Другая игра

Майкрофт ошибся. Джон мог бы позлорадствовать — великий гениальный Майкрофт допустил ошибку в выверенных расчетах. Мда… и ошибкой этой был Джон, вернее не сам доктор, а его репутация. Это было бы забавным, если бы не обернулось таким кошмаром. Все оказалось еще более гнусным, чем представлялось Джону в самом начале. Он не отправился на секретную базу в Портентауне через сорок часов, как заявил старший Холмс, вместо этого ему пришлось отправиться на свои похороны. Удивительно, Джон никогда раньше даже представить себе не мог, что он так популярен, и то, что сотни людей захотели проститься с ним, было для него шоком. Даже Майкрофт, со всем своим могуществом, ничего не смог сделать с людьми, которые читали и любили блог Джона. Таких оказалось очень много, они все хотели проститься с любимым автором замечательных историй, на популярность которых не повлияла даже та грязь, которую газеты вылили на Шерлока. С одной стороны это должно было немного утешить Джона — люди не считали Шерлока прохвостом, несмотря на мнение прессы, его продолжали любить, но с другой… — Я не пойду на это! — отрезал Джон. — Вы должны. — Майкрофт был непреклонен. — Я не стану лежать в гробу, изображая свой труп. — Для нас это тоже стало сюрпризом, Джон, — Майкрофт сжал переносицу двумя пальцами, он выглядел усталым, — все эти люди… Ни у кого не должно возникнуть подозрений, что хоронят не Вас. — И что? — Вам должно быть лестно, — Майкрофт криво усмехнулся, — такая слава… — Вы издеваетесь?! — Джон едва сдерживался, чтобы сорваться на крик, — все эти люди… Они опечалены, не знаю, чем я вызвал их симпатию, но когда этот обман раскроется… Лучше бы вы убили меня на самом деле. А потом, Шерлок — он сразу поймет, что я не умер, ему достаточно будет просто заглянуть в гроб. — Я об этом думал, — Майкрофт прикрыл глаза, — Шерлока на церемонии не будет. — Серьезно? И как вы планируете его удержать от этого? — Все время до похорон он проведет за решеткой. Я уже распорядился. Его не выпустят под залог до тех пор, пока Ваше тело не предадут земле. Джон даже рот отрыл. На какое-то время он потерял способность что-либо связано сказать. Он не любил Майкрофта никогда, но лишь сейчас до него дошло, что перед ним не человек, а безжалостная машина, которая способна в своих целях проехать по кому угодно, даже по собственному брату. Чудовищно. — Не нужно сантиментов, Джон, — предотвратил шквал назревающих обвинений Холмс, — Шерлок уже большой мальчик, к тому же я уверен, что вы несколько преувеличиваете его привязанность к вам. Джон не сказал ни слова. Это было бесполезно. Также как если бы он говорил что-либо черепу, который стоит на каминной полке их дома… Хотя, возможно, череп посочувствовал бы — Майкрофт нет. К чему было рассказывать этому куску льда о дрожащем голосе его брата, которого оттаскивали от лежавшего на асфальте Джона, о том, сколько боли было в том крике, когда Джон упал с крыши. Боли… Шерлок страдал, и Джон это знал совершенно точно. Он резко поднялся. — Я не согласен! — У Вас нет выбора, Джон, — Майкрофт тоже резко встал, — Вы должны сделать это и все то, что было запланировано, если Вам и в самом деле дорог мой брат. А это так, я уверен. Другого пути просто нет. — Вы чудовище, — прошипел Джон, испепеляя старшего Холмса взглядом. — Возможно, — тот непроницаемо смотрел на Ватсона, — но дела это не меняет. Это было жутким фарсом. Это было смертельно тяжело. Джон лежал не двигаясь, стараясь не думать о всех тех людях, которые подходили к нему, кто молча, кто всхлипывая. Когда он услышал тихое: «О, мой дорогой, как же так… что теперь будет с Шерлоком», сдержаться было особенно трудно. Миссис Хадсон плакала. Она скорбела и оплакивала не только Джона, она плакала и о Шерлоке, который… Он слышал Молли, та бессвязно шептала что-то, давясь слезами. Грэг лаконично заметил, что доктор был прекрасным другом. Он все это слышал. Люди шли. Шло время. Когда же настал час проследовать на кладбище и гроб закрыли, у Джона было очень мало времени чтобы выбраться из него. И провожая глазами пустой гроб, Ватсон с ужасом понял, что тот не пуст. Там, внутри, остался прежний Джон, которого больше не будет, его сейчас опустят в яму, накроют сверху землей — и все. Кто он теперь? Кем станет для своего лучшего друга и самого дорогого человека? Джона Ватсона больше нет и не будет. Он умер, и будет до второго пришествия покоиться под мраморной плитой, которую поставят на его могилу. Он же уже стал призраком, который будет издали наблюдать за любимыми людьми и не иметь права показаться им на глаза. Твою ж… Майкрофт! Лучше бы он действительно умер. Как он сможет после всего этого показаться на глаза Молли, Грэгу и миссис Хадсон? Гарри не было, Майкрофт сообщил, что ей нездоровится. Джон был уверен, что она пьяна, повод был что надо, чтобы неделю не просыхать, а ведь она почти завязала. Гребаный Майкрофт… А про Шерлока Джон даже не позволял себе думать, об одной мысли о том, как через какое-то время он покажется на глаза детективу, Ватсона скручивало так, что никакой Афганистан с этим сравниться не мог. — Идемте, Джон! Ватсон оглянулся и увидел подошедшую Антею. Девушка со смартфоном на сей раз внимательно и сочувствующе смотрела ему прямо в глаза. — Машина ждет. — А где ваш шеф? — Там где ему и положено быть, — Антея опустила взгляд, — на кладбище. — Неужели? — Джон зло усмехнулся, — и что же ему там понадобилось? Он мне не друг, к чему такие сложности? — Он решил лично понаблюдать за людьми, преданными мистеру Мориарти, — Антея вздохнула, видимо, эта информация была не для разглашения, — там как минимум трое, и среди них правая рука криминального босса — Себастьян Моран. Они пришли убедиться в том, что завет их шефа выполнен, и Вы в самом деле мертвы. Это было неожиданно. — Идемте, Джон, — повторила Антея, увлекая доктора к черному выходу из церкви, — машина ждет. Его отвезли в аэропорт. Антея шла рядом до трапа маленького частного самолета. И когда Джон встал на ступеньку, она протянула ему пухлый конверт. — Здесь все, что Вы должны знать, новая личность, новые документы, инструкции. Мистер Холмс навестит Вас через пару дней. — Я счастлив, — хмуро буркнул Джон, забирая конверт, и, не оглядываясь, поднялся на борт. Он был прав. Джона Хемиша Ватсона больше не было. В Портентаун летел кто-то совсем другой, незнакомый и уже заведомо ненавистный. Кладбище его встретило молчаливой пустотой. Шерлок словно во сне отыскал белый мраморный камень, усыпанный цветами. В страшном сне, кошмаре он погладил рукой холодный камень, ощущая как воздух плотным комом застыл где-то на половине пути к легким. Хотелось вздохнуть, но это было совершенно невозможно. Словно время остановилось. «Все жизни кончаются, все сердца разбиваются…» — прошелестел в голове равнодушный голос брата. Да, кончаются. Но не так же! Шерлок сейчас вдруг реально осознал, сколько раз он бездумно рисковал жизнью своего самого важного человека. Сколько раз Джон уже бывал на грани, за метр от смерти, но всегда случалось чудо, и беда обходила их стороной. В этот раз все было по-другому. Никаких чудес. Никаких фокусов и выкрутасов. Джон, его Джон покоится под этой мраморной глыбой и больше никогда не улыбнется ему, Шерлоку, своей теплой улыбкой. Никогда не окинет детектива недовольным или сердитым взглядом синих глаз, никогда не заварит лучший в мире чай, Шерлок уверен, что больше не сможет пить чай, никогда. Да, прав был Майкрофт — сердца разбиваются. Вот и его сердце, холодное, бесчувственное, раскололось на два мертвых куска. Жизнь без Джона… А смысл? Шерлок окинул невидящим взглядом кладбище и понял, что жизни-то больше нет. Для чего все это? Зачем? Он не мог даже отомстить. Кому? Джим тоже мертв. Выход был только один — лечь прямо тут и, закрыв глаза, просто умереть. Он же высокоактивный субъект, он непременно справится с такой простой задачей как отключение жизненно важных функций своего ненужного уже никому организма. Конечно, проще было пойти и шагнуть с той же крыши, как Джон, чтобы без мучений и быстро, но уж больно не хотелось оставлять больше своего доктора, ни на минуту. Поэтому Шерлок просто лег на свеженастеленный газонной травой бугорок, свернувшись калачиком, и закрыл глаза.