* * *
Дело, похоже, вырисовывалось довольно интересное. Во время ремонтных работ в одном из старых тоннелей метро была обнаружена братская могила; четыре тела разной степени давности, самое свежее из которых принадлежало мужчине, умершему семь месяцев назад. Потрясающе. Хотя некоторые факты были очевидны. По положению тел можно было предположить, что только один человек (из сороковых) умер от естественных причин. Похоже было, что он — жертва бомбёжки, раненый житель города, который попытался укрыться от опасности под землёй, заблудился и умер как раз от повреждений. Сломанные рёбра говорили сами за себя. Остальные оказались тут одновременно с самой свежей жертвой: это было понятно из их состояния и положения относительно первого тела. До смешного очевидно — их сюда намеренно принесли. И всё же главный инспектор смущённо покраснел, когда Шерлок указал, что на скелетах, которые перемещали, отсутствует одежда. В самом деле, что случилось с преступниками, раз они начали допускать такие дурацкие ошибки? И всё стало ещё лучше, когда из-за давности смерти последней жертвы делу присвоили низкий приоритет. Семь месяцев прошло, и жертва не попадала под описания заявлений о пропажах. Казалось, он что-то упускает, какую-то деталь, касающуюся этого самого нового трупа, но никак не мог понять, какую именно. Пока недостаточно данных. И было ещё нечто странное в этих стенах. Тупоголовые идиоты, которые вломились в маленький альков, развалили большой участок, торопясь добраться до тел, будто полагая, что скелеты можно оживить. Но кирпичи, их форма… Что-то ускользало. Осталось выяснить, что именно.* * *
Вопреки расхожему мнению, солдаты не умирали как мухи каждый божий день. Внимательное чтение новостей должно было бы помочь это понять. А вот раненых Джон видел очень часто. И ранения эти были зачастую слишком ужасными и отталкивающими, чтобы репортёры обращали на них внимание. Ещё ни разу он не видел, чтобы в больницу привозили мёртвых. Тем более друга. Ричард Элкотт, Песчанник. Его так прозвали, потому что и дня не проходило, чтобы он не пожаловался всем и каждому на слишком большое количество песка в этой чёртовой пустыне. Он был офицером в том же звании, что и Джон, и они неплохо проводили свободное время, когда оно появлялось. Мёртв. Джон отчётливо помнил, как всё было, когда умер отец; помнил шок, невозможность поверить в происходящее. Но тогда все были рядом, успокаивали; и бывали периоды, когда он прятался от них, проводя всё время за телевизором или в полном молчании, целыми днями не вылезая из пижамы. Сейчас он не мог позволить себе подобной роскоши. На пару секунд Джон впал в ступор, когда Песчанника доставили. Серая бледность и… пустота. Лишь тело, в котором не было никого, кто мог бы придать выражение лицу или показать индивидуальность… Видеть друга таким просто ужасно. Кое-как Джон заставил себя отвести взгляд, когда внесли следующего. И хотя он был без сознания, разница бросалась в глаза: в том чувствовалось что-то… живое. Стиснув челюсти и постаравшись оттеснить на задний план мысли о Ричарде, Джон шагнул к раненому. Старший офицер, ответственный за хирургическую практику, внимательно наблюдал за ним. — Уотсон. — Сэр? — Джон удивлённо взглянул на Роджерса. — Лишние мысли в сторону. — Знаю, — кивнул Джон. — Нельзя, чтобы у нас было больше мертвецов, чем доставляют с поля боя. Это чёртово преступление. Вот какими были слова начальника, когда Джон столкнулся с первым пациентом. — Так держать, парень, — одобрил Роджерс. И Джон сосредоточился на работе.* * *
Это дело было великолепно! Убийца оказался настоящим идиотом, и помогла ему простая случайность, а вовсе не тщательное планирование (да, именно «ему», об этом говорил размер ботинок), но всё же вышло неплохо. Отверстия в костях скелетов заставили его подумать; патологоанатома больше поразило и обескуражило то, что останкам было за три сотни лет, ведь это делало их существенно старше лондонской подземки, но отверстия… они были загадкой, на решение которой ушло семь часов. В конце концов Шерлок с неохотой вернулся домой в четыре утра. Все эти глупцы не хотели ничего делать, едва появилось что-то любопытное, с чем можно было работать, убийство, которое нужно было раскрыть; он такого не понимал. Все специалисты разошлись по домам, похоже, абсолютно не заинтересованные в его размышлениях, главный инспектор Рэтклифф оказался совершенно бесполезен, потому что не видел смысла в раскрытии дела, на которое не обращала внимания пресса, а Лестрейд послал его, так как не имел к расследованию никакого отношения. Да что с ними? А он ведь даже несколько звонков пропустил, предположительно, от Джона, если судить по номеру. Задумчиво вертя в руке телефон, он открыл дверь. Джон или дело? Сначала Джон. Как только любопытство будет удовлетворено, получится полностью сконцентрироваться на убийстве. Шерлок набрал номер, понимая, что лишь благодаря влиянию Майкрофта им доступно такое послабление. Хотя этого всё равно было недостаточно, никакой звонок не мог заменить присутствия Джона здесь, в Лондоне. — Шерлок? — голос Джона прозвучал устало. — Ты спал? Последовало долгое молчание. — Нет, — ответил тот наконец. — Не могу сейчас спать. Служба? Или они затеяли очередную игру? Шерлок узнал достаточно солдат, чтобы представлять, насколько странные способы те иногда выбирают, чтобы скоротать время в ожидании приказа. — У меня интересное дело, — сообщил он. — Правда? — улыбка в голосе Джона действовала потрясающе умиротворяющим образом, против воли заставив Холмса почувствовать себя довольным котом. — И насколько интересное? — Великолепное. Впрочем, убийцы это не касается, он идиот. Но дело другое, Джон. И отличается от остальных именно проявленным воображением. Так что этот хотя бы пытался. Джон усмехнулся. — Ну, большего от убийцы ожидать сложно. — Действительно, — Шерлок развалился на диване и уставился в потолок. — Иной раз думаю, лучше бы Лестрейд вёл это расследование. Он хотя бы на звонки отвечает. — Сколько у вас там времени? — Четыре. — Утра? — Холмс даже не сомневался, что Джон закатил глаза. — Некоторые спят по ночам, знаешь ли. — Скука. Послышался не очень искренний смешок. — И тела, — торопливо продолжил Шерлок, почувствовав, что внимание Джона ускользает от темы разговора. — Четыре тела в маленьком помещении под землёй; там мили и мили закрытых тоннелей метро. Он замуровал вход в комнатку, когда оставил там трупы. Полагаю, надеялся, что спишут на несчастный случай за давностью лет; идиоту совершенно точно ничего не известно о работе судебно-медицинской экспертизы. На первый взгляд похоже, что жертва и убийца были близко знакомы, а отсутствие повреждений на теле говорит о том, что друг… Он услышал, как у Джона едва заметно перехватило дыхание, превращая выдох в тихое шипение. Стоп. Шерлок моментально переключился со своего дела на Джона, складывая целую картину… — Что-то произошло, — произнёс он. — Что? — Я… Первый убитый, — Джон будто пытался сделать вид, что тема не стоит даже упоминания. — Нужно время, чтобы привыкнуть. Это не он. Слова, фраза — всё это не то, что сказал бы Джон. — Друг? — Я его знал. Он был хорошим солдатом… — Тебе промыли мозги? — требовательно перебил Холмс. — Или кто-то сейчас слушает? — Не надо. — Джон… — Бога ради, я не могу расклеиться. Не буду об этом думать. У меня куча работы, — огрызнулся Уотсон. — Если я буду лить слёзы каждый раз, как кого-то привозят, буду бесполезен. Или ещё хуже — стану помехой. — Ты можешь поговорить со мной, — потерянно предложил Шерлок, не зная, как помочь. — Дома, — согласился Джон. — Может быть, но… Когда я повешу трубку, то продолжу работу, а моя кислая физиономия совершенно точно не поддержит боевой дух всех остальных. — Джон… — Я не могу, — прошипел тот. — Прости, не могу… Связь оборвалась короткими гудками.* * *
Целая вечность потребовалась, чтобы вновь переключиться на дело, отстранившись от ситуации с Джоном. Сейчас он ему ничем не поможет. Подобную логику, пусть и верную, было трудно принять. Но ему всё равно нужно с кем-то говорить. Когда он рассказывал всё Джону, то, казалось, почти добрался до сути. Непонятное ощущение, не отпускавшее с первой минуты, только-только начало принимать отчётливую форму. Что же это? Инспектор Рэтклифф бесполезен, помощи от него никакой. Вбил себе в голову, что Шерлок объяснениями демонстрирует своё снисхождение. Наверное, немалую роль в этом сыграло заявление Холмса, что тот бестолковый слушатель. Проблеск понимания, который ощущался во время разговора с Джоном, даже примерно не мелькнул, когда в роли собеседника выступал Рэтклифф. Нужно что-то другое.* * *
Лежащий на кровати Джерри Бастер был очень бледен и, очевидно, испытывал боль, но выглядел при этом целеустремлённо, докладывая ситуацию. Джон оставался в палате и внимательно следил за показателями приборов, потому что не был уверен в необходимости доклада. То есть не совсем так. Он знал, это важно, таким образом можно будет обезопасить следующий патруль, направленный в тот же район, хотя бы проинструктировав, чего опасаться. Просто сейчас всё это казалось неправильным, потому что Джерри выглядел слишком… хрупким. — …а потом я только небо видел. Там был... — Бастер сбился. — Лейтенант Элкотт был... — потряс головой. — Лейтенант Элкотт умер на месте, — произнёс он наконец, и Джон ощутил, как его накрывает волной бессилия. — В это время Джонсон был без сознания. Могу я узнать, сэр… — Он стабилен, — вмешался Джон. — В коме, но стабилен. Бастер взглянул на него с благодарностью. — Джэмми, засранец, — пробормотал он. — Проспал всё на свете. — Кто-нибудь появлялся до нашего прибытия? — спросил капитан Колдуэл. — Нет, не видел никого. Было тихо, как… тихо. Местные, сэр, они были напуганы, когда мы появились. Тот, кто устроил это, их напугал. Были ещё вопросы, но Бастер старался отвечать очень кратко из-за боли, и ему нельзя было дать больше лекарств, чтобы сохранялась ясность сознания. В конце концов было решено повторить всё с утра в надежде, что за ночь раненый вспомнит какие-нибудь детали. «Песчанник был жив, — думал Уотсон, меняя наконец дозировку. — Он умер от кровопотери и шока». А не должен был. Это лечат. Как бы ему ни хотелось врезать по чему-нибудь в бессильной злобе, он заполнял истории пациентов в полной тишине, стараясь не замечать, насколько легче могло быть состояние некоторых, если бы помощь оказывали на месте.* * *
Что произошло? Шерлок закрыл глаза, пытаясь представить картинку, стоя посреди морга. Бесполезно! Раздражённый, он начал ходить взад-вперёд, снова и снова, пока не замер у трупа из сороковых, невидящим взглядом уставившись на него. — Что ты видел? — пробормотал Холмс самому себе. — Лежал прямо напротив входа… И что же это было? Взяв в руки череп, он пронзил его внимательным взглядом, будто одним только этим мог восстановить лицо, глаза и то видение, которое можно было бы использовать для расследования. Затем внимание его само собой переключилось на мешок с вещами, которые обнаружили на трупе. Среди них было длинное пальто из довольно плотной ткани: похоже, в прошлой жизни тот был солдатом. В отпуске попал под бомбардировку… Он провёл по костям большим пальцем. Сталкиваться с этой опасностью каждый день, а потом и дома… Нет. Нельзя переносить личные впечатления на текущее дело. Встряхнувшись, чтобы отогнать ненужные мысли, Шерлок сосредоточился на имеющихся фактах. Первый труп какое-то время был единственным обитателем того небольшого закутка в техническом тоннеле, который завалило из-за взрывов. С Викторианской эпохи и до настоящего времени заброшенных тоннелей, так или иначе связанных между собой, осталось невероятное множество. В таком хаосе немудрено было заблудиться, особенно если спуститься под землю, приложив достаточно усилий, чтобы открыть дверь, и тем более после сильного, судя по костям черепа, удара по голове, который стал причиной сотрясения. Надел пальто, снял, а потом снова надел. Так сказали судмедэксперты. Движения в бреду были такими резкими, что несколько костей оказались сломаны. Но… получается, он был достаточно адекватен, чтобы открыть тяжёлую дверь в поисках безопасного убежища. И, если Шерлок верно предположил путь, которым тот шёл, он выбрал весьма удачное направление, придерживаясь линии Пикадилли. Из-за этого дела Шерлоку удалось побывать на одной из закрытых станций метро. Пройтись по платформе Олдвич[1] оказалось захватывающе. Минутку. — Зачем тебе это делать? — спросил Шерлок у черепа. — И как? С сотрясением пробираться по тоннелям… хотя мозгов хватило бы, только чтобы пальто снять… да ещё и с такой силой, что кости слома… О. О! — Ты и не делал, — Холмс начал улыбаться. — Нет, какая глупость. Но он, этот человек, Алан, снял бы пальто. Значит, был жив, когда… О, как интересно. Очень интересно. А если солдат был в достаточно ясном сознании и точно знал, куда шёл… О!* * *
— Ты как? Джон, нахмурившись, пялился в тарелку. — Нормально, сэр. Почему должно быть иначе? Капитан Колдуэлл сел рядом, всем телом развернувшись к нему, потому что Уотсон упрямо продолжал смотреть перед собой. — Отлично поработал, Джон. С первой минуты. Уотсон бросил на него настороженный взгляд. — Знаю, кажется слишком трудным, — продолжил капитан, — и необоснованно жестоким, но я уверен, ты понимаешь, почему… — Я понимаю, сэр, — твёрдо произнёс Джон. — Просто… он был жив. Если бы ему оказали помощь на месте, он бы не погиб. — Теперь этого не исправить, — тем же тоном ответил Колдуэлл. — Не изводи себя. Ты кучу людей спас, Уотсон. Так что не недооценивай собственную работу. Джон кивнул.* * *
— Ты там внизу, Шерлок? — крикнул Лестрейд. — Уходи, не твоё дело, — ответил Холмс, который, присев на корточки на пыльном полу, внимательно что-то изучал. — Какого хрена ты делаешь? — поинтересовался инспектор, едва заметив Шерлока. — Кирпичи. — Чего? — Кирпичи... — Шерлок неожиданно замолчал. — Чего вы хотите, инспектор? Посмеяться над моими методами? — Нет, — Лестрейд прислонился к неровному краю пробитой в стене дыры. — Ты же знаешь, они на сегодня закончили. — Вот она, преданность делу, — оскалился Холмс. — Как трогательно. — Мы запрещаем молодым офицерам зависать на работе, это тебе тоже известно, — напомнил инспектор. — Иначе сгоришь на работе. Надо делать перерывы время от времени. — Перерывы на что? Ходить в кино, чтобы посмотреть на взрывы и падающих в обмороки героинь? — неодобрительно фыркнул Холмс. — Как дела у Джона? Шерлок отвлёкся от своих наблюдений и обернулся. — А что? Лестрейд смотрел на него. — Прояви ты хоть половину такой наблюдательности в своих расследованиях, я был бы тебе не нужен, — заметил Холмс и вновь попытался собрать выпавшие из стены кирпичи в нужном порядке, раскладывая их на неровном полу. Повисло тяжёлое молчание. — Его друга убили. — Мне жаль, — тихо ответил Лестрейд. — Он в порядке? — Нет, он мёртв… — Я имел в виду Джона, — искорка веселья в голосе инспектора погасла так же быстро, как появилась. — Джон в порядке? Медленно покачав головой, Шерлок так и не прервал своё занятие. — Им запрещено демонстрировать печаль или любые другие эмоции, которые отрицательно скажутся на поддержании боевого духа, — с горечью ответил он. — Особенно офицерам. — Ага, — тихо согласился Лестрейд. — Предполагается, что ты с ещё большим рвением погружаешься в работу. Шерлок потрясённо на него взглянул. — Когда я только начинал, в нашем отделе кое-кого застрелили. Пришлось собраться, чтобы найти убийцу и наказать его по всем правилам, а не устраивать вендетту. Такова природа работы, на которой ты служишь и защищаешь. Нельзя позволять себе реагировать, иначе провалишь всё, за что борешься. — Это глупо, — пробормотал Шерлок. — Все знают, что они на самом деле чувствуют. Зачем лгать? Лестрейд пожал плечами. Нахмурился. — Серьёзно, какого хрена ты здесь копаешься?* * *
Он раскрыл его. Преступление, от которого отмахнулись из-за времени, прошедшего с момента убийства. Он, чёрт возьми, раскрыл дело. Его имя появилось в газетах. Не во всех, конечно, но упоминалось. Доказательство совершения чего-то неподвластного остальным, свидетельство интересного дела. В конце концов, как часто находят тела, призванные превратить сцену преступления в скучную, недостойную даже внимания историков картину, чтобы скрыть нечто по-настоящему занимательное? И всё это ни черта не значило. Естественная эйфория, восторг от решённой загадки быстро растворялся, оставляя монотонную тоску безделья и острое желание заняться хоть чем-нибудь, почувствовать что-нибудь, отличное от скуки. Глубоко вздохнув, он протянул руку, поднимая со стола своё недавнее… приобретение, удерживая кончиками пальцев, пока изучал форму костей. Невидящие провалы глазниц и почти весёлая улыбка, созданная изгибом скуловой кости и зубами. «Хороший человек, — подумал он, взвешивая череп в руке, — безымянный и потерявшийся во времени, но пытавшийся защитить и сохранить сокровища Британского Музея, которые были спрятаны во время войны». Долг. Отвага. И ведь он был так близок к своей цели. Всего лишь один неверный поворот, следующая комната, а не та, в которой оказался. Однако череп и пальто позволили раскрыть первое большое дело, необходимым образом помогли, а ещё удалось побывать в тоннелях, посмотреть которые он хотел годами. Шерлок улыбнулся черепу. — Что дальше? — спросил он, устанавливая его на стопке книг.* * *
Скайп был предпочтительнее. Он мог видеть Джона, выражение его лица и взгляд, что всегда помогало. — Прости за вчерашнее, — пробормотал Уотсон как-то застенчиво, хотя и закрылся в небольшой комнатушке, похожей на кладовку, ради уединения. — Я… слишком долго не спал. Шерлок помнил дни, когда от недосыпа Джон становился невозможно ворчливым, а не пытался эмоционально дистанцироваться. И с некоторой долей ностальгии вспоминал времена, когда сам даже термин на десять футов в радиусе от себя слышать не желал. — А сейчас? Джон вздохнул. — Я чувствую себя чертовски бесполезным, — неожиданно произнёс он. — Песчанник был жив; он умер, пока его везли сюда. В чём смысл работы врача, если я не нахожусь в нужном месте, чтобы помочь? — Ограничения? — тихо спросил Шерлок, изо всех сил стараясь не обращать внимания на поселившуюся в груди надежду. — Мне выпадает подлатать их настолько хорошо, насколько могу, а потом приходится отправлять всех обратно или домой. Я никогда… никогда не наблюдаю никого от начала до конца. Как будто... — Джон неожиданно рассмеялся. — Боже, я чувствую себя набором для экстренного ремонта в случае прокола, — он вздрогнул, когда его взгляд скользнул вниз, наверное, на лицо Шерлока на экране. — Я правда такой дурак и надеялся на что-то повлиять, соглашаясь на это? Это было непросто — удержаться на тонкой грани, чтобы одновременно поддержать и не избавить от таких неожиданных сомнений в выбранной профессии. — Но ты повлиял, — медленно произнёс Шерлок. — Иначе каким, как думаешь, был бы я? Джон улыбнулся. — Всегда есть другие варианты, — теперь Холмс с особой осторожностью подбирал слова. — Иные способы помочь. Может, стоит их рассмотреть? — И тебя это обрадует? — с любопытством уточнил Джон. — Если я займусь чем-нибудь другим? Обрадует? Да он придёт в восторг. — Нашёл бы способ смириться, — нейтрально ответил Шерлок. Теперь Джон довольно усмехнулся. — Я… Окей. Просто появилось над чем подумать. — Естественно, — подведя итог, Шерлок почувствовал, что настроение стало ещё лучше. — А что за дело? — спросил Уотсон. — Не расскажешь подробнее? — О, строитель, который участвовал в восстановлении Британского Музея, — Шерлок наклонился ближе к экрану, вновь ощутив эйфорию разгаданной тайны. — Он обнаружил старые записи о том, куда переместили для безопасности некоторые экспонаты. А его напарником оказался работник метрополитена, который занимался обслуживанием тоннелей и согласился поискать утерянные сокровища. Мистер Пэрри, похоже, совсем не верил в успех этого предприятия и запаниковал, когда тайник всё же нашли. Подрался с нашим строителем и был отправлен в нокаут, Биллинтон подумал, что убил его. Сбежал, забрав с собой карты и фонари, а несколько недель спустя, набравшись смелости, вернулся за музейными экспонатами. Забрал, что хотел, и переложил стену, замуровывая помещение, поместив туда перед этим лишние скелеты и вновь натянув пальто на солдата, — Шерлок бросил мимолётный нежный взгляд на череп. — Это стало его главной ошибкой, — пренебрежительно фыркнув, он нахмурился. — Ну… в какой-то степени. Неужели он на самом деле не представлял принцип составления описи экспонатов? — в его голосе сквозила обида. — В костях тех скелетов остались отверстия от креплений, которые держали их в нужном положении на экспозиции. — Он совершенно точно не рассчитывал на тебя, — тепло восхитился Джон. — Майкрофт писал, что ты попал в газету. Таблоиды. Похоже, день у брата выдался невыносимо скучный, раз он остановился купить подобную ерунду. — Небольшое упоминание. — Следующее будет значительнее, — пообещал Джон. — Даже не сомневаюсь. И Майкрофт не раз говорил, что твоё имя однажды узнает весь Лондон. Однажды, когда Джон будет рядом. И, к счастью, этот день, похоже, может наступить скорее, чем он изначально предполагал.