Воспоминания

      И вновь я погружаюсь в сон, и жду, когда вторая реальность поглотит меня.       Оглянувшись, я понимаю, что мы в магазине выбираем Игорю новый мотоцикл. Пытаюсь вспомнить произошедшее за часы моего отсутствия. Спешка. Выезд из деревни. Ночь. ДТП.       А пока Игорь о чём-то разговаривает с продавцом, я пытаюсь осознать: ругаю его или сочувствую? Он отделался ушибами, пострадал только мотоцикл. Теперь он покупает новый, и вновь я задумываюсь над суммой денег, потраченных им за эти дни.       «Отпраздновать» покупку мы решили в ближайшей столовке. Переступить порог чего-нибудь круче, ресторана например, нога не поднималась: мы были уставшие, в не первой свежести вещах, а про засаленные волосы я вообще умолчу, в этом аспекте причёска Вики — дреды была наиболее выигрышна. А пока нам готовили еду я вспомнила об идее написать статью о Чернобыле. Хотя, знаете, о качестве дорог, придорожных кафешках и русских свадьбах вышли бы неплохие статьи в стиле гонзо.       — Кстати, Игорь, откуда у тебя столько денег? — нарушая тишину, словно стеклянным колпаком висящую над нашим столиком, говорю я.       — В л-лотерею выиграл, — резко выпалил он.       Я заметила, как на долю мгновения на его лице появилась тень тревоги. Похоже, он действительно что-то скрывает. Во что ты втянул нас, Игорь? Но тут официантка принесла еду, а мы были настолько голодны, что сразу же заработали вилками и ложками, так что вопрос о происхождении игоревых богатств опять был отложен в дальний ящик. Игорь ел картошку с отбивной, похоже на свадьбе этим добром не пресытился, я же заказала плов, у Вики было нечто рыбное, кажется, рис с рыбой.       В дороге мы почти не разговаривали, и в воздухе почти физически чувствовалась напряжённость между нами. Добавил масла в огонь Игорь: он подкормил собаку, когда мы остановились немного передохнуть.       — Зачем? — пыталась увещевать его я. — Посмотри какая она: вся в крови, к тому же плешивая. Вдруг она заразная? А если укусит и бешенством заразит?       — Ты такая жестокая, — ответил он мне. — С животными добрее надо быть.       Его ответ меня несколько расстроил. Я подошла к Вике, которая терпеливо смотрела на нашу Санта-Барбару и положила голову ей на плечо. Она подбадривающе потрепала меня по плечу, сказав при этом:       — Пусть подкормит, от собаки большого вреда не будет.       Ну вот и Вика туда же!       Мы поехали дальше. Периодически я оглядывалась назад, но ни машин, ни других мотоциклов за нами не ехало. Однако вскоре на горизонте появилась та самая псина, бегущая вслед за нашими мотоциклами.       — Вы тоже её видите? — крикнула я.       Они оба глянули назад и кивнули. Да, они тоже её видят. Но спустя некоторое время собака провала из виду, вероятно, отстала, но потом снова появилась, словно ниоткуда, и продолжала преследовать нас. Так было всю дорого до Припяти.       Прибытие в Зону Отчуждения несколько развеяло гнетущую атмосферу между нами. Игорь записал очередное видео для блога, в котором рассказал о преследовавшей его собаке. Да, именно «его» потому что мы не появлялись в кадре, и о нашем присутствии вообще никак не упоминалось: ни сам он не предлагал нам, да и мы не горели желанием там мелькать, очень уж странно всё это выглядело.       — Моя миссия в Припяти завершена, и я возвращаюсь в Москву, — произнёс он последнюю фразу и выключил камеру.       — В смысле возвращаемся, мы же хотели пройтись по городу и посмотреть на заброшенные здания? — вознегодовала я.       — Так и будет, да. На осмотр города хватит три-четыре часа, а потом поедем назад. Но ты, Агния, можешь тут заночевать, если престала бояться радиации, — ответил Игорь. — А ещё мне нужны атмосферные фотографии, вставлю их в начале видео. Я надеюсь на сотрудничество лучшего Питерского фотографа. Никто не сможет запечатлеть эту ужасающую красоту лучше, чем Виктория, — умасливал он мою подругу.       — Мог бы и без лести попросить, — топорно ответила Вика, которая в это время настраивала фотоаппарат.       Мы оставили мотоциклы около здания из светло-коричневого, даже скорее оранжевого цвета кирпичного здания, кажется, раньше оно было школой. Любуясь окружающими меня видами, я позабыла о недосказанности, которая висела в дороге между мной и Игорем по поводу денег на поездку. Я взяла его за руку, переплетая его пальцы со своими, и стало так хорошо. Погода стояла солнечная, хоть и прохладная. Трещину в романтическую обстановку привносила Вика, которая хоть и не мешала нам, но вполне весомо присутствовала здесь. Она осматривалась, ища наиболее удачные для фотосъёмки места, а мы шли прогулочным шагом чуть позади.       Серые, обветшалые дома, мусор и грязь — всё это город, отравленный миазмами радиации и оставленный стоять, даже самому себе не нужный. Покинутый осколок человеческой цивилизации, символ её халатности и беспечности. Холодный ветер задул сильнее, качая безлиственные ветви деревьев. Где-то позади нас каркнула ворона: единственная птица, которую я здесь слышала. Я сильнее прижалась к Игорю, обнимая его за плечи. Это могло бы быть весьма романтично, если бы не было так угнетающе печально: здесь всё живое, если животные вообще здесь есть, ощущало сосуществующую рядом болезнь и смерть.       — А давайте залезем на крышу какого-нибудь дома и посмотрим, каков город сверху? — прервав тишину, предложила Вика.       Она уже сделала несколько шикарно-ужасных снимков, от которых мурашки по коже шли, а вид сверху стал бы неплохой вишенкой этому «торту». И вот мы поднимаемся по лестнице некогда жилого дома, в подъезде которого краска облупилась на стенах, и местами даже осыпалась на пол, разбиты несколько окон, через которые ветром нанесло земли и прошлогодних (прошлогодних ли?) листьев и мусора. Через запылённый чердак мы пробрались на крышу. Вид сверху оказался не менее невероятным: хоть фильм про постапокалипсис здесь снимай. Слышу как, щелкнув, фотоаппарат сделал новые снимки.       — Готово, — произнесла Вика.       — Может, сделаем перерыв на обед? У меня есть несколько купленных бутербродов, а чай Липтон, может и не сравнится с чаем из термоса, но уж что есть, — предложила я.       — Хорошее предложение, — ответил Игорь       Все мои ванильные мечты, что эта поездка будет романтичной, окончательно сошли на нет: окружающий пейзаж был материальным воплощением горя и тлена, а ещё было холодно и постоянно хотелось есть. К вящему огорчению, бутерброды не смогли насытить нас.       — Агния, а ты, вроде бы, запихивала в твой походный рюкзак котелок, — припомнил Игорь. — Сваргань нам гречи по-походному.       Это предложение всем нам здорово подняло настроение. Они представили, как я корячусь с радиоактивными ветками, пытаясь развести огонь, и как потом варю гречку в котелке.       — Давайте лучше за оставшееся время проедемся по городу в поисках других интересных мест — по сравнению с этим возня с котелком не стоит потраченного на неё времени.       А дальше я мало что помню, кроме всё нарастающего предчувствия тревоги. Интуитивно я предчувствую беду, всё происходящее мне кажется знакомым, но я не могу понять и вспомнить, что именно угрожает нам. Страх наполняет моё сердце, заставляя его биться всё сильнее. Крик: «Помогите!», отдававшийся в моих висках звучал всё сильнее и напряжённее, но кому принадлежит этот голос, я узнать не могу.       Резко подскакиваю с кровати уже готовая в слепой панике бежать, не разбирая дороги, но, оказавшись в родной прихожей, останавливаюсь. «Сон, это всего лишь сон» — твержу я перепуганной себе. Сейчас раннее утро, солнце едва всходит над горизонтом. Полшестого показывают часы. Утро добрым не бывает, верно? Игорь ещё спал: не прозвенел его будильник. Что ж, мой жаворонок, сегодня я тебя опередила.       Поставив геркулесовую кашу вариться на медленном огне, я взяла коврик для йоги и решила заняться утренней гимнастикой. После моих снов всё острее ощущаю, что благодарна этой ежедневной рутине, что приключения, конечно, хорошо, но этим вечером я хочу просто лежать на диване, уставившись в телевизор.       — Доброе утро, — произнёс нашедший меня в гостиной Игорь.       «Доброе, ага, конечно» — угрюмо отметила я.       — И тебе доброе утро, Игорь. Проверь как там каша.       И Игорь из этой реальности мне нравится гораздо больше. Он более предсказуемый, спокойный и уютный.       — Скажи, а у тебя были сны о том, что мы поехали в Чернобыль? — словно невзначай, задала я вопрос за завтраком.       — Ты спрашиваешь об этом уже третий или четвёртый год подряд. Нет, мне никогда не снилось ничего подобного. А тебя, похоже, опять не отпускают старые кошмары.       Я лишь грустно улыбнулась в ответ. Я сошла с ума, но вновь и вновь отвергала эту мысль. Почему я не считаю себя сумасшедшей? Действительно ли я функционировала всё это время, как нормальный человек, или мне это только казалось? Оставалось надеяться, что если бы я вела себя странно, окружающие на это отреагировали, а раз такой реакции не было, значит, проблема только в моей голове, в моих снах.       Успокоившись, я пошла за косметичкой: необходимо привести лицо в порядок и идти в офис, у шефа появилось новое поручение для меня. А вечером предстояло взять интервью у ректора. Это навевало воспоминания о том, как мы с Игорем познакомились. В ту пору я была начинающей журналисткой, совсем недавно окончила вуз и устроилась на своё первое место работы, где я и работаю до сих пор. Игорь тогда работал в «БКТ телеком», но недолго эта шарашка просуществовала. В тот год они отмечали небольшой праздник, компании исполнялось три года, и по этому поводу я пришла взять интервью. Пообщалась с директором и несколькими сотрудниками, в том числе был и Игорь. И что-то в нём такое было, во внешности или в поведении, отчего я точно поняла: он мне нравится. Я попросила у него номер телефона на случай, если понадобится уточнить некоторые подробности, сказанные им, попутно сетуя на разряженный диктофон, с которым на самом деле всё было в порядке. В следующий вечер я пригласила его посидеть в кофейне. И после того вечера мы часто сидели вместе где-нибудь, так и затянулось между нами общение.