Если ты есть, позволь жить!

Теперь я понимала человеческую любовь по отношению к выходным дням. Можно было валяться в постели, не смотреть на часы, боясь куда-то не успеть. И каких только причин родители ни придумывали, чтобы испортить мне день лентяя. И славную охотку обещали, и духовно отдохнуть предлагали, подсовывая под полуоткрытые глаза то название фильма, который был сейчас в прокате, то рекламу спектакля, проходящего в театре; папа даже на каток сходить уговаривал, мотивируя тем, что до настоящей русской зимы я должна быть профи в катании на льду, так как дорога в школу может стать для меня большой проблемой. Но и тут Несси смогла выкрутиться. Да не кое-как, а самым серьёзным и убедительным образом, напомнив отцу о безупречном равновесии полувампира. — Всё перепробовали, из кровати ее не вытянешь. Мама вздохнула и вышла из моей комнаты, прикрыв за собой дверь. Ещё какое-то время я лежала на боку, просунув руку под голову, но потом решила хоть немного потрудиться. И эта тяжёлая работа состояла в том, чтобы вытащить из прикроватной тумбочки пачку сухариков да взять в руки мобильный, чтобы осведомиться о том, как проводят выходные Сонька и Агнесса. Вдруг удастся кого-то разбудить и тихонечко позлорадствовать, потешиться, слушая недовольное ворчание подруг. — Сонька, хватит спать, зима приснится, — весело начала я, когда в трубке зазвучал сонный голос одноклассницы. — Прости, Ренесми, но давай созвонимся позже. Я полночи мучилась головной болью и только под утро уснула. — Ой, Сонечка, прости, пожалуйста. Ты отдыхай, а как выспишься — позвони мне, сходим погуляем, о'кей? «Вот и позлорадствовала», — подумала я, набирая номер девочки-кошки, которая уж точно будет здоровее некуда, и, если застану ее сонной, я на ней и за Соньку отыграюсь. К большому моему разочарованию, Агнесса бодрствовала и куда-то направлялась с отцом. — Ну и ладно, — сказала я сама себе, — достану-ка я сейчас наушники да музыку послушаю. Как только я приготовилась окунуться в мир прекрасного, ожил мобильный. — Абонент вставать не собирается, он сегодня в постельке нежится, — тоном автоответчика сообщила я о своих действиях тревожащей меня Эсми. — Ишь какой ленивый отыскался; ну да ладно, мы с дедушкой сейчас его быстренько стащим, – и, помолчав немного, она добавила: — Мы не одни придём, ставь чай да блюдо для торта готовь. — Я Карлайлу жизнью обязана. Такое чудо совершил, — мама, расчёсываясь у зеркала, тепло мне улыбалась. — Ага, они в гости к нам идут, чай велели делать. — Чай? — удивлённо спросил папа, выходя к нам из родительской спальни. — Наверняка с Добровыми встретились и к нам направляются, — мама смотрела на свое отражение, то и дело поправляя и без того аккуратно уложенные пряди. Я суетилась на кухне. Да вот только из рук все валилось, и, если бы не моя молниеносная реакция, красивые блюдца да чашечки были бы попросту разбиты вдребезги. Не понимала я своего внезапного волнения, так некстати нахлынувшего. «Ну заглянет к нам Дмитрий Иванович, может, со всем семейством пожалует. Так мы уже несколько месяцев общаемся, чего так нервничать?» — Несс, дорогая, сходи открой! — крикнул из гостиной папа, заглушив голосом звон разбившегося заварника. Я сгребла бренные останки в угол и помчалась к двери, у которой уже вертелся любопытный Вилли. — Привет, лежебока! — Эсми чмокнула меня в щёку и вложила в руку коробку конфет. — Ой, спасибо! Мои самые любимые… За спиной бабушки стоял Карлайл, держа огромный торт, а вот за ним… за ним и была причина моей прерванной восторженной тирады. Ореховые глаза так и лучились ехидством и злорадством, видя, как я смущаюсь, теряю дар речи и просто стою, как дура, разинув рот. — Вот как ты выходные проводишь? — Марк переступил порог и, отводя правую руку в сторону, продолжил издеваться: — Так и поправиться недолго. Ты же не хочешь покупать выпускное платье в магазине, на двери которого чуть ли не за версту виднеется надпись: «Большие размеры в широком ассортименте»? — Ладно вам, сударь, — Карлайл поднял руку в примирительном жесте. — Если на то пошло, я вас тоже пожурить могу. Вы купили даме цветы, а букетик так и мнете у себя за спиной. И случилось чудо: этот экземпляр засмущался, протянул мне цветы, тихо буркнув под нос: — Да, это тебе. Возьми их, что ли. Мать с отцом тоже пребывали в не меньшем удивлении. Они стояли, молча переглядываясь, и, если бы не дедушка, эта немая сцена длилась бы очень долго. — Белла, Эдвард, это Марк — хороший друг Несси, и, я смею предположить, он станет добрым товарищем нашей семьи, так как волей-неволей схож с нами. Ему есть чему поучиться у нас, а нам, как мне кажется, будет чему поучиться у него. После того, как мы разместились в нашей гостиной, папа первым нарушил молчание, по-видимому, уже справившись с удивлением: — Расскажи нам о себе, Марк. Мне показалось или в голосе отца прозвучали нотки недоверия, настороженности? И, по-моему, к букету этих чувств присоединилась самая простая отцовская ревность. — Да особо-то и рассказывать нечего. Возможно, все уже было сказано Несс. Отец с укором взглянул в мои глаза и снова принялся за допрос: — Нет, лучше всё услышать непосредственно от гостя, так как, прежде чем стать нашим другом, ты должен заслужить доверие и расположение. — Эдвард, — мама мягко опустила руку на плечо отца, — не кажется ли тебе, что ты слишком вжился в роль ревнивого папаши? Они друзья, как я понимаю, познакомились совсем недавно, а ты уже так холодно к парню настроен. — Да-да, Эдвард, — Эсми положила мне еще кусочек торта, — со слов Марка мы узнали, что Несс так быстро поправилась именно благодаря его способности исцелять, а Марк был спасён ею, когда на него напала… — бабушка запнулась. — Агнесса. — Ладно-ладно, допустим, — сдался папа. — Допустим, они действительно дружат. Но я должен знать, кто он, его окружение, нравы, порядки, образ жизни. И пришлось Марку исповедоваться, да во всех подробностях о себе любимом рассказывать. Я сидела, слушала друга и снова пыталась понять: что я чувствую к нему, что нашептывает мое девичье сердце? — Несси, — мама придвинулась ко мне и шепнула в самое ухо: — Ты уже от переживаний почти пол торта съела. Давай отвлечёмся да на кухню сходим, я Вилли покормлю, ты успокоишься немного. Изрядно подросший котёнок за обе щеки уплетал творог. Я топталась возле окна, теребя край занавески. — Он нравится тебе, дочка? Даже не поворачивая головы, я знала, что мама ласково улыбается. — Я не пойму своих чувств, мам, — честно ответила я, надеясь, что разговор поможет мне разобраться в себе. — До сих пор я не встречала таких, как он. Марк может быть грубым и в то же время милым, добрым, понимаешь? — Девочка моя, — она ласково меня обняла. — Я хорошо тебя понимаю, скоро ты и сама во всем разберешься, поверь. В кухню заглянула Эсми. — Нам с Карлайлом пора, а вы, девочки, спасайте молодого человека. Эдвард — уж слишком строгий папочка. Мы все засмеялись. — Я провожу вас, — мама повесила полотенце и направилась к выходу. — А ты, дочь, иди на помощь, а то и впрямь несдобровать парню. Когда я вернулась в комнату для допросов, атмосфера не была уже такой напряжённой. Марк с отцом сидели на диване, разглядывая снимки пейзажей Форкса, часто подолгу не переворачивая страниц. — Классный городишко, Несс, — Марк посмотрел на меня так, будто бы сам снял во сто крат лучше. «Ага, недолго ты смущался», — подумалось мне, но вслух я ничего не сказала, а лишь ткнула друга локтем, вклиниваясь между ним и отцом. — Ты смотри, Марк, — папа озорно улыбнулся. — Несс и тебя отшить может. Парню-оборотню уже был дан от ворот поворот. И больше никто никого не стеснялся, никто не боялся сболтнуть лишнего. Мы смеялись и шутили, рассказывали и вспоминали — в общем, вели себя так, будто эта встреча была одной из тех, которые часто проходили в нашем домике. То, что Марк принял нашу идею с вегетарианством, было воспринято родителями «на ура», за что я получила одобрительные взгляды, ведь именно благодаря мне граждане Зеленогорска смогут жить спокойнее. Чтобы расставить все точки над «i», я вкратце рассказала присутствующим историю Агнессы, которую все восприняли по-разному: мама, если могла бы, плакала бы, Марк просто сидел, сжав кулаки, а папа, после того как я закончила рассказ, тяжело вздохнул и сказал: — Скольким они жизнь испортили, а еще хранителями тайн зовутся. Их приход мы долго будем помнить. И дальше последовал рассказ о визите итальянцев в Форкс. Разошлись мы уже далеко за полночь, дав друг другу обещание не пропадать и не конфликтовать с девочкой-кошкой. «Кажется, жизнь налаживается! — я мысленно улыбнулась. — А не влюбилась ли я и в самом деле? Всё, Несс, надо спать, а то завтра великий и ужасный понедельник».