Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Про таких в романах говорят: «У нее были серые глаза». У нее на самом деле были серые глаза, настолько живые и выразительные, что становились основной приметой, оттягивая на себя внимание. Она открыла дверь, стоило Денису тронуть сенсор. Будто стояла там и ждала, пока он придет.       — Добрый вечер, — и голос негромкий и какой-то наивно чистый.       — Здравствуйте, мне нужен Ильяс.       — А Ильяс сейчас в тюрьме. Он дядю Шалву там охраняет.       — Извините, — Денис смущенно отступил.       — Постойте, Денис, — девушка произносила каждое слово, прислушиваясь к его звучанию, словно точная мелодия речи важнее понимания, будто бы читала заклинание на непонятном языке, и знала смысл ритуала, но не произносимого текста. — Проходите, пожалуйста!       Она посторонилась, и Денис вошел в полутемный холл квартиры. Она тут же закрыла дверь и щелкнула запорами, опуская дополнительную изолирующую мембрану. Денис отметил экраны камер и понял, что она действительно ждала его за дверью, предупрежденная датчиками на площадке и в общем коридоре.       — Я… — Денис замялся. Отправляясь по адресу, оставленному Дядей Колей, Денис пытался наметить разговор с неизвестным Ильясом, но безуспешно, и понадеялся, что лицо окажется знакомым, и беседа как-нибудь сложится. Увидеть незнакомую девушку он не ожидал.       — Я знаю. Вам нужна помощь. Вы не волнуйтесь. Вывезти с планеты. Другие документы и деньги на первое время. Дядя Шалва давно отдал все нужные распоряжения. Вы здесь, значит, все будет хорошо. Проходите в комнату, Денис. Можете раздеться там или здесь, если хотите. Вам нужно что-нибудь прямо сейчас? Чистая одежда, медикаменты, еда? Туалет?       Денис отрицательно помотал головой. Девушка увеличила яркость света в прихожей.       — Мне просто нужно было узнать про некоторых людей. И я уйду. Остальное не нужно.       Девушка улыбнулась и плавно показала в сторону комнаты. Денис пристроил куртку на вешалку, переобулся в поданные девушкой тапочки.       — Спрашивайте, Денис, — она подождала, пока он займет кресло, и присела рядом на низкую банкетку. Кресло было мягким и слишком удобным. Денис внезапно почувствовал, что невероятно устал, и если сейчас откинется на спинку, то заснет. Он заставил себя собраться, выпрямил спину и помассировал виски.       — Вам нехорошо? — тут же с беспокойством осведомилась девушка.       — Нет, все нормально. Можно узнать ваше имя? — девушку хотелось называть на «ты», но она обращалась к Денису на «вы», и это сбивало.       — Руфь.       Денис мучительно пытался сформулировать вопросы. Он привык слушать людей, а не расспрашивать их. Сейчас он выцепил из речи Руфь только одно предположение:       — Руфь, «дядя Шалва» — это Шакс? Он арестован?       — Да. Дядя Шалва — преступник. Он нелегально торговал запрещенным к использованию оружием. Он арестован. На девять лет. Но его должны будут выпустить раньше. Через полтора года, как закончится минимальный срок наказания по его статье, — голос девушки звучал все так же: приятный, чистый и наивный, будто принадлежал рассказывающему выученный стишок ребенку или кукле.       — Мне оставил этот адрес другой человек, чтобы я пришел сюда, если… его не станет.       — Значит он, как и дядя Шалва, не хотел, чтобы вы здесь задерживались, если его не станет. Потому что дядя Шалва распорядился, чтобы я помогла вам как можно быстрее покинуть город и планету, если вы здесь появитесь. Я должна вам помочь и защитить своим присутствием.       — Простите, Руфь, «защитить своим присутствием»?       — Да, — ее манера говорить, так, чтоб интонация была приятной собеседнику независимо от смысла слов, напоминала роботов сферы услуг. Дениса это постоянно сбивало с мысли. Он знал людей чья речь копировала машинную, но обычно это было сухое информирование. Он сам порой старался убрать из голоса эмоции, когда хотел придержать при себе большую часть собственных мыслей, но не пытался, да и не смог бы, при этом сделать свой голос приятным. А Руфь все произносила просто и доброжелательно. Вот и сейчас в ее голосе не было ничего, кроме располагающей искренности. Руфь прикоснулась к украшению, плотно обнимающему ее шею. — Дядя Шалва заплатил, и за мной постоянно наблюдают. Когда дядя Шалва выйдет из тюрьмы, ему должны передать либо невредимую меня, либо запись смерти моего убийцы и неустойку, или вернуть всю сумму. Защита моего спутника, если он не причиняет мне вреда, тоже оплачена. Значит, пока вы со мной, вам нечего бояться.       Ее уверенность не показалась бы Денису обоснованной, если б он не слышал уже раньше о разных межпланетных организациях, гарантирующих и реально обеспечивающих за деньги клиента черта лысого в балетной пачке в праздничном торте. Частные армии и частные спецслужбы кормили наемников больше и лучше, чем вооруженные силы Федерации или планетарные войска. Но он подумал, что, наверное, не смог бы говорить о подобной альтернативе с такой уверенностью в непогрешимости неизвестных защитников. А Руфь, похоже, решения дяди Шалвы сомнению не подвергала. Она продолжила, не меняя интонации:       — Вам надо уехать. А если вы захотите, если я вам понравлюсь, вы можете взять меня с собой, туда, где решите обосноваться. Сразу или позже. Дядя Шалва сказал, что вы хороший и честный человек. Он оформил на меня счет в банке. Если вы захотите сделать меня своей женщиной, тех денег, что он мне оставил, хватит, чтобы открыть честное дело. Дядя Шалва сказал: вам хватит знаний, чтобы вести легальную торговлю оружием. И если не будете иметь дела с криминальным ассортиментом и клиентурой, то справитесь. И поэтому тоже вам стоит уехать туда, где вас не знают, как его человека. Но это только, если вы захотите заботиться обо мне вместо дяди Шалвы. Это предложение ни к чему вас не обязывает. Просто я должна была его вам тоже передать.       Денис снова потер лоб и помассировал виски. Слова Руфь, произносимые с интонациями говорящей куклы, отказывались укладываться в голове. Девушка снова обеспокоенно насторожилась:       — Вам нехорошо?       — Нет, все нормально. Я лучше пойду. Я вас понял. Обещаю, я покину Мирок. И подумаю над вашим предложением, — вставать и уходить вопреки логике не хотелось. Но Денис все же заставил себя встать с мягкого уютного кресла.       — Это предложение дяди Шалвы, — Руфь мягко улыбнулась. — Сейчас вам надо хотя бы поесть и выспаться. Вы выглядите очень усталым. Правда, Денис, идемте, я вас покормлю. Моя помощь вам ни к чему вас не обязывает. Если предложение дяди Шалвы вас не устраивает, вы просто оставите меня здесь. Но если я не позабочусь о вас, дядя Шалва будет очень мной недоволен.       Руфь хлопотала по кухне сноровисто и быстро. И готовила вкусно. Поев, Денис почувствовал себя менее разбитым. Попробовал еще раз расспросить хозяйку, та отвечала охотно и подробно, с доверчиво-кукольным расположением, но ничего нового не рассказала. Да, она была на суде над Шаксом, знала приговор. Всегда знала, что дядя продает оружие не только то, что выставлено в лавке. Но дел дяди не касалась. Дядю Колю, Денис смог его описать достаточно точно, она видела несколько раз в гостях у Шакса, но знакома не была и о судьбе ничего не знала. Денис пытался себе представить, как маленький и суетливый Шакс добивается от воспитанницы такой абсолютной доверчивой покорности, и не мог. Со слов Руфь, Ильяс был ее братом и принадлежал и подчинялся дяде Шалве так же полностью, как и она. Денис впервые видел человека, настолько искренне отдающего право распоряжаться собой и думать за себя другим людям, но не глупого или безвольного. Руфь явно не была дурой, живущей иллюзиями. Ее доверие и подчинение решениям, воле и опыту Шакса было осознанно, логически обосновано.       Неловкость в обществе выкающей ему девушки не проходила. Душ освежил его еще немного, и Денис вновь собрался уходить от гостеприимной Руфи и снова был ей остановлен.       — Я постелила вам в комнате. Пожалуйста, Денис, уже поздно, вам необходимо поспать. Утром я вас отвезу, куда скажете. У меня здесь флайер на площадке.       Руфь убеждала мягко, спокойно и так, что спорить с ней получалось неразумно.