Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Пожалуй, второй и третий курс были для Дениски временем полного счастья и гармонии. Даже Марьяна как-то отметила, что ее мысль с увеличением питания наконец дала результат и курсант перестал выглядеть пугающе бледным и худым, хотя в румяного крепыша так и не превратился. Исправно выдаваемое в столовой сгущенное молоко с удовольствием поедалось либо с соседями по комнате, либо с Дафной и Марусей.       Были, конечно, разные моменты.       Была НВП Румеля. Он стал ставить Дениса старшим в группе, которую начинал методично уничтожать, заставляя выбирать между спасением одного товарища, выполнением задания и выживанием большей части группы. Денис прекрасно сознавал что все происходит не по-настоящему, но всегда старался усвоить навыки и выполнить задачу максимально хорошо, да и боль, которую причиняло виртуальное оружие в виртуальной реальности, была очень похожа на настоящую. И после занятия было исключительно неловко в обществе «погибших подопечных», хотя те как раз не винили в неудаче Дениса, а наоборот — старались поддержать мрачного «командира». Но тому все равно потом хотелось подольше побыть где-нибудь одному.       Занятия по пилотированию тоже не доставляли радости. С одной стороны, на «зачет» его навыков хватало и в случае чего он смог бы сесть за штурвал, но сам Денис собственные умения оценивал здраво и каждый полет, что на симуляторах, что на катере заставлял его отчаянно волноваться, а потом подолгу разбираться в собственных ошибках. Той радости, которую излучал после полетов Джим, Денис точно не ощущал.       Примерно так же обстояли дела с первой помощью и аварийно-спасательными работами. Пусть навигаторам их давали в ограниченном режиме экстренных навыков «помоги себе сам» и научись не мешать профессионалам, а главное — отличай первый случай от второго, Денис после занятий и разбора возможных ситуаций обретал не уверенность в собственных знаниях, а только стойкое нежелание пробовать себя в роли спасателя или медика на практике. И искренне восхищался готовностью Макара у любой расы роды в космосе принимать после курса «оказание экстренной медицинской помощи».       Третья практика закончилась для Дениса за две недели, когда они с напарницей пилотом Рейей Кайбел сначала пропустили момент искажения курса под воздействием притяжения Лапули, и Рея не смогла избежать столкновения с астероидом, а потом неудачно посадила аварийный корабль на спутнике Лапули. Стоило только всем заняться проверкой состояния корабля, как он сорвался со склона в кратер, и Дениса, который получил задание проверить груз, сильно побило ящиками в грузовом отсеке.       Тогда, в реабилитационном центре, его начали мучить навязчивые сны о Мирке, не то чтоб это были кошмары, но постоянно снилась то пустая Дяди Колина квартира, в которой он что-то искал и не мог найти, то знакомая лестница, на которой отчего-то не было нужного этажа, знакомые улицы, на которых Денис мучительно и бесплодно искал непонятно что.       Денис просыпался с головной болью и совершенно разбитый, настолько, что доктор не верил вранью о хорошем самочувствии.       После визита Викентича и Вагутца Денис связался по межпланетке с Мирком. Номер Дяди Коли привычно отзывался недоступностью услуги для абонента. У Шакса ответил автоответчик, назвал хозяина не привычным прозвищем, а Шалвой Сараджевичем, и Денис прервал вызов. Денис с трудом вспомнил номер Феди и, наконец, дозвонился. Федя узнал его не сразу, а выяснив, что причина звонка — «соскучился» и «любопытство», не стесняясь в выражениях отчитал «щенка» за бабские сопли и бессмысленные действия, однако привет передать пообещал. Окончательной бесполезной глупостью стал звонок матери. Та долго и нудно плакалась, как плохо ей живется без любимого сына, и как они с сестрой по нему скучают, обижалась, что сын спрашивает «о каком-то поганом алкаше», а «заменившим в семье отца бедным больным человеком» совершенно не интересуется. Мать отвязалась лишь, когда Денис пообещал ей денег. Пришлось перевести накопившееся на карте денежное довольствие.       Помогла «угроза» общения с квалифицированным психологом. Люди, настойчиво пытающиеся выведать у Дениса его мысли или воспоминания, не нравились ему слишком сильно. И нежелание с ними общаться было веской причиной для того, чтобы взять под контроль мысли и эмоции.       Но зато остаток каникул Денис провел в родительском доме Маруси, куда та его пригласила после выписки. Дафна тоже обреталась в гостях у подруги. И тягостные сны прекратились сами собой. Семья Кувалдиных жила в небольшом поселке в районе минеральных источников. Оказавшееся относительно безопасным место было давно обжито и расчищено, но все равно отец Маруси постоянно напоминал дочери об осторожности, ее ответственности за гостей, собственноручно проверял активность маячков и исправность оружия, когда они отправлялись на прогулку по окрестностям. Попытку Дениса заикнуться о своей мужской обязанности защитника Маруся решительно пресекла сама: «На Празднике за безопасность всех всегда отвечает тот, кто лучше знает местность». Денис с ней спорить не стал.