Сражаться, чтобы выжить

Амон с минуту стоял шокированный словами Корры, и прежде, чем он смог хоть что-то сказать, девушка продолжила: -Кане не терпится увидеть твои шрамы, дорогой, - она говорила с нажимом, с натугой, словно прощупывая почву на болоте. «Боже, пускай они у него будут», - думала Корра, молясь всем духам и богам, которых знала. - Зачем тебе это? – спросил Амон у девочки-проводника. - Ммм… Разве не может быть просто интересно? Тем более, вам придется снять маску, когда мы подойдем к городу. Легенда о Ненавидящем Богов известна до края мира. - Хорошо, - и после этих слов Амон отложил дичь и потянулся к завязкам маски. Корра вся подалась вперед, потому что боялась, что из-за темноты ничего не увидит. А до рассвета она бы не вытерпела. Вот гипсовая маска отходит от лица, ведомая рукой Амона, и на его лицо падает лунный свет. На одной щеке кожа немного темнее, нежели на другой, и идет неравномерно, оставляя участки белой зажившей кожи. Глаза обрамлены густыми, но короткими ресницами, от которых на нижнюю часть лица падает тень. Ярко выраженные скулы, гордый подбородок, широкий лоб с несколькими темными пятнышками у висков, меж бровей три складочки морщин, нос с небольшой горбинкой, тонкие губы. Но главным украшением его лица были глаза – золотые, как два маленьких солнца, с черными точками зрачков. Корра невольно залюбовалась, а Кана, увидев все, что хотела, теперь настороженно смотрела на бывшего Аватара. Девушка, когда поняла, что ведет себя неестественно для супруги, неожиданно встала, подошла к Амону и провела кончиками пальцев по его щеке. Мужчина вздрогнул от неожиданного прикосновения, но в глазах у Корры, вперемешку с наигранной любовью и нежностью, ясно читалась фраза: «Подыграй мне, дубина!». Тогда Амон улыбнулся уголками губ и накрыл ее тонкую ладонь своей, немного шершавой, широкой, мужской. Девушка покраснела, но в темноте, да еще и на смуглой коже румянец видно не было. Кана смотрела на эту сцену, затаив дыхание, стараясь даже не моргать. Никогда в жизни она не видела, чтобы пара была так счастлива в браке. Ведь обычно девушек выдавали за нелюбимых людей. Вот послышался тихий, чуть с хрипотцой голос Корры: -Я так давно не видела твоего лица, - она говорила с придыханием, и от этого у Амона появилось странное, но приятное чувство в животе. А девушка просто упивалась взглядом полным обожания. Все-таки Амон прекрасный актер. Это нужно было ему, чтобы управлять массами. «Надо чем-то закончить эту сценку», - подумал Амон и, немного погодя, прижал к себе девушку, которая сначала дёрнулась, почувствовав его руки на своей спине, а потом доверчиво прижалась к груди мужчины, согревая открытые ключицы своим дыханием. -Ну, все! Хватит-хватит! Я уже завидую, - Кана заливисто засмеялась и подозвала Корру, сдерживая свое обещание научить ее готовить. *** После еды они снова отправились в путь. Это было странно – идти по ночному лесу, есть в темноте, потому что костер и так был слишком опасным предприятием, да еще и периодически жаться к Амону. Мужчину совершенно это не волновало, ведь все это было вынужденным. И только когда теплые девичьи ладони в очередной раз тянулись к нему за прикосновением, Амон чуть вздрагивал и натягивал на лицо улыбку. Кана косилась на них, но и то, скорее, из зависти, нежели из-за подозрений. Маску он закопал. Но это почему-то далось ему нелегко. Словно расстаётся с частью души, закапывает не просто вещь из гипса, а свое второе лицо. В общем, было тяжело. Но Амон не был бы Амоном, если бы такая вещь как-то повлияла на него. Поэтому он спокойно шел с луком за спиной, не обращая внимания на полные интереса взгляды Корры, ведь девушка все никак не могла насытиться тем, что он открыл ей тайну своего лица. Кажется, ее уже не волновало то, что они якобы муж и жена, что если им придется остаться здесь надолго, то надо будет думать о детях и о доме, потому что вот так жить все время им не удастся. А когда они придут в деревню или город, то обязательно заведут знакомых или даже друзей, и эти люди не примут их вне брака – либо женаты (что повлечет за собой обязательно детей) либо проклятья на их головы. Ведь это время, когда девушка считалась священным существом, потому что она могла давать потомство. И жить вместе парень и девушка могли только в браке, или же если они находятся в родственных отношениях. В общем, все сложно, а Корре только в игры играть. Но и Амону надоело постоянно думать о будущем, поэтому он попытался отвлечься разговором с Каной. - Кана? - Да-да, - девочка улыбнулась, равняясь с мужчиной и оставляя Корру плестись сзади. - Есть ли еще что-нибудь, что мы должны знать? - Ну… Вы можете сами построить себе дом? - В смысле, своими руками? – Корра удивленно взглянула на Амона, когда он спросил об этом. Неужели он и дома строить умеет? - Ну, да. Только богачи могут позволить себе строителей, мы перебиваемся так, а насколько я могу судить, у вас ни монетки в кармане, - Кана подмигнула ему, но в темноте это заметно не было, - но, если честно, я не знаю, что вам делать. Я могу отвести вас в город, могу провести по нему экскурсию, но вот ни с деньгами, ни с работой, ничего поделать не могу. -Эти проблемы я решу как-нибудь сам, - сказал Амон, пропуская надоевшую ему Корру вперед, сам перемещаясь за девушек. Пошли какие-то разговоры об украшениях, мужчина даже услышал, как Корра описывает ожерелья водного Племени, а Кана только удивленно смотрит на нее, а потом просит сделать ей одно, чтобы она посмотрела. Еще Аватар узнала о многих традициях, например, до свадьбы растить волосы, чтобы носить их обязательно в косичках, а потом, после церемонии, можно носить и хвосты, и даже распущенные волосы. Занимался рассвет. Амон решил идти еще несколько часов, потом поесть и через час после этого найти место, где можно будет поспать. Вот только уже в пещере, укладываясь спать, Корра узнала еще одну «прелесть» супружеской жизни. Спать она ложилась в теплых объятьях Амона. Кана добродушно улыбнулась, видя, как девушка утыкается носом в ключицы мужчины, и они сладко засыпают, измученные дорогой. Девочка вскоре следует их примеру. И во сне видит, почти точную копию Амона, только маска у него другая, и смотрит он только на нее.