Понедельник, 13 августа 1984 г.
Высокий потолок был окрашен в темно-синий цвет неба и возвышался настолько, что Шерлоку пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть замысловатые цветочные узоры, вылепленные из камня. Лучи солнца лились сквозь роскошные арочные окна и освещали пол из красного дерева. Было невыносимо душно. Капельки пота стекали по шее Шерлока, исчезая под воротником рубашки. Его глаза покраснели и пощипывали, а горло охрипло. Он крепко вцепился в сидение и нервно подергивал ногами. Деревянный стул скрипел, когда он начинал ерзать от пристального взгляда сидящих напротив людей: трое против одного. Мадам Боден сложила длинные наманикюренные пальцы под подбородком и тщательно изучала его тяжелым взглядом. Ее лицо было длинным, узким и очень морщинистым, словно она слишком много времени провела в ванной. Хрупкая, будто бумажная, кожа, свисавшая с тонких рук, покачнулась из стороны в сторону, как желе, когда она подалась вперед. - Итак, Шерлок, перед тем, как ты покажешь, что умеешь, хотелось бы узнать, что движет тобой, почему ты танцуешь… Шерлок отвечал на этот вопрос однажды, когда они с Джоном познакомились: он отчетливо помнил каждую деталь… как Джон смотрел из-под черных ресниц, игриво подталкивая Шерлока в бок… казалось, с тех пор прошла вечность… Он прочистил горло, борясь с волной свежих слез, грозящих брызнуть из глаз. - Эмм… Ну… - Шерлок запнулся, нервно теребя галстук. Майкрофт встретил его на вокзале Чаринг Кросс в три часа, и Шерлоку пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы просто не развернуться и не уехать обратно домой, в Ньюкасл. - Ну, я… я-я не знаю… - его лицо залила краска, а ладони вспотели. - Все в порядке, не торопись, - сказала мадам Боден, успокаивающе улыбаясь и встречаясь своим всезнающим взглядом с красными, опухшими глазами Шерлока. Женщина, сидящая по левую сторону от нее, что-то прошептала ей на ухо, прикрываясь рукой и сосредоточенно морща брови. Мадам Боден кивнула. - Может, стоит сделать небольшой перерыв? Ты можешь вернуться, как только будешь готов. Шерлок покачал головой. - Нет, я в порядке, спасибо, - произнес он с улыбкой. Мадам Боден окинула его оценивающим взглядом и прошелестела бумагами. - Хорошо, как скажешь. Здесь, в Королевской школе балета, для нас важна страсть ровно настолько же, насколько талант… расскажи нам о своей страсти, Шерлок. Уверена, юноша с такими данными обладает просто невероятным талантом. Но я хочу, чтобы ты ответил: что именно значит для тебя балет? Шерлок сделал глубокий вдох, рассматривая шнурки на ботинках. - Ну… Я немного застенчивый… но когда я танцую… я забываю об этом… я чувствую себя свободным… не знаю… мне нравится, что можно забыть обо всем. И словно исчезнуть. Я чувствую, как все во мне меняется. Во мне есть пламя… и я просто там… в собственном мире… как будто лечу… как птица… - голос Шерлока становился все увереннее, когда он постепенно расслаблялся на стуле, ровно выпрямляя спину. - …словно электричество. Да, точно, это как разряды тока по телу. Я чувствую себя непобедимым. Когда я танцую, ничто не может меня ранить. Ничто… даже… - Шерлок почти произнес его имя вслух… - …ничего. Мадам Боден просияла широкой, но сдержанной улыбкой, глядя на него сверху вниз. - Хорошо, Шерлок, я бы сказала, это очень похоже на страсть, - остальные согласно закивали, тепло улыбаясь ему. - Теперь, если ты не против, можешь идти переодеться и присоединиться к разминке, а затем у тебя будет индивидуальное прослушивание. Темный деревянный пол оказался довольно теплым, и он уверенно прошел в центр просторной комнаты. Он молча стоял, уставившись на свои чешки, чувствуя, как три пары глаз пристально наблюдают за ним, и ждал, когда польется музыка, чтобы начать танец. Как только Шерлок услышал знакомую мелодию, что-то в нем переменилось; он чувствовал, как она заполняет его… разливается в теле до самых кончиков пальцев; танец был продолжением его самого, чем-то вроде способа выразить то, что невозможно передать словами. Он закрыл глаза, ощущая, как внутри разгорается пламя, поглощая горе и потерю, что заполнили сердце до краев, разрослись в груди и душили легкие. Он оторвал свою длинную, сильную ногу от полированного дерева, и музыка мягко окутала его утешающими объятиями.Четверг, 16 августа 1984 г.
- Шерлок, нам просто необходимо вытащить тебя из дома. Нельзя столько времени обходиться без дневного света. Ты должен выйти на улицу, - убеждала Молли, ободряюще улыбаясь. Она сидела на краешке кровати Шерлока, скрестив ноги и поглощая ложку за ложкой клубничное мороженое. Шерлок застонал, переворачиваясь и натягивая одеяло на голову. - Я ничего никому не должен, - пробормотал он в подушку. Ему хотелось отключиться и впасть в забвение; в нирвану, где он мог просто притвориться… хотя бы еще на некоторое время, что все было по-прежнему. Все было вовсе не так, как описывают в кино… его сердце не разбилось в одно мгновение… все медленно и мучительно вытекает из него, осушает, пока не останется ничего, что можно было бы чувствовать. - Ты говорил с ним? Шерлок резко затряс головой под одеялом. Молли порывисто вздохнула, покачав головой. - Да ладно тебе, Шерлок, кто-то должен сделать первый шаг! Вы оба несчастны! Это просто смешно! - Подожди, ты разговаривала с ним? – воскликнул Шерлок, мгновенно сбрасывая с себя одеяло. Он до сих пор не мог произносить имя Джона вслух… кислород в его легких превращался в яд и удушал его; рот не мог принять знакомую форму, он никак не мог произнести всего одно слово, когда-то так свободно и страстно слетавшее с губ. - Ну… я - нет… - сокрушенно пробормотала Молли. – Но Грег заходил к нему вчера и сказал, что он совершенно разбит… может… может быть… ты поговоришь с ним? - Я не хочу видеть его… Я не могу видеть его, Молли, просто не могу… - но несмотря ни на что он хотел его увидеть… хотел так сильно, что это причиняло ему физическую боль. Он чувствовал, словно от него отняли кусочек чего-то очень важного; ноющее выворачивающее чувство, что сидело внизу живота… пустоту, которую он не мог заполнить, независимо от того, сколько банок мороженого съел. Это все равно, что смотреть на небо, стоя на земле: все расплывается до неприятных ощущений в животе. - Ну, мне кажется, неплохо хотя бы сходить завтра на занятия по балету. Подышишь свежим воздухом, вернешься к привычному распорядку дня. Ты же знаешь, что намного сильнее, чем думаешь. Шерлок моргнул своими широко раскрытыми глазами, выглядывая из-за подушки. - Нет, не знаю, - прошептал он. - Конечно же да, глупенький, - засмеялась Молли, крепко обняв его. - Ох, мальчики, вы меня до смерти доведете, это точно!Пятница, 17 августа 1984 г.
- Дыши, Шерлок, все будет хорошо, - Молли крепко схватила его за руку. - Нельзя постоянно жить в страхе, что можешь встретить его за каждым углом. Вы все равно когда-нибудь столкнетесь друг с другом. И тогда все наладится. Шерлок, резко кивнув, сделал глубокий вдох и шагнул навстречу слабому солнечному свету, от которого по бледной коже разлилось приятное тепло. Мир вокруг не изменился за время его добровольного заточения, и время не прекратило свой ход. Зато он чувствовал себя по-другому: хрупким, слабым, как будто лишь одно слово могло уничтожить его. Солнце на небе безразлично светило, угасая с каждым днем и приближая конец лета. Они шли, держась за руки, и Молли крепко сжимала его ладонь, даря незримую поддержку. - Ты отлично держишься, - прошептала она, утешающе улыбаясь. В Шерлоке еще жила надежда, что Джон будет ждать его; что он спустится с лестницы после занятий и увидит светлую макушку, загорелую кожу, и все вернется на круги своя… Но на ступеньках никого не было. Они с Молли шли домой в одиночестве. Каждый шаг словно вел его вниз по спирали… все ниже, ниже и ниже, без надежды когда-либо достать до дна.