***
Я лежала в объятьях Глеба и думала о чём-то маловажном и несерьёзном. Ну, например, что будет, если мы с Глебом… решим пожениться? Ну чисто гипотетически. Какой бы я была женой, а он мужем? Часто ли ругались бы? А где жили бы? - Странная ты какая-то сегодня, - заметил парень, поцеловав меня в висок. – То в объятьях душишь, то молчишь… - Мне просто хорошо с тобой, - ушла я от темы и перелегла на другой бок, повернувшись к спортсмену спиной. Большая рука тут же оплела мою талию и прижала к сильному накаченному телу. Мурр.. - Мне тоже с тобой хорошо, - прошептал парень и прикусил немного мою мочку уха. Я глубоко вздохнула, пытаясь не реагировать на провокацию. Слишком часто дело у нас стало переходить к любовным ласкам, а ведь… мы-то не предохраняемся. И в аптеку сходить за противозачаточными всё забываю. - Если хорошо – женись! – пошутила я, уворачиваясь от поцелуев. - Тебе так важен штамп в паспорте? – развеселился юноша, развернув меня к себе и поцеловав в щёку. Я покусала губу в раздумьях и ответила: - Вообще-то, я девочка приличная. И теперь никакого секса до свадьбы! – И отвернулась, гордо умыкнув у Глеба единственную подушку. - Значит, невеста, - проговорил он тихо, разглядывая мою спину. – Ты же не готова к семье? Какая невеста? - Откуда ты знаешь? – встрепенулась я, словно меня по кумполу ударили. Никогда я ему такого не говорила! Значит, сам додумался. Вопрос - как? И чем? Надеюсь, не задним местом, а то там много чего надумать можно.– Может, я просто мечтаю о любящем муже и о пяти детях? - Мне кажется, семейная жизнь не для тебя, - улыбнулся он и поцеловал меня в лопатку. Мм.. - Неправда! – возмутилась я. Надо же… Действительно возмутилась. Просто какое-то время назад меня не волновал этот вопрос вообще. Мне нравились клубы, тусовки, внимание мужчин.. А теперь мне хочется быть только с одним, только одному готовить, только одного обнимать и делать ему приятное… Ну и с детьми аналогично. Заболела я наверное, заболела. - Не думай пока об этом, - посоветовал Глеб, обняв меня. – Рано забивать этим свою голову. Может, качок и прав. Я сама ещё ребёнок. За мной бы кто ещё ухаживал…***
Наверное, я слишком скупа на слова и на действия – всё у меня проходит в жизни быстро и гладко. Хоп! – и вот мы с качком уже гуляем. Хоп! – переспали. А дальше что? Хоп! – и залетела? Я слишком скупа, чтобы описать свои чувства. Да и не люблю я эти сопли разводить, характер не тот. А Глеб ведь всё понимает – улыбается и молчит, словно боится меня. Я к нему обниматься, он меня в кровать. Я к нему целоваться – он меня в кровать. Я ему завтрак – он меня в кр… И гулять мы стали реже. Пока не активизировался ИА. Тем днём было пасмурно и довольно холодно. Все листья уже опали, и деревья стояли голые, как проститутки на трассе Москва-Урюпинск. Утро было морозным, и только к полудню становилось теплее. Туфли и босоножки уже валялись в дальнем ящике в шкафу, а тёплые куртки стали заменой лёгким ветровкам. В тот день преподаватель решил сжалиться надо мной и, возможно, понял, что вёл себя как свинья. Бросив то, что по определению считала своей жизнью, я… убивалась. Признаюсь! Тяжело было, тяжело. Эта машина была для меня всем. И даже если рассматривать в плане закона, то по документам она моя! Но слово надобно держать. И, не выполнив его условия, скорее всего документы нужно было бы переоформлять на его лицо. Если бы не одно но… - Что это? – немного удивлённо посмотрел на меня Глеб, нахмурив брови. Я повертела в руках ключи от своей беленькой тойоты и никак не могла поверить – он их мне вернул! Раздававший проверенные и оцененные тесты, Игнатич отдал мне их. Не знаю, видел ли кто-нибудь. Скорее всего, да. - Это – любовь всей моей жизни, - широко улыбнулась я ему и подмигнула. – Эй, красотка! Хочешь, прокачу? - Всей жизни? – устало улыбнулся Глеб. - Ну ладно, не всей, - отмахнулась я от него. Парень улыбнулся. – Я ещё поесть люблю. Ойкнула, когда получила тычок под рёбра. Парень явно ожидал услышать что-нибудь про себя! А вот фиг тебе. Сделаю вид, что не заметила. Каратист внимательно разглядывал свой листок с кучей ошибок и что-то чиркал у себя в тетради. Хочу заметить, что все его тетради были исписаны моим именем. И сердечки – побольше сердечек! А кто это сделал? Я, конечно! Сам-то он не сообразит…