Лириум

      Флорин была безумно взволнована. Сегодня прибыли агенты и с ответами прилетело несколько воронов, и она очень надеялась, что хотя бы один из них принёс весточку от Хранительницы. Несмотря на поднявшийся статус, среди шемленов Вестница чувствовала себя одиноко, и даже немногие собратья, встречавшиеся ей в Убежище, падали ниц перед благословлённой Андрасте долийкой, едва завидев метку, дурген`лены смотрели будто сквозь девушку, цепляя взглядом только щиток Инквизиции на её доспехе, немногочисленные кунари-наёмники так зыркали на эльфийку, что у неё душа в пятки уходила и она не решалась заговорить с ними. Те, с кем Лавеллан приходилось непосредственно работать – советники и постоянные спутники – были вежливы и осторожны, будто вечно погружены в собственные размышления. А разрывы? Брешь стала стабильна, но Флорин ещё вскакивала ночами от боли в меченой руке, и Завеса снова и снова рвалась по всему Тедасу. Не пострадал ли клан от нападений демонов, не встряхнула ли Тень до основания сны наставницы? Что слышно от дяди?       Люд успокоился, и Флорин встретила лишь несколько верующих, почти бесшумно ступая по красному ковру, кровавой дорожкой тянущемуся по Церкви. Дрожали толстые, оплывшие воском свечи. Долийка перекинулась взглядами с матерью Жизель, улыбнулась ей, стараясь не пялиться на усмирённую, с которой та разговаривала. Дверь в ставку командования показалась Лавеллан тяжеловатой, и она, до дрожи напрягая руки, приоткрыла её и юркнула внутрь, едва не прищемив ногу – не самое изящное появление Вестницы Андрасте, но она знала, что советники сделают всё для Инквизиции, даже если их ключ к разрывам будет такой неуклюжей. И всё-таки залилась краской ещё до того, как повернулась к столу, укрытому полотном карты.       - Генерал Каллен? – удивлённо воскликнула Флорин и невольно просияла.       Лекарство сработало, но эльфийка и не ожидала, что увидит генерала здоровым так скоро! Бывший храмовник немного покачивался, и вместо внушительных парадных доспехов на нём красовалась ферелденская рубаха да простые портки. И всё же рыцарь улыбнулся Лавеллан в ответ, неуклюже поправляя растрёпанные пшеничные кудри:       - Мне стало лучше, и я подумал, что пора возвращаться к работе, - оправдался он, наклонившись вперёд и уперевшись руками в мощный дубовый стол. Кожа Каллена ещё отдавала зеленцой и была покрыта неприятными мелкими пятнами сыпи, только при взгляде на которую начинало всё зудеть.       - Несмотря на рекомендации лекаря, - саркастично заметила Жозефина, кольнув воздух кончиком изящного писчего пера. В огненном свете она была похожа на прелестную золотую статуэтку.       Скрестившая на груди руки Лелиана молчаливо усмехнулась, глядя на них, но сулившая мысленное хихикание сцена оказалась прервана, не успев развиться толком, когда за спиной Флорин с грохотом закрылась дверь.       - Простите мою непунктуальность. Можем начинать совет, - леди Пентагаст заняла место рядом с Вестницей, и та увидела, как она украдкой взглянула на командира и невзначай поправила короткие волосы цвета калёной земли. Неужели…       - Как я и говорила, долийцы сумели довериться нам после нескольких полезных для клана дел, - Соловей убрала фигурку ворона с земель Вольной Марки, зажав её в кулаке. Она подняла с пола небольшую деревянную шкатулку без отличительных знаков, протянула Лавеллан хранившийся там тугой свиток с разломанной печатью и запечатанный конверт:- Это официальное послание от вашей Хранительницы, Флорин. И небольшое письмо специально для вас.       - Как они? С ними всё хорошо? – рассеянно сжимая бумаги, взбудоражено спросила долийка. Лелиана убрала за ухо огненно-рыжую прядь, её нежные губы загадочно дрогнули.       - Клан Лавеллан вне опасности. Им не хватает Первой, но они признали важность Инквизиции и благословляют вас,- тайный канцлер не глядя отбросила отслужившую фигурку в ящик к собратьям, звонко принявшим её в объятия. Лелиана спохватилась: - О, и ещё кое-что. Гонец сказал, что это просил передать лично вам в руки охотник со шрамами на лице и валласлином в виде тонких веточек на весь лоб и подбородок.       Лелиана неизвестно откуда достала свёрнутый и сложенный вчетверо обрез белоснежного долийского сукна, и Флорин почувствовала, как кольнуло сердце, когда пальцы коснулись знакомого полотна. Без сомнений эльфийка развернула ткань: в неё оказался завёрнут небольшой причудливый нож из железного дерева.       - Осторожнее, Вестница, лезвие может быть смазано ядом, - предупредила Искательница, когда её подопечная попробовала короткий клинок на остроту пальцем, едва касаясь подушечкой.       - Вы ошибаетесь. Кто-кто, а уж папа не стал бы со мной так поступать, - долийка буквально расцвела, затыкая нож за пояс. Флорин мечтала снова заняться любимым увлечением, а её отец будто почувствовал это, и Вестницу затопила эйфория:- Это инструмент для резьбы по дереву. Спасибо, Сестра Лелиана.       - Всегда рада помочь, леди Лавеллан, - склонила голову тайный канцлер. В её светлых глазах впервые за долгое время эльфийка заметила искорку озорства.       Теперь, когда её тонкие пальчики сжимали с детства знакомое сукно и она знала, что с кланом всё хорошо, Флорин стало легче на душе. Она будто лично повидалась со своими многочисленными родичами, почувствовала их молчаливую поддержку и защиту.       - Каллен, что там с почётным караулом? – как всегда не теряя времени зря, напомнила Кассандра. Лавеллан повернулась к ней и вдруг заметила, что лицо Пентагаст вовсе не было строгим: тени усталости под глазами и опущенные уголки рта прежде не так бросались в глаза из-за хмурости и шрамов.       - Без происшествий. Тейрн Кусланд благодарен нам и обещал высказаться в поддержку Инквизиции на предстоящем собрании эрлов и баннов Хайеверских земель, - командир протянул Искательнице заранее заготовленный отчёт, и, пока она изучала его, снял фигурку-напоминание с одного из крупнейших владений Ферелдена. Карающий кулак отправился за вороном в коробку.       - Смею заметить, что Фергюс Кусланд – ценный возможный союзник для нас. Я пошлю к нему своих представителей, чтобы установить постоянный дипломатический контакт, - леди Монтилье деловито записала что-то на бумагу, закреплённую на извечном планшете, и подняла взгляд от документов: - У меня хорошие новости. Нас ждут в Вал Руайо: благодаря подсказкам матери Жизель нам удалось добиться аудиенции у оставшихся жриц.       - Это ведь здорово, да? – неуверенно заглянула в тёмные, как антиванский бренди, глаза Флорин.       - Будьте осторожны, Вестница. Пусть вас не обманывают их святые звания: самые достойные погибли на Конклаве, и сейчас в Орлее вас ждёт клубок из змей, томившихся в чужой тени. Мы так и не выяснили имя заказчика убийства генерала, - предупреждая, Лелиана смотрела из-под капюшона так мрачно, что долийка почувствовала угрозу от неё, - Но опасаемся повторного покушения.       - Я договорилась с представителями Боевых Быков, так что сразу после встречи со жрицами рекомендую вам отправиться на Штормовой Берег, - продолжила Жозефина, невзначай кокетливо коснувшись пером характерного носа. - Их предводитель, Железный Бык, станет для вас прекрасным телохранителем, если его репутация, конечно, не врёт.       - До тех пор держитесь поближе к Кассандре. Она сможет вас защитить, если что-то пойдёт не так,- закончила за подругу Лелиана. В утреннем свете, льющимся из просторных узорчатых окон, её кожа казалась призрачной. Флорин растеряно перевела взгляд на Искательницу.       - Ты можешь на меня положиться, - заверила Вестницу Пентагаст, для пущей убедительности касаясь эфеса меча.       - Погодите, зачем телохранитель мне? Покушались же на генерала Каллена, и… - Лавеллан непонимающе замотала головой, ища ответа в мимике советников. Воздух вдруг стал плотнее стали, оседая в лёгких тяжёлым осадком.       - На генерала покушались, чтобы добраться до вас, Вестница. Неужели вы не понимаете? – удивлённо спросила сестра Соловей, заглядывая в глаза эльфийке, ставшей белее полотна в её руках. Против воли Вестница сделала шаг назад.       -Творцы, я не думала, что… что кого-то захотят убить ради меня, - кажется, она ещё не могла осознать происходящего, беспомощно сжимая маленькие кулачки и прижимая руки к груди. Первая начала задыхаться.       - И всё же это так. Ты вызываешь противоречия, и некоторые готовы перерезать глотку кому угодно, чтобы добраться до тебя, - безжалостно-честно подтвердила Кассандра, и её голос эхом прогремел в голове долийки. Выражение лица той Каллен понял по-своему:       - Не волнуйтесь, Лавеллан. Мы все знали, на что шли. Каждый здесь готов бороться до последнего вздоха ради Инквизиции и Вестницы Андрасте, - слова генерала не добились того эффекта, на который он рассчитывал: облегчения Флорин не почувствовала, только кровь начала стучать в висках. Она даже не задумывалась о том, какой ценностью обладает в мире шемленов, и теперь осознание того, что человека – хорошего человека – пытались убить только для того, чтобы нанести удар Вестнице, оглушало.       - Лавеллан? – попыталась привлечь внимание замершей эльфийки посол, и она дрогнула, заморгала, будто впервые глядя на присутствующих.       - Простите, мы закончили? Мне что-то нехорошо, - девушка вздохнула, коснулась рукой лба, и, получив немое одобрение антиванки, попятилась назад. - Мне нужно выйти.       Никто и слова сказать не успел, когда Вестница выскочила за дверь. Лавеллан вихрем пронеслась по церковному коридору, едва не сбив загруженную фолиантами Миневу, и вырвалась на волю. Ноги утонули в свежем снегу, и Брешь резанула по глазам ядовитой зеленью. Флорин привалилась к стене, тяжело дыша, и, сжимая письма и ткань в правой руке, поднесла левую к своему лицу. Разрыв перерезал её ладонь, ехидно ухмыляясь. И из-за этого люди убивали друг друга? Эта штука выбила почву из-под ног Церкви?       Впервые в жизни Флорин захотела отгрызть себе конечность.       Голова Фионы раскалывалась. Выплывая в лодке революции в большой реальный мир, маги были опьянены мощным течением, были, казалось бы, готовы к войне, совсем позабыв о подводных камнях, и теперь цеплялись за эти самые камни днищем, рискуя потерпеть крушение. Великой Чародейке удалось договориться о лириуме с домом Кадаш, но того, что они получили, на всех не хватало, и у храмовников, похоже, остались запасы. Вчера им удалось отбить нападение, но какой ценой? Сколько ещё учеников, магов и Старших чародеев братству придётся потерять, чтобы отстоять своё право быть свободными? Несмотря на помощь жителей Редклифа, по милости королевской четы приютившего мятежников, бывшие узники Кругов ввязались в непосильную борьбу со всем миром, где лучший расклад – один маг против нескольких сотен. И благодаря Бреши им даже не дадут шанса показать, что они не опасны.       Эльфийка вздохнула. Да, маги сами решились на восстание, но ей они доверили свои жизни, а Великой Чародейке не под силу было оградить их от опасностей. Она запустила тонкие пальцы в густые чёрные волосы и опустила голову к добротному столу. Свободное пространство кабинета эрла Эамона давило и поглощало Фиону, несмотря на внешнее удобство и уют – понятно, почему Теган, его преемник, предпочёл собственный оборудовать в другом месте.       В дверь постучали. Магесса вздрогнула, выпрямила спину, поправила причёску, придавая себе опрятный вид. При подчинённых нельзя показывать, что храмовники выбили почву у чародейки из-под ног. Нужно сохранять иллюзию, что ситуация под контролем.       - Да-да? – казалось, что дверь открылась от мелодичного голоса с хрипотцой. Взгляд Лиссаса был тревожным, но светловолосый эльф, как и его неофициальная начальница, всем видом пытался показать, что всё в порядке.       - Максвелл Тревелиан вернулся с докладом, миледи, - оповестил маг, невзначай прижимаясь спиной к двери. Его грудь вздымалась, как после бега, пот блестел на высоком лбу.       - Пусть войдёт, - Лиссас поклонился и вышел прочь. Полминуты спустя порог кабинета перешагнул сам нарушитель спокойствия.       Тревелиан, как и большинство людей, был широкоплечим, крупным и высоким, к тому же, начал заметно матереть, приобретая несвойственное магам плотное телосложение. Эльфийка отметила, что раны на щеках и лбу, полученные Максом в начале восстания, зарубцевались, превращаясь в шрамы. За время отсутствия юноша отрастил жёсткие усы и бороду, обрамляющую тёмным янтарём красивое, уже совсем мужское лицо. Недлинные огненные волосы Максвелл залихватски зачесал. Маг переоделся с дороги. Белая мантия Оствикского Круга совсем скоро грозила стать ему не по размеру, и Фиона усмехнулась, сожалея о том, что её молодые годы были позади.       - Добрый вечер, Великая Чародейка, - словно заметив подёрнутый лёгкой дымкой ностальгии взгляд, молодой маг задорно подкрутил ус.       - Присаживайся, Тревелиан,- невозмутимо указала на место по другую сторону стола эльфийка. Подопечный прошёл до середины комнаты и занял потрёпанный временем стул; теперь, когда юноша был ближе, Фиона заметила, что он здорово загорел. - Рассказывай, что тебе удалось узнать.       Чародейка сцепила пальцы в ожидании, и лицо Макса украсила торжествующая улыбка. Это обнадёживало.       - Для начала, основные силы храмовников под командованием лорда-Искателя Люциуса Корина окопались в цитадели Теринфаль, - глаза Тревелиана блеснули, как два кусочка яшмы, а сам он вцепился руками в столешницу. Великая Чародейка разочарованно выдохнула.       - Это и без того уже известно, - досадливо отмахнулась она, откидываясь на высокую спинку, но вдруг заметила, что расстройство колдуна – лишь притворство. Максвелл задумчиво почесал свежую татуировку на лице, невзначай оглядел кабинет, и, уловив момент, когда интерес на лице Фионы сменился нетерпением, наклонился к ней и заговорщически прошептал:       - Мне удалось проникнуть внутрь.       - Что? – чародейка вскочила со стула, и, смутившись собственных эмоций, вернулась назад, оправив пальцами бархатную робу. Скромно кашлянув в кулак, эльфийка спросила спокойнее: - Что там происходит?       - Храмовники нашли какой-то новый сорт лириума. Новое зелье пока проверяется на добровольцах из офицерского состава, но они планируют полностью перевести на него своих людей. Я как-то столкнулся в коридоре с одним из добровольцев. С ним что-то не так, после этой отравы от них несёт какой-то… жутью, - странно, что такой опытный маг, как Тревелиан, не нашёл более точного с точки зрения магии термина, но передёрнуло его убедительно. - Среди рекрутов ходили шепотки, что и самого сэра Люциуса будто подменили.       - Война и власть – две вещи, что сильнее всего меняют людей, - тоскливо заметила Фиона, разглядывая запылённые корешки книг в шкафу. Она обернулась к подопечному, одобрительно улыбаясь:- Ты просто чудо, Максвелл.       Макс удовлетворённо огладил бороду, хитро прищурившись.       - Это ещё не всё. Матери Церкви согласились дать аудиенцию некоей «Инквизиции» через пару дней в Вал Руайо, - маг побарабанил ладонями по столу и добавил:- Храмовники собираются присутствовать на этой встрече. Сам лорд-Искатель, по слухам, едет в Орлей.       - Нельзя допустить, чтобы Инквизиция поддержала храмовников, - обеспокоенно пробормотала Великая Чародейка. Фиона встала, её тон сменился на приказной: - Попроси, чтобы в конюшне запрягли самую быструю лошадь. Я еду в Вал Руайо.       - Миледи, позвольте поехать с вами, - поднялся следом Тревелиан, сложив брови домиком к удивлению главы восстания.       - Одну меня будет сложнее узнать, - Фионе пришлось огорчить юношу. Он сжал губы, и эльфийка, не удержав смешка, подняла руку, заставляя её пылать. - Не волнуйся, Тревелиан, Великая Чародейка может за себя постоять, если придётся.       Копыта лошадей цокали по мощёной камнем дороге. Животные покачивали большими головами в такт то ли движению, то ли ветру, гулявшему в густых изумрудных кронах. Ближе к Орлею небо распогодилось, но, хотя стало теплее, обстановка в маленьком отряде не улучшилась: почти всю дорогу путники молчали, и даже Варрик, первое время пытавшийся зацепить соратников, взбодрить их историей или беззлобным подколом, теперь молчал. Когда Искательница, наконец, скомандовала привал, все почему-то вздохнули с облегчением.       Долийке, с одной стороны, не по душе была необходимость ограничивать свободу живых существ, но ей вздохнулось намного спокойнее, когда лошади оказались привязаны. Можно было, ни о чём не беспокоясь, найти себе занятие.       Так или иначе, все оказались при деле: Солас отошёл, чтобы подремать под сенью разрушенной башни, которую лес полностью поглотил – пусть гуляет по Тени, может, ему удастся узнать что-то важное о местности, - Варрик, напевая себе под нос, раскладывал готовые продукты на большом грубом полотне, заменяющем сегодня стол, Флорин же, дабы не оставаться в стороне, чистила овощи для будущей похлёбки, а Кассандра сосредоточенно рубила сухое дерево маленьким походным топором. От напряжения у Пентагаст забилась жилка на лбу, а Вестница, наблюдая, как скатывается по виску тяжёлый пот, подумала, что строгая воительница вполне может представлять себе эльфийку на месте будущих дров. Особенно после всего произошедшего.       Лавеллан коротко вскрикнула: отвлёкшись на Искательницу, она полоснула себя по пальцу острым ножом.       - Что случилось? – тут же подняла голову Кассандра, как идеально выдрессированный сторожевой пёс. Флорин поморщилась.       - Ничего страшного, просто порез, - она присосалась к ранке, отгоняя выступившую кровь. Палец щипало, но долийка встречалась с напастями и посерьёзнее неаккуратности в готовке. Пентагаст молча отвернулась.       Лавеллан получше рассмотрела рану – ровные края, кровь почти не сочилась, да и была она, в сущности, маленькой, хоть и ныла так, словно эльфийка палец раскроила до середины. Флорин хмыкнула и, игнорируя покалывания, вернулась к своему нехитрому занятию.       - Послушай, Кассандра, может, расскажешь немного о себе? Чтобы, знаешь... – осторожно прощупывая почву, попросила долийка. Ей нравилась Искательница, как бы то ни было. Возможно, они просто неправильно начали?       - Сделать наши отношения менее напряжёнными? – проницательно хмыкнула Пентагаст, и, кажется, эта улыбка была вполне дружелюбной, хоть и вымученной. Кассандра занесла топор и, с силой опустив его на брёвнышко, посмотрела, как оно раскололось надвое, и поставила ногу на пенёк, служивший ей колодкой. - Хорошо.       Уроженка Неварры рассказывала кратко, практически одни сухие факты, но важно было именно то, что она добровольно пошла на контакт, и, хоть женщина и мялась, Лавеллан остро почувствовала, что и для неё это имело значение. Пентагаст наверняка получила полную информацию о прошлом Вестницы от Лелианы, однако она всё равно расспрашивала, неуклюже, осторожно, будто лошадь, вышедшая на лёд. Флорин отвечала охотно. Она рассказала о своих родителях, о потрясающих местах, в которые её заводило любопытство, не обошла она вниманием и забавные случаи, которые случались с её приятелями на охоте.       - … а потом Дирт свалился на кабана сверху, а тот как побежит! – эльфийка звонко захохотала, ударив себя по острой коленке, и Кассандра зажато засмеялась в ответ. Лавеллан невзначай обернулась к Тетрасу, и, поймав его одобрительный взгляд, подмигнула ему.       Идиллию нарушил треск веток: из глубины леса вышел отряд храмовников, и сердце Первой упало в пятки. Пентагаст вскочила, держа руку на оружии: она сощурилась, изучая возможных противников, напряжённая и застывшая, как натянутая тетива долийского лука. Краем глаза Флорин заметила, что и Варрик осторожно нащупал арбалет.       - Добрый вечер, странники! – игнорируя настороженные угрожающие позы, поприветствовал Инквизицию бронированный рыцарь в глухом шлеме. У него был бодрый, немного высокий голос, украшенный лёгким антиванским акцентом, как кленовый лист – прожилками.       - Какие-то проблемы, господа? – переглянувшись с Искательницей, заговорил с нежеланными гостями гном. Флорин потупила глаза: ей казалось, что бывшие церковники внимательно осматривают её с ног до головы, и что, стоит им пересечься взглядами, они тут же поймут, что она маг.       - Нашим отрядам не хватает провизии. Вы ведь поделитесь тем, что имеете, на благо борьбы с магической заразой, будто скверна поражающей нашу родину? – высокопарно тянул антиванец. Наступившая в лесу неестественная тишина оттеняла театральность его речи. - Взамен мы обещаем вам безопасность.       Рыцари встали по стойке смирно, гремя доспехами. Лавеллан пыталась посчитать их тайком, но несколько раз сбивалась, стараясь быть незамеченной.       - Мы и сами не богаты провизией, - Вестница подала голос, найдя в этом повод поднять голову, и с удивлением обнаружила, что броня храмовников, которых она так боялась, вовсе не была идеальным сияющим панцирем: всюду были щербины, копоть и прорехи, пластины были исцарапаны, а некоторых деталей у многих и вовсе не хватало.       Антиванец рассмеялся.       - Ничего страшного, мы умеем довольствоваться малым, - «великодушно» отметил явный лидер рыцарей, расслаблено ходя из стороны в сторону под острым взглядом Кассандры. Он остановился. Пристальное внимание храмовник принял по-своему: - А прекрасные дамы могли бы составить нам компанию. Разбавить, так сказать, серый вечер.       - Вам лучше уйти, - Флорин вздрогнула от неожиданности – она и не услышала, как подкрался Солас. Отступник выглядел немного сонным, но угрожающе нахмурился. Эльф держал руки по швам, однако напряжение воздуха говорило о том, что он в любой момент готов пустить в ход магию. Не почуют ли ловцы колдунов это?       - Не говори за своих господ, эльф, - неприязненно отозвался один из спутников антиванца, стоявший до этого столбом, и скрестил на груди руки. Его командир гулко хмыкнул в шлем:       - С этими остроухими стоит быть построже. Так что?       Лавеллан сглотнула, увидев, как медленно сжимает кулаки Кассандра, но та тут же расслабила кисти.       - Мы ему не господа. И он прав, - она расправила плечи и гордо выпрямилась, неожиданно оказавшись выше храмовника. Чеканя наполненные горечью слова, Пентагаст обвиняюще спросила: - С каких пор орден опустился так низко, что обирает простых путников, как дешёвая шайка разбойников?       Командир будто окаменел, по отряду стремительно пронёсся шепоток.       - Да это же Кассандра Пентагаст! Бывшая Искательница! – высокий голос, выкрикнувший это, принадлежал не то совсем молоденькому рекруту, не то женщине. В любом случае ничего хорошего, кажется, это не сулило.       - Схватить еретичку! – с явным удовольствием скомандовал антиванец. Дважды повторять не нужно было: успевшие встать полукругом рыцари сомкнули клещи, готовясь раздавить маленький вражеский отряд.       Солас выгнулся: между его пальцев то и дело пробегали заряды статического электричества, и когда отступник схлопнул ладони, мощный разряд пронзил командира храмовников, заставив все мышцы его тела напрячься, сводя до боли. Кассандра, не успев выхватить меч, боролась врукопашную с рыцарем, пытавшимся её скрутить: он резко рванулся вперёд, огрев её бронированным кулаком по голове, и Искательница пошатнулась.       - Нет! – огненная вспышка с испугом сорвалась с тонких пальцев колдуньи. Храмовник закрыл лицо, тряся головой: его горловой крик утопал в громе оружия.       - Они укрывают магов! – антиванец, упавший после того, как молния прекратила прошибать его тело, приподнялся, становясь на корточки. С хриплой одержимой ненавистью он выплюнул: - Не щадить никого!       Кассандра тряхнула головой, и, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из ссадины на лбу, бросилась на соперника, выхватив меч. Её серебристый клинок рыбкой скользнул в сочленение доспеха, и храмовник схватился за чужое оружие, оседая с булькающим звуком. Солас пропустил искрящуюся молнию сквозь наступающих рыцарей, дав союзникам немного времени, и Лавеллан не собиралась растрачивать его попусту. Руки подрагивали от волнения, окутываемые нежно лижущим кожу жаром, да только от вскинутого вверх кулака снег куда лучше плавился и разлетался, чем действующие, будто единое целое, храмовники.       Волна, словно бы ударная, прокатилась по поляне, и Флорин, не знавшая толком, что это такое, даже не пыталась укрыться. Когда пульсирующая силой стена коснулась её, долийку прошиб жар, и ей показалось, что вместо крови в её венах плавают маленькие отточенные иголки. Она закричала: крик двоился в ушах, а дыхание тут же перехватило, но она так и застыла с приоткрытым ртом и напряжённым горлом. Её ничто не удерживало, и у Лавеллан, потерявшей связь с происходящим, подкосились ноги. В глазах темнело и почему-то жутко тошнило.       - Проклятье, - сильный голос Пентагаст прорвался сквозь смутные, вязкие, как кисель, звуки боя. – Прикрой её, Варрик.       - Это не так просто, - бас гнома был почти мелодичным. Первая подняла руки, трогала своё лицо, пытаясь вернуться к реальности. Глаза страшно болели.       Лязг мечей… его так много, будто оружие – согнанные с ветвей птицы, возмущённо кричащие.       - Так постарайся, - отрезала Кассандра. - Солас?       - В норме, - речь отступника не была таким ярким мазком, как у остальных, так что вряд ли это было правдой.       Чернота в глазах медленно расступилась, и Вестница увидела храмовника прямо перед собой. Колдунья вскрикнула, но рыцарь ничего не успел сделать – уже через миг он лежал с арбалетным болтом в горле. Лавеллан совершенно одурело уставилась на труп. Чувствовала она себя немногим лучше, чем после попойки с Серым Стражем по имени Огрен.       - Вестница, лириум, - сквозь сжатые зубы скомандовала Искательница. Флорин, часто моргая, приказ тут же выполнила: стекло склянки впивалось в руку, но она быстро извлекла зубами крышку и выпила залпом голубоватую горькую жидкость, и мир снова оглушительно обрёл краски, а сила наполнила её до кончиков пальцев.       Нападающих заметно поубавилось: теперь осталось только шестеро против четверых, но Инквизиция была уже изрядно потрёпана: Тетрас припадал на ногу, и у неприятно-влажного тёмного пятна на штанах торчал обломок стрелы, у Кассандры был разбит нос, Солас щурил заплывший глаз, его побелевшие пальцы мелко дрожали. Ссадин, естественно, было не счесть. Когда телу вернулась чувствительность, долийка пожалела, что не потеряла сознание: сильно болел живот, а плечо, оказывается, больно кусал стальной наконечник.       - Когда я скомандую, атакуйте, что есть сил, - хрипло потребовала Пентагаст, отталкивая насевшего на её щит воина. Флорин размашисто ударила подобравшегося к ней храмовника металлическим посохом по голове. Раздался ужасный гулкий звук, и, пока рыцарь оказался сбитым с толку, Лавеллан выпустила простейшую волшебную стрелу из навершия. Сияющий лепесток разбился о зачарованный нагрудник, но, судя по тому, как закашлялся нападающий, часть заклинания достигла цели.       Воздух начал накаляться, плавиться и дрожать, будто эльфийка стояла над жаровней. Она коротко оглянулась: поджав окровавленные губы, Кассандра вытянула руку и смотрела прямо перед собой, будто видела что-то, недоступное чужому пониманию. Трое храмовников перед ней остановились, как вкопанные, латные перчатки застучали по доспехам, точно пытаясь сбить пламя, и они начали кричать, сперва недоумённо, тихо, но эти вскрики быстро превратились в вопли ужаса и боли.       - Сейчас, - экономя дыхание, выдавила Пентагаст сквозь плотно сжатые зубы. Натужно зарычал Варрик: болты посыпались с его стороны, как семена из руки сеятеля. Под пыхтение Соласа снова засверкали фиолетовые молнии: их кружевные ленты хлестали тела врагов, и они заиграли новыми, причудливыми красками, когда до боли покрывшиеся инеем руки Флорин заковывали в прозрачный лёд тела людей. Пятеро упало одновременно с Кассандрой, но один устоял. Оценив силы, храмовник развернулся и с неожиданной прытью побежал прочь, но Бьянка не позволила ему избежать участи сослуживцев.       - Я хочу показать тебе кое-что.       Флорин удивлённо подняла глаза от дрожащей водной глади. Её босые ноги зачерпывали жидкую прохладу, и с каждым движением напряжение прошедшего дня ослабевало, рассеивалось, как дымка тумана поутру. Солас с улыбкой стоял рядом. В ореоле ночного спокойствия он казался ей совсем другим: в меховой накидке плясали искры, будто за неё цеплялась Завеса, в глазах поселился огонёк животного голода, лицо его стало мягче, и в то же время черты будто выделили тонким угольком.       Лавеллан оглянулась на лагерь. Из-за деревьев пробивалось только тёплое освещение костра, и голоса Варрика и Кассандры эхом отдавалось к маленькому деревянному мостику, который облюбовала Вестница.       - Не волнуйся, это недолго. Они даже ничего не заметят, - проследив за взглядом синих глаз, успокоил эльфийку отступник. Солас протянул ей руку, и Флорин, утопая в лунном свете, коснулась холодных пальцев, позволяя помочь себе подняться. И маг увлёк её за собой.       Он повёл свою спутницу сквозь лес так, будто прожил в нём всю жизнь. Эльф останавливался только, чтобы помочь Лавеллан перелезть через упавшее дерево или чувствуя, как она замешкалась. В темноте стволы деревьев показались чёрными, листья же обменяли свои краски на морозный белый цвет, и причудливая чаща светилась изнутри, будто напоённая волшебством – не магией, строгой и точной (несмотря на свой взбалмошный характер), а волшебством, о котором хагрены рассказывали удивлённым детишкам на закате дневного светила.       - Куда мы идём? – переполненная любопытством, спросила Флорин. Происходящее дурманило, будоражило её, переполняло до кончиков острых ушей озорством и желанием смеяться.       - Увидишь, да’лен, - вполоборота ответил Солас. Радужка блеснула серебристым диском.       Вскоре открылось то, что хотел показать отступник – эльфийские руины! Встретить их здесь, в Долах, где в последний раз свободные элвен пытались обрести свой дом, было не удивительно, но Лавеллан, в своих странствиях по Вольной Марке едва ли видевшая что-то лучше кладбища Народа, так и застыла с открытым ртом, не сдержав вздоха восхищения.       Когда-то, наверное, это был замок – осевшая стена кое-где всё же поднималась высоко, и парадный ход – изящные деревянные ворота, окованные чёрным металлом, - был украшен резными колоннами, а по обе стороны от лестницы, ведущей к нему, застыли фигуры – благородный олень и эльфийский рыцарь с верным волком.       - Солас, это просто удивительно!       Восторженный выкрик отразился от древних стен. Маг выхватил посох из-за спины и, сложив руки у его навершия, будто пытался защитить от ветра огонёк, зажёг магического светляка.       - Я знал, что тебе понравится. Хочешь осмотреть изнутри?       Он немного прищурился, повернувшись к ней, непривычно-шкодливый. Хоть он всё ещё казался девушке намного старше и мудрее, лёгкая хитринка сделала его моложе на десяток лет, понятнее, ближе.       - Спрашиваешь ещё! – воскликнула Лавеллан, но тут же стушевалась. – А это не слишком опасно?       - Не бойся, леталлан. В этих стенах двум магам-элвен нечего бояться.       Она не могла объяснить, почему, но для Вестницы этих слов было достаточно. Густой воздух задрожал - Солас открыл ворота чарами, и те хлопнули почти ощутимо, открывая дорогу гостям. Природа давно захватила это место – кое-где деревья прорастали сквозь пол, и их лохматые головы заменяли некоторым комнатам крышу. Стены смягчал мох, но завесный огонь открывал под ним руны – тонкие линии, впитывающие образы от тех, кто их создавал. Из ваз прорастали вьюны, оплетая тысячелетний мрамор, и, хотя замок был в запустении, он был жив. Если бы Дешанна увидела это!       - А здесь что было? – робкий голос Флорин затерялся среди стен большой комнаты, в которой они оказались.       - Здесь устраивались приёмы, - объяснял спутнице отступник, пока та рассматривала мозаику под ногами. Картины разливались по полу, наползали на стены и золотистыми дорожками в конце концов соединялись у чудом держащейся на потолке люстры. – Гости танцевали, и в танце могло произойти что угодно – заключались союзы, развязывались самые страшные войны, планировались вероломные предательства.       Шум шагов, ветер, шелест – такт улавливался почти инстинктивно.       - Это было прекрасно.       - Ты видел это в Тени? – Лавеллан подошла к Соласу, замершему у белобокой резной колонны.       - Это и было практически в Тени. Ещё до Завесы, - маг ответил неопределённо, и хотя уголки рта приподнялись вверх, в голосе скользнуло что-то печальное. Вестница облизнула губы, замявшись, и решилась.       - Давай потанцуем, леталлин? – Флорин взяла его холодные руки, потянула на себя, блестя полными лириума глазами.       - Я не уверен, что… - озадаченно протянул маг, делая, тем не менее, два шага вслед за эльфийкой.       - Ну же, Солас, не будь занудой, - легко перебила его неугомонная Лавеллан, уже начавшая переступать под слышимую ею одной мелодию. Отступник усмехнулся, покачав головой – и вдруг притянул колдунью к себе. Одна рука на талии, пальцы другой переплели пальцы долийки. Он слишком хорошо знает эту музыку, чтобы забыть. И Солас закружил Флорин в танце.       Он легко взял движение под контроль. Эльф вёл, и внутренне стеснявшаяся своей неопытности Вестница расслабилась – умелый партнёр подталкивал её, обозначал повороты, не давал ей оступиться.       И всё же сперва выходило нелепо – эхо разносило лёгкие шаги, и, привыкая к близости друг к другу, танцующие были слишком сконцентрированы на том, чтобы не допустить оплошность, и их собранность была наивна. Но вскоре это перестало иметь значение. Движения начали выходить сами собой, такие же естественные, как дыхание. Ветер усилился, и вскоре в шелесте листвы отчётливо проступил шёпот и сияющее пение флейты. Эхо шагов множилось, искажалось, и неожиданно Лавеллан поняла, что бальная зала наполнилась танцующими парами – полупрозрачными силуэтами, игривыми и серьёзными.       - Что происходит? – Вестница напряглась в руках Соласа. Сбившись, она едва не наступила на его босую ногу.       - Духи хотят танцевать с нами, - словно само собой разумеющееся, пояснил он. Его ладонь мягко огладила талию прежде, чем позволить их паре раскрыться. Флорин едва не коснулась призрака, самозабвенно выделывающего пируэты.       - Они пришли из разрыва? – вернувшись на законное место напротив партнёра, подняла брови колдунья. В помещении стало ощутимо холоднее, и только от Соласа веяло успокаивающим живым теплом.       - И да, и нет, - отступник не сдержал довольной улыбки. Эльфы кружились, и крепкие объятия разомкнулись. Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, ночные гости древних руин остановились друг напротив друга. Маг поклонился. - Ма сераннас, леталлан. Нам пора.       Луч солнца ударил прямо в глаз, заставив Флорин проснуться. Девушка села, поправляя растрепавшиеся волосы – она была в лагере, видно, задремала в подвешенном между деревьями гамаке. Этот сон… казался необычайно реальным. Лавеллан оглядела полянку и встретилась взглядом с Соласом, привалившимся к дереву. Эльф улыбнулся ей и едва заметно кивнул.