Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Денис вернулся в рубку как раз, когда Рэтт расстреливал «таракана» — ограбленный заолтанский катер. Капитана в пультовой не было, и его распоряжение передал пилот: составить трассу до Хативы, одной из планет в системе Эдиямен-Алла. Черновые наброски уже были, и осталось их только проверить. Рэтт посмотрел, как Денис пытается скорректировать настройки приемника, чтобы усилить слабый сигнал инфранета от станции гашения и проверить, не изменилась ли новостная сводка, и развернул «Черную Звезду», подгоняя ее к станции.       Когда гасилка приблизилась на пару мегаметров, и Денис кивком поблагодарил напарника, в углу экрана лидара внезапно ожила кучка пикселей-помех и зайцем прыснула в сторону. Рэтт резко ударил по кнопке тревоги, вызывая в рубку Уайтера, и, не дожидаясь приказа, погнался за неизвестным, что наблюдал за ними, до этого момента успешно притворяясь космическим мусором.       Примчавшийся капитан начал с матерной ругани в адрес «спящих на вахте» пилота с навигатором, но, когда обиженный Рэтт выпустил штурвал, заявив, что он «гоняться за возможными глюками не нанимался», Уайтер тут же погладил пилота по плечу, сказал, что погорячился, что его нужно понять, и пообещал премию.       — И навигатору! — Рэтт проговорил это все еще обижено, но уже вновь взяв в руки штурвал и направляя мощность на маршевый двигатель.       — И навигатору твоему, дался он вам всем… только, давай, жми! Уйдут же! — Капитан вцепился в спинку пилотского кресла, глядя как неизвестный кораблик исчезает с обзорных экранов и уходит из зоны, контролируемой лидаром. На лбу Уайтера выступил пот. Неизвестный шпион пугал его.       — От меня не уйдут! — Рэтт дал «полный вперед» основным ходовым, и «Черная Звезда» прыгнула вперед.       Ускорение, за которым не успели гравитаторы, едва не сбило Уайтера с ног, но тот этого будто не заметил.       Денис перепалку капитана с пилотом наблюдал словно со стороны и надеялся, что неизвестный корабль, навигатор уже успел рассмотреть по характеристикам, что тот заметно меньше «Черной Звезды» и скорее всего гражданский: межсистемный катер, кобайк или малая яхта - сумел погаситься, пока они гонялись за заолтанцем, и сможет разогнаться и нырнуть в червоточину до того, как Рэтт нагонит их и дистанция позволит вести огонь.       Но Рэтт Манкс был по-настоящему хорошим пилотом. И вскоре на обзорном экране был четко виден силуэт малой прогулочной космояхты, старой, из первых поколений, полукустарно дооборудованной прыжковым двигателем, Денис много таких видел в системе Звездеца, недорогие, но надежные семейные кораблики пользовались популярностью у хорошо зарабатывающих, но небогатых колонистов Праздника. Много их стояло в частном секторе большого космодрома на Красотке. Денис посмотрел на экраны, на азартного Рэтта и капитана, оглянулся через плечо и встретился с бесстрастным взглядом киборга, молча выбрался из кресла и направился прочь из рубки.       — Ты что тут? Опять плохо? — Червь аккуратно тронул уткнувшегося лбом в переборку Дениса за плечо, осторожно повернул и повел по коридору, держа руку приобнимающим за плечи жестом, но едва касаясь одежды. То, что так навигатор гораздо послушней, позволит себя переместить куда надо, не взбрыкивает и не упирается, команда уже вычислила. — Пошли к доку, пусть даст или вколет тебе что-нибудь, чтоб отвис. Он вроде с девкой закончил, киборг ее в твою каюту отвел. Хряпа уже от любопытства и зависти весь извелся, а ты стенки бодаешь. Правду док говорит, надо тебя мозгоправам сдавать, пока еще не совсем сбрендил. Хотя не знаю, я, может, тоже бы уже сбрендил, если б был тут заперт постоянно и только бы работой да еще такой мозголомной занимался, к тому ж даже без выпивки.       Бормотание Червя и медленное движение по коридору убаюкивали и успокаивали, Денис уже и без «волшебной» капсулы непонятно с чем от доктора чувствовал, как пустеет и становится легкой голова, исчезают мысли и гнетущее чувство беспомощности, стыда за трусость и слабость, и его начинает окутывать тихое безразличие.       Пол под ногами вздрогнул и резко качнулся, норовя поменяться местами со стеной. Денис машинально удержал равновесие сам и, развернувшись, прихватил за руку падающего навзничь Червя. Они, прислоняясь к стене и придерживаясь за выступающий контур двери ближайшей каюты, дождались, пока гравитаторы скомпенсируют резкий маневр.       — А реакция у тебя как киборга. Мне б такую, — Червь отлепился от стены первым. — Не знаешь теперь-то за кем гонимся?       — Яхта, малого класса. Возможно, видели, как мы заолтанца расстреляли, — Денис проговорил это и почувствовал, что снова хочет съежиться, спрятаться и исчезнуть.       — Мда, не повезло отдыхающим, неудачное место для прогулки выбрали. Да, бл! — очередной резкий разворот в двух плоскостях опять бросил их навстречу встающему вертикально полу.       В медотсек Червь и Денис попали, изрядно покатавшись по полу и приложившись лбами друг об друга. Доктор, смазывая лечебным гелем симметричные шишки, от души смеялся, хотя болтанка от рэттовой охоты на оказавшуюся неожиданно шустрой и прыткой яхту ощущалась даже в дополнительно стабилизированном медотсеке.       От психостимулятора Денис попробовал отказаться, убеждая, что уже «отвис», ничуть не заторможен и чувствует себя хорошо, но Док все равно, выслушав Червя, длинно выругался на каком-то диалекте и уколол навигатора пистолетом-инъектором в плечо, после того как пощелкал пальцами перед глазами и проверил диагностом.       — Абордажной команде сбор у второго носового шлюза! — объявил голос капитана по громкой связи. — И долбанного навигатора вытащите мне, хоть без штанов из сортира, и туда же!       На заднем плане слышались возражения Рэтта.       После укола Денис ощущал себя бодрым, было даже как будто весело, только думать ни о чем не хотелось.       — Надеюсь, в штанах тоже сгожусь, — пошутил он, направляясь на вызов.       Однако штаны пришлось снимать, вместе с ботинками и рубашкой.       Рэтт притерся к яхте, практически шлюзом к шлюзу, но автоматической и полной стыковки не было. Поэтому всем, и навигатору тоже, пришлось облачиться в тяжелые штурмовые бронескафандры. Денис надевал такой впервые после ЛУФ и чувствовал себя несколько неуютно, хотя неуверенности и нерешительности не было, вероятно, благодарить за это стоило Дока и его химию. Навигатору вновь велели держаться позади под присмотром киборга, который в штурмовой броне смотрелся совершенным андроидом — люди даже в броне держались не столь ровно и совершали лишние бессистемные мелкие телодвижения.       Шлюз загнанной и помятой, поврежденной, но еще не сдавшейся яхты распечатывал Седой. Перед этим он укрепил стыковку, кроме буксирных концов с магнитными захватами, дополнительными жесткими сцепками, чтобы добыча гарантировано не вырвалась. Правда, если б на яхте запустили систему самоуничтожения, превратив ее в брандер, «Черная Звезда» могла б легко отстрелить свои хищные щупальца, отталкивая смертельную добычу. Но на яхте реактор глушили. Денис, положивший руку на ближайший кронштейн стыковочной системы, чувствовал, как угасает вибрация, даже через перчатку скафандра. Впрочем, сенсорные датчики на нем отличались высокой точностью передачи, обеспечивая практически естественное тактильное восприятие и ответную моторику.       Внутрь они входили по одному, первым, вероятно, был послан киборг, потом вошли все абордажники, после них — Уайтер, следом за капитаном — Денис, затем киборг, последним на борт уже захваченного судна вошел Седой, сразу же занявшийся ремонтом им же взломанного шлюза.       Капитан опять отправил Дениса за пульт управления с тем же заданием, что и на заолтанском катере. Однако искин оказался запаролен и работать с Денисом отказывался. Программа-помощник громко обзывалась и хамила, заставив Уайтера зарычать, чтобы к пульту притащили «этих уродов» — экипаж яхты.       Денис засмотрелся на тоненькую девушку с огромными, еще и широко распахнутыми от испуга синими глазами. Их не мешала разглядеть даже поцарапанная дешевенькая оксимаска. А бледность от испуга, а может, и от гипоксии после разгерметизации корпуса и потери части воздуха, делала их особенно яркими. Не портил девушку даже мешковатый, явно мужской, комбинезон. Девушку прижимал к себе, оберегая от чужих рук и заслоняя от тычков собственной неширокой спиной, высокий чуть сутуловатый парень исключительно «небойцовского» телосложения. Денис видел неразработанную мускулатуру и замечал общую неловкость движений и судорожность дыхания. Но гордым лицом с длинным носом парень напоминал индейского вождя из фильма про древнюю докосмическую старину, который Денис смотрел еще в прошлой жизни вместе с Венди, Рэмом и Ксо на ПАД, когда был засажен «под арест» Домбровским после драки в баре. Подумать только, тогда ему казался обидной не свободой запрет покидать борт корабля без сопровождения в течении месяца…       Голос капитана вернул в реальность. Уайтер угрожал «пустить синеглазку по команде». Денис увидел, как закаменело под маской лицо «индейца», и заметил, как киборг берет его самого за скафандр, то ли планируя отпихнуть как помеху защите хозяина, то ли программа зафиксировала решение, еще не принятое самим Денисом.       — А вы взаправдашные пираты? — внезапно подал голос третий из притащенных к пульту — худосочный блондинистый юноша, почти подросток, точнее, наверняка еще подросток, судя по наивности прозвучавшего вопроса, едва начавший становиться юношей: голос уже ломался в басок, и под маской над верхней губой курчавились светлые усики. — А можно мне с вами? Я знаю пароль от искина. Если пообещаете взять с собой насовсем — скажу.       — А вы кем будете, смелый юноша? — Уайтер явно заинтересовался неожиданным помощником-пособником, и голос его стал медовым и бархатистым. Так капитан разговаривал, когда ему было что-нибудь очень нужно от человека, и он хотел «души в работе».       Обращение на «вы» от командира пиратов явно польстило «смелому юноше», горделиво расправившему плечи и метнувшего быстрый презрительный взгляд на Синеглазку и Индейца, пухлые детские щечки с ямочками порозовели под маской.       — Я Олесь Крам… — от волнения «смелый юноша» пустил петуха, свалившись в визгливый фальцет, зарделся, но постучал себя по груди и, солидно прокашлявшись, продолжил гордо нарочитым баском, — Олесь Крамерер Барбабаракуда! А это моя сестра, только она дура и гадина, и ее муж, заучка и нудяга, и вообще кобр очкастый! Выкиньте их за борт без скафандров!       — Ого, какой ты грозный! Зачем же такую красивую девушку за борт? Тем более, если она сестра самого... как ты сказал? Барби… рабракуды?       — Барбабаракуда! Она не красивая, она щкелештая и лупоглазая. И зубы у нее кривые!       — Все равно без скафандра выкидывать жалко, а в скафандре - тем более. Мы их лучше в плен возьмем и работать заставим. Согласен, Олесь-Барбабаракуда?       — Ну ладно, пусть живут. А еще их можно ограбить и над ними издеваться, а работать их побольше заставьте, а то что они все время меня… А меня в свою команду возьмете? Или просто на свой корабль с этого мелкого корыта, — потом после секундной паузы добавил: — познакомьте с вашим капитаном я его уговорю!       — Макс, бери! Барби Гроза Космоса! Не прогадаешь, блин, когда еще такое чудо попадется! Бери Барби, Кэп! — абордажники ржали по внутренней связи уже давно. А сейчас некоторые начали агитировать и через внешние динамики. Денис видел пылающие стыдом и гневом щеки и глаза синеглазой сестры Олеся-Барби и побелевшие скулы Индейца.       — Я возьму, а вы глотки за его попку друг другу резать станете? На всех задницы этой Барби точно не хватит, педофилы-пидарасы, мать вашу! — Макс переключил микрофон шлема на внутренний канал связи.       — Ты что, Макс?! Да ладно те, Макс! Не тронет его никто! Точно никто из нас не тронет, он смешной, будет юнгой, — вразнобой отозвались боевики.       — Уговорили, паршивцы, возьмем юнгу, но будет он моим личным стюардом, и, пока я не разрешу, чтоб никто его ни в рот, ни в анус! — Уайтер снова переключил микрофон и, усмехаясь проговорил в динамик скафандра: — Окей, уговаривай меня, юнга! Но после того, как откроешь искин моему навигатору, покажешь, где что лежит, моим орлам и поможешь чинить это ваше мелкое корыто моему технику.       — Капитан! — Барби просиял и тут же переспросил, точно не веря: — Вы взаправдашный пиратский капитан?!       — Господин капитан, юнга! Запомни раз и навсегда, я тебе теперь «Господин Капитан, Сэр». И вопросов мне на моих кораблях не задают. Понял меня, юнга? И чтоб я от тебя про пиратов и так далее больше никогда не слышал! Или язык вырву! Захочешь выпендриться, говори «космические волки» или «бравые парни». Понял?       — Так точно! Господин Капитан Сэр! Нем как баракуда!       Денис видел, что Синеглазка кусает губы и прижимается к Индейцу. Радостный младший брат, свежепринятый непиратский юнга, набрал на клавиатуре «Лисочку_люблю_навеки», скривившись и прокомментировав почти беззвучно сквозь зубы: «Розовые сопли сюсимусиков».       Искин послушно открыл Денису архивы, и тот продемонстрировал Уайтеру то, что давно уже решили абордажники: захваченная ими яхточка «Наследие Старков» и ее обитатели — «лохи случайные» — просто вылетели с Мины неделю назад и собирались на Экзот, а затем на Супер-Ибицу, по пути побывали в двух больших галамаркетах, а до того яхта больше пяти лет стояла на Мине, изредка летая в околопланетном пространстве, и не выбиралась за пределы своей системы. Денис все равно зачем-то перекинул данные об экипаже и пассажирах, маршрутные и регистровые себе в комм.       Абордажники сгребли с яхты все, что возможно, включая пайки из кладовок и личные вещи из кают. Уайтер щедро разрешил крайне довольному этим Олесю забрать себе в «полную собственность, владение и распоряжение» все, что тот захочет с яхты, и тот первым делом вытащил из семейной каюты видеофон, расписанный синими цветочками и запихнул его в карман штанов.       Седой, после Дениса тоже посидев за пультом, — яхта была «единичкой», рассчитанной на управление одним человеком, — доложил, что пристыкованная к «Черной Звезде» она выдержит сколько надо прыжков, не отвалится, не развалится и точно не взорвется, а после незначительного ремонта будет готова к самостоятельному полету, но после прохода атмосферы потребует ремонта серьезного.       И наконец все вернулись на «Черную Звезду». Синеглазку с Индейцем разместили в одной из камер на третьей палубе, а Олеся капитан решил поселить по соседству с собой, в пустом люксе. Парень был в восторге и буквально ел глазами капитана. Тот тоже выглядел довольным и распорядился о торжественном ужине «по случаю успешного двойного дела».       Денис отправился в рубку. По пути завернул в свою каюту и не сразу сообразил, в чем дело, обнаружив на своей койке спящую девушку, потом вспомнил, тихо вышел, заблокировал дверь и подумал, что без укола Дока, наверное, такой насыщенный событиями день не выдержал бы, а так… даже голова не болела. Правда, мысли в ней, особенно тяжелые, не задерживались, точно соскальзывали куда-то. И чувствовал он себя по-прежнему бодрым и готовым закончить работу с трассой.       На праздничный ужин, а точнее, на совмещенную с ним и больше заменившую ужин пьянку, Денис все же явился. Во-первых, потому что ощущал голод, во-вторых, потому что Рэтт и Жизд настаивали, и в-третьих, Уайтер приказал включить автопилот и «быть всем».       Денис даже несколько раз глотнул предложенного ему после реплики Дока: «Если чуть-чуть некрепленого и медленно, то можно» - пива. Пристроил быстро отяжелевшую голову на высокую, будто специально для этого сделанную боковинку дивана, отмахнулся от забеспокоившегося Жизда, который все равно тут же пересел ближе, и переключился в режим бездумного и рассеянного, дремотного наблюдения.       Олесь сначала тоже пил пиво, но потом за старшими товарищами храбро перешел на «плазму»: тоже пиво, только смешанное с водой и спиртом. Старшие товарищи подливали юнге понемногу и активно подталкивали закуску, но тот все равно опьянел быстро, раскраснелся и разговорился.       Денис разглядывал юного предателя. Светловолосый, худощавый, но пухлощекий и пухлогубый, когда он улыбался, то на щеках, покрытых редкими светлыми завитками, играли ямочки, цвет глаз Денису разглядеть не удавалось, но они были меньше и явно светлее, чем у сестры. Несколько прыщиков над переносицей и на подбородке.       Олесь воинственно размахивал вилкой с куском жареной колбаски и вдохновенно рассказывал, как его гнобила старшая сестрица при попустительстве родителей, запрещала играть на своем видеофоне, заставляла делать всю домашнюю работу, которую поручали ей, унижала перед школьными друзьями и одноклассниками и своими, и Олеся, лишь бы показать, что она старшая. И в путешествие вместе со своим мужем взяла его, лишь бы показать родителям, какая она, Лиска, хорошая и заботливая Старшая сестра. «А, на самом деле, она Лиса, гадина и стерва!» — вновь и вновь повторял Олесь.       Боевики парню сочувствовали, обещали проклятую Лису примерно наказать и от души хохотали над рассказами мальчишки.       А тот рассказывал и рассказывал. И про обиды: на родителей — «Лисе голопроектор новый подарили, а мне ранец школьный малышовый подарили, да еще и требовали, чтобы я его в школе носил, я им что - малолетка какой с мультяшками за спиной ходить?» — на сестру и ее мужа, на учителей, на одноклассников. Суровые боевики, уже изрядно накачавшиеся плазмой — себе они порции не урезали, «Не Барби!!! Ладно, Бырырыкуде» сочувствовали вполне искренне, некоторые даже в ответ делились своими печалями школьных лет. Почему-то больше всего общих обид и понимания обнаружилось у Олеся с Седым. Даже первые любови отказали им одинаково: «Сперва прыщи залечи! А потом приглашай…» Только Седой звал свою Джульетту на аттракционы, а Олесь — на открытие нового игрозала.       Про прозвище «барбабаракуда», придуманное им давно, для онлайн-гонок, в честь акулы-барракуды, «которую в двадцатом веке надрессировывали топить подводные лодки» и династии Барбаросса — Краснобородых, в которой были германские императоры, викинги, открывшие западный континент Земли раньше Колумба, алжирские пираты и турецкие адмиралы. «А фамилия моего прадеда по маме, она сама рассказывала, «Брадокрасов» — а на древнем диалекте это означает тоже самое! Поэтому я решил «Барбабаракуда» — «Красная Баракуда». Прозвище тоже было источником обид — родня его не поняла, не оценила, а лискин муж, «Кобр очкастый», вообще над ним смеялся, отчего-то называя Олеся «бородатой рыбкой с кашей в голове». (Денис, в голове которого всплывали статьи энциклопедий и справочников, прочитанных в детстве, тоже понимал, что Олесь несет полную чушь, но не смеялся). Уайтер Барбубаракуду оценил хорошо, похоже искренне восхитившись глубокими познаниями в истории. Отчего у парня щеки и уши окончательно засветились красными лампочками, а улыбка стала совсем умилительной.       И про подвиги: кроме обид вспоминал Олесь и свои проказы и хвастался победами над врагами. Рассказывал, как подложил паука-визгуна в сумку вредной училки по интерлингве, как поджег папины тапки «случайно, я шел опыт по химии со спиртовкой ставить, запнулся, ну и…» и показывал след от ожога на руке, полученного при героическом тушении тапок и коридора, а потом рубцы на спине от ремня. Денис рубцов не разглядел, но парню посочувствовал — резко зачесался шрам на брови и вспомнился отчим.       Чем больше Олесь рассказывал, тем больше Денис понимал этого семнадцатилетнего пацана, рванувшего в первую подвернувшуюся авантюру от скучного однообразия обыденной жизни. От души сочувствовал ему, не знающему, что именно он принял за романтику и приключения, а что именно считал скукотой и нудятиной. И проникался уверенностью, что теперь, пожалуй, его действительно не тронут на «Черной Звезде», да и сестру его тоже постараются не обижать, несмотря на грозные обещания примерно наказать стервозину-Лиску. Потому что делали из нее рассказы мальчишки не симпатичную молодую девушку, а нескладную, нервную и суетливую старшую сестру.       В конце концов плазма-таки подкосила юного героя вечера, и тот в середине очередного рассказа про какого-то Тычика, Хычика или Пычика — язык у парня сильно заплетался - которого за какую-то Несси или Весси вообще убить мало, окончательно запутался в словах, потом зевнул и, засопев, осел на Седого, который подхватил юнгу и, всхлипывая: «как же все это грустно и несправедливо» — понес в каюту.       — Па-арвади, прааслди, — приказал, пьяно махнув рукой, Уайтер киборгу. — Чтб не урнил и не того…       Киборг пьяного хозяина понял и отправился следом за техником.       Денис тоже решил идти спать. Поднялся. Жизд придержал его за локоть:       — У тебя там девка в каюте. Может, весь день не жравшая, ты ей отнеси чего-нибудь.       Денис кивнул, досадуя, что опять успел забыть про «царский подарок в кредит», принимать который не собирался. И начал отбирать на одну из чистых тарелок бутерброды.       — Ты девку на верхнюю койку посели. Чтобы спать не мешала и ваще… это… не соблазняла, — снова тихо посоветовал ему Жизд.