Хэппи энд для Темного

Сознание медленно и нехотя возвращалось, с усилием цепляясь за остатки воли и карабкаясь вверх к поверхности мира живых. Слипшиеся то ли от крови, то ли от гноя, веки не поддавались. Только через, казалось, долгие часы титанических усилий ему удалось приоткрыть небольшую щелочку в левом глазу. Вокруг царил полумрак, рождаемый крошечной оплавленной свечой рядом с кроватью. Где это он? С трудом повернув раскалывающуюся от боли голову, Румпельштильцхен обнаружил, что на этой кровати находится не один. Сам он лежал на горке мягчайших подушек и укрыт множеством теплых одеял, а вот поверх них как есть в одежде лежала Белль и спала сном младенца, подложив кулачок под голову и разметав темные локоны вокруг себя. Ее макушка находилась очень близко к его лицу, и Темный не мог отказаться от искушения и вдохнуть слабый аромат цветочного мыла, которым пахла его Белль... Его... Он попытался чуть приподнять голову, но острая пронзительная боль заставила его невольно ахнуть и выгнуться дугой. - Румпель! Белль моментально проснулась и, вскочив на ноги, поспешно обогнула кровать, чтобы оказаться поближе к нему. - Слава богам, ты очнулся! Румпельштильцхен приоткрыл рот, чтобы ответить, но из пересохшего, как пустыня, горла вырвался лишь невнятный сип. - Сейчас-сейчас, не шевелись. Рядом послышалась какая-то возня, звяканье стекла, а потом в его губы ткнулась тонкая полая соломинка. - Это вода. Он с трудом взял непослушными губами трубочку и потянул прохладную воду в рот. Пытаясь глотнуть, поперхнулся. Уверенные руки тут же помогли ему склониться на бок, и пока он приводил дыхание в норму, девушка лишь ласково поглаживала его по липкой от пота спине. Несмотря на неудачу, та немногая вода, что попала в горло, принесла немного облегчения и помогла чуть прояснить разум. - Где... мы? - Эти покои нам выделили Прекрасные, мы у них во дворце. - Как? Они не отправили меня в подземелья и не заточили в магическую клетку, как их давно подбивает Голубая фея? Даже во мраке он увидел, как личико девушки стало мрачным и решительным. - Эта фея заявилась сюда на второй день и принялась именно этого требовать. Но вся семья Прекрасных заступилась за тебя и заявила, что ты не только их гость, но и почти что член семьи, и уж точно своими недавними действиями не заслужил такого. - Как благородно, - язвительно хмыкнул Румпель и поморщился от боли. – А... Бей? - Он придет утром и сменит меня. Мы все дежурим здесь по очереди – я, Белфайер и Эмма. И Генри приходил тоже. Иногда нам даже помогают сами Белоснежка и Дэвид. - Значит, Бей не пострадал от того, что наша тайна раскрыта? – затаив дыхание, робко спросил маг. - Ну, насколько мне известно, у него был долгий и громкий разговор с Дэвидом, который готов был его на месте зарубить мечом за то, что тот представляет из себя такую угрозу не только для семьи, но и для всего королевства. Твой сын даже вызвался благородно покинуть страну и скрыться в неизвестном направлении. Но потом вмешалась принцесса Эмма, которая заявила, что если уж на то пошло, это решать ей, и ей же иметь дело с подобным свекром. Она заявила, что справится с тобой, если надо. А Белфаейру дала подзатыльник и пообещала отрезать некие части тела, если тот посмеет даже подумать сбежать от свадьбы. Несмотря на боль во всем теле, Румпельштильцхен закашлялся-засмеялся. - В данном случае, я все больше и больше одобряю выбор Бея моей будущей невестки. Думаю, принцессе удастся воспитать его так, как никогда не удавалось мне. Как долго я здесь пробыл, Белль? - Неделю, - девушка закусила губу и испытующе вгляделась в его лицо. Она откуда-то извлекла на свет мокрый носовой платок и протерла им лоб и веки Румпельштильцехна, которому, благодаря этому, наконец, удалось полностью разлепить глаза. - Скажи, все уже закончилось? – нерешительно спросила она. – Ты теперь поправишься? - О, нет, - скривился тот в ответ. – Я же говорил, цена за спасение мальчика очень высока. Еще немного, и мне пришлось бы пожертвовать своим бессмертием. А так, думаю, еще, как минимум, месяц боль будет продолжаться, и я буду слаб как котенок. - Но тебе же уже лучше, правда? – жалобно чуть ли не прохныкала девушка. - Это временно, - проворчал Румпельштильцхен. – В этом и заключается суть расплаты. Одно дело проваляться в беспамятстве все это время, но суть жертвы состоит в том, чтобы прочувствовать всю боль, а для этого мне придется быть в сознании. Боюсь, через несколько минут все вернется. - Ох! – Бель зажала ладошкой рот и поспешно опустила голову, чтобы он не заметил закапавшие из глаз слезы. Непослушной рукой Румпельштильцхен осторожно потянулся к ней, но так как не смог как следует поднять конечность, то просто уронил девушке на колено и неуклюжими негнущимися пальцами погладил по шелковистой теплой коже. - Я не ожидал такой преданности от тебя, Белль, - тихонько произнес он, сожалея, что не в состоянии прикоснуться к ее лицу и стереть мокрые соленые дорожки. – Чудовище навеки у тебя в долгу за то, что ты сделала для меня. Я могу освободить тебя от нашего контракта. Ты сможешь больше не тратить на меня свое время и уйти. Когда я поправлюсь, я обещаю, что найду тебя и сделаю для тебя все, что ты попросишь. Но вместо того, чтобы с криками радости и облегчения, броситься вон из комнаты, девушка вскинула голову и обожгла колдуна гневным взглядом. - Пытаешься от меня избавиться, Румпельштильцхен? Ну, уж нет! Только не тогда, когда мы так приблизились к цели! Я чту свои сделки не меньше тебя, и никогда не нарушаю данное мной слово. - Но ты же и так сделала невозможное – помирила меня с Беем, - слабо возразил тот, чувствуя, как от ее слов, болезненно сжавшееся сердце вдруг с надеждой встрепенулось в его груди. – Мне сложно представить, что можно еще сделать, когда я и так... - он вовремя прикусил язык, вспомнив оговоренное в контракте слово, - когда я и так вернул сына. Кажется. - Да, - согласилась Белль. – За это время у нас было много возможностей подружиться и поговорить. Он рассказал вашу историю. Румпельштильцхен вздрогнул и крепко зажмурился, тяжело сглотнув. Ну, вот и все. Даже спустя столько веков жалкий трус-прядильщик, а потом еще и женоубийца все равно выплыл наружу. Он так не хотел, чтобы Белль узнала о нем таком, испытала отвращение и презрение к непотребному калеке-слабаку. Ох, Бей, мальчик мой, зачем ты так поступил со мной? Из мрачных размышлений его вырвала теплая ладонь, прикоснувшаяся к морщинистой чешуйчатой руке. Он осмелился чуть приоткрыть глаза и увидел, как Белль с улыбкой и сияющими как звезды глазами ласково смотрит на него. - Как жаль, что я не узнала об этом раньше, - тихо сказала она. – Я же знала, чувствовала, что ты не такой, каким хочешь казаться. - Я не такой дурак, чтобы выставлять напоказ свою трусость и слабость, - резко отдернулся от нее Румпельштильцхен. Были бы силы, он бы сейчас вскочил с постели и испарился так, чтобы больше она никогда не смогла найти его и причинять эту боль, которая была намного сильнее того, что он испытывал благодаря своей расплате. - Ты не трус и не слабый, - тихо сказала Белль. – На самом деле, я никогда не встречала никого настолько целеустремленного и благородного, как ты. - Что? – кажется, у него начались слуховые галлюцинации. - Отец, который готов пойти на все ради своего ребенка, даже на смерть и унижение, который один противостоит жестокому и сильному миру, борется изо всех своих сил, не щадя себя. Который, даже приняв в себя темную демоническую сущность проклятья, готов заплатить страшную цену магии, чтобы помочь близким своего сына, не надеясь ни на благодарность, ни на понимание. Я и прежде чувствовала, подозревала, но даже и представить себе не могла... Ох, Румпель, - Белль поспешно утерла льющиеся из глаз слезы сострадания. Румпельштильцхен лишь с немым потрясением пялился на ее лучащееся нежностью лицо. Нежностью! К нему! Нет, он определенно сошел с ума. - Ты перечиталась своих книжек, Белль, - проворчал он. – Рисуешь меня прямо как какого-то героя, забывая, какое зло я творил, творю и буду творить. Я никогда не стану белым и пушистым, и даже не хочу этого. Я не герой из твоих любовных романов. - Я знаю, - девушка ласково погладила его по руке. – Но поэтому ты мне и нравишься. Герои романов, они такие скучные и плоские. А зла ты сейчас творишь не так уж и много на самом деле. И если я смогу сделать тебя счастливым, я уверена, что ты сможешь в итоге если не остановиться, то свести свои каверзы к минимуму. Добро в тебе намного сильнее, чем я думала. Теперь я вижу, что оно сможет победить. Не в состоянии найти слов, чтобы разубедить наивную дурочку, Румпельштильцхен лишь покачал головой и устало прикрыл глаза. Пусть думает, что хочет. Лишь бы была рядом и вот так держала за руку, а Чудовище внутри будет довольно мурлыкать и наслаждаться ее близостью... - Тебя оставить? Хочешь поспать? – ворвался в его розовые мечтания неуверенный голосок. - Не уходи, - заплетающимся языком пробормотал он. – Прежде, чем начнется новый приступ, я могу поговорить с Беем? - Ох, конечно! – Белль проворно вскочила с кровати, а Румпельштильцхен беспомощно шевельнул пальцами, которые еще хранили тепло ее колена на своих подушечках. – Я сейчас сбегаю и разбужу его. - Не надо, если он отдыхает... - Нет-нет, он очень просил меня дать знать, если ты придешь в себя, в любое время суток. И я принесу тебе теплого бульона, чтобы поддержать силы. А ты пока отдохни несколько минут. Я быстро. Румпельштильцхен в шоке задохнулся, когда Белль, вместо того, чтобы сразу выйти из комнаты, склонилась и коснулась мягкими теплыми губами его лба. Нет, определенно у него просто горячечный бред, этого просто не может быть! Девушка бесшумным призраком скользнула из комнаты, но маг уже осознал свою ошибку. Боль снова приближалась, подбираясь как бушующий штормовой вал. Сцепив зубы так, что те чуть ли не начали крошиться во рту, Румпельштильцхен пытался сдержать мощнейшую волну. Сквозь гул в ушах, он услышал стук распахнувшейся двери и приближающийся топот ног. Он невидящими глазами, в которых стояла красно-черная пелена, попытался разглядеть обладателя руки, которая крепко ухватила его пальцы, но не смог. - Папа, ты слышишь меня? - Бей… прости, - только и успел прохрипеть он, прежде чем провалиться снова в жерло пылающей, как кузнечный горн, боли.