Непедагогическая поэма

Не бечено! Странная бабуля шустро взгромоздилась на поленницу, приставила руку ко лбу козырьком, словно кого-то высматривая и громко, так что по всей деревне взвыли собаки, заорала: - Эй, ромалы!!! Мухой сюды! Дело есть, мать вашу в кукиш!!! От такого образцового соблюдения конспирации Егорушка выпал в осадок, но, как выяснилось, это было ещё не всё. На призыв бабульки раздался немедленный жизнерадостный многоголосый отклик: - Баба Спиря! Лашё дес! - Са траис ту? - Ав састи тхай бахтали, баба Спиря! - Э бахт тукэ!* А потом в воротах показалось с полдесятка личностей, выглядевших, как цыгане из театра «Ромэн» - старик и подросток в красных рубашках с кожаными шитыми поясами, в хромовых сапогах и шляпах, с кнутами в руках, старуха и две женщины помоложе в длиннейших широчайших цветастых юбках, ярких кофтах с широкими рукавами и ожерельями из монет на шее. Любой наблюдательный человек немедля заподозрил бы неладное, ибо выглядели цыгане слишком уж… по-цыгански, не как в жизни, слишком уж опереточно-ярко. Но Егор живых цыган видел только в оперетте «Цыганский барон», куда однажды затащил его любящий дядюшка, поскольку у него был роман с одной из актрис труппы, так что ему живописная группа странной не показалась. Цыгане, кстати, были свои, проверенные, давно перешедшие к более-менее оседлому образу жизни и обитавшие компактно в нескольких километрах от Белых Леблядей – посёлке Кривой Порог, который всё население района именовало «цыганской деревней» и лишний раз туда не совалось. Цыгане умудрялись как-то зарабатывать себе на жизнь, и, явно не всегда законными способами, но чётко придерживались поговорки: «Не стоит гадить там, где ешь», поэтому у местных властей к ним особых претензий не было. А ещё цыганский ансамбль «Ягари»** был неизменным участником районных и областных культурных мероприятий, и стоило цыганам затянуть «Не вечернюю» или «Матушка, матушка, что во поле пыльно…», рыдать начинали все. К тому же местный Баро по имени Варлам был по жизни великим приколистом и помочь с перевоспитанием Горюшка за энное количество денежных знаков согласился с радостью – в кои-то веки удастся и денег заработать и удовольствие получить. Так что он сам в сопровождении старшего внука Ивана, вдовой сестры и двух племянниц решил несколько разнообразить свой досуг и посильно поучаствовать в Егоркином перевоспитании. В общем, все были при деле и никто не скучал. Пока Егорка переваривал, с кем ему придётся добираться до райцентра, баба Спиря поздоровалась за руку со старым цыганом и заявила: - Делу революции послужить надо, товарищ Варлам! Угнетённого пролетария до райцентра доставить! - Всегда готов! – отозвался старый цыган. – Мы пролетариев завсегда куда надо доставляем! Эй, чавэ! – обратился он к Горюшку. - Пхен, ко ту сан? Сар ту бушёс?*** - Эээ??? – завис Егорка. - Да ето он спрашивает, кто ты и как тебя зовут, - пояснила бабка, - он у всех так спрашивает… Для порядку… - А почему не по-русски? – удивился Горюшко. - Как удобно, так и спрашивает, - нахмурилась баба Спиря. – А ты что, националист? Тогда нам с тобой не по пути, топай назад к Николаичу! Егор отчаянно замотал головой: - Нет-нет! Только не это! Я не националист! Клянусь! Егор меня зовут! Я… это… угнетённый пролетарий! Вот! Баро Варлам благосклонно покачал головой и хитро улыбнулся. - Ну ладно, - подобрела бабка, - тогда забирай его, Баро, по дороге накалякаетесь, а у меня ещё дрова не колоты и коза не доена. Давай, топай, хлопец. Слава КПСС! И тут же цыгане подхватили Егорушку под белы рученьки и повлекли ошеломлённого парня в неизвестном направлении. От растерянности он не сопротивлялся и позволил себя вытащить за калитку. А уж за ней наблюдалась самая настоящая цыганская кибитка с впряжёнными в неё крепкими сытыми лошадьми. - Давай, полезай, - скомандовал старый цыган. – Да схоронись там получше… а то случай разный бывает. Горе-Злосчастье торопливо полез в повозку и спрятался в груде какого-то тряпья, отгоняя от себя мысли о более мелких кровососущих жильцах, которые могли там обитать до него. Цыгане тоже уселись в повозку, и Баро хлестнул коней. Женщины и подросток тут же начали радостно гомонить, да так быстро, что Егор не разбирал уже ни единого слова. В конце концов, он задремал, несмотря на окружавший его шум и немилосердную тряску. Проснулся он от того, что его кто-то немилосердно тормошил. Егор протёр сонные глазёнки и увидел над собой ехидную рожу Баро, который улыбался настолько зловеще, что даже наивный Горюшко не мог этого не просечь. По спине у парня побежали мурашки размером с лошадь, до него стало доходить, что всё идёт как-то не по плану, но он всё-таки спросил: - А что, уже приехали? Райцентр? - Райцентр, - зловеще улыбнулся Баро, - будет позже. А сейчас давай-ка о делах наших скорбных покалякаем. - Д-давайте… - неуверенно произнёс Горюшко. - Хохавеса…**** - веско проронил Варлам. - Ч-что? –переспросил Егор. - Обманываешь ты меня, парень, говорю. Какой ты пролетарий? Дядя твой – шаро баро, барвало…***** Богатый, говорю он у тебя… Узнал я тебя… Егора прошиб холодный пот: - Вы что, похитить меня решили? За выкуп? - Обижаешь! - возмутился Баро. – С какой стати мне зятя похищать? - К-какого зятя? – Горюшко мелко затрясло. - Так тебя же, кало шеро!****** - сплюнул Баро. – Младшенькая у меня до сих пор не пристроена бегает. Огонь-девка! В самом соку – тридцать лет всего! - Чтооо??? – пискнул Егор. – Какая младшенькая? - А вот она, - весело улыбнулся Баро и громко крикнул: - Эй, Розочка! Краса ненаглядная! Жених твой видеть тебя желает! В кибитку тут же протиснулась необъятных размеров цыганка и скромно потупила глазки. Ростом она была повыше Егорки на две головы, имела бюст шестого размера и бездонные чёрные очи с застывшей в них вечной печалью за судьбы цыганского народа. Дополняли впечатление здоровенная дымящаяся трубка в руке, фиолетовый синяк под глазом и огромный крючковатый нос. Длинные чёрные, с проседью, волосы падали на необъятную грудь нечёсаной волной. У Егора задёргался глаз. - Вот видишь, Розочка, как ты жениху понравилась, - заметил Варлам, - подмигивать начал. Заигрывает. - Ай, какой горячий! – густым басом отозвалась красавица. – Ночью я буду вся твоя! - Ладно, Розочка, иди, - добрым голосом сказал Баро, - готовься к свадьбе! Чудное видение выпорхнуло из кибитки, заставив её содрогнуться, а Егор, наконец, обрёл дар речи: - Свадьбы не будет! - Как не будет? – удивился Баро. – Бедная девочка этого дня тридцать пять лет ждала! - Как тридцать пять? – поразился Егор. - Я сказал – тридцать пять? – удивился Баро. – Совсем старый стал, память дырявая. Сорок. А уж каких она тебе детишек родит! Цыганских, настоящих, кочевых… Дядя твой без памяти рад будет… - Это точно… - прошептал Егор, внутренне содрогнувшись. Мысль о том, что с ним может сделать дядя за такую женитьбу, придала ему сил и он выпалил: - Я не буду жениться на вашей дочери! - А что так? – безмятежно отозвался Баро, достав, казалось, из воздуха, набитую табаком трубку и начав её раскуривать. – Ты учти, то что Розочка уже трёх мужей во время оргазма придушила – это всё только слухи… Конституция у них слабая была… Но ты-то парень крепкий, выдюжишь. Опять же, бедная девочка сорок пять лет такого мужа ждала – красивого да богатого… - Нет! – заорал Егор. – Ни за что! Я… это… гей я! - У каждого свои недостатки, - показал Варлам хорошее знание американской киноклассики. – Стерпится – слюбится. Опять же, мы тебя всей семьёй перевоспитывать будем. - Не-е-ет!!! – взвыл Горюшко и вспомнил Жана. Теперь перспектива мыть посуду и окучивать картошку вовсе не казалась ему ужасающей, наоборот, по сравнению с наклёвывающимся супружеством это был просто Рай на земле. К тому же сам Жан был в Егоркиных глазах куда привлекательнее навязываемой жёнушки. Поэтому Егор выпутался из кучи тряпья, чтобы бежать куда глаза глядят, но не преуспел. Хватка Баро оказалась твёрдой, а пальцы – стальными. Цыган ловко скрутил парня и связал ему руки и ноги подвернувшимися под руку драными шалями, а затем строго сказал: - Тихо лежи! А когда мы к свадьбе приготовимся – я за тобой приду! И не вздумай «нет» сказать – закопаю! Бедная девочка пятьдесят лет жениха подходящего дожидалась! Закончив своё краткое, но ёмкое внушение, цыган покинул кибитку и отправился ржать и хвалить племянника Прохора за отличное исполнение роли Розочки и удачно подобранный грим. Горюшко некоторое время лежал неподвижно, оглушённый открывшейся перед ним блестящей перспективой, но потом светлый образ Розочки встал перед ним во всей красе, и парень стал отчаянно извиваться, пытаясь высвободиться. К его счастью, Баро связал его не слишком туго, и минут через тридцать отчаянного шевеления и пыхтения Егорке удалось освободить руки. С ногами всё прошло гораздо быстрее, и перепуганный до усрачки Горе-Злосчастье торопливо покинул кибитку, стоявшую на лесной поляночке. Вдалеке горел костёр и доносились нетрезвые голоса и громкая радостная песня: - А бирюзовы-златы колечики Да покатились по лужку, Да ты ушёл, и твои плечики Да скрылися в ночную тьму! Горюшко счёл это хорошим знаком и ломанулся в лес, не разбирая дороги, сопровождаемый внимательными взглядами бдительных цыган. Он бежал, как ему показалось, целую вечность, наконец, выбился из сил и свалился на траву. Хотелось есть, хотелось пить, хотелось… к Жану. Уж этот уголовник его точно в обиду не даст. Никакой Розочке. Про дядю, как ни странно, Горюшко в этот момент и не вспомнил. Немного оклемавшись, Горюшко открыл глаза и увидел, что он приземлился на самом краю старой лесной вырубки, заросшей малинником, усеянным крупными рубиновыми спелыми ягодами. Желудок немедленно взвыл и Горюшко стал жадно срывать вкусные спелые ягоды и бросать их в рот, испытывая при этом неподдельный кайф. Жаль, что не долгий. Малинник в стороне затрещал, и Горюшко неуверенно произнёс: - Ау? - Урр, - последовал немедленный ответ, и из малиновых кустов показался медведь, вовремя выпущенный цыганами. Медведь показался Егору огромной страшной зверюгой, он тут же вспомнил слова Жана о медведице с медвежатами и ужаснулся, хотя на самом деле это был всего лишь двухлеток, пестун, которого цыгане нашли в лесу возле погибшей матери ещё крошечным медвежонком и воспитали должным образом. Мишка получил кличку Чхури (Нож) и был существом добрейшей души и очень воспитанным. Увидев свежего человека, Чхури встал дыбки, как его и учили, и, махая лапами, отправился к Егорке – здороваться. Егор пискнул от ужаса и ломанулся прочь. Обиженный Чхури опустился на лапы и побежал следом, смешно переваливая толстым задом – надо же было поздороваться с глупым двуногим. Прохор и Ванька побежали следом, свистом направляя Чхури, чтобы тот загонял парня обратно в деревню – ушлый Баро и не думал ехать ни в какой райцентр, а битый час наматывал круги вокруг Белых Леблядей на своей кибитке. Горюшко нёсся так, что в ушах свистел ветер, и когда его вынесло к знакомой околице, то он чуть не разрыдался от облегчения. Парень бросился по Митричеву огороду к Жанову дому, но вот на ульи, расположенные поблизости, внимания не обратил, а зря. Пчёлки Митрича крайне не любили, чтобы их тревожили, поэтому на задворки дома Митрича и бабы Спири лишних людей не забредало никогда. Отреагировали на неустановленную личность пчёлы однозначно – рой взлетел в воздух, выстроился клином и атаковал несчастного парня. Несколько чувствительных укусов в разные места заставили его отчаянно завизжать и прибавить скорость. Перемахнув через забор, Горюшко влетел во двор и узрел хмурого Жана восседающего на крыльце, аки Калигула на золочёном троне. Узрев дивное возвращение своей пропажи, удирающей от злобных пчёлок, Жан отреагировал мгновенно. Схватив Горюшко за шиворот, он втащил его в избу и захлопнул дверь. Пчёлки разочарованно погудели и, выстроившись "свиньёй", подались обратно на участок Митрича, по пути явно матерясь отборным пчелиным матом. Что же касается Горя-Злосчастья, то он, поняв, что наконец-то находится в относительной безопасности, разрядил нервное напряжение, обхватив Жана руками, прижавшись к нему и зарыдав: - Я не буду! Больше не буду, только цыган сюда не пускай, ладно? Там Розочка… Ужас… * Лашё дес – добрый день. Са траис ту? – как дела. Ав састи тхай бахтали, - будь здорова и счастлива. Э бахт тукэ - счастья тебе! ** Ягари – огонь, костёр. ***Чавэ – парень. Пхен, ко ту сан? - скажи, кто ты? Сар ту бушёс? – как тебя зовут. **** - Хохавеса, - обманываешь. *****Шаро баро – уважаемый человек. Барвало – богач. ******Кало шеро, - дурак, болван.