Если ты есть, позволь жить!

И, вопреки всем страхам и издёвкам отца, торт, который тётушка состряпала по случаю моего выздоровления, вышел очень и очень вкусным. Даже малышу Вилли удалось отведать лакомства, благодаря моей рассеянности и до жути увлекательному фильму. Мой постельный режим, который, понятное дело, практически не соблюдался, проходил просто-таки замечательно. Каждый день или мама, или папа выводили свое чадо на прогулку, охоту… в общем, делали всё, чего доченьке хотелось. Ну, в рамках разумного, конечно же. А вечером мы устраивали семейный кинотеатр. Хотя мне иногда казалось, что моё присутствие бывает лишним, особенно когда сцена в фильме была уж очень романтического характера. Но, как известно, всё в обыденном распорядке может поменяться, и утром сегодняшнего дня папа, завидев меня с телефоном в руке, спросил: — Что, так уже по школе соскучилась? Я отменила вызов Соньке и, хитро прищурившись, промурлыкала: — Да школа меня особо не интересует, а вот друзья… — Что вы говорите, — папа наигранно всплеснул руками. — Кто же мне голову готов был дать на отсечение, что наука для неё чуть ли не главный стимул в жизни? — Папочка, — я крепко обняла дорогого человека, — строгость тебе совсем не к лицу. Он, смеясь, тоже крепко прижал меня к себе, заверяя, что сегодня обязательно устроит что-то грандиозное, куда я смогу пригласить кого угодно при одном условии: я должна показаться Карлайлу, чтобы тот подтвердил моё окончательное выздоровление. Ни минуты не колеблясь, я быстренько оделась и выбежала во двор. — Ну, Несси, можно возвращаться к учебному процессу, но знаешь, — дедушка вынул из ящика стола какой-то бланк и принялся что-то писать, — освобождение от физических нагрузок тебе не помешает. — Как скажете, уважаемый доктор, — молвила я, а потом задала вопрос, который очень давно вертелся в голове, и я точно знала, что именно дедушка сможет открыть тайну этих уникальных личностей: — Ты когда-нибудь сталкивался с рождёнными вампирами? — Хм, — ручка завертелась в пальцах главы нашей немаленькой семьи. — Странный вопрос, но довольно интересный. А зачем спрашиваешь? Я напряглась. Мне никак не хотелось выкладывать перед дедушкой все карты: хоть я и доверяла родственнику, но кто знает, как он отреагирует, когда узнает о моем загадочном друге. — М-м-м… да так, просто. Но врать у меня очень плохо получалось, по крайней мере, когда я пыталась провернуть это перед роднёй: они всегда меня разоблачали, вероятно, оттого, что знали меня, как никто другой. — Несси, я жду, — дедушка пристально посмотрел мне в глаза, будто собирался по ним прочесть всё то, что мне так не хотелось ему рассказывать. — Я просто так спросила, для общего развития. Кажется, я уже была не рада, что начала этот разговор, последствия которого могут быть самыми разными, включая ущемление моей свободы, и только потому, что я в нашей семье единственная и неповторимая и меня, как тепличную культуру, надо лелеять и оберегать. — Врёт и не краснеет, — вздохнул Карлайл. — Ладно, пойдём другим путём, потому как я, кажется, знаю, к чему этот разговор. Да, честно сказать, и я, и мать с отцом — все мы хотели добиться от тебя правды об инциденте у поликлиники. Что бы ты ни говорила, мне и без слов ясно, что простой человек не может нанести такие увечья твоему неуязвимому организму. Несси, — дедушка накрыл мою ладонь своей, — ты с кем-то пересеклась, и это существо угрожало тебе, а теперь… — Нет, нет, нет! — я сжала пальцы Карлайла. — Всё совсем не так… Ну, почти совсем… — я сделала глубокий вдох, затем шумно выдохнула, собирая рассыпавшуюся мысленную мозаику в одну картинку. – Да, я действительно познакомилась с парнем своих лет. Он ведёт отшельнический образ жизни, но угрожать и тем более вредить мне не собирался. Я решила перевести дыхание, а заодно взглянуть на реакцию Карлайла. Он всё так же сидел, не меняя позу, слушая мой рассказ очень и очень внимательно. — Дедушка, Марк… он правда хороший. Он даже согласился попробовать стать таким, как мы, он… — Значит, рождённый вампир, — дедушка улыбнулся, — хороший, сможет стать таким же… О, моя милая, добрая Несси! Да ты даже представить себе не можешь, как это тяжело — обуздать жажду, которая порой затмевает рассудок, превращая несчастного страдальца в зверя. И знаешь, одно дело принять этот новый образ пропитания, а другое — не сходить с намеченного пути, а если учесть, что твой друг — ещё совсем юная личность…. Резкий звонок стоящего на столе телефона прервал поучительную лекцию дедушки. — Алло… Пусть заходит. — Знаешь что, Несс, давай сделаем так, — дедушка снова повернулся ко мне, — сейчас сюда поднимется Элис — что-то ей от меня понадобилось, —, а ты, когда встретишься со своим загадочным другом, уговоришь его пообщаться со мной. Если он действительно захотел измениться, то я думаю, что смогу ему помочь, так как совет и поддержка взрослого — это очень крепкая опора. И снова я убедилась в том, что любимый дедушка не подвёл, а даже согласился помочь. Главное — доказать непредсказуемому Марку, что Карлайл хочет ему только добра. — Привет, Карлайл, привет, Несси! Элис расцеловала нас и примостилась на краешке моего стула. — Что стряслось, Элис? — слаженно спросили мы. — Почему сразу стряслось? — тетя состроила обиженную гримасу. — Если бы я, как просил Эдвард, не предупреждала, — может, что-то бы и случилось. Белла и Эдвард затевают пикник по случаю выздоровления Несс и хотят, чтобы она пригласила туда всех своих друзей, а это значит, что мы должны быть сдержанны, как никогда. Следовательно, нам надо всем хорошенечко поохотиться, чтобы не получилось так, как когда-то мы праздновали день рождения Беллы. — А слова твои не лишены здравого смысла, — одобрительно сказал Карлайл. – И, пусть Несси уже знает о готовящемся сюрпризе, мы должны соблюдать все меры предосторожности, одной из которых является полный контроль над жаждой. Элис просто сияла оттого, что к ее словам прислушались. Она ещё что-то говорила дедушке, но я решила, что самое время уйти, пока мне и меню сегодняшнего застолья не рассказали. «Что же, пусть семейство готовит сюрприз, о котором я не должна была знать, а я схожу к Соньке, потом к Агнессе, выведаю, чем они заняты сегодня будут, и, когда мать с отцом позвонят и расскажут о своей затее, уже буду знать, кто разделит со мной приятный момент этого дня». У квартиры Сони я потерпела неудачу. Хозяев не было дома. А вот Добровы встретили меня всем семейством. — Здравствуй, детка, — Дмитрий Иванович тепло мне улыбнулся, пропуская в уже знакомый узенький коридорчик. — Ты к Агнессе? Она в комнате, Андрюшке что-то растолковывает. «А этому экземпляру ещё что-то растолковывают?» — хотелось ехидно поинтересоваться, но, мысленно прикусив язык, дабы тот не дал волю колким фразам, я зашагала в пестреющие беспорядком угодья Доброва-младшего. — Уф, как у вас тут скучно, нудно и противно, — прикрыв за собой дверь, я облокотилась о косяк. — Погода на улице какая, календарь выходной денёк открыл, а эти учатся, учатся. И нету этим урокам ни конца ни края. — Чего ты хочешь? — буркнул Андрей, не отрывая взгляда от учебника по истории. — Ну-у-у, к примеру, — я лениво потянулась, дабы испортить всю урочную атмосферу, которую Агнесса так заботливо устроила, — пригласить ваши персоны на пикник. Что скажете? И, как я говорила, старания подруги пошли прахом. Братец ее, тут же захлопнув учебник, поднялся с дивана, бросил взгляд на часы, буркнул что-то вроде: «Мы уже добрых часа два корпим над этой мутью, а толку никакого», — и вышел из комнаты. — А в честь чего сие прекрасное мероприятие? Агнесса раскладывала учебный инвентарь брата по местам и пыталась привести его апартаменты в более-менее божеский вид. — Несс выздоровела, и это стоит отметить. Губы подруги растянулись в улыбке. — А когда милая Несси сделала первый шаг… Нет, когда негодяйка Несси сотворила самую первую, но великую шкоду, это тоже праздновалось с размахом? — Слушай, Ренесми, — Андрей влетел в комнату, впечатав несчастную дверь в стену, — ты говоришь, пикничок. Значит, мы будем в лесу? Я как раз ружьишко свое испробовать хотел. — Не смей стрелять животных. На какую-то долю секунды в зеленых глазах Агнессы промелькнуло столько негодования и властности, что мне стало как-то не по себе. Но, слава богу, человеческий взгляд не мог уловить такую быструю перемену, и Андрей, насмешливо глянув на сестру, закрыл за собой дверь. *** Костёр не хотел разгораться. Он шипел, выпуская клубы белого дыма, потом вообще затухал… В общем, стихия огня всячески демонстрировала, что сырые дрова ей не по вкусу. Я сидела на туристическом коврике, вдыхая полной грудью сырой воздух осени, которая уже совсем скоро нас покинет. Подруга, примостившись рядом, тихо читала какие-то стихи, то и дело поглядывая на не желающий разгораться огонь. — Андрея уже след простыл, — сказала я, выводя девушку из рифмованного транса. — Да ну его, — отмахнулась она и снова продолжила чтение строк. Понимая, что нарушить эту гармонию природы и чтеца не удастся, я поднялась и направилась к костру, который, пыхтя и отфыркиваясь, начинал разгораться. — О, Несс, — Эмметт хлопнул меня по плечу, да так, что я даже покачнулась, — сгоняй-ка в чащобу, там много деревьев, на которых можно сухих сучьев найти, а не то такими темпами мы тут и заночуем. — Как скажете, мистер медвежья лапа, — молвила я и быстренько зашагала вглубь леса, пока родной дяденька за такой комплимент не придумал какого-либо изощрённого наказания, ведь он мастер на выдумки всякие. Казалось, жизнь лесной глуши гипнотизировала и убаюкивала своими звуками: трелями птичьего пения, шумом легкого ветерка в густых кронах могучих сосен и елей. Я слушала эту лесную песню и медленно шла, то и дело обламывая сухие ветки. Сколько я так брела, окунувшись в мелодию леса, не знаю, но тихий, еле слышный стон, так не вовремя ворвавшийся в эту мелодию природы, заставил вздрогнуть, остановиться и оглядеться. Я стояла на широкой поляне, залитой солнцем; под ногами пестрел всеми жёлтыми оттенками ковёр из разных трав и хвои. А чуть поодаль, там, где заканчивалась эта солнечная долина, виднелась маленькая бревенчатая избушка. Такие я видела в книжках с русскими сказками, которые Сонька брала в школьной библиотеке, когда кто-либо из учителей младших классов просил отзывчивую подругу посидеть с детишками. Я разглядывала милое творение из дерева, уже даже позабыв, отчего прервала путь за сухими дровами, как вдруг… снова кто-то застонал. Стало совсем не по себе. Голос страдальца показался до боли знакомым. На трясущихся от охватившего меня страха ногах я шаг за шагом приближалась к источнику звуков, мысленно прося всевышнего о том, чтобы я обозналась и это был какой-то заблудившийся человек, которого от бесполезных скитаний в поиске выхода сморила усталость. — Несси, Несси, это ты? Я знаю, ты. Собранный мной хворост дождём посыпался на траву, а я, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, неслась к порогу избушки, где, раскинув руки, лежал… — Марк?! Я опустилась на корточки перед мертвенно-бледным парнем, который, казалось, постарел лет на… не знаю, сколько нужно времени, чтобы рождённый вампир выглядел таким измождённым, почти безжизненным. — Что с тобой? Кто тебя так? Давно ты здесь? Что, что я могу для тебя сделать? Он молчал, вообще не реагировал на шквал моих вопросов. Его милые, порой до жути озорные и лукавые глаза необычного цвета были плотно закрыты. Лишь тихое прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что в парне теплится крупица жизни. — Марк, прошу тебя, не молчи! — в глазах противно защипало. — Говори со мной, умоляю! Сейчас не время для твоих дурацких шуточек, ведь я… — я попыталась подавить безутешные рыдания, — волнуюсь за тебя… — Дети луны, Нес… опасайся их… Они не любят нас, не любят и уничтожают. Последние слова он почти прошептал, запрокидывая голову и, как рыба, хватая воздух. Я сидела на земле, крепко сжимая почти ледяную руку друга, а второй бесстыдно размазывала по щекам слёзы. Перед глазами во всех живописных красках предстал тот сон, который я видела в доме Чарли; сон, в котором я теряла дорогого человека. А в том, что Марк стал больше, чем другом, в том, что я считала его практически братом, сомнений не было. — Что же я могу для тебя сделать, Марк? Что-о-о? От моего крика парень вздрогнул и снова открыл потускневшие глаза. — Силы… совсем немного… Это как образы, которые ты… — Я поняла. Главное — сосредоточиться на том, что ты делаешь, и всё получится. Я склонилась над лежащим на земле другом, легонько коснулась его щеки и, пытаясь отрешиться от всего мира, от панического страха, сковывающего по рукам и ногам, стала думать о том, как частицы силы вливаются в его тело, приносят облегчение, дарят надежду на жизнь. Время остановилось, мир поблёк, потерял свои очертания… — Хватит, хватит, Несс, ты убиваешь себя, остановись. Сильный толчок в бок заставил оторвать руки от лица друга, тем самым разрывая энергетический канал. — Я смогла? Язык почти не слушался, но Марк прекрасно понял мой лепет и, наградив меня слабой, но такой знакомой улыбкой, сказал: — Вполне. Ты хорошая ученица, Каллен, магистр Марк гордится тобой. Я попыталась засмеяться, но мало что из этого получилось. — Пока ты приходишь в себя после такой энергетической отдачи, скажу вот что: девочку-кошку нужно обходить десятой дорогой. Рано или поздно она убьёт тебя. — Агнесса — моя подруга, — еле слышно прошептала я, больше не в силах сражаться с накатывающей дремотой.