Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      — Корень из тридцати восьми? — кулак свистнул мимо уха. — Денис, соберись. Эпсилон Лебедя? — подсечка и Денис падает, но его подхватывают под мышки и встряхивают. Тринадцатый день, как они вылетели с Мирка к Шоарре. Двенадцатый день, как в кают-компании «Пятьсот-Веселого» его дрессирует Гончая. Именно так она это называет. Вопросы и удары то чередуются, то следуют одновременно.       — Действуй, а не реагируй. Почему концентрат серной кислоты не разъедает железо?       Гончая никогда не кричит. Хотя так постоянно кажется. И никогда не ругается. И еще ни разу ни один резкий свистящий удар его не коснулся. Рука, нога или голова останавливаются в миллиметрах от его кожи, и он чувствует только сплющенный воздух. Но это даже страшней. Нереализовавшаяся сила воспринимается им чуть ли не болезненней реального удара — тело все равно оценивает снесенную с шеи голову и смятые в труху ребра. Гончая никогда не ругается. Поднимает. Выставляет тело точно куклу, крутит его, заставляя повторить маневр уклонения и ответа, бьет снова и сбивает вопросом. Они босиком и одеты только в подвернутые трико и майки. «Чтобы я видела, как работают твои мышцы, а ты — мои».       Его снова встряхивают, взяв за плечи. Гончая мелкая, жилистая и резкая, и очень сильная. Она легко отрывает его от пола, поднимает и взбалтывает.       — Ты не боишься и не теряешься, это хорошо. Но ты не защищаешься. То, что ты делаешь, это, в лучшем случае, заслон, а не защита. Как минимум, противник должен об тебя ушибиться, как максимум, пострадать сильнее тебя. Как норма — ты вообще не даешь себя ударить, упреждая. Действуй, а не реагируй. Сначала.       Она отступает, нагибается, почесывает ступню, и без предупреждения ее нога летит Денису в голову. Воздушная волна бьет в ухо. И вот Гончая уже держит его за плечи, поднимает его руки, отклоняет его позвоночник, его ногой отмечает траекторию в живот воображаемой себе.       — Повторяем, — и Гончая движется медленно, будто корабельный воздух обрел многократную плотность.       Но Денис все равно не может повторить то движение точно.       — Двести восемьдесят шесть на пятьсот двадцать три? — одновременно с вопросом Гончая бьет в полной скорости. Денис неосознанно шарахается, и ее рука успевает перехватить его голову до удара о переборку. — Сто сорок девять пятьсот семьдесят восемь.       — А разделить? — внезапно решается огрызнуться Денис.       — Неплохо! Ноль пятьсот сорок шесть восемьдесят четыре пятьдесят два, — Гончая за руку перебрасывает его через свою спину и ловит над полом, мягко опуская на покрытие.       — Один, — Денис и сам не поймет, откуда пришло это знание, но в ответе была ошибка. Независимо от цифр спереди, последняя не могла бы быть иной, чем единица.       — Принято! Как догадался? — Гончая ставит его на ноги и отходит, давая отдышаться. Это чертовски обидно — Гончая не вспотела, даже не разрумянилась и ни на такт не участила дыхание, а Денису кажется, что его заставили за раз сдать все нормативы по физ.подготовке. Сердце сейчас проломит грудную клетку, а легкие разорвутся.       — Походи и отдышись, потом попьешь, — садистски пресекается его попытка пройти к микрокухне, почти на уровне замысла, а не его воплощения.       И так каждый день. Исключая шестичасовую корабельную ночь и маневры: взлет, стыковки к станциям, гашение, разгон, проход червоточины. На «Пятьсот-Веселом» Гончая выделила ему вторую каюту. Заставила застелить койку постельным бельем. Дениска привык менять только наволочки на подушке, все равно и дома, и у Дяди Коли он почти всегда спал в одежде. Здесь пришлось приучаться пользоваться зубной щеткой вместо одноразовой нити. Причем Гончая унизительно тщательно проконтролировала процесс. Индивидуальная расческа, которую нельзя «раскидывать», тоже напрягала. Как и постоянные одергивания: «Лексикон!» — если Денис вдруг вместо какого-нибудь правильного слова на интерлингве использовал что-то из привычных ему на слух чужих сочетаний. Молчать же, как он привык, не получалось. Внезапные вопросы от Гончей он получал, стоило хоть на миг расслабиться. Вопросы были в основном по математике, химии, физике и астрономии. Но на вспоминание и обдумывание ответа времени не дается. В него сразу же либо кидают маленький зеленый мячик, как же Денис его ненавидит, либо следует удар, остановленный в последний момент.       И снова:       — Действуй, а не реагируй!