Если ты есть, позволь жить!

Всю ночь мне снился далёкий дождливый Форкс, его дремучие леса, которые, казалось, я знала до мельчайшей веточки, до последней травинки. Я стояла на подъездной дорожке к особняку нашей семьи и заглядывала в окна опустевшего дома. — Здравствуй, мой город, здравствуй, дом родной, — тихо сказала я, вслушиваясь в звуки родных окрестностей. — Плохо мне без вас, совсем плохо. Не смогла я к России привыкнуть. Он, как всегда, появился незаметно и, как всегда, заставил меня вздрогнуть, растерять все тоскливые мысли. — Несси, — ореховые глаза смотрели на меня с неподдельной жалостью, — тебе надо развеяться. Давай махнём куда-нибудь. Нельзя же вот так изводить себя. Я обхватила друга руками и, уронив голову ему на грудь, зарыдала в голос: — Марк, умоляю, не проси меня ни о чем, не надо! И домой я не вернусь, плохо мне там. — Я ни о чём таком просить тебя не собирался, — тихо сказал он, гладя меня по голове, как ребёнка. — Просто две недели, которые мы с тобой скитались лесами да полями, а потом неделя, проведенная здесь, в Форксе, совсем не пошли тебе на пользу и ни капельки не излечили от депрессии. Пойми ты, — он попытался поднять мою голову, чтобы заглянуть в глаза, — когда теряешь близкого человека, надо действовать иначе. И хоть я не был в похожей ситуации, но мне кажется, тут надо, наоборот, занять себя чем-то, погрузиться в какую-то работу, а ты… — А я не такая, как все, — я резко толкнула парня в грудь и рванула без оглядки куда-то в лес, — я гораздо сильнее любого человека, а спасти от банального случая не смогла! Да и никто, ни ты, ни они ничего не сделали! *** — Несси, лежебока, ты что, решила все каникулы проспать? Прохладная рука матери ласково гладила меня по щеке, прогоняла остатки грустных картинок, возвращала в такую уютную и домашнюю реальность. Я, не открывая глаз, переместила голову на колени к матери и тихо спросила: — А ты скучаешь по Форксу? — Хм, — мать перебирала мои запутавшиеся волосы, — как тебе сказать… Ты же знаешь, что Форкс я изначально не любила из-за его серой и унылой погоды, а потом, когда закрутилась, завертелась вся эта кутерьма с семейной жизнью, перестала обращать внимание на такие мелочи. А чего ты спрашиваешь? Неужто так и не свыклась с нашим новым жилищем? Перед глазами промелькнуло сегодняшнее сновидение, оставляя неприятный осадок. — Да вроде бы и свыклась, но когда сегодня увидела во сне родные и любимые места, наш дом… Я тяжело вздохнула и крепко прижалась к маме. — Почему вы вчера попросили меня закрыть дверь? — Просто чтобы ты не забыла, ты же такая сонная была. Мама переложила меня обратно на подушку и прилегла рядом. — Не верю. Я надула губы. — Дочка, какая же ты у меня ещё маленькая… — Мам, прошу тебя, — перебила я её и умоляюще посмотрела в глаза, — расскажи мне всё, ведь я чувствую, что вы от меня что-то скрываете. Даже Марк стал со мной осторожничать. — Да он просто понял, что влюбился. Мама весело засмеялась и ущипнула меня за кончик носа. — Пожалуйста, мама, — не унималась я, — расскажи мне всё. — У Элис опять было видение, — после недолгого молчания заговорила мать, — она уверена, что тебе скоро будет очень плохо. Я удивлённо воззрилась на неё, но решила вслух не спрашивать то, что вертелось на языке, вроде того, что Элис никогда не могла разглядеть всего, что касалось меня и мне подобных. — Меня снова побьют и покалечат? Теперь смеялась я, глядя на серьёзное и дорогое мне лицо. — Нет, Несси. Я тоже так сначала подумала, но Марк, которому удалось понять, как работает дар Элис, и проделать то же самое, рассказал нам более подробно, что будет дальше. — О, а тут комната матери и ребёнка! Выходите поскорее, а то такое пропустите! И, как только мы с мамой повернулись на испугавший нас голос Эмметта, того уже и след простыл. — Так что же он вам рассказал? — спросила я, поспешно засовывая ноги в джинсы. — Береги себя и своих друзей и помни: мы все тебя любим и всегда будем рядом, на твоей стороне, что бы ни случилось. Мама, выходя, прикрыла за собой дверь. А посмотреть действительно было на что. Точнее, сначала услышать эти негодующие крики, а потом уже и саму картину увидеть. В доме Элис и Джаспера, где всегда был полный порядок и уют, сейчас царил жуткий хаос. У порога, словно любопытная ребятня, толпились мои родственнички. Они, перемигиваясь и перешёптываясь, пытались разглядеть и не упустить все, что происходило внутри. Я на правах самого младшего члена семьи выбрала себе лучшее местечко для наблюдения и тоже стала бесстыдно разглядывать происходящее с любимой тётушкой, а точнее, с её всегда аккуратно уложенными чёрными волосами, цвет которых, по всей видимости, должен быть… Сложно было сказать, чего милая Элис ждала от этой покраски волос, но её голова представляла собой пёстрый, слегка с зеленоватым оттенком взрыв на фабрике макаронных изделий. — Всегда считала, что мужчины не то что понять, они даже помочь не могут, а следовательно, к премудростям женских штучек их на пушечный выстрел нельзя подпускать. Элис демонстративно шмыгнула носом и, сердито погрозив кулаком Джасперу, продолжила расчесывать пёструю копну. — Ты что, попыталась быть блондинкой? — поинтересовалась я, еле сдерживая рвущийся наружу хохот. — Никогда не считал блондинок умными, — молвил Эмметт, быстренько пятясь к выходу, так как несущая таз с водой и полотенце Розали бросила на воздыхателя многозначительный взгляд и, покачав тазиком, расплёскивая на пушистый ковер воду, поспешила к потерпевшей. — Нехорошо портить то, чем наградила тебя матушка-природа, — поучительным тоном сказал отец, зажимая ладонью рот и подталкивая мою смеющуюся персону локтем. — Если бы не этот внимательный помощник… — Стало быть, — мама вошла в дом и опустилась на корточки около Элис, — этот умник дал тебе пакет, на котором и была вся эта цветовая гамма? — Угу, — буркнула Элис. — Сейчас все исправим. Розали порылась в комоде, выложила несколько коробочек с краской и, с состраданием взглянув на Элис, успокаивающе сказала: — Выбирай, дорогая. Некстати зазвонил мой мобильный, вынуждая меня покинуть сие местечко, где пёстрая тётушка будет пытаться вернуть утраченную красоту. — Ренесми, может, хоть ты мне что-то объяснишь? Надо сказать, что привычка сначала брать трубку, а потом подносить аппарат к уху очень даже нехорошая, но, увы, такая вот я, и ничего с этим не поделаешь. Хорошо, что слуховые сенсоры никогда не подводят и вопрос встревоженной Соньки не остался без внимания. — Постой, Сонечка, — я опустилась на излюбленную скамеечку в беседке, — для начала скажи, что я должна тебе объяснять? — Зачем Агнесса вынуждает меня врать ее родителям? Моё удивление было очень даже искренним. Честно признаться, теперь и я тоже мучилась вопросами — к примеру, зачем девочка-кошка, защитница слабого и уязвимого человечества, заставляет подругу врать тем, кто считает себя приближёённым к господу богу, а также чего это ее кошачье сиятельство задумали. — Ты слышишь меня? — Да, Сонь, слышу. Я потерла виски, будто от этого жеста все станет на свои места. — Агнесса позвонила вчера очень поздно. Я не пойму, как она узнала… Может, конечно, я и рассказывала вам, что на Новый год мы уезжаем к родственникам в Москву, я не помню, но её просьба была очень странной. Она попросила меня, чтобы я получила разрешение от её родителей на то, чтобы она поехала с нами. Но самое интересное, что ехать она никуда не собирается. Ей это нужно лишь для того, чтобы ни Дмитрий Иванович, ни Мария Ярославовна за неё не волновались. Она сказала, что на некоторое время уйдёт из дому, понимаешь? И, понятное дело, я понимала все, вот только одного не могла в толк взять: зачем Агнесса во все это решила Соньку впутать? Нет, весомый аргумент её ухода: и родные волноваться не будут, и ей будет спокойнее, ведь отец и мать не переживают. Но как она будет всё подруге объяснять? — Сонь, — я шумно выдохнула, поднимая облачко пара, — давай сделаем так: ты выполнишь просьбу Агнессы. Я просто уверена, что подруга не задумала ничего суперкриминального, а вот потом, когда она вернётся, мы и устроим ей допрос по всем правилам, верно? — Ладно, как скажешь. Судя по тону, Соньке эта идея не понравилась. Да вот только мне тоже не понравилось то, что стало происходить дальше. Телефон нагло вырвали из рук, а потом мою персону бесцеремонно сгребли в охапку и помчались с ней в сторону выхода из нашего дворика. — Тебе не кажется, что я должна знать хоть что-то? — сердито спросила я, когда меня удосужились поставить на землю. — Я же тебе сказал: идём учиться хорошим манерам. Он, как всегда, улыбался, ухмылялся и радовался тому, что застал меня врасплох, удивил и напугал, а я хоть и злилась, а все-таки была ему рада. — И чему же вампир-отшельник желает учиться? Я попыталась изобразить его насмешливый тон. — Сегодня я приглашаю даму в кино, которое выбрал наугад, даже не вникая в сюжет. — Очень оригинально. А ты не спросил у дамы — может, она не желает туда идти? — Нет, и в мыслях не было. Мы ввалились в кинотеатр, в котором народу почти не было, из чего следовало, что мы будем смотреть что-то до умопомрачения скучное. — Вообще-то, — я тяжело вздохнула, с надеждой глядя на дверь, — дама очень хотела поохотиться. — Фи, уважаемая, так вы, оказывается, очень кровожадны? — Не более, чем вы, сударь. Марк потащил меня к нашим местам в третьем ряду. — Если ты доставишь кровь прямо сюда… — Не вопрос. Только дождитесь меня, дорогая. И он скрылся за дверью, а я осталась ждать. Фильм шел полным ходом, и, честно сказать, он мне нравился, несмотря на то, что народу было очень мало, многие подремывали, а некоторые просто бесстыдно шептались. Возможно, картиной я увлеклась потому, что в ней рассказывалось об событиях из истории России, а именно о Второй Мировой войне, которую многочисленная армия советских войск выиграла. «Ты поднимаешься и идешь в лес». Этот мысленный призыв, приравниваемый к принуждению, был знаком, а потому я, ни минуты не медля, бросилась к выходу, ловя на себе недоуменные взгляды людей. «Быстрее, Несс, быстрее». Я неслась, не разбирая дороги, перепрыгивала кучи снега, продиралась через обледенелые заросли каких-то кустов, пока не вышла на поляну, где местные любили жечь костры и устраивать пикники. Я заметила его не сразу, точнее, сначала услышала тихий голос, что-то напевающий. Я подошла ближе. — Бай-бай, засыпай, Ты во сне увидишь край, Где нет горя и забот, Где лишь счастье круглый год. Ночь покажет тебе край, Он прекрасен, словно рай. Глазки ты свои закрой. Помни, я всегда с тобой. Он баюкал на руках девочку, маленькую беспомощную крошку, которая, доверчиво прижавшись к груди вампира, тихо посапывала. — Долго ты ходишь, Ренесми, — зло процедил Марк, протягивая мне ребёнка. Не говоря ни слова, я бережно приняла из его рук малютку и, отойдя в сторонку, замерла, не зная, что делать дальше. — Он или они убили ее родителей. Выпили все до капли, — Марк говорил, продолжая сидеть на куче хвороста, не поворачивая головы в мою сторону. — Я не успел, Несс, хотя очень хотел. Она еще такая маленькая… Это даже к лучшему. Она совсем не испугалась, — он немного помолчал. — Несс, я позвал тебя, потому что решил, что ты, как любая представительница женского пола, будешь знать, что делать с ребёнком, а я должен найти убийц. Я уверен, они недалеко ушли. — Ты один, а их может быть много. Мне показалось, что от всего случившегося голос просто не хотел слушаться, был глухим и хриплым. — А что, сидеть сложа руки, да?! Ты же сама твердила, что люди — это не только средство для насыщения. Это также чьи-то дети, родители, верно? Марк вплотную подошёл ко мне и, пристально вглядываясь в глаза, тихо, но очень властно сказал: — Берёшь девочку и идёшь домой. «Береги своих друзей», — так некстати зазвучал в голове голос матери. — Нет, Марк, — я с трудом отвела глаза, — я останусь здесь, с тобой. — Дура! Может быть, он сказал бы ещё что-то, но на поляне мы уже были не одни. Высокий, стройный, бледный, как и мои родственники, мужчина, казалось, появился из ниоткуда. Он смотрел то на меня, то на Марка, а его красные глаза говорили лишь о том, что никаких духовных ценностей этот экземпляр никогда и не ведал. Марк взглянул на пришельца и обмер. На минуту показалось, что незваный гость что-то сделал с ним, вынуждая вот так сидеть, не предпринимать никаких попыток, даже если тот бросится на него. — Это ты? — одними губами прошептал Марк. — Ты знаешь меня? — Да, знаю. А ты… неужто не признал? Он пошёл навстречу незнакомцу. Только сейчас я заметила, что они очень похожи: и эта грация, и манера не спеша передвигаться… — Да, сын, мы давно не виделись. Ты сильно изменился.