Темный мир

Быстро пошарив в Интернете, я скопировала всю нужную информацию в Word. Все покинули компьютерный класс. Никто не бил по клавишам за соседними столиками, не шептались ученики, обсуждая то домашку, то какой-то новый фильм, вышедший на днях. Я подошла к принтеру. Понятия не имею, как им пользоваться — обычно с этим мне помогала мама. — Тебе помочь? — в дверях стоял учитель истории. Честно говоря, я не ожидала его тут увидеть. Он прикрыл дверь и направился в мою сторону. Я опустила голову, пытаясь скрыть смущение. Мы одни, в пустом кабинете. От осознания этого, мои щеки покраснели еще сильнее. Теперь он совсем близко. «Так, спокойно, дыши глубоко, он ничего тебе не сделает». Историк прищурился, скрестив руки на груди, и покачал головой. — Дестени, вы в десятом классе и не знаете, как пользоваться принтером? — мне казалось, это наглая улыбка с его лица не пропадет никогда. Я хотела уже огрызнуться, даже странно, что меня задел этот очевидный факт, но мне не хотелось портить с ним отношение. Я же люблю историю. — Ну, извините, — я по привычке закатила глаза. Мне показалось, что он даже удивился моей наглости, но в следующий момент учитель смотрел на меня с привычной хитринкой в глазах и неизменной ухмылкой. — Моя работа — помогать немощным старшеклассницам, поэтому смотри внимательно, в следующий раз меня может не оказаться рядом, — да этот нахал надо мной издевается! Мистер Томлинсон подошел к единственному включенному компьютеру с открытым файлом Word. — Подождите! — я не хотела, чтобы он это читал — потом же не отделаюсь от ненужных вопросов. — Поздно, мисс Маклауэр, — он слегка наклонил голову вправо, быстро прочитав несколько первых строчек. Мое сердце застучало быстрее. Ожидая его реакции, я бессознательно стала смотреть на его лицо. Как же ему идут эти очки! Учитель оторвался от монитора и медленно повернулся в мою сторону. Вдруг мне захотелось провалиться сквозь землю или выбежать из класса — не понравился мне его взгляд. -Хм… Мисс Маклауэр, это положительно интересно! — я не знала, куда деться от этого взгляда. Мистер Томлинсон смотрел, не моргая, будто читал все мои мысли. Но я не чувствовала ни злобы, ни презрения, ни настороженности. Только интерес. — И давно вы интересуетесь мистикой? — задал он вопрос, снова скрестив руки на груди. Знаете, никогда не интересовалась до того момента, как моя подруга решила сказать, что она викканка и превратила нашу комнату в горнолыжный курорт. Мне хотелось так ответить и, слава богу, что я могу держать язык за зубами. Иногда. -Я хотела защищать проект по этой теме, но мне нужно больше информации, — надеюсь, это было достаточно правдоподобно. По крайней мере лицо учителя не выражало ничего такого, иначе я бы поняла, что он раскусил мой обман. — Больше информации, значит? — историк протянул мне распечатанные листы, — Подойдите ко мне в любое свободное от уроков время, я расскажу вам все, что вас интересует. — Было бы замечательно! — я расплылась в благодарной улыбке. Но на душе скребли кошки. Знает ли учитель, кто на самом деле Эмма? — До встречи, мисс Маклауэр, — он направился к двери, а я зацепила взглядом его накаченную, обтянутую белой тканью рубашки спину и снова покраснела до кончиков ушей. -Как же я устала, — тихо пробубнила я и рухнула на мягкую кровать. В голове слишком много несвязанных мыслей, немного побаливает живот, похоже, я забыла поесть. Но зато у меня есть четыре часа на подготовку к родительскому дню. Все родители должны подъехать к шести вечера. Я ждала только маму, так как у папы были дела на работе, впрочем, как всегда. Вспомнив про распечатанные листы, я достала их из рюкзака с разными значками, который тетя подарила мне на Новый год. Значки были привезены мной из разных стран: Испании, Франции, Японии, Вьетнама и даже пару дней в Австралии, оттуда, кстати, мой любимый значок с кенгуру, он занимает на рюкзаке самое почётное место — в центре. Но, когда мне было двенадцать, моя тетя разбилась в автокатастрофе. Чтобы не тревожить старую рану, мама больше не брала меня в путешествия на каникулы, да и я старалась избегать их. Приняв удобную позу и положив рядом с собой телефон, я начинаю читать. «Ведьма — женщина, практикующая колдовство, а также обладающая магическими способностями и знаниями. Дуалистический образ ведьмы: Ведьма („та, кто владеет тайными сведениями“) — один из ярчайших персонажей демонологии. Она символизирует не только абстрактное зло; иногда она может выступать символом смерти, и в этом смысле её действия подобны действиям вампира.» Первым делом я наткнулась на «пентакль», очень напоминающий пиктограмму. Как объяснил мне Гугл, это символ викканской принадлежности. «Большинство виккан почитают Бога и Богиню равновеликими, дополняющими друг друга противоположностями». «Виккане верят в магию и возможность воздействия посредством колдовства или волшебства». «Судебный процесс над Салемскими ведьмами». «Йоркширская ведьма». Стоит ли мне во все это углубляться? Думаю, пока нет. От усталости и бессилия я отложила все листы и телефон на тумбочку рядом с кроватью и, завернувшись в покрывало, быстро погрузилась в сон. Глаза не хотели открываться. Мне не хотелось выходить из сладкой полудремы. Но, разлепив веки, я посмотрела на висящие на стене часы. — О, черт! — я резко вскочила с кровати, чуть не запутавшись в покрывале. На все сборы у меня оставалось чуть больше часа. Да уж, Дестени, знатно ты подремала. На все водные процедуры ушло минут двадцать, но результатом я была довольна — от недавней сонливости ни следа, легкий макияж и, наконец, искренняя улыбка. Включив на телефоне музыку, я стала собираться. Теперь можно обойтись и без спешки. — Ну, поехали! — я достала из шкафа белое платье до колена, покрытое кружевами. Оно стягивает мою талию, а снизу достаточно пышное. На ноги к наряду подходили светло-розовые туфли на каблуке. Маникюр я сделала заранее, под цвет обуви. Осталось только выпрямить волосы, но это не займет много времени. Я мельком смотрю не себя в зеркало. Мне обычно не нравится, как я выгляжу, но сегодня я выглядела по-другому: розовый румянец на щеках, глаза блестят. Да и в целом я производила хорошее впечатление. Сама себе нравилась. Я в предвкушении встречи с родителями, но, может, есть и другая причина? Мы собрались около входа, в роскошном, светлом коридоре, украшенном всякой мишурой. Видно, что ученики готовились к встрече: парни в аккуратно выглаженных смокингах, а девушки в шикарных платьях пастельных тонов. Я обернулась, и моё внимание привлёк Лиам. Он был очень красив: на нем был шикарный костюм с красной бабочкой, волосы были немного растрёпанны, но это не мешало выглядеть ему официально. Мы увидели, как подъезжают дорогие машины. Это приехали родители, в том числе и моя мама. Первыми из красного Мерседеса вышла богато одетая пара. Женщина в бежевом длинном платье с черным ремешком на поясе. Следом за ней шёл толстый маленький мужчина, в сшитом на заказ костюме и больших очках в черной роговой оправе. Так прошло около десяти машин, пока я не заметила мамин старенький, черный BMW. Мама вышла из машины и повергла меня в шок. Выглядела она просто шикарно! На ней синее атласное обтягивающее платье, подчеркивающее все достоинства ее фигуры, чёрная кожаная куртка, черный клатч в руке, а волосы были слегка накручены и собраны на один бок. Я улыбнулась и собиралась пойти ей навстречу, но моё внимание привлёк черный автомобиль, из которого вышел высокий накаченный мужчина с щетиной на лице. Он мне почему-то напомнил Лиама. Но тут заговорила Мисс Лорен, и я перестала сравнивать отца и сына. — Дорогие дети и их родители! Мы рады приветствовать вас в нашей школе-интернате. Сегодня вы увидите, как ваши дети усердно постарались, — учительница настолько натянуто улыбнулась, что я успела разглядеть все её 32 зуба. Что за лицемерный человек? А ещё ведь учит нас нравственности и морали, причём сама она не была довольна нашей работой и высказывала это нам на каждом занятии, — и сможете посмотреть спектакль под названием «Золушка». Пообщаться вы сможете после спектакля, вас будет ждать чаепитие, а сейчас прошу всех пройти в большой зал, — Мисс Лорен плавным жестом показала направо. Мне стало грустно и неуютно. Неужели этот спектакль важнее общения с родными людьми, которых ученики не видели уже больше трёх недель. Мама успела меня крепко обнять, почувствовав мой негативный настрой, и уже через мгновение влиться в толпу родителей, которые направились занимать свои места. Вспыхнул свет прожекторов, послышались громкие аплодисменты и начался спектакль. Пока сидела за кулисами с телефоном, мимо меня то и дело проходили актеры, шепотом переговариваясь о том, как они волнуются перед выходом на сцену, как бы они хотели поскорее пообщаться с родителями, и я решила, что больше тут оставаться не буду. Аккуратно выглядывая из-за кулис, пыталась найти историка. Его в зале не было, и, надеясь, что он в кабинете, я быстро встала и пошла к нему. Кабинет Мистера Томлинсона находится на втором этаже. Я старалась идти быстро, но на шпильке, как вы понимаете, мне это удавалось не очень. В коридорах было настолько тихо, что я слышала не только звук каблуков, но и сбившееся, неровное дыхание. Почему я так волнуюсь? Уже перед дверью я выдыхаю, стараясь успокоится и унять бешеный стук сердца в груди. Но не вечность же мне стоять у порога? Открыв дверь, предварительно постучав, я увидела учителя и какого-то шикарно одетого незнакомца с каштановыми волосами по плечи, стоявшего ко мне спиной. Я оказалась немного в затруднении. Я уже было хотела извиниться, что побеспокоила и выйти из кабинета. Они о чем-то говорили, но в следующий момент взгляд историка упал на меня. — О, Дестени, вы что-то хотели? — он сидел на стуле, крутя ручку в руках. Я почувствовала себя неловко и шагнула назад, но взгляд не отвела. — Я…Я хотела у вас спросить по поводу… — Про виккан? — историк наклонил голову вправо, прищурившись. — Да, но… — я перевела взгляд на неизвестного, показывая, что не хочу говорить про ведьм и всю это мистику в его присутствии. Внезапно незнакомец повернулся. Я немного попятилась назад, пытаясь устоять на десятисантиметровых шпильках. Сначала взгляд незнакомца был очень злым, даже опасным. Но потом незнакомец перестал хмуриться, и сразу выражение лица стало более спокойным. Я посмотрела на Мистера Томлинсона. Но в мыслях ненароком всплывают карие глаза миндалевидной формы с черными, как смоль ресницами. Что этот красавец делает в нашей школе? — Зайдите завтра, мисс Маклауэр, я буду вас ждать, — историк равнодушно взглянул на меня. Я неуверенно попрощалась и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. Настал момент выйти на сцену. Я словно кожей чувствовала на себе взгляды зрителей, хотя я особо и не задействована. Опять ощущаю волнение главных героев, из-за этого хотелось обратно, за кулисы. Я наблюдала за игрой Золушки. Ее играла очень талантливая девушка, Нелли. Вроде она поступает на актерский факультет. Эта роль досталась ей по праву. А принца играет тот белокурый парень с «крутой» прической. Я случайно повернула голову влево. Из-за кулис на меня смотрела какая-то девчонка, на вид моя ровесница, но раньше в школе я её не видела. Она была одета в длинное серое платье. Все её лицо в саже и пыли. Девушка смотрела на меня, потом переводила взгляд на зрителей, и так повторяя снова и снова. Я не очень понимала, что она пытается этим мне передать. Может она так спрашивает, надо ли ей выходить на сцену? Я немного помотала головой, показывая, что ей не надо выходить на сцену. Больше она не смотрела на зрителей. Но теперь её взгляд полностью направлен на меня. Внезапно она стремительно направилась ко мне. По спине пробежали мурашки, меня прошиб холодный пот. В душе поселился липкий страх, мешающий нормально сделать вдох. Тогда я оглянулась по сторонам, но никто не обращал внимания на незнакомку. Я выдохнула облачко пара. В зале стало холодно, и я невольно поежилась. Я шепчу ей, уже не особо веря, что она участвует в спектакле: — Не надо! Сейчас не твой выход! А она, не говоря ни слова, приближалась ко мне, не моргая и сверля меня взглядом. Я выдвинула руки, показывая, что ей нужно уйти со сцены. Люди, сидящие сбоку, уже начали оглядываться в недоумении. — Стой. Боковым зрением я увидела, как одна из моих подруг по несчастью зло посмотрела на меня и еле заметно развела руками, будто спрашивая, что со мной творится. В следующий миг ощущаю на себе взгляд абсолютно каждого присутствующего в зале, еще немного и они бы прожгли на мне огромную дыру. На сцену вышел наш режиссёр, поклонился зрителям, тем самым извиняясь на произошедшее и незамедлительно подошёл ко мне: — Дестени!