Сейчас я вам вкратце обрисую основные положения. И первое: забудьте всё, что вы когда-либо слышали об Акацуки. — Тотальная реорганизация? — с коротким смешком спросил Орочимару, перебравшийся в кресло и удобно устроившийся в нём. — Что-то вроде того, — подтвердил Яхико и продолжил: — Сейчас нашей основной целью является наращивание мощи и возвращение всех пропавших членов, коих четверо: трое исчезли ещё в июле, вы все знаете эту историю, плюс ещё Хидан, которого захватили и держат в Конохе. — К исчезнувшим стоит прибавить Саске, — добавила Карин. — Лично я согласна сотрудничать только с тем условием, что вы поможете нам его найти. — Согласен с очкастой, — сказал Суйгецу. Немногословный Джуго ограничился кивком. — Никаких проблем, — отозвался Яхико. — Небольшая ремарка, — подал голос Кисаме, всё так же стоявший на пороге. — Учих нужно искать теперь двоих, и между собой они не ладят. От Яхико не укрылось, как при этих словах шиноби отряда Така обменялись быстрыми взглядами. — Пускай сами разбираются со своими проблемами, — внушительно произнёс он. — Наше дело — предпринять всё возможное, чтобы вернуть пропавших домой. — С каких пор Акацуки переквалифицировалась в бюро добрых дел? — ядовито осведомился Орочимару. Он смотрел пристально, однако Яхико выдержал этот взгляд. — С тех самых, как я возглавляю её. Сделав паузу, давая всем слушателям в полной мере проникнуться смыслом его слов, он продолжил: — В последние годы Акацуки стала для всех символом террора. Теперь это не так. Моя организация не будет промышлять чем-то вроде охоты за головами, захвата джинчурики, нападения на мирные селения и прочего в том же духе. Для меня главная ценность — товарищи, и ради них я готов на многое, — он серьёзно посмотрел на внимательно слушавших его подростков. — Вам я даю выбор: если вы согласны принять такой устав, присоединяйтесь к Акацуки, если нет — уходите. — Как понимаю, меня это правило не касается, — протянул Орочимару. Яхико повернулся к нему. — Я готов дать тебе возможность искупить своё прошлое предательство, Орочимару. Отказом же сотрудничать ты подпишешь себе смертный приговор. На какое-то время Саннин задумался. Затем он медленно опустил руку в карман. Яхико и Кисаме напряглись, готовые отражать атаку, если придётся, но Орочимару всего лишь извлёк белое кольцо с серо-голубым полем и надел его на мизинец левой руки. — Вот ответ, — сказал он, поднимая руку. — Ты странный и отличаешься от… прошлого руководителя, но этим ты меня и интересуешь. — Хорошо, — кивнул Яхико, стараясь скрыть облегчение от того, что не пришлось сражаться. — А что ответите вы? — Да мы «за» всеми руками! — воскликнул Суйгецу. — Кров, еда, помощь в поиске Саске — что ещё нужно? — Отлично, — всё прошло просто замечательно, осталась лишь одна маленькая деталь, самая, однако, тяжёлая. — Тогда сразу к делу: Орочимару, нам нужно срочно начать сбор информации. — Я предполагал, что будет так, — оскалился Саннин, не спеша поднимаясь из кресла и откидывая за спину волосы. — Уж прости, что тороплю, однако дело и в самом деле не терпит отлагательств. — Ничего, — отозвался Орочимару на удивление дружелюбно. — Вы ведь лишились Сасори, собиравшего для вас сведения после моего ухода, а по слухам, ещё и Зецу. — Слухи верны. Зецу ушёл вместе с Обито. — Это с тем чудиком в маске, который приходил к Саске? — уточнил Суйгецу у товарищей. — Этот чудак в маске — наш главный враг, — серьёзно сказал Яхико. — Его не стоит недооценивать. — Понял-понял, — поспешно закивал парень. — Что ж, — произнёс Орочимару, — тогда я отправлюсь прямо сейчас. Полагаю, пары недель должно хватить, чтобы разузнать про Обито и Кабуто. — Давай отойдём на пару слов, — предложил Яхико и добавил, обращаясь к подросткам: — А вы собирайтесь, отправляемся в основное убежище Акацуки. Пока молодые шиноби возились со своими пожитками под присмотром Кисаме, Яхико и Орочимару вышли на улицу. Солнце уже давно зашло, и в ночи лежавший вокруг снег блестел особенно ярко под серебристым светом луны. — Надеюсь, мы друг друга и в самом деле поняли, — негромко сказал Яхико, останавливаясь на пороге. — Может, я и мягковат, но предательства не потерплю. — Весь в учителя, — оскалился Орочимару. — Но мне и в самом деле не нужны проблемы с Акацуки. Куда удобнее работать на вас, чем против вас, особенно при нынешнем руководстве. — Тогда протяни руку, — Орочимару подчинился, и шиноби обменялись чакрой. — И вот ещё что, — Яхико удержал его за запястье, свободной рукой коснулся его кольца. — Учти, я прекрасно знаю, что можно делать при помощи этих колец. Ты не сможешь предать нас, даже если очень захочешь. — А ты быстро учишься, — прошипел Орочимару, — для того, кто был мёртв столько времени. — Иначе никак, — пожал плечами Яхико и отпустил его. — Запомни, Орочимару, я наблюдаю. Криво усмехнувшись, Змей сорвался с места и побежал прочь, а Яхико остался стоять на пороге, провожая его взглядом, пока из дома не вышли товарищи.***
Высочайшая башня Аме всегда выглядела местом крайне негостеприимным и гнетущим, так что Яхико вполне понимал, почему так недовольно вытянулись лица подростков, когда он ввёл команду в штаб. — Здесь мало кто жил в последнее время, так что место выглядит полузаброшенным, — с извиняющейся ноткой произнёс он, поднимаясь по центральной лестнице. — У нас всё руки не доходят привести его в пристойный вид. — Да уж, печальненько, — протянул Суйгецу, крутя головой по сторонам. — Главное, что крыша над головой и стены прочные, — отрезала Карин, кутаясь в плащ. Как и говорил Кисаме, к суровой зиме дети не подготовились. Когда Яхико открыл дверь кухни, в мрачный коридор хлынул поток света, тепла и восхитительных запахов, свидетельствовавших о том, что Конан взяла на себя труд приготовить к их приходу еду. — Привет, — нейтрально улыбнулась она. — Я Конан, рада встрече. — Я вас уже люблю, семпай! — заявил Суйгецу, оперативно шмыгнув к плите и засунув нос в кастрюлю. — Я предпочитаю не «семпай», а «Конан-сан». — Это Суйгецу, — проинформировал подругу Яхико, понимая, что уже жующий что-то молодой мечник сам представиться не догадается, — Карин и Джуго. — Приятно познакомиться, — вежливо склонил голову Джуго. Карин тоже поклонилась, а затем быстро села за стол рядом с Суйгецу. — А где Орочимару? — уточнила Конан. — Ушёл трудиться на благо организации, — отозвался Яхико, пожимая плечами. — Даже был не против. Поставив Самехаду у стены, Кисаме повесил на её рукоять плащ и подошёл к плите. — Мясо? — деловито осведомился он; куноичи кивнула. — Конан, да ты просто ангел. Сняв плащ и повесив его на спинку свободного стула, Яхико подмигнул Конан. Та украдкой улыбнулась в ответ и поставила на стол последние тарелки. — Акция единичная, — сразу сочла она не лишним предупредить новичков, когда все приступили к еде. — Обычно все сами себе готовят. — Короче, энергетические пилюли и лапша из банок отныне ваши лучшие друзья, — хмыкнул Кисаме. — Да ладно тебе, не драматизируй, — протянул Яхико. — Уж если даже я научился себе худо-бедно что-то готовить, то ребята и подавно смогут. — Я кое-что умею, — сказал Джуго. — Весь поход нас кормил, — вставил Суйгецу и указал палочками на соседку. — От него пользы больше, чем от этой клуши. — Эй, а сам что, лучше?! — вскинулась Карин. — Только и делаешь, что ешь, спишь и воду хлещешь вёдрами! — Цыц, молодёжь! — прикрикнул Яхико, пока подростки не поругались. — Давайте мы спокойно поедим, покажем вам ваши комнаты, а потом запирайтесь и орите друг на друга, сколько душа просит. — Яхико, — укоризненно покачала головой Конан под одобрительные смешки Кисаме. — Кстати, я всё хотел спросить, — обратился он к Конан. — Насчёт Дейдары. — Что именно? — Где мальчишка так готовить научился? Оторвавшись на время от набэ, Яхико тоже с интересом прислушался к их разговору. Он видел, как колеблется Конан, но в конце концов она сдалась и сказала: — Сначала проспорил Сасори прямо на первой миссии должность ответственного за питание. Когда же Сасори заявил, что его стряпня несъедобна, из принципа научился, — Конан задумчиво посмотрела на миску с овощным салатом. — Впрочем, чувство вкуса у него врождённое, просто дремало. — И за что кукольнику такое везение? — сокрушённо вздохнул Кисаме. — Этот Сасори же — бывший напарник Орочимару-самы, да? — спросила Карин, внимательно слушавшая старших. — Орочимару-сама порой о нём говорил. — И что же? — полюбопытствовал Яхико. — Что Сасори — его родственная душа, — фыркнула Карин, наморщив нос. Суйгецу рядом с ней картинно изобразил рвотный позыв. — Говорил, что ждёт не дождётся, когда Сасори выследит его и придёт карать за предательство. Только вот тот не особо торопился. — Я бы тоже не торопился, если бы знал, что Змей считает меня родственной душой, — едко прокомментировал Кисаме. Как-то рассеянно кивнув, Конан опять погрузилась в свои мысли. Легко нахмурившись, Яхико посмотрел на неё. «Всё в порядке?» «Конечно», — ответила Конан слегка поспешно, однако расспрашивать Яхико не стал. — Семпай, а что насчёт вашего напарника? — воодушевлённо спросил Суйгецу, явно довольный тем, что зашёл такой разговор. — Какой он, а? — Хех, — Кисаме оскалился и не очень эстетично выковырял кусочек мяса, застрявший у него между передними зубами. Яхико знал, что о своём боевом товарище Кисаме может говорить часами, но на сей раз мечник ограничился только заявлением: — Порвёт он вашего Саске, как джонин генина, если захочет. И снова эти странные переглядывания команды Така. Теперь и Конан обратила на них внимание и заинтересовалась причиной. — Что-то не так? — тактично спросила она подростков. Карин опять покосилась на товарищей. Суйгецу кивнул, Джуго неопределённо передёрнул плечами, и девушка, отложив палочки в сторону, негромко призналась: — Мы тут узнали кое-что… Не думаю, что после такого Саске станет сражаться с братом. Кисаме выпрямился на стуле. — И что за оно? — спросил он, прямо-таки впившись взглядом в лицо Карин. Та как-то уж совершенно неожиданно для неё стушевалась и отвернулась. Проворчав что-то, Суйгецу набрал полную грудь воздуха и выдал, словно хотел сразу избавиться от худшего: — Ваш Итачи вырезал клан и стал нукенином по приказу верхушки Конохи, вот. — Информация проверенная, — добавил Джуго. Кисаме сжал палочки для еды так крепко, что сломал их. Конан обеспокоенно глянула на товарища, хотя и сама выглядела не менее поражённой. Яхико же только и мог, что ошарашенно смотреть на подростков, как-то сразу сжавшихся, словно боявшихся, что за такую новость их выбросят обратно на мороз. — Ну что, вы доели? — как и положено мудрой женщине, Конан сориентировалась быстрее всех. — Пойдёмте, я покажу вам комнаты. Молодые шиноби быстро поднялись и вышли следом за ней. Яхико же повернулся к Кисаме; тот сидел, отстранённо глядя перед собой, задумчиво покручивая между пальцами обломки палочек. — Кисаме… — Не надо. Он выглядел спокойным, голос был тих и ровен, и Яхико счёл это не самым плохим знаком. — Давай выпьем, — предложил он, с определённой, впрочем, осторожностью. — Давай. Поднявшись из-за стола, Яхико отошёл к кухонным шкафам и достал из одного из них бутылку саке и две рюмки. Вернувшись на место, Лидер Акацуки собственноручно налил и товарищу, и себе; шиноби выпили, и ещё раз, и ещё, и всё в молчании. — Знаешь, а я ведь знал, — сказал наконец Кисаме всё тем же задумчивым, ровным тоном. — Ну, не знал, догадывался скорее. Итачи-сан ведь всегда был… лучше, понимаешь, слишком уж хорош для отступника. — Странно это, наверное, — произнёс Яхико, поверх рюмки глядя на мечника, — узнать такое о человеке, с которым давно знаком. — Да не особо, — безразлично пожал плечами Кисаме. — Итачи-сан всегда темнил и что-то недоговаривал. Я принял это, — немного помолчав, он спросил: — Так что теперь? Казнь или амнистия? — Амнистия, — уверенно сказал Яхико. — Я только что Орочимару простил, неужели ты думаешь, что я буду точить зуб на Итачи? — Это хорошо, — кивнул Кисаме, неспешно вставая со стула. — Ты куда? — Прогуляюсь в деревню. Пять месяцев по всем дебрям лазил, бабу мне надо. — Иди, — величественно напутствовал глава организации. — Только без глупостей, с местными не задирайся. — Да не боись, не буду, — хмыкнул Кисаме, проходя мимо него, но на пороге остановился. — Ты бы тоже к своей шёл, время не терял. — Иди уже, — буркнул Яхико, однако, стоило Кисаме удалиться, быстро поднялся в свою комнату. Как он и предполагал, Конан ждала его там, сидя на футоне. — Как всё прошло? — негромко спросила она, поднимая голову. — Кисаме в норме, — отозвался Яхико, садясь рядом. — Я даже удивлён немного, что он настолько спокойно отреагировал. — Он знает Итачи лучше всех нас, — заметила Конан и положила голову ему на плечо. Одной рукой обняв Конан за талию, Яхико зарылся носом в её волосы, вдыхая переплётшиеся между собой запахи травяного шампуня и сгоревшего масла, оставшийся после готовки. — Я даже рад, что так всё вышло, — признался он. — Теперь действительно начинаю верить, что Итачи тут у вас самый хороший человек. — У нас, — мягко поправила Конан. — Это твоя организация. Глубоко вздохнув, Яхико откинулся назад и растянулся на футоне. — Сегодня Акацуки и в самом деле была похожа на ту, которой лично я хотел бы её видеть, — признался он. Конан улыбнулась. Распустив волосы и взлохматив их, она отбросила резинку в сторону и села на шиноби сверху, крепко сжав коленями его бёдра. Конан наклонилась, и её лицо замерло в паре сантиметров от лица Яхико. — Третья формация Акацуки, — прошептала Конан, почти касаясь губами его губ, — может стать именно такой, какой ты хочешь, если сам возьмёшься за её реорганизацию. — Ты опять об этом? — закатил глаза Яхико. — Опять, — подтвердила Конан; её руки скользнули под водолазку Яхико, и ловкие пальчики прошлись по мгновенно напрягшимся мышцам на животе. — Я пойду на всё, чтобы убедить тебя не бросать организацию. — А Нагато? — напряжённо спросил Яхико, чувствуя, как её ласки изгоняют из разума любые мысли о сопротивлении. — Он не будет против, — шепнула Конан, мягко касаясь губами его щеки. Терпеть её игры больше не было сил, и Яхико резко повалил Конан на спину и впился в её губы жадным поцелуем. Конан улыбнулась и, подцепив пальцами край его водолазки, настойчиво потянула ткань вверх. «Такими темпами она меня и в самом деле уговорит», — отстранённо подумал Яхико, принявшись освобождать женщину от одежды.