Первый день каникул
6 декабря 2014 г. в 19:38
Вчера Денис сдал последнюю серию тестов, подтвердив усвоение базового минимума знаний, необходимых ученику третьей ступени общей школы. Например, знал, что на некоторых планетах это называют «окончил седьмой класс». И сегодня начинался первый день первых в его жизни летних каникул. Девяносто дней, в которые не нужно ходить в школу и можно вообще не выходить из квартиры. Что с ними делать - Денис совершенно не знал.
Дядя Коля обещал сходить с ним на барахолку за новыми кроссовками и джинсами — из старых Денис вырос. За зиму и весну Денис вытянулся так, что даже начал догонять по росту одноклассников. Дома он не появлялся с того вечера в конце октября, когда отчим рассек ему бровь, а мать обвинила в таком, что даже вспомнить мерзко. Все происходившее тогда помнилось смутно, точно какой-то сон или вымысел, кроме одного: домой он может больше никогда не возвращаться. Он пытался спросить у Дяди Коли, была или нет странная женщина без возраста, лицо которой он не мог описать. Ему удалось подловить момент, когда Дядя Коля, будучи пьянее обычного, отмахнулся от него фразой, почти ничего не прояснившей, но подтвердившей существование миража: «Гончая. Подстрелили опять где-то. Собиралась отлежаться».
Денис закинул руки за голову и сладко потянулся. Подушки от кресла под спиной разъехались, но вставать не хотелось. На диване похрапывал Дядя Коля. Никакой школы целых девяносто дней. Никаких дурацких прописей, задачек, формул и выучивания глупых текстов. Невозможно себе представить…
От двери раздалось пиликанье вызова. Денис нехотя поднялся и поплелся открывать.
— Собирайся, — на пороге стояла Гончая. Темно-медные волосы собраны в хвост на затылке, полурасстегнутый комбез с кучей карманов и ремешков и откинутым капюшоном, серебристо-чешуйчатые высокие берцы, на плече рюкзак будто из лоскутов ковра — все выдавало пришлую. В прошлый раз Денис такого вызывающе неместного вида не помнил, и волосы он запомнил почти черными, но вот лицо было тем же самым — не то взрослое, не то детское, на котором Денису отчего-то хотелось дорисовать морщины, при четком понимании, что их никогда на нем не было, и глаза, цвет которых будто бы постоянно менялся. Это пугало.
— Доброе утро. Проходи… -те, — он отошел от двери.
— Собирайся. Коля знает, — гостья перехватила взгляд в сторону дивана. Дядя Коля всхрапнул и вяло махнул рукой.
— А… куда? — Денис почесал белый шрам над левым глазом.
— На каникулы. Белье, личные вещи.
— А… Гончая, ты что, уже забираешь? — Дядя Коля сел на диване, помял пятерней лицо.
— Я сказала: «Буду летом». Сегодня лето.
— А… Ну бывай, Воронок. Не дрейфь, — Дядя Коля улегся обратно на другой бок — досыпать.
Денис потоптался еще, потом огляделся, пожал плечами, провел рукой по недавно остриженному Дядей Колей затылку. Белье было на нем, личных вещей кроме одежды у него не было. Сунул ноги в старые кроссовки.
— Все? Куртку возьми. Ветер.
Денис послушно взял тяжелую зимнюю куртку. Оглянулся на квартиру, на спящего Дядю Колю и вышел в двери вслед за Гончей. Ощущения были странными. Примерно как когда шел следом за Дядей Колей в школу. Хотя нет, тогда он знал куда и зачем идет. Сейчас… Денис трусил и боялся.
Следом за Гончей Денис прошел знакомыми улицами, мимо школы. До платформы монорельса. Дождались стрелу, сели в вагон. Проехали одну остановку, вышли на пустой платформе. Когда поезд, обдав их воздушной волной, умчался, Денис вздрогнул. И машинально подошел поближе к Гончей.
Прижиматься было стыдно, но очень хотелось — вокруг простиралось пустое поле, заросшее молодой красноватой травой. С перламутрового неба светило солнце. (Точнее, G4V 6875, но для жителей каждой заселенной людьми планеты местная системообразующая звезда становилась солнцем). В городе, из-за домов, сам диск солнца можно было увидеть редко. Холодный ветер действительно налетел и заставил надеть куртку. Вокруг было слишком много простора.
Гончая уверенно сошла с платформы, прошла под опорой монорельса и двинулась под углом к дороге в обратную сторону. Впереди маячил красно-серый перелесок. Видимых тропинок в поле не было, но постепенно приглядываясь, Денис замечал, что они идут слегка извилистым маршрутом, обходя малоприметные ямы и бугры.
Деревья приблизились, а монорельс отдалился, когда ноги в тесных кроссовках уже не на шутку разнылись: идти пришлось дольше, чем привык Денис.
— Разуйся, — Гончая обернулась и остановилась.
Трава была мягкой и приятной для босых ног. Идти стало легче. Было странно. Солнце было жарким, ветер холодным, подошвы щекотала упруго-податливая трава. Вокруг было слишком много пространства. Впереди шла, порой останавливаясь и поджидая, странная спутница, вызывающая безотчетный страх.
Колючая проволока на столбах, оказавшаяся за деревьями, удивительным образом обрадовала и успокоила Дениса. Как и КПП с дедком-охранником. И как-то странно равнодушно воспринял он проход по космодрому и подъем на борт старого испещренного заплатами грузо-пассажирского космокорабля. Механически Денис отметил блекло-голубой основной цвет обшивки, выкрашенные в ярко-алый цвет, вытянутые механические стабилизаторы, и надпись на борту ржавого цвета «500-веселый».