***
Луна озарила небо. В приоткрытое окно пробирались слабые лучи ночного солнца, освещая лицо мужчины. Сон так и не пришел, оставив его на растерзание собственным мыслям. Тот задумчиво лежал, иногда поглядывая на умиротворенного Джона, давно ушедшего в мир грез. Он вновь им любовался, забывался в столь любимых чертах лица. Но так и не мог успокоить бушующее пламя, загоревшееся внутри. Осмотревшись, Кай тихо приподнялся на кровати и забрал аккуратно сложенные вещи с табуретки, стоявшей прямо у кровати. Натянув рубашку, он кое-как смог надеть штаны, немного скривившись от боли в ногах. На тот момент он выглядел словно подросток в попытках сбежать из дому. Опираясь на ходунки, Грэдсби прихватил обувь, чтобы спокойно надеть её на улице, не боясь быть замеченным. Желание посмотреть на ночное море овладело им, поэтому, не желая будить Джона, он отправился сам, обещая себе вернуться еще до рассвета. Боль в ногах давала о себе знать. Кости не привыкли к такой нагрузке, сигналя об усталости уже на первых десяти минутах пути. Он шел медленным, размеренным шагом, потратив на дорогу вдвое больше, чем утром. Надеясь, что Джон не проснется до самого утра, Кай иногда оглядывался назад, явно терзаясь за свой поступок. Но эти мысли притупились, стоило ему отчетливо услышать шум ночного моря. Звук был явно громче, чем в прошлый раз, а ветер дул сильнее, заставляя поежиться от прохлады. Спустившись по склону, он ступил на холодный песок, неуклюже переставляя ходунки. Море было немного обеспокоенным, словно терзалось пропажей теплого светила. Лунная дорожка была видна вдали, немного прерываясь ближе к берегу, где разыгрались небольшие волны. Они разбивались о скалы, которые величественно возвышались немного в стороне от берега. Кай подошел ближе к морю и, сев на песок, стал скидывать с себя одежду. Отбросив ее, он медленно зашел в воду, все так же опираясь на ходунки. Ноги обволакивала нежная прохлада, и ему захотелось большего. Грэдсби вспомнил, как вместе с Джоном они ездили на небольшое озеро, где тот учил его лежать на воде. Сперва он бережно придерживал Кая, затем постепенно стал отпускать, давая ему возможность сделать всё самому. Тогда еще здоровье позволяло немного шевелить ногами, взбалтывая воду, но надежда стала неудержимо угасать после заметного ухудшения. Кай не забыл то ощущение, когда он лежал на поверхности воды, глядя на небо, а рядом с ним был его любимый человек. В такие моменты жизнь казалась прекрасной, стоящей всех страданий, что они испытывали вместе. Кай благодарил за такой подарок, преподнесенный ему Господом взамен. Порой ему казалось, что он недостоин той трепетной, казалось, волшебной любви, получаемой каждый день. Его дразнило непонятное чувство внутри. Художник нередко задавался вопросом: что же он мог дать взамен? Со временем Кай понял, что кроме вечной любви, искренних чувств и картин у него нет ничего. Но и этого оказалось достаточно. Зайдя в воду по пояс, Кай поставил ходунки на небольшой выступ справа от него и, хоть море было немного беспокойно, он смог лечь на воду. Легкие волны качали его, словно убаюкивая, отчего лицо художника озарилось новой улыбкой. Он наслаждался моментом, ощущая, как медленно отступала боль в ногах.***
Луна осветила темную комнату, проливая луч на стройную фигуру парня. На первый взгляд могло показаться, что его терзал страшный мираж. Лицо юноши излучало небольшое беспокойство. Джон привык обнимать любимого сквозь сон; тогда он вновь успокаивался, не оставляя ни намека на неприятные видения. Джон проснулся посреди ночи, когда кошмар вернулся. Не заметив рядом Кая, парень встревожился. Место, где должны были стоять ходунки, пустовало, а это могло значить лишь одно. Не думая ни секунды, Лоули подорвался с места, впопыхах натягивая одежду. Он волновался, что что-то могло случиться. Кай наблюдал за ночным небом в объятьях воды, разглядывая далекие облака, плывшие по темному небосводу. Он не заметил, как постепенно ветер начал усиливаться, выбрасывая волны на берег. Почувствовав обеспокоенность водной стихии, Кай, придерживаясь за выступ, встал на дно ногами. Море стало пуще выбрасывать потоки воды на берег. Очередная волна накрыла Кая с головой, затягивая в морские глубины. Попытавшись выбраться, Грэдсби старался плыть с новым выбросом волны, позволяя ей себя подкинуть. Он начал немного двигать ногами, но всё же делая больший упор на руки. Схватившись за выступ, Кай взял ходунки, с силой надавливая на дно, пытаясь удержаться. Пройдя еще немного, он смог выбраться на берег. Почувствовав усталость в ногах, Грэдсби лег на прохладный песок, переводя дух. Не прошло и трех минут, как он услышал крик Джона. Парень подбежал к Каю, скидывая с себя рубашку и накидывая на плечи любимому. Они сидели молча, общаясь лишь взглядами. В них читалась вина и волнение, присущее им обоим. А море все так же буйно завывало, разбивая волны о скалы.***
На следующее утро, забыв все неприятности, произошедшие за ночь, они вновь отправились к большой воде, прихватив с собой табуретку, белый холст, краски и немного еды, понимая, что очередной день они проведут у лазурного моря. Кай долго всматривался в водную гладь, будто бы пытаясь разглядеть там что-то неуловимое для человеческого глаза. Разместившись на деревянной табуретке, он начал вырисовывать нечеткие контуры на белом холсте, иногда поглядывая на море. Джон сидел около Грэдсби, вглядываясь в сосредоточенное лицо любимого, заодно наблюдая за яркими, теплыми красками, что поочередно наносились аккуратными мазками, сливаясь в одно целое — картину на холсте.