Хэппи энд для Темного

Время пролетало привычно незаметно. Дни сменялись неделями, складываясь в месяца. Темный и сам не заметил, как привык и, можно сказать, привязался к своей непрошенной гостье. Девушка, в свою очередь, и вправду выполняла все, что обещала. В первые дни он регулярно подсматривал за ней из своей башни через маленькое карманное зеркальце. Белль со шваброй и ведром, пританцовывая, моет полы в холле и зале. Белль с перьевой метелкой осторожно смахивает пыль с бесчисленных трофейных сокровищ и безделушек. Белль на кухне замешивает тесто и нарезает яблоки для начинки пирожков. Белль собирается принимать ванну… ой! Белль сменила свой походный костюм на удобные летящие хлопковые и шерстяные платья ярких цветов. Как оказалось, девушка и сама не была чужда магии – ее вещмешок был заколдован, будучи по объему в десять раз большим, чем это выглядело со стороны, и совершенно нетяжелым. Румпельштильцхен узнал, что это подарок одной ведьмы в благодарность за то, что Белль нашла для нее домашнего питомца – волшебного кота, умеющего петь. Самого кота Белль подобрала испуганным, голодным и несчастным на каком-то базаре в одном из тридесятых королевств. Имя девушки оказалось небезызвестным в разобщенном сверхъестественном сообществе. Просиживая в его компании долгие зимние вечера, красавица делилась с Темным историями своих удач и неудач на поприще устройства чужого счастья. Белль и вправду была на все руки мастерица в этом деле. О свадьбе между морской ведьмой Урсулой и царем Нептуном не слышал только глухой. Румпельштильцхен, естественно, на торжество приглашен не был, но этот факт никогда не останавливал Темного, и уж тем более не вызывал уныния. На подобных торжествах всегда пруд пруди отчаявшихся душ, готовых на сделку, и чародея никогда никто не в силах был остановить, даже если мероприятие имело место быть под водой. Но только сейчас Румпельштильцхен узнал, благодаря кому между морскими чудищами возникла искра истинной любви. Улыбчивая брюнетка слыла великолепной свахой, в ее чудесном мешке был огромный том нарисованных углем портретов претендентов и претенденток. Она сама лично показывала списки, требования, по которым для каждого ее клиента отбирались подходящие варианты. Эта странная восторженная и наивная особа невероятно интриговала старое, пропитанное горечью и прячущееся за клоунскими масками чудовище. Пытаясь вызнать, кем является его таинственная уже почти не незнакомка, Румпельштильцхен изучил все благородные фамилии в близлежащих королевствах, но ни одно из них не было Френч. Значит, девушка путешествует инкогнито, и вполне вероятно от кого-то скрывается. Грамотная, умная и невероятно начитанная, она настолько же умело прятала и хранила свои тайны, что и сам Румпельштильцхен. И от этого была еще интересней. Как ни странно, но спустя какое-то время Темный ощутил, что уже не испытывает прежней эйфории при виде слез и горя тех, у кого он требует непомерную плату за свои услуги. Все чаще и чаще результатом его сделок начали становиться мелкие безделушки, которые почему-то всегда в итоге привлекали внимание любопытной гостьи чудовища, и, в конце концов, преподносились ей в дар со слабой смущенной улыбкой и картинными взмахами рук, которые ему просто некуда было девать. Но, принимая каждый раз в благодарность теплое и мягкое касание нежных девичьих губ к шершавой золотисто-серой щеке, черный колдун едва не поскуливал от восторга, как щенок, получивший приличную дозу чесания пузика. Он был вынужден нехотя, но только про себя, признать, что его странная то ли гостья, то ли служанка превратилась в полноправную хозяйку Темного Замка. Волшебные предметы в Замке ужа давно перестали пытаться сыграть над ней шутки и вместо этого без малейших колебаний слушались девушку (иногда Румпельштильцхену казалось, что ее они слушаются намного охотнее, чем его самого). Она радушно встречала всех его клиентов, угощая чаем и развлекая занимательными беседами перед тем, как он сам, держа марку - «задерживается по крайне важной причине» (но никак не опаздывает!)- являлся пред ними в полном шипасто-кожано-чешуйчатом облачении Темного в облаке багрово-фиолетового дыма. Единственное, что ему крайне не нравилось, это ее нечастые, но, тем не менее, случающиеся отлучки, когда она уделяла время другим своим клиентам. Темный колдун готов был скорее разрешить побрить себя налысо, чем признаться, что попросту ревнует своего единственного за долгие века нежданно-негаданно появившегося у него друга. Да, он был эгоистом и никогда не пытался этого скрыть. Белль должна быть только его, только с ним. Но сделка есть сделка, и он, скрипя зубами, тайком обвешав девушку охранными чарами, отпускал ее по делам. Чаще всего, он, под предлогом того, что у него тоже где-то рядом есть дела, транспортировал ее в нужное место, а сам бродил поблизости, дожидаясь, пока она закончит плодотворную беседу с какой-нибудь ведьмой или кентавром, после чего якобы случайно заглядывал к ней и интересовался, не нужно ли ее подбросить домой, чтобы не тратить целые дни пути верхом или пешком в дороге к Темному Замку. В тех случаях, когда он понимал, что это будет выглядеть не только подозрительно, но и совсем глупо, таскаясь следом за своей компаньонкой, он, скрипя зубами, оставался в Замке, но все равно время от времени подглядывал за ней в волшебное зеркальце, «на всякий случай». Но Белль всегда насквозь видела все его хитрости. Временами, она притворялась, что ничего не знает и не замечает, но когда дело было слишком серьезным или требовало максимальной конфиденциальности, она настоятельно просила Румпеля не шпионить за ней, и ему не оставалось ничего другого, как нехотя повиноваться.

***

Чуткий слух Темного уловил вдалеке знакомое воркование, и маг поморщился, как от зубной боли. Волшебный деревянный голубь, регулярно тягающий туда-сюда всевозможные новости и послания из внешнего мира для Белль, издавал отдельную трель, когда доставлял эти письма. Значит, сегодня за вечерним чаем его экономка (надо же как-то обозначить непонятный статус этой искательницы чужого счастья) будет не в духе и явится в зал с опухшими от слез глазами. Пару раз, заглядывая читающей девушке через плечо, Румпельштильцхен натыкался глазами на цветистые благодарности и просьбы о помощи от таких существ, на которых бы такого и не подумал. Когда она не занималась уборкой, готовкой или чтением, Белль строчила ответные послания, что-то тщательно изучая в своем самодельном каталоге необычных женихов и невест. А иногда, уютно устроившись на диванчике напротив его прялки, что-то писала в злосчастном «Деле Румпеля». И если последнее скоро не будет секретом (план уже составлен, утвержден и вот-вот перейдет на стадию исполнения), то письма неизвестного адресата, вызывающие у красавицы слезы и тихие всхлипы по ночам (не то, чтобы он прислушивался... но доносящиеся с другого конца длинного коридора звуки не давали Темному спать ночами не хуже собственной неспокойной совести) были для него тайной за семью печатями. Стоило только попытаться приблизиться сзади к читающей девушке, как та, будто чуя его незаметное присутствие (да-да, он даже пару раз опустился до плаща-невидимки), тут же сворачивала письмо и прятала его у себя в корсаже платья. Темный очень любил чужие тайны. А выяснение причины резко портящегося настроения своей гостьи после этих посланий сделал своей ближайшей главной целью. Но Белль тоже не была лыком шита. Ни разу ему не удалось заполучить хоть на пару минут одно из этих писем. Что он только не делал. Бросал на пол что-то бьющееся и тяжелое в другом конце коридора, пока она читала в библиотеке, и оказывался за ее столом, когда Белль в спешке бросалась на шум. Проникал ночью в ее комнату, пока девушка спала, и проводил там обыск. Пытался использовать магическое зеркало, даже подкрадывался к ней в образе паука (самая отчаянная и рискованная попытка, после которой пришлось спасаться от мухобойки позорным бегством в щель между половицами). Результат всегда был нулевым. Так он и знал. Даже с другого конца замка он легко мог расслышать тихое жалобное шмыганье носом. Девица сидела на кухне в компании стынущей чашки с чаем и вытирала покрасневший нос только что полученной запиской, которая на вид была подозрительно короткой. - Почему в замке сырость разводим? В чем дело, дорогуша? – ворчливо осведомился Румпель, стараясь не выдать своим видом тревогу. Он уже успел хорошенько изучить свою непрошеную гостью, и склонности к безосновательной истерии у той не наблюдалось. Лично проверял. Белль подскочила и уставилась на него влажными вытаращенными глазами. - Все в порядке. Через минуту приступлю к уборке третьего этажа, - по-военному отрапортовала она, настороженно поглядывая на хозяина замка. Маг аккуратно кончиком когтя подхватил с нежной персиковой щечки прозрачную капельку и лизнул. - Хм, а на вкус это как проблема. Выкладывай, дорогуша. - Это… личное, - пискнула девушка и опрометью выскочила из кухни, только ветер поднялся от пышных летящих юбок. Румпельштильцхен тихонько выругался под нос. Он уже собрался развернуться и отправиться в зал, как его внимание привлек влажный скомканный клочок бумаги, заманчиво валявшийся под столом. Не веря своему счастью, он трясущимися от жадности руками схватил добычу, аккуратно развернул, впиваясь взглядом в чуть расплывшиеся буквы. «Приказываю немедленно вернуться домой. Не забывай о своем долге, дочь. Твой отец» Как интересно. Темный аккуратно вернул бумажку в исходное состояние и на прежнее место, и тихонько покинул кухню. Любопытно обстоят дела. Девочка, похоже, сбежала от домашней тирании. Неудивительно, что она отказывается что-либо сообщать о себе, чтобы не выдать своего местоположения. С волшебного голубя такую информацию не выудишь. О каком долге идет речь? Нехорошее подозрение закралось в черное сердце колдуна. Уж определенно речь идет не о финансовом долге, не женское это дело – за долги семьи расплачиваться. Хотя сотни заключенных им сделок как раз с таким исходом говорят об обратном. Но гордость Белль не позволяет просить помощи у него, знаменитого своими сделками Румпельштильцхена. И правильно. Скидок и благотворительности он не делает. Ни для кого. Хотя… если на него умоляюще будут смотреть эти огромные голубые глазищи, сердце Темного не каменное, тоже может дрогнуть. Но уж больно аппетитная перспектива в данном случае нарисовывается. Румпельштильцхен мечтательно прикрыл глаза и представил себе, как в ответ на слезную мольбу Белль выставит ей условие, после которого у нее не останется ни одного шанса покинуть его общество до конца времен, ведь в таком случае без всяких проблем можно бонусом приложить и вечную молодость для простой смертной... Если так, то это будет самая удачная и выгодная сделка, когда-либо заключенная Темным.