When I died and woke up

      Я вылетел из эльфийской халупы даже не посмотрев, очнулись ли мои друзья: настолько боялся встретиться взглядом с Гарретом. Забыл даже про Фенриса – просто постарался как можно быстрее и дальше скрыться, чтобы как следует все обдумать и успокоить колотящееся сердце.       Как я узнал позже, надолго они в Эльфинаже не задержались. Быстро рассказали итоги операции, опустив некоторые подробности, приняли награду и ушли восвояси. Гаррет очень разозлился, когда понял, что я исчез в неизвестном направлении, но решил, видимо, дать мне время подумать, поэтому направил всю команду в сторону поместья. Уже там, не обращая внимания на накрытый стол, остывающий завтрак, он вместе с близнецами рассказал встревоженной маме обо всем, что произошло. И только тогда было принято решение, что нужно собирать остальных напарников и выдвигается на поиски.       Я знал, что он будет злиться, что он будет просто в бешенстве, но желание подумать в одиночестве перевешивало здравый смысл. Я даже догадывался, о чем он думал: что я снова скрываю все от своей семьи, потому что не считаю себя ее частью. И это полностью моя вина. В семье все знают друг о друге все, тогда как я как можно реже стараюсь говорить о своем прошлом, вру об амнезии и отказываюсь рассказывать друзьям и родным о своей прошлой жизни.       Но я не мог иначе. Ноги несли меня в неизвестном направлении, но я был слишком погружен в свои мысли, чтобы корректировать курс, а потому шел, куда глаза глядят. В голове крутились невеселые мысли.       — Это конец, — думал я, вновь и вновь прокручивая в голове сегодняшнюю ночь. — Они обо всем узнали. Как я вообще мог забыть об этом дурацком квесте? Черт, Гаррет наверное в ярости, а что сейчас творится с мамой я даже представить не могу, а ведь Старший с близнецами наверняка все ей рассказали. А что скажет Фенрис? Вдруг он теперь считает меня демоном?       Я не заметил, как ноги принесли меня в Порт. Здесь я и решил остаться. Скрывшись от посторонних глаз в укромном местечке возле воды, я уселся прямо на землю, совершенно не обращая внимания на окружающую меня действительность. Время летело быстро и совсем незаметно. Один раз пришлось по назначению воспользоваться луком, а во второй даже не стал себя утруждать – горе-разбойники слиняли, как только поняли, кто перед ними. В том, чтобы быть братом Гаррета Хоука есть свои преимущества.       «Я не могу вечно скрываться от ответственности», — подумал я, когда мысли в голове стали путаться от собственного количества. — «Даже если меня с позором выкинут, я поступлю по совести — расскажу правду, которую нужно было рассказать давным-давно, и будь что будет».       С такими мыслями я решительно покинул свое уединенное место, скрытое от горожан огромными ящиками с грузами, и направил свои стопы в сторону Верхнего города. Я с удивлением отметил, что за своими мыслями не заметил наступления вечера. Эк меня загрузило — из Эльфинажа я сбежал рано утром!       — Хвала Создателю, живой! — взмолилась матушка, стоило мне только появиться на пороге дома. В зале царило непривычное оживление – пришли все, кто только мог. И все явно искали меня.       Стоило мне войти в зал, как на меня тут же накинулась Бетани, со слезами на глазах умоляющая больше никогда не пропадать. Гаррет и Карвер хмуро смотрели на меня из-под кустистых бровей, доставшихся обоим от отца, а Фенрис молча подпирал стену, даже не собираясь делать ко мне ни шага. На лице его застыла непроницаемая маска, а глаза смотрели холодно и равнодушно. Этот взгляд словно прожигал во мне дыру и проникал прямо под кожу.       Изабелла отошла подальше от Старшего, чтобы ненароком не попасть под горячую руку. В зале воцарилась звенящая тишина, прерываемая тихими причитаниями матушки и еле слышными всхлипами уткнувшейся мне в плечо Бетани. Все смотрели на меня, а я смотрел в пол и боялся поднять на них глаза.       — Виайр, — прервал всеобщее молчание Гаррет, словно вбив первый гвоздь в крышку моего гроба. Голос его не предвещал ничего хорошего. — Лучше спрячься. Я тебя сейчас ударю.       Даже не смотря на полученное предупреждение, я не успел отреагировать. Челюсть прошило острой болью, а во рту появился соленый привкус — губу разбил. Изабелла, до этого попытавшаяся сделать вид, что ей абсолютно все равно, тут же подскочила к Старшему, оттаскивая его подальше. Но того успокаивать не пришлось — он словно выпустил пар, отвесив мне знатную затрещину.       — Садись, — сказал он спокойно, потирая саднящий кулак. — Фенрис, будь добр, подойди ближе, нам не помешает твоя помощь, — удивительно вежливо попросил он эльфа, вероятно забыв про их взаимную неприязнь.       Пришлось осторожно отстраниться от плачущей сестры и передать ее в руки суетящейся вокруг матушки, а самому сесть в стоящее напротив братьев кресло. Десять пар глаз тут же вперились в меня, ожидая каких-то оправданий, объяснений, извинений. А я даже не знал, как начать свой рассказ.       Фенрис безропотно встал рядом со мной, хотя былой поддержки от него я не ощутил — он был зол и взвинчен, хотя и старался не показывать своих чувств. Другие, возможно, действительно могут подумать, что ему все равно, но я провел в его обществе слишком много времени, чтобы не обратить внимания на непривычно напряженную позу и сильно сжатые челюсти.       — Как тебя зовут? — решил «помочь» Гаррет, заметив, что я не могу выдавить из себя ни слова.       — Алексей, — с трудом перевел Фенрис. Давнее имя неприятно резало слух, а из его уст звучало как-то неправдоподобно и дико. — Лисицын Алексей Константинович, — написал я, понимая, что перевести это Фенрис не сможет — слишком непривычное сочетание для этого мира.       — Хм, Лисицын… — протянул Карвер. — Это фамилия? — я утвердительно кивнул. — А Константинович?       — Отчество, — переводил Фенрис. — Это значит, что моего отца звали Константин.       — Звали? — зацепился за Гаррет. Остальные сохраняли полное молчание, давая Старшему вытянуть из меня всю информацию. — Он умер?       — Не знаю, — пожал я плечами. — Если в том месте, откуда я «пришел» время течет так же, то все возможно. Ему сейчас около семидесяти, если я не ошибаюсь.       Отчего-то жесты шли легко, а воспоминания появлялись с завидной скоростью. Так же как и желание поскорее рассказать все без утайки и сбросить, наконец, этот груз, висящий на душе тяжелым камнем.       — Я родился в мире, кардинально отличающемся от Тедаса, — Варрик достал блокнот. — В том мире нет магии, но развиты технологии. Повозки, передвигающиеся без лошадей, используя лишь топливо, дома, достигающие облаков, возможность общаться с людьми находящимися на другом конце света без каких-либо задержек, в режиме реального времени.       — Как ты оказался здесь? — перебил меня Гаррет, явно не желая слушать о чудесах того мира.       — Напился на Дне рождения, — ухмыльнулся я. — Заснул под собственным столом двадцати трех летним парнем, а очнулся уже в поле семилетним мальчишкой. Не знаю, как так вышло.       — То есть тебе сейчас… — принялась считать Изабелла.       — Тридцать шесть, — подсказал я ей.       — Очуметь можно.       — Но я не считаю время, проведенное мной в том мире. Иногда я думаю, что та жизнь была просто страшным сном напуганного мальчишки, но…       — Почему сразу не рассказал? — снова перебил меня Старший.       — Как ты себе это представляешь?       — Да хоть как-нибудь, Виайр! — снова разъярился Старший. — Магия переполняет этот мир, магия везде, мы сами маги, демон тебя раздери! Отец был очень сильным магом! Пусть и не сразу, но мы бы поверили тебе!       — У тебя ведь тогда еще был голос, — всхлипнула Солнышко. — Все оказалось бы куда проще.       — Ладно мы, Ви. Между нами всегда были и будут секреты, — Гаррет многозначительно глянул в сторону Фенриса, — но ты подумал о маме?       Весь мой запал спорить и ругаться куда-то внезапно пропал. Я оглядел всю компанию, собравшуюся сегодня в нашем доме и остановил взгляд на глазах абсолютно потерянной матушки, которая словно постарела еще на пару десятков лет. Но во взгляде ее я не увидел ни ненависти, ни страха, которые ожидал увидеть. Лишь безграничную любовь и непонимание. Это заставило меня поднять, наконец, свою задницу с дивана и шагнуть в ее сторону. Она не шарахнулась, не отстранилась, не отвернулась, когда я осторожно опустился перед ней на колени и уткнулся ей в плечо, а лишь осторожно обняла мою голову и притянула к себе еще ближе.       — Сколько еще можно повторять, Виайр, чтобы достучаться до твоей тупой башки, что ты наш! — продолжал тем временем Гаррет, но уже спокойно, без злости. — Наш от глупой макушки, до неугомонных пяток! И это не просто слова, идиот! Ты — часть семьи, и ты никуда от этого не денешься!       — Иди к себе, сынок, — прошептала мне на ухо мама, отстраняя от себя. — Дай мне успокоить твоих братьев и сестру, иначе они тебя на клочки порвут. Да и у друзей ваших явно накопилось много вопросов, на которые тебе явно сейчас не хочется отвечать. Только возьми с собой Фенриса, — она тепло улыбнулась, взглянув на хмурого эльфа. — Расскажи ему правду, он это заслужил.       Стараясь не смотреть на окруживших нас друзей, я нерешительно подошел к своему эльфу, робко схватил его за рукав и настойчиво потянул за собой. Не почуяв сопротивления, я немного осмелел и осторожно сжал его пальцы, которые, к моему сожалению, так и не обхватили мою ладонь в ответ.