Исчезнувшая

Осознание того, что она летит куда-то в пропасть, пришло не сразу. В голове никак не укладывался простейший факт: как она могла пропустить, просмотреть этот миг между нахождением на твердой земле и шагом в бездну? Где-то внизу Сакура увидела острые скалы и мысленно приготовилась к боли. Но было во всем происходящем нечто такое, что ее смущало. Это казалось неестественным. Возможно, потому, что она до сих пор не могла поверить, что так легко попалась в эту ловушку. Но ведь если она летела в темноту, то как могла видеть внизу скалы? Ведь это просто невозможно – она не могла видеть в темноте. Тогда как? Гендзюцу. Ей следовало помнить об этом, ведь Цунаде еще с самого начала всех предупредила, что главарь тех ниндзя владеет такими техниками! До скал оставалось несколько метров, и Сакура сосредоточилась на сопротивлении иллюзиям. И очнулась на каменном полу в просторном пустом помещении, освещенном факелами. Киба лежал в нескольких метрах от нее и стонал. Его руки обхватили шею, словно пытались снять с нее невидимые путы, душившие его. Сакура видела, что ничего на шее на самом деле не было, но иллюзии способны внушить что угодно. И самое опасное – мозг Кибы действительно думал, что не может дышать, поэтому задыхался. Это самое страшное в иллюзиях – возможность заставить организм убить самого себя. Сакура пыталась вернуть Кибу назад, но у нее ничего не получилось. Стандартные методы вроде прикосновения чакрой не помогали. Сакура удивилась тому, как сама сумела выйти из иллюзии, но возможно это произошло благодаря ее умелому контролю чакры – врагу просто не удалось полностью взять ее под свой контроль. В итоге Сакуре пришлось просто вырубить Кибу. Потеряв сознание, он мгновенно успокоился и задышал спокойно. Акамару лежал рядом. Это показалось Сакуре примечательным, ведь на пса гендзюцу не действовало, а значит, кто-то специально вырубил его. И то, что комната казалась пустой, ни о чем на самом деле не говорило. Сакура помнила о плащах-невидимках. Враг мог стоять рядом с ней, а она и знать об этом не будет. Пару раз Сакура чуть было вновь не попалась в иллюзию. Комната перед глазами меняла свою форму и цвет, из слабо освещенных углов комнаты выползали невиданные монстры, но куноичи знала, что все это лишь эффект техники. Хотелось бы знать, каким образом у врага выходит насылать на нее иллюзии. Она осмотрела комнату и не нашла ничего подозрительного. – Неужели ты так боишься меня, что продолжаешь прятаться? – спросила Сакура, надеясь спровоцировать врага на появление. В таком случае у нее появится хоть какой-нибудь шанс на то, чтобы одержать верх. Одновременно с этим она включила передатчик, полагая, что кто-нибудь услышит ее голос и догадается, что ей нужна помощь. И тут она вспомнила, что совсем забыла отметить коридор, в который они с Кибой ушли! Видимо придется поднять немного шума, чтобы указать нужный путь. Провокация оказалась успешной. Высокий мужчина, стоящий в дальнем конце комнаты, снял с себя плащ и показал себя. Она на мгновение замерла, шокированная тем, сколько знакомых черт узнавала в этом лице. Он был так похож на Рёхэя, только выглядел старше. Свои длинные волосы он так же, как и сын, убирал в конский хвост, и они были такими же темными, разве что с проседью у висков. – Здравствуй, – сказал мужчина властным голосом, в котором слышались стальные нотки. – Вот мы и познакомились. Давно хотел поговорить со своей будущей невесткой, да все случай никак не представлялся. Кажется, когда мы виделись в последний раз, тебя лишили памяти? – Я ее себе вернула. – Очень жаль, ведь это было условием того, чтобы оставить тебя в живых. Мужчина бросил под ноги Сакуры странный дымящийся предмет. От неожиданности она замешкалась и успела сделать короткий вдох. Этого было достаточно для того, чтобы комната поплыла перед глазами с новой силой. Теперь Сакура поняла, каким образом действовало гендзюцу. Дымящаяся штука служила катализатором. Такие легко было спрятать в факеле, и дым самого факела умело скрывал все следы. Вероятно, они с Кибой попались в гендзюцу, едва ступив в тот коридор, и чем ближе приближались к этой комнате, тем сильнее попадали под действие иллюзии. И когда вошли в нее, создатель гендзюцу смог полностью управлять ими. Кажется, Сакура первый раз столкнулась с неспособностью управлять своей чакрой. Если бы она смогла остановить движение чакры, то гендзюцу никак бы не подействовало на нее, но проблема состояла в том, что она не могла остановить его. На то же самое способен Мангекё Шаринган или гендзюцу высшего порядка, но те иллюзии, что Сакура видела перед собой, таковыми не являлись. Контроль над чакрой она потеряла не из-за иллюзии. Здесь было нечто другое. Она уже с этим когда-то сталкивалась. Цунаде часто говорила ей, что во многом искусство медика – это не только безупречный контроль своей чакры, но и способность манипулировать чакрой другого человека. Можно использовать ее во благо – чтобы, например, с помощью чужой чакры помочь человеку в лечении, а можно и во вред. Как это было сделано сейчас. Этот катализатор на самом деле не создавал иллюзий, он гасил способность к сопротивлению. Что ж, если ты не можешь усилить силу атаки, то можешь снизить защиту своего врага. Это была отличная тактика. Когда враг владеет твоей чакрой, то он может одним махом заставить твое сердце перестать биться, а твой мозг – подавать сигналы мускулам. Есть разные способы вернуть контроль, например, использовать специальные медицинские препараты, которых у нее с собой не было, или попросить союзника перехватить контроль, что тоже не ее случай, ибо союзниками в сознании она не располагала. Мужчина подошел к ней совсем близко, окруженный толпой странных существ, тянувших к ней свои конечности, но пока не нападавших. Сакура сделала несколько шагов назад, но тут же замерла, потому что отступить дальше ей не позволили. – Медик… – сумела вымолвить она, и мужчина снисходительно улыбнулся, словно был учителем, услышавшим правильный ответ на заданный вопрос. – Цуруко не рассказывала тебе, что я когда-то был ее учеником? Сакура надеялась, что все секреты этого семейства уже были рассказаны, но тут, раз за разом, появлялись все новые неожиданные подробности, и это уже начинало утомлять. – Рёхэй об этом не знал, как и то, что Цуруко сама была ниндзя. И я был ниндзя, которого она учила. Но потом я решил жениться на ее дочери, а она была категорически против. Мы разругались, и с тех пор она продолжала отравлять мне жизнь, настраивая свою дочь против меня. И у нее это получилось! И тогда мне пришлось убить свою жену! Я не хотел этого! Это все ее вина! Сакура не понимала, какого черта должна все это выслушивать, но радовалась неожиданной возможности подумать над тем, как вернуть себе контроль чакры. Если он медик, значит, использовал бы те же средства для подавления сопротивляемости гендзюцу, что и она сама. Что бы она использовала? – Сакура, где ты? – послышался голос в наушнике. Это был Саске. Из всех возможных союзников пришел именно он, а она не могла вымолвить ни слова. Враг вырвал наушник из ее уха и дернул передатчик за собой. Он все это время знал! Она думала, что передатчик будет уничтожен, но мужчина вдруг сунул его себе в ухо и сказал прямиком в микрофон: – Сакура сейчас не может говорить, что мне ей передать? Сакура не знала, что Саске ему ответил, но выражение лица противника сменилось. Черты лица стали жестче – ответ явно не был любезным. – Пусть она тебе скажет. И в этот момент она почувствовала, будто все ее нервные окончания оголились. Она не смогла сдержать крик, хотя очень этого хотела. Ноги не удержали ее, и она рухнула на пол. Лежать было больно, дышать было больно, даже стук сердца отдавался таким мучением, что хотелось умереть. И когда Сакура поняла, что больше не может терпеть боль, та прекратилась. Она мысленно говорила себе, что это лишь гендзюцу. Что на самом деле ничего этого не происходит. Но это было все равно, что пытаться приказать сердцу не стучать, а мозгу – прекратить обрабатывать информацию. – Слышал? Мне заставить ее еще раз подсказать тебе, куда бежать? Сакура пыталась сдержать очередной крик, но выдержала буквально три секунды. Ей было проще переносить эту боль, пока она кричала. Но от мысли, что ее крик может привести сюда Саске, который так же, как и Киба, не сможет сопротивляться гендзюцу, ей становилось еще хуже. После того, как боль ушла, она еще некоторое время не могла прийти в себя, опасаясь, что все начнется заново. И потому долгое затишье перед следующей вспышкой казалось бесконечным. Но боль не возвращалась. – Наконец-то нашел, – произнес мужчина. – О, да ты из той четверки сбежавших. Рад, что решил вернуться. – Отпусти ее. Давай просто сразимся. Сакуре хотелось кричать, умолять, чтобы он уходил, потому что этот враг ему не по зубам, потому что с того момента, как он начал дышать воздухом этого коридора, он был обречен. Почему-то ей всегда представлялось, что Саске и Наруто – неуязвимы, бессмертны. И только сейчас она всерьез обеспокоилась тем, чем может закончиться эта встреча. – Пожалуйста. Она может уйти. Сакура почувствовала, как ее мышцы перестали чувствовать скованность. Она пошевелила пальцами, потом конечностями и поняла, что действительно свободна. Она не понимала, что задумал враг. Не мог же он так просто взять и позволить ей уйти? В этом просто не было смысла! Сакура медленно поднялась на ноги и встретилась взглядом с Саске. Ее поразила обеспокоенность в его глазах, ведь прежде она видела лишь его равнодушный взгляд. Казалось, прошло много лет с тех пор, как он последний раз переживал о ней. Это было на экзамене Чуунин? До того, как его начал заботить только он сам. Сакура перевела взгляд на своего противника. Тот молчал и никак не демонстрировал свое желание как-либо помешать ей сбежать отсюда. Почему ему так нужно, чтобы она ушла? В чем заключался его план? – Я остаюсь, – сказала она. – Уходи! – крикнул Саске. Она понимала, почему он так против. Но он и понятия не имел, во что вляпался! Ему нужен союзник, и именно Сакура сможет помочь ему выпутаться. Или будет лучше уйти сейчас и позвать подмогу? – Ну и ладно, можешь остаться. Я думал, как бы себя развлечь, а ты дала мне хорошую идею. Возможно, ей все-таки нужно было уйти. Вполне вероятно, что именно в этом и состоял весь план – предложить ей уйти, чтобы она еще сильнее захотела остаться. Может быть, тогда бы у нее появился шанс спасти Саске, но теперь уже было поздно. И Сакура до конца не понимала, что же задумал ее враг, пока собственный союзник не напал на нее. Саске сжимал в руках Кусанаги, Мангекё Шаринган был активирован. Он нападал, причем на нее, а не на того, кто был его настоящим врагом. Сакура не знала пределов возможностей, который давал контроль над чакрой, но разве он мог подчинять и рассудок? И осознает ли Саске, что сейчас пытается убить ее? Сакура едва успевала уворачиваться. Как бы так избавить его от гендзюцу? С Кибой не вышло, но ведь должны быть какие-то иные способы? Подчинить его чакру себе она не могла – не так уж хорошо она знала гендзюцу, а что там было вторым пунктом? Ах да, медицинские препараты, которых у нее с собой не было. Если бы она только знала, что ей предстоит, заготовила бы этих препаратов целую сумку. По каким-то причинам Саске использовал только тайдзюцу. Если он начнет демонстрировать все возможности Шарингана и Риннегана, то Сакура пропала. Она не настолько сильна, чтобы быть ему ровней в бою. Возможно, все это происходило потому, что враг не знал всех сил Саске. Вполне вероятно, что прямо сейчас он исследует все возможности, какими может управлять, так что Сакуре следует поскорее придумать, что же делать дальше. Но даже в тайдзюцу она ему проигрывала. Скорость Саске была невероятно огромной. Сакура могла бы ударить его кулаком, приправленным чакрой, но боялась ненароком его убить. Этого она себе точно никогда не простит. Кончик меча пролетел у нее перед носом, но то было отвлекающим маневром перед более серьезной техникой. Ударив ее снизу ногой в подбородок, Саске откинул ее высоко вверх, и она уже знала, что ее ждет дальше – львиное комбо. Она не переживет этого удара, если не высвободит свою печать. Удар о пол не показался ей болезненным в сравнении с тем, что пришлось пережить ранее от иллюзий. Лечение началось мгновенно, и пока печать раскрыта, атаки Саске не будут ей опасны. Это единственное, что она пока смогла придумать. Она думала, как бы так напасть на врага, чтобы он не догадался о ее планах и вновь не взял под контроль ее чакру. Или как избавить от этого контроля себя и Саске заодно. Она о многом думала в тот момент, когда Саске наклонился к ней, схватил за горло и прижал к полу. Их глаза встретились, и она поняла, что слишком медленно двигается и думает для боя с Учихой Саске.