***
Что-то большое и тяжелое ударилось об стекло у Фенриса перед носом, и он внезапно проснулся. Мутными глазами разглядел толстую книгу в кожаном переплете и поднял взгляд на скрестившую руки Хоук. — Ты как? Эльф потер лицо: — Я… нормально. Только голова побаливает. — Не рановато ли? Нужно меньше пить. — Когда и сколько я пью — не твое дело. Тем более я не злоупотребляю. Хоук приподняла бровь и фыркнула: — Я заходила раньше и видела, как ты сидишь почти в обнимку с трупом с бутылкой и что-то бормочешь. Я решила, что вам нужно остаться наедине, — она сощурилась. — Почему ты напился? Фенрис потер глаза. Потому что был недоволен? Пристыжен? — Потому что могу. Это притупляет… — он резко замолчал, взглянув на Хоук, чье лицо было неподвижно, но глаза блестели. После паузы она отрывисто кивнула и поставила перед ним маленький пузырек. — От головы. Нам надо работать. Без комментариев Фенрис выпил зелье, наблюдая за женщиной, которая устроилась напротив него в кресле и выжидающе скрестила руки. Эльф разглядывал ее с опаской. Он считал, что следующая встреча пройдет… агрессивнее. Вместо этого на отрешенном лице Хоук просматривался лишь намек на вызов в глазах. Фенрису вдруг стало неуютно из-за отсутствия ее эмоций и повисшей в комнате тяжелой тишины. — А ты нормально, Хоук? — спросил он, проклиная неожиданную нерешительность в голосе. Она снова кивнула, не меняя выражения лица. Эльф заерзал. Он начинал понимать, почему женщина ненавидела его маску. Фенрис подавил внезапное желание вызвать хоть какую-нибудь реакцию. — Начнем? — Хоук жестом указала на книгу. — Как я уже говорила, там есть темы разговоров. Посмотри на странице 2197. Фенрис поискал на ее лице знаки насмешки. — Нет, — увидел, как она сжала зубы. Любая подсказка о ее настроении была лучше, чем ничего. По крайней мере, он сможет подготовиться к оскорблению, зная, что разозлил ее. Хоук постучала по зубам пальцем: — И почему это? Эльф опустил подбородок: — Не знаю, как в Ферелдене, но в Тевинтере рабов не учат читать. — Понимаю, — ее палец пару раз пробарабанил по ручке кресла. — Хочешь научиться? Фенрис нетерпеливо вздохнул: — Я абсолютно уверен, что раз уж у нас есть время, лучше потратить его на твои навыки, а не мои. — У меня есть навыки, проклятый… — Хоук со стуком захлопнула рот и успокоилась, поглаживая тунику раз, второй… ах. – Ладно, тогда сделаем по-другому, — она быстро поднялась и схватила книгу, свалив бутылки на пол. – Итак. Я стану инициатором вежливого разговора, а ты дашь те ответы, которые будут ждать от меня. Фенрис моргнул: — Хочешь сказать… я буду женщиной? Хоук холодно улыбнулась: — Ты единственный знакомый, который пьет снобистское вино и постоянно жалуется, поэтому ты более чем подходишь на эту роль, — она бросила на него взгляд, когда он разозленно открыл рот. — И пока ты не успел возразить, подумай, что ты получишь столько же, сколько остальные, возможно, больше. А с деньгами уедешь и устроишься, где захочешь. Может, даже наймешь убийцу и разделаешься со своим старым хозяином. Будешь свободен от этого города и от нас, о чем все время твердишь, поэтому прекращай дуться. Давай уже начнем. Он отвернулся, раздраженно сжав зубы, а потом резко кивнул ей начинать. Женщина с гулким стуком опустила открытую книгу на стол и, царапая пол, пододвинула кресло, видя, как Фенрис вздрогнул, и удовлетворенно потерла переносицу. — Хорошо, — она повернулась к нему, приподняла брови и откинула голову, чтобы взглянуть на него поверх носа. – Добрый вечер, миледи, - прозвучал до смешного низкий голос. — Смею надеяться, вы прекрасно проводите вечер. Не хотите ли отведать вина, или оно сладковато на ваш вкус? — договорила Хоук, рассматривая свои ступни, и с преувеличенно мрачным видом выпрямилась. — Если ты собираешься издеваться… — Издеваться над вами, моя леди? Вы не можете думать обо мне столь плохо. Я само воплощение приличий, такта и чести. — Если ты имеешь в виду… — Что вы думаете о блюдах? Вы неравнодушны к рыбе? Фенрис неожиданно поднялся: — Благодарю за ваше внимание, сер, особенно в свете того, что мой наряд стал развлечением вечера. Некоторые гости полагают, что до этого дня я ни разу не надевала платья. — Необычное мнение. Меня несколько раз спрашивали, не предоставляю ли я услуги в «Цветущей розе». Вероятно, и мое одеяние вызвало у них недоумение. Эльф поджал губы: — Простите, но я с трудом понимаю длинные слова. Не могли бы вы выражаться проще? Хоук сощурилась, сверкнула глазами: — Мои извинения, монна. Позвольте моим слугам принести вам словарь. Частое чтение способствует расширению словарного запаса. Они даже смогут прочитать простые слова, если вы их мило попросите. Увидите, они вежливы и лишены амбиций, выходящих за рамки их места в жизни. Не находите ли вы раздражающим то, когда раб… простите, слуги задирают нос? Фенрис обошел Хоук по кругу: — Благодарю за предложение, сер, но, боюсь, я вынуждена отказаться. Большую часть дня я выискиваю оправдания собственной жестокости. У меня мало времени на чтение и самосовершенствование, что вы, должно было, заметили. Хоук вскочила на ноги, приближаясь к эльфу: — Какая досада. Я же предпочитаю прятаться в темных комнатах, пить и думать о всяких мелочах. А если я точно знаю, что долго никому не понадоблюсь, то полирую меч. Правда, обычно это не занимает много времени. Весь оставшийся день я жду, что кто-нибудь придет и скажет мне, что делать дал… — Никто не говорит мне, что дела… — … а потом я часами жалуюсь на свое ужасное, отвратительное прошлое… Фенрис со злостью шагнул к ней и впился взглядом: — Ты упорно смеешься над тем, чего не понимаешь! — Наоборот, очень хорошо понимаю. Просто мне все равно, - Хоук перевела дыхание, внезапно осознав, что их лица разделяет пара сантиметров. Фенрис, на чьих щеках появился слабый румянец, тяжело дышал. Топ-топ-топ. Он посмотрел на ее ноги и обратно, разжав кулаки. — Наверно, — медленно произнесла Хоук, — нам надо сменить тему, — его взгляд прошелся по ее лицу, на секунду опустился на губы, а потом Фенрис отвернулся. — Твое владение формальным языком удовлетворительно. Удивительно, — женщина прикусила губу, впившись ногтями в ладонь. — В этом отношении я больше ничему не могу тебя научить, — тихо сообщил он. — Уверен, ты свободно поменяешь… манеры в зависимости от собеседника. Боюсь только, я не лучший выбор для ведения вежливых разговоров. Хоук про себя вздохнула. Ты не можешь позволить ему все закончить. По правде она не полностью простила ему утреннюю издевку, пусть даже он не знал об утрате ее семьи. Хоук вернулась с Бетани домой и сразу же поругалась с матерью о Карвере и была выставлена из дома. Кипя от гнева, в середине дня она пришла в особняк Данариуса высказать Фенрису, что им лучше закончить эти дурацкие уроки, что она как-нибудь справится сама. Женщина думала, он согласится, не скрывая облегчения, после чего они бы снова сорвались друг на друге, и все пошло бы по-прежнему. Вместо этого она встретила его на нижних ступеньках лестницы, в стельку пьяным и что-то бормочущем проклятому трупу. Хоук оглядела тело, потом эльфа, удивленная открывшейся перед ней сценой. Он ее не заметил, и женщина быстро ушла, раздраженная и озадаченная. Мне не следовало приходить. Я ищу повод для ссоры. Такое поведение не облегчит жизнь. Должно что-то измениться, продолжится это или нет. Хоук глубоко вздохнула, набираясь сил. — Я не имела в виду это. То, что сказала раньше. Я знаю… не сильно много о твоем прошлом, — Фенрис не ответил, но она заметила, как удивленно он склонил голову. — Я не подниму эту тему снова. Он чуть повернулся; пламя камина окружало его волосы сиянием, высвечивало профиль. — Как бы то ни было… сожалею о твоем брате. — Я знаю. Брови удивленно поползли на лоб, Фенрис повернулся к ней лицом. — То есть? Выражение его лица стало более озадаченным, когда Хоук выгнула бровь и указала пальцем вниз. — Думаю, для одной ночи достаточно, Фенрис. Увидимся завтра. После ее ухода эльф спустился вниз, с удивлением обнаружив, что когда-то успел устроить труп в позе с опущенной головой и прикрытыми рукой, будто со стыда, глазами.***
Хоук медленно брела по Клоаке. Проходя мимо банды потрепанных мужчин, стоящих в начале переулка, она мрачно улыбнулась, заметив, как те нервно шарахнулись прочь. Ее репутация с быстротой ветра распространялась меж шайками Киркволла. Не та, с кем стоит связываться. Она дошла до клиники Андерса и отрывисто постучалась. Было поздно, но едва ли он уже лег - казалось, этот мужчина и вовсе никогда не спит. Возможно, гость в голове лишил его такой необходимости. Дверь чуть приоткрылась, и показался сверкающий подозрением глаз. — Это я. Андерс улыбнулся: — Кто еще бы зашел после полуночи? Заходи, здесь как раз Изабела на обычном осмотре. Хоук поморщилась, а целитель пожал плечами и впустил ее. Интересно, как она еще не умерла от всех подцепленных болезней? — О, дорогая Хоук! Как дела с нашим мрачным, но очаровательным Фенрисом? — Изабела с удобством расположилась на медицинском столе. С усмешкой она похлопала по свободному месту рядом. – Какие травмы, пустяковые или нет? Ножевое ранение? Синяки? Натерло после секса? — Только это, — Хоук раскрыла ладони, демонстрируя глубокие, в виде полумесяцев, отметины. — Ох, Хоук, — Андерс засуетился, достал из ящика небольшой горшочек с мазью. Нетерпеливо согнал Изабелу с места сел рядом с Хоук, осторожно беря ее ладони в руки. — Они считаются? — спросила Изабела, игнорируя подозрительный взгляд Хоук. — Эм. Нет, — замялся Андерс, слегка покраснев. — О чем вы гово… — Хоук, тебе надо как-то по-другому контролировать эмоции. Или же постричь ногти, ранки слишком глубокие, — целитель осторожно втирал мазь в ладонь. — Точно больше нет ничего, кроме этого акта членовредительства? — Да я-то подхватила одну-две проблемы. В отличие от Изабелы, у которой их с избытком. — Ха! — ухмыльнулась пиратка. — Хороша проблемка. Мой тебе совет, избегай широкоплечую потаскуху со сросшимися пальцами. Они никак не заменят… — Буду иметь в виду. Ой, не знаю, - Хоук раздраженно топнула ногой. – Он бесит. Мы не можем нормально разговаривать друг с другом больше пяти минут, а потом начинаем кричать. Я постоянно в напряже… — Ну да, в имении же холодно… — Ай, заткнись, Изабела. То есть он слишком вспыльчивый и неприветливый… это меня с ума сводит! Сегодня, правда, все закончилось лучше. Если забыть о середине, то мы достигли, своего рода, перемирия – пока. Изабелла облокотилась о стену: — Не все столь отзывчивы и дружелюбны, как мы. — Я не встречала никого отзывчивее и дружелюбнее тебя, — отозвалась Хоук, ухмыльнувшись, когда та засмеялась. Андерс тихо фыркнул, изучая профиль Хоук, но быстро обратил внимание на другую ладонь, когда женщина на него покосилась. Изабела оглядела их обоих и поджала губы: — Ну, я пойду. Ночь только началась, а в «Цветущей розе» есть прелестный эльф, — она скользнула к двери. — Пока. — Честно говоря, — Хоук покачала головой, — я не ханжа, но эта женщина иногда действительно меня расстраивает. — Откуда в ней столько энергии? – она повернулась к Андерсу, перестав улыбаться от его серьезного вида. – Что? - Этот… план. Не думаю, что тебе надо делать что-то… ну, знаешь, — он неловко отвел взгляд, — чтобы убедить Сэймуса найти нам работу. Или заводить отношения, которые ты… не хочешь. Женщина толкнула его плечом: — Я не собираюсь предлагать себя, если ты об этом. А если захочу, то выручу больше денег в «Цветущей розе». Он милый, посмотрим, что случится. Если он не убежит от меня с криками в первые пять минут. — Ни один здравомыслящий человек даже не подумает об этом, — целитель отпустил ее руки. — И даже не начинай, что тебе необходимо проводить время с этим безумным. — Хм. Посмотришь на нас достаточно близко, поймешь, что мы оба безумны. Мы слишком – как же это – взрывчатые, взрывные, что-то, начинающееся с «взрыв». Постоянно высекаем друг из друга искры. Я такая же скверная, как и он. — У тебя с ним ничего общего! Ты благородная… и… и добрая. Ты не ненавидишь магов. — Как и он. На самом деле, нет. В общем, я так не думаю. Он обвиняет их в своих… метках, но не любит именно магию. Конечно, он не доверяет магам крови, но после тех, кого мы встретили, полагаю, это вполне понятно. Вам с Бетани нужно просто доказать, что он не прав, - она слабо улыбнулась. — Без давления. Андерс подозрительно ее оглядел: — У тебя изменился настрой. Хоук вздохнула: — Я просто устала с ним бороться, — она медленно поднялась. — Уже поздно, мне надо отдохнуть. Спасибо, что подлатал. — Всегда пожалуйста. Сидя в одиночестве на столе, целитель с тоской смотрел, как она уходит. Ненавижу этот план, несчастно подумал он. Если она уйдет к сыну наместника? Или хуже, к этому упрямому… нет, она никогда бы!.. Он недостоин. Тем не менее Андерс не мог избавиться от растущего страха при мысли о Хоук и Фенрисе, которые продолжат проводить время наедине.