Пиар

POV Мия Всю ночь меня мучали эротические сны с Гарри Стайлсом в главной роли. Наверное, у фанаток 1D это совершенно нормальное явление. Может они ещё и мастурбируют после подобных снов, но у меня было только отвращение. Сегодня по моим планам я должна была отдыхать целый день. Я не собираюсь покидать свою постель до завтрашнего вечера. Только я окунулась в свои мысли, как в дверь постучали. После небольшой паузы она открылась. — Эм, привет, — запнулся Гарри. — Привет. — Можно я войду? — Да. — Как ты себя чувствуешь? — он как будто действительно интересовался этим вопросом. — Да нормально, вроде. — Знаю, это выглядит странно. — Более чем... — перебила я. — Я бы хотел извиниться за вчерашнее. — Ну, хорошо, давай. — Извини... — протянул парень. — Нет, слабо ... — я наигранно сложила руки у груди и отвела взгляд. — Мия, даже сейчас ты умудряешься всё испортить! — кудрявый повысил голос и придвинулся ко мне. Я, не теряя момента, впилась в его губы. Гарри навис надо мной сверху, не разрывая поцелуя. Я чувствовала каждый изгиб и миллиметр его тела, слышала учащённое дыхание и сердцебиение, — Ммм, — сладостно протянул парень, — Мисс Донован, не знал, что вы так горяча. — Мы далеко зашли... — Не так уж и далеко, как хотелось бы, — выдал Стайлс. — Что ты хотел? — перевела тему я. — Не планируй ничего на вечер. — Почему? — сказала я вслед уходящему Стайлсу. — Так надо, — дверь захлопнулась, и я снова осталась одна. Я зарылась в одеяле и безнадежно выдохнула. Мой живот забунтовал, издавая различные "просьбы" о еде. Я решила игнорировать это и поспешно набрала номер мамы. — Алло, — раздалось на том конце провода. Её голос был очень уставшим и измученным. — Привет, мам! Как ваши дела? — О, милая. Я так рада, что ты позвонила. Я в порядке. — А как Патрик? — У него депрессия. Он отказывается от еды уже 2-ые сутки. Мы скучаем по тебе. Было бы чудно, если ты смогла бы приехать на этих выходных. — Я буду к ужину, — выпалила я и бросила телефон. Быстро накинув на себя легкую ночнушку, я отправилась в комнату Стайлса и, к счастью, он оказался именно там. — Мне срочно нужно уехать! — кричала я. — Зачем, куда и почему паникуешь? — К родителям в Вашингтон. Нет времени объяснять, это очень важно, Гарри. Пожалуйста, — я подошла ближе и взяла его за руку. — Я поеду с тобой, — твердо заявил он. — Нет-нет. Это моя семья. — Иначе, я никуда тебя не пущу, — я промолчала, — Собирайся, а я закажу самолет.

***

Я провела два часа в комфортном личном самолете Стайлса в его же компании. Он ничего не спрашивал, а я ничего не говорила. Когда нам сообщили, что самолет идет на посадку, я решилась на разговор. — Что мне им сказать, что сказать про тебя? — Скажи, что я твой парень. — Но они мои... — Ты подписала контракт. Будь добра следовать ему. Я не стала спорить с ним, а лишь начала думать над тем, какие слова подобрать для разговора с отчимом. Совсем скоро я уже была на месте в объятиях своей любимой мамы. — Дорогуша, неужели ты вернулась! — она "сдавила" меня в своих руках, — О, а кто этот молодой человек? — мама переключила всё внимание на Стайлса. — Добрый вечер, — он показал "голливудскую" улыбку и поцеловал руку моей мамочке. — О, очень галантный мужчина. — Мам, где он? — перевела тему я. — В своем кабинете. Он не выходит уже несколько дней ... Мы будем ждать тебя за ужином. — Хорошо. Аккуратным движением я повернула ручку и вошла в комнату. Он сидел в своем кресле, как и всегда, когда я заходила сюда. Я прошла и села напротив. Он не обратил никакого внимания, продолжая смотреть в одну и ту же точку. Кожа на его теле приняла бледный, болезненный оттенок, глаза потеряли прежний блеск, а волосы на голове имели небрежный вид. — Патрик, — я взяла его за руку, но все равно ноль эмоций, — Патрик, я скучаю по тебе. Нет, позволь мне уточнить. Я скучаю по старому тебе. Я скучаю по старому тебе, который хорошо ко мне относился. По старому тебе, который разговаривал со мной каждый день и всегда заставлял меня улыбаться. Я скучаю по старому тебе, который сделал меня счастливой, и знал что сказать в любой момент. Мне не хватает этого ... — Милая, мы живём в мире, где улыбка уже не значит хорошее отношение к тебе. Где поцелуи совсем не значат чувства. Где признания не значат любовь. Где каждый одинок, и никто не старается это изменить. Где слова теряют всякий смысл, потому что несут ложь. Где гребанные мажоры думают, что могут купить этот чертов мир, но это не так. Он не принадлежит никому из нас. Мы все имеем право на своё счастье на этой планете. Я так ненавижу их, милая. Ненавижу. — Понимаю, Пат, но ты ничего не можешь исправить. Единственное что ты можешь сделать, так это вернуться к жизни. Прошу... Несколько минут глухой тишины и я, удрученная, возвращаюсь в столовую, где моя мама и Стайлс бурно что-то обсуждают, но с моим появлением наступает гробовая тишина. — У меня не вышло. Извини. — Ничего, детка, ничего. Вам с Гарри уже пора, ужин я положу в контейнеры, секундочку, — мама засуетилась, бегая по кухне. — Но, — в недоумении я хотела возразить о таком скором отъезде, но кудрявый кинул на меня презрительный взгляд. Я замолчала. И снова два мучительных часа тишины. После приземления, мы поехали к нему домой. Я направилась в сад, чтобы побыть наедине со своими мыслями. У Пата депрессия, но я не знаю как ему помочь. Люди считают, что депрессия, это когда грустишь. Когда плачешь. Когда одеваешься в черное. Но они ошибаются. Депрессия — это постоянное чувство беспомощности. Когда не чувствуешь ни одной эмоций, не воспринимаешь ложь. Ты просыпаешься утром лишь для того, чтобы лечь обратно в кровать. Дни на самом деле как будто и не дни; дни становятся просто раздражающими помехами, с которыми вынужден сталкиваться. И как с ними справляться? С помощью лечения, выпивания, курения, с помощью дневного сна. Когда у тебя депрессия, ты хватаешься за что угодно, лишь бы прожить день. Вот что значит депрессия — не грусть или слёзы, это подавляющее чувство оцепенения и жажда чего-нибудь, что поможет переживать один день за другим. Я сожалению, но никто не сможет вытащить его из этого состояния, пока он сам не решит, что ему это нужно. — Патрик, он твой... — в темноте появился голос Стайлса. — Мой отчим. — Я слышал ваш разговор. — Ты не должен был. — Но я слышал, и это уже не исправить. — Сожалею. — Что с ним случилось? — С кем? — С твои настоящим отцом. — Авария. Я была там. — Но... — Он умер, а меня удалось спасти. — Извини. — Ничего. — Мне правда жаль. — Да, я знаю. Все так говорят. — На самом деле я хотел поговорить о нас. — Нет никаких нас. Есть только контракт. — Нет, не говори так, Мия. Я видел, как блестят твои глаза, когда ты смотришь на меня. — Они наполнены жалостью. — Нет. Я тебе не верю. — А ты попробуй. — Ладно. Я лишь хотел предупредить, что не умею любить. — Кто это сделал с тобой? Кто так сильно испоганил твою душу, что ты закрылся от каждого, кто пытается помочь тебе. Ты не говоришь о своих чувствах, отталкиваешь добрых людей и впускаешь в свою жизнь негативных. Ты отказываешься раскрыться и позволить любить тебя и заботиться о тебе. Кто, черт возьми, сделал это с тобой? — он молчит. Я вижу, как сияют его глаза, в которых горит пламя злости и ненависти ко мне или к моим словам. Это неважно, но я ощущала всё это на себе. Было неприятно. — Ты заслуживаешь того, кто не стыдится любить тебя и рассказывает о тебе всем своим друзьям и сохраняет твои фотографии, хорошие они или плохие, чтобы смотреть на них, когда он скучает по тебе, и жертвует своим сном ради разговоров с тобой, и всё время говорит тебе, как сильно он тебя любит и какая ты красивая. Я надеюсь, ты найдешь кого-то такого, потому что ты заслуживаешь того, чтобы быть любимой. Я не смогу дать тебе этого. Увы, но ты права. Нас действительно связывает только контракт, — закончив, он медленно встал и в таком же темпе ушёл, оставив меня совсем одну. Одну в душе и в сердце. Навсегда.