Спортсмены такие тупые!

- Вот тебе меня не жалко? – посмотрела я на него и установила зрительный контакт, заставляя его буквально вслушиваться в каждое моё слово. – Ты – единственное звено, что связывает меня с моей машиной. Думаю, ты уже понял, какой я монстр бессердечный, но свою малышку я действительно люблю и дорожу ей, как своей кровинушкой. Без неё мне жить тяжело – я спать не могу, есть не… кхм, - я смутилась, припомнив, что недалече десяти минут назад умяла целую тарелку крылышек. И походу, Глеб понял мою заминку и нагло мне усмехнулся, но краснеть и запинаться я даже и не думала. – Моя машина – моя жизнь. А её у меня отняли. И лишь ты можешь помочь вернуть её мне. За столиком ненадолго воцарилось молчание, во время которого я усердно изображала из себя жертву ограбления, а Глеб – индивида, умеющего мыслить. Потом он сказал – на чистоту сказал, по-простому: - Не плохой ты человек, Варя, но противный, - протянул он последнее слово и поморщился, словно лимон проглотил. Я закатила глаза и проглотила ехидную усмешку. – И любовь твою я прекрасно понимаю. Потому что я так же люблю карате. Но это же не значит, что я люблю только его! – воскликнул он, привлекая моё медленно затухаемое внимание. – Я ещё книжки читать люблю. - Про спорт? – ехидно осведомилась я. - Нет. Не поверишь, - понизил он голос до доверительного шёпота и сказал: - Любовные романы. Вот это да! Качок читает женские сопли! Да даже я такое не читаю! Это же ужас! Она хочет его, он хочет её, процесс совокупления раз пять, а потом свадьба. Нет бы какие оригинальные сюжеты! В романах всё слишком гладко, в жизни ведь такого не бывает… - И мне очень обидно, что ты считаешь меня дурачком, - укорил он меня. Я подняла взгляд к потолку, на котором свисала паутина, и немного поразмыслила. Возможно, я поторопилась с выводами, но переводить Глеба в разряд интеллектуалов я не спешила. – И первое, что ты могла бы сделать, так это извиниться. - Извини. - Я тебя прощаю, - сказал парень, словно батюшка в церкви мне грехи отпускал. – И на будущее учти – мало ли, что ты про людей думаешь, но лучше об этом не кричать на каждом углу. - Хм! – криво улыбнулась я, смеясь над выводами парниши. В чём-то он прав, а кто бы мог подумать… - Вот я бы мог за обидные слова поймать тебя после пары и накостылять тебе по самое "не хочу", - привёл он довольно веский аргумент. – Мы с тобой в разных весовых категориях, так что со мной тебе спорить вообще чревато. - Я больше так не буду, - как маленькая повторила я и нетерпеливо дёрнула бровью. – Давай уже переходи к теме, где ты соглашаешься мне помогать. - А если я откажусь? - Значит, ты не только тупой, ты ещё и бессердечный, - уронила я голову на кулачок и косо на него посмотрела. Вздохнула. – Сколько? - Что сколько? – непонимающе нахмурился. - Сколько ты хочешь за мою машину? Тысяча, две? – устало спросила я. - Так… это же… - растерял все слова Глеб, удивляясь моей находчивости. - Слушай, три тысячи предлагать смысла нет – одна третья стоимости машины, легче новую купить. - Э? – выпучил он глаза, и я поняла, что до него не доходит. - Евро. Две тысячи евро. Парень вообще впал в ступор. - Ты хочешь меня… купить? - Подкупить, - поправила я его и отпила чай. – Заметь, очень выгодно. Можешь апгрейдить свой байк. - Две тысячи… - как зомби повторил он, и вся краска пропала с его лица. Но, взяв всю свою силу воли в кулак, заставил себя посмотреть мне в глаза и твёрдо сказал: - Мне не нужны твои деньги. Я заработаю их Сам. А тебе помогу, так и быть. Но не называй меня впредь дураком. Я уважительно посмотрела на парня. Вот это да… Никогда не видела, чтобы люди имели такую силу воли… Обычно, когда они слышат что-то и про деньги, то соглашаются на всё – даже свою жалкую душонку готовы дьяволу продать за лимончик-второй. И как бы я не ненавидела Глеба – а я его ненавидела? – я уважала его. Понемногу он открывался мне – качок, любитель романчиков, но с силой воли и с умением говорить себе «нет». Может, не такой уж он и плохой… - Спасибо, - опустила я взгляд на свои руки. – Я ценю твой выбор. Наверное, не стоило этого говорить, потому что я уже представилась ему как особа с не очень хорошими качествами. И из уст моих «ценю» вообще являлось чем-то противоречивым и противоестественным. Возможно. Глеб расплатился за нас в кафе, потом залил в бак бензин, который явно был разбавленный, а потом отвёз меня домой. Сидев за спиной парня, повторяла как мантру: «Дурак, дурак, дурак, дурак!», а руки тем временем крепко вцепились в его торс, и, прикрыв глаза, даже через джинсовую куртку пальцами я ощущала его перекатывающиеся мышцы…