Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      В системе Эдиямен-Алла «Черная Звезда» провела несколько дней.       Сначала ждали разрешения покинуть Хативу, где капитан, получив деньги за доставку девушки в целости и сохранности, на радостях неожиданно разрешил Денису прогуляться по полю космодрома под присмотром киборга. После стольких месяцев, проведенных в замкнутом пространстве корабля, у Дениса даже голова закружилась, когда он вышел наружу.       Из рубки хорошо просматривалась силовая ограда космопорта, были видны здания и вышки, скалы на горизонте. А с трапа… В лицо ударил горячий, пахнущий каменной пылью ветер, распахнулся жемчужный купол неба, и нахлынуло пустое пространство пыльной бетонной площадки, переходящее в каменное крошево естественной поверхности планеты. Слабо мерцающей силовой стены, наоборот, было почти не видно. От открывшегося простора и свободы перехватывало дыхание. Денис на некоторое время замер, пытаясь преодолеть внезапную предательскую слабость в коленях и противное чувство вестибулярного сбоя. Захотелось обратно — в знакомое до заклепок и царапин на панелях и оттого уютное чрево летающей тюрьмы.       Рэтт, привычно устроившись на ступенях трапа, курил трубку, предложил посидеть с ним, заявив, что не любит и не видит смысла отходить от трапа дальше бара и борделя, а если таковых в принципе нет, то топтать ноги об планету бессмысленно. Точно так же считала и остальная команда, предпочитая диван кают-компании и местный развлекательный канал прогулкам по бетону. Но Денис все же, преодолевая внезапную агорафобию, прошелся до ограды и вдоль нее.       Потом все в той же системе с тренировочной базы на астероиде они забрали наемников для доставки их на Венеру. Интерес капитана к возможным попутным грузам стал понятен.       Денис снова был отстранен от вахт в связи с занятостью киборгов, появлялся в рубке только для проверки трассы, а большую часть времени проводил в каюте.       Спортзал был одним из постоянных мест развлечения пассажиров, а их попытки юмора состояли в издевательствах над киборгами или неосторожным, показавшимся беззащитным достаточно безобидных, чтобы не причинить серьезного физического вреда, но заметно унизительных, чтобы вояки смеялись. И пусть киборгам было все равно, Денис за себя мог ответить и отвечал так, что смеялись уже не над ним, а юнгу выручало капитанское и общекомандное благорасположение и своевременное заступничество, но все равно Денису это было неприятно. Либо в явных провокациях и драках. Тоже без причинения серьезных травм и увечий. Но Денис драться, хотя и умел, не любил.       Кают-компанию плотно оккупировал Хряпа с приятелями и юнга с любимой игрой, оказавшейся «Виражами удачи». Голограммы девочек, а иногда и мальчиков, разной степени несовершеннолетия и раздетости, извивающиеся над проектором, либо пиратские крейсера, гоняющиеся за мирными транспортниками и расшибающие в веера цветных искр полицейские корветы, заставляли Дениса чураться и этого места.       Уже почти на подходе к Солнечной Системе вновь активизировалось корабельное проклятье. На этот раз неугомонный дух, как позже узнал Денис, по достоинству оценил забаву, придуманную кем-то из наемников — вызвать у киборгов метеоризм, а потом задавать им алгоритм газоиспускания, дабы получались популярные мелодии.       Денис потом вспомнил, что его тоже звали смотреть «офигенный прикол — DEXы жопами поют», но он предпочел проваляться на койке в каюте. К тому же, у него тогда опять разболелись руки, а капсула, полученная от дока, еще не подействовала. Накануне капитан передал юнге привет от родни, «благополучно устроенной на новом месте», и Денис, давно догадавшийся по относительному спокойствию капитана, что Жизд с Червем все же не решились бросить Уайтера, окончательно в этом убедился. И это тоже не добавило желания общаться.       Полтергейст мелодичность работы человеческих тел интересовала мало, только производимый ими шумовой эффект. Внезапный сбой в работе систем активного шумоподавления и акустического наблюдения привел к тому, что первая избирательно усиливала и транслировала на весь корабль физиологические звуки, фиксируемые второй. А так как народу было много, все дышали, ели, пили, переваривали съеденное и выпитое, мылись, брились, ходили в туалет, то корабль теперь непрерывно сопел, чихал, сморкался, чавкал, булькал, хрюкал, перхал, присвистывал, кряхтел, фыркал, икал, рыгал, бурчал, бурлил и издавал другие звуки, регулярно производимые организмом человека. Самое примечательное было в том, что за пару часов поломки Денис с удивлением выяснил, что уверенно идентифицирует почти всех членов экипажа и наиболее громких пассажиров - система отлично предавала подробности, обычно фиксируемые лишь подсознательно. Например, характерную икоту подпоенного юнги, перханье и одышку Рэтта, бульканье капитанского желудка, гулкий барабанный стук Сундука, имеющего привычку похлопывать себя по пузу, скрип щетины и постоянные почесывания Кузявого, похрюкивания многажды ломанного носа Лайлау и прочее гораздо менее аппетитное. Да и собственное голодное урчание, повторенное новым корабельным эхом, заставило вспомнить про пропущенный обед. При этом набор и интенсивность звуков все время менялись, и к ним не удавалось привыкнуть и перестать замечать. В результате диагностики выяснилось, что проблема не в настройках общего корабельного искина, а в одном из блоков акустической системы, и для его поиска требовалась кропотливая работа по последовательному отключению и настройке всех узлов сложных электронных нервов корабля и замене сбойного элемента. И для этого, как минимум, было желательно отключить маршевый двигатель и лечь в дрейф, но «Черная Звезда» и без того шла на пределе слишком жестко заданного графика. Пришлось терпеть это безобразие до Венеры.       Уже после прыжка у рыжего киборга тоже произошел сбой системных настроек, и тот, выполнив неизвестно чью команду и притащив навигатору в каюту чай, соленые сухарики и почему-то полбанки сгущенки, благополучно там завис в ожидании дальнейших команд, которые не мог получить в связи с поломкой приемника в кем-то разбитом в процессе тренировки коммуникаторе.       Звать на помощь кого-нибудь с правом управления Денис не стал, пытаться выгнать боевого DEXа самостоятельно — тоже. И тот без дела простаивал, а точнее просиживал на полу, разувшись и вольготно раскинув длинные ноги, в четырнадцатой каюте, больше десяти часов, пока исчезнувшую в недрах замкнутого пространства корабля, летящего в открытом космосе, биомашину не догадались искать, просматривая данные системы видеонаблюдения.       Капитан орал, сопровождая наиболее прочувственные пассажи громким гневным бульканьем раздраженной не усвоенным алкоголем утробы, надежно доносимым для всех присутствующих на корабле. Денис покорно слушал, опустив глаза и разглядывая крапинку родинки на тыльной стороне своей ладони около большого пальца, но, когда посмотрел на киборга, ему показалось, что на кукольном лице скользит тень выражения крайнего самодовольства — точно у кота, сожравшего всю хозяйскую колбасу со сметаной, переметившего все тапки и теперь безразлично спящего на голоподставке. Похоже, расстроенный бездельем мозг всерьез взялся превращать киборга в своего рода индикатор настроения, проецируя на него личные неисполнимые желания.       Предстоящая посадка и выгрузка заставили Уайтера ограничиться исключительно вербальной агрессией в адрес Дениса и всего одной зуботычиной в адрес DEXа. Пообещав разобраться со сбоями и хакерами позже, капитан дал возможность уйти к пульту и приступить к расчетам курса снижения.       Новая игрушка или новые уши в виде юнги полностью затмили для капитана иные развлечения, вроде побед в Тей-О над навигатором или киборгом. Юнга же на «Черной Звезде», на первый взгляд, был совершенно счастлив. Он играл на голопроекторе в кают-компании, выпивал с боевиками или капитаном, учил «приемчики», имел свой бластер, правда, как заметил Денис, неисправный, и даже киборгами мог командовать в ограниченном режиме. Хотя однажды Денису довелось найти невменяемого, трясущегося от ужаса и неспособного поднять голову выше колен юнца, скатившимся с трапа, ободравшим руку и набившим шишек, а потом относить его в медотсек и помогать Доку спасать мальчишку от токсического отравления, вызванного алкоголем и какими-то хитрыми «грибочками», юнгу эта история ничему не научила. Его жизнерадостная оголтелая готовность перепробовать все взрослые развлечения вместе с новыми друзьями только росла.       Седой отчаянно переживал невозможность присматривать одновременно за вечно сбоящей техникой и за Барби, пытался вербовать в няньки навигатора. Но Денис не хотел вспоминать Синеглазку, которую ему напоминал Олесь, особенно, когда, опустив голову, задумчиво наматывал на палец не по-мальчишески длинную челку. Да и к самому Барби относился неоднозначно: тот напоминал ему Митька Джексона из школы и Красавчика Джонни из ЛУФ одновременно, и жалость смешивалась с осуждением, неприязнь с сочувствием, узнаванием и пониманием. А сам юнга заметно сторонился и опасался Дениса.       И все же, в навигаторскую привычку вошло неявно проверять состояние юнги после ужина и сообщать в случае чего Седому, который был готов нянчиться с сильно перебравшим парнем и ночь, и утро. От проигрыша Хряпе и Лайлау в «черную суку» на «раздевание или желание» Денис Барби тоже спас, прогнав пацана, оставшегося в трусах и одном носке, из-за стола. После раздел запротестовавшего Хряпу, хотя изначально вообще не собирался вмешиваться, если Хряпа не потеряет над собой контроль, но что-то паническое мелькнуло во взгляде проигрывающего мальчишки, подтолкнуло. И навигатор показательно наказал озабоченца игрой, несмотря на то, что тот и с ним пытался жульничать. Но Денис большую часть шулерских приемов знал еще от Язьки Дальта — профессионального игрока, знакомого и частого гостя Дяди Коли, по способности считать и запоминать Хряпа Денису тоже сильно уступал, а по скорости движений, ловкости рук и пальцев боевику было невероятно далеко до Вагутца или Гончей, а те умели научить замечать свои «невидимые» движения.       И Денис, выигрывая, чувствовал странную смесь удовлетворения и тоски. Еще более сильную - от удивленного восторга привлеченных игрой зрителей.       Почему-то чем больше симпатий выражали к нему в экипаже, тем хуже становилось у Дениса на душе. С появлением на корабле Барби, быстро ставшего любимцем, это противоречие лишь обострилось. Но в процессе обыгрывания Хряпы в этом душевном мазохизме Денис впервые нашел какое-то непонятное, нерациональное удовольствие.       Выигранное желание Денис великодушно отдал юнге, а тот заставил Хряпу изображать курицу, к восторгу суровых мужиков еще более потешно показывая, как это делать. Хряпа наготы не стеснялся, а ею гордился, так что тоже остался доволен.       На подлете к Скагоссу, куда «Черная Звезда» везла нескольких относительно приличных офицеров с Венеры, капитан предложил юнге рейд по злачным местам Нуво-Рио. И Барби носился по кораблю в таком радостном возбуждении, что даже Денису хотелось улыбнуться, глядя на него, а Рэтт усмехаясь прибавил мощности на ходовой и остался за штурвалом, потому что искин притормаживал автопилотом, считая скорость небезопасной. В состоянии подпития, обычном для экипажа, белобрысый юнец молчаливостью и скрытностью не страдал, страхами и ожиданиями делился искренне, охотно и заразительно, а потому вскоре вся команда и пассажиры активно вспоминали подробности своего первого сексуального опыта.       Рэтт в столовой при команде молчал, но в пультовой предался воспоминаниям. И Денис выслушал в подробностях историю любви перспективного курсанта и молодой судомойки из столовой Академии ВКС. Рэтт, жмурясь и причмокивая, по двадцатому разу рассказывал, как двумя руками держал здоровенную пятикилограммовую сиську, и как она пахла ореховым маслом и антибактериальным мылом.       В итоге, распаленная воспоминаниями и фантазиями команда рванула на выход с энтузиазмом посетителя пивного фестиваля, достоявшего очередь в биокабинку. Оставшийся в качестве дежурной смены Додик, мускулистый темнокожий уроженец окраиной планеты третьего класса опасности с кожей, покрытой кляксами синеватых родимых пятен, с тоской в раскосых глазах таскался за навигатором и ныл про хроническую несправедливость жизни вообще и капитана в частности. Денис ему сочувствовал, но предпочел бы одиночество в спортзале.       Команда начала возвращаться следующим утром. Навигаторский пульт быстро стал напоминать алтарь языческого идола, которого селяне стараются задобрить подношениями.       Вернулся недовольный Рэтт с рыжим киборгом и капитанским приказом готовить трассу в сектор туманности ИС-2145. У рыжего DEXа была длинная ссадина на лбу и рассечена бровь. Миоимплантаты пережали сосуды, крови не было, но обескровленное разошедшееся мясо, обнажающее белую кость, выглядело еще более жутко. Как на зло, рана киборга приходилась на левую сторону лица, и Денис непроизвольно почесал собственный шрам. Всплывшее воспоминание едва не затмило реальность. Усилием воли удалось сосредоточиться на работе, но стоило заметить отражение киборга, как глаз начинало неприятно дергать.       Составляя маршрут, Денис пытался узнать у Рэтта подробности гулянки экипажа и получения травмы киборгом. Но пилот наводил порядок в пультовой, хозяйственно распихивая подношения по полочкам и ящичкам, вообще-то предназначенным для напечатанных карт, справочников, инструкций, инфокристаллов, инструментов и полезной в работе мелочи, и жаловался, что у него оставалось еще два оплаченных минета, получить которые ему помешал приказ капитана и передавший его тупой киборг.       Капитан вернулся, когда почти все собрались на борту, вернулся даже Додик, все же успевший сгонять до ближайшего заведения Матушки Крольчихи и урвать сеанс быстрого перепиха, о чем он довольно сообщил навигатору, выкладывая на пульт длинную цилиндрическую упаковку с чипсами из местного корнеплода. Капитан вылез из таксофлайера, использовав киборга вместо ступеньки, следом появились юнга и Седой, сразу прошедшие на корабль. Уайтер же в сопровождении DEXа зачем-то неторопливо обошел «Черную Звезду», разговаривая с кем-то по видеофону. Денис, Рэтт и Додик наблюдали за ним по внешним обзорным камерам. Затем под самый грузовой шлюз подкатила платформа с какими-то агрегатами. Капитан связался по комму с Рэттом, приказал открыть шлюз. Погрузкой занимались четыре робота, прибывшие вместе с платформой.       Едва погрузка закончилась, на космодромном боте прибыло семнадцать человек разного пола и возраста, по виду все были опытными путешественниками, и все отличались хорошей физической формой, включая пожилую плотную тетку с коротким седым ежиком на практически квадратной голове. Все прибывшие за руку поздоровались с капитаном и поднялись на борт. Последними взошли на борт капитан и сопровождающий его киборг.       И сразу же Рэтту пришли капитанский приказ на взлет и разрешение на него от службы управления полетами. Додик еще раз порадовался своей удачной вылазке и поспешил исчезнуть из рубки до появления в ней капитана.       «Черная Звезда» вне очереди проскочила автоматическую таможню и, получив разрешение покинуть орбиту без визита капитана на таможенный катер, набирала скорость перед прыжком. Уайтер, мельком глянув трассу, отчитал навигатора за лень и отсутствие выдумки, поругался с Рэттом, заступившимся за напарника, но трассу одобрил. Воодушевившись этой победой, Рэтт вновь принялся ворчать про свои упущенные радости бытия. Капитан ответил ему, чтоб требовал их с Барби, который начал в ночном клубе хвастаться пиратскими подвигами своего капитана и своими, вроде продажи в арабский гарем собственной сестры.       А затем юнец успешно спровоцировал на драку сделавших охотничью стойку курсантов местной полицейской академии и только благодаря вмешательству капитана не загремел в участок следом за Седым и киборгом вместе с дюжиной других посетителей клуба. Причем под арест его собирались забрать прямо из номера для приватных развлечений, куда парень был ловко утащен девицей, побоявшейся упустить из-за драки деньги, обещанные ей капитаном за развлечение своего юнги. Девица оказалась умной и вызвонила Уайтера, который появился аккурат в тот момент, когда прибывшие на помощь курсантам действительные стражи порядка паковали Седого и киборга. Капитан отправил рыжую провинившуюся шестерку за пилотом, пока киборг не сделал чего похуже передачи полицейским хранящейся в памяти записи последних трех суток. А сам успешно превратил инцидент в дружеское знакомство с начальством местной полиции и контракт на доставку полицейских из отдела спецопераций на одну из баз для работы со спецконтингентом.       Рэтт ревниво уточнил: дал ли капитан юнге время «закончить процесс». Уайтер засмеялся и заявил, что разрешает своему дорогому пилоту стрясти свои потери с киборга. «Хоть с процентами бери, но если откусит, новый за свой счет растить будешь».       Капитан ушел к себе еще до прыжка. Денис немного выждал и попросил:       — Рэтт, отправь DEXа к доктору. Пусть он ему бровь зашьет.       — На фига? — Рэтт удивленно посмотрел на Дениса. — Крови ж нет. Я велел ему умыться, чтоб не нервировал. Помню, что ты не любишь.       Денис поморщился и снова потер глаз.       — Все равно… Что-то мне не по себе.       — На себя примерять начинаешь? — догадливо хохотнул Рэтт. — Бывает. У нас в звене один парень был, Джерри Сэллинж звали, так он раз едва в астероид не вписался, чудом вывернулся, а ведомый его аккурат о ту каменюгу приложился. С концами. Так Джерри приплющило - он себя на месте того парня представлять начал. Потом и вовсе за всех. Даже за цели. Летать еще мог, без задоринки, правда, а стрелять — нет. Списали его. А после - вовсе в психушку закрыли. Жалко, хороший был пилот. Рисковый. Так что ты с этим делом завязывай. Тем более, киборгам сочувствовать, они же вообще жестянки, не животные даже. С такой впечатлительностью совсем мозгами сдвинешься. Сходи к Доку, пусть даст чего-нибудь от нервов. Я тут без тебя обойдусь. Трасса есть. Сюрпризов не должно быть. Кэп отдыхать ушел. DEX, проводи навигатора к Доку. И прекрати жрать!       Киборг бесшумно вернул на край навигаторского пульта цилиндр с чипсами, который туда отложил Денис, машинально открыв, но потом полностью переключившись на карту.       Денис подобрал выпавший из тубы обжаренный ломтик и сунул в рот. Корнеплод был крахмалистый и пряно-сладковатый. С пищевым жиром и солью сочетание получалось необычное и приятное. Денис вытряхнул себе еще пару ломтиков и протянул упаковку Рэтту. Тому тоже понравилось. И пилот громко пожалел, что лакомство почти закончилось. Чтобы отвлечь напарника от ругани в адрес «тупой прожорливой железяки», Денис поспешил уйти из рубки искать корабельного медика и увести с собой киборга, которому в коридоре сунул в руки прихваченную упаковку сахарных кексов. Киборг очень странно действовал на навигатора: из-за отнятого у «жестянки» лакомства появилось чувство неловкости и вины.       — Психосоматика, — уверенно заявил Док, когда Денис пожаловался ему, что от вида разбитой брови киборга у него болит собственный глаз. — Сегодня лекарство не принимал? Вот. Закатывай рукав.       Денис послушно переждал, пока доктор взял у него кровь из вены и сцедил в пробирку, а потом вколол препарат. Пока Денис держал руку согнутой, ожидая, когда разойдется лекарство и схватится ранка от иглы, Док принялся внимательно осматривать его бровь и веко.       — Ну вот. Травма старая, но серьезная. Репликанты часто психосоматически реагируют. Глаз-то уже в сознательном возрасте выращивали?       — Нет. Не выращивали.       — Странно. Судя по веку и склера должна была быть повреждена. Впрочем, и шов как из прошлого века, клея нормального не было что ли… Ладно. Суть не в этом. Но раз психосоматика пошла, то график больше не сбивай. Теперь по утрам будешь за лекарством приходить. Сейчас здесь подремлешь или в каюту пойдешь?       — А киборг? Может, бровь ему все же зашьете? Или заклеите?       После укола глаз перестал беспокоить, и общее самочувствие стало лучше, только действительно захотелось лечь и расслабиться. Но про DEXа Денис не забыл. Боли, такой же, как испытывал мальчишка, когда ремень хлестнул по лицу, и когда потом к ране прикасались жесткие ловкие пальцы, киборг, конечно, не чувствовал, но совсем забыть то, что Дениска сам тогда ощущал, не получалось.       Доктор лениво посмотрел на киборга, столбом стоящего у двери медотсека. Зевнул.       — На кой его штопать? Только время тратить и материал. И так заживет как на крысе.       — Но если рану стянуть, то быстрее же, — зевок доктора оказался заразительным, и Денис тоже зевнул, сбрасывая ботинки и удобно устраиваясь на кушетке.       — Ты еще заморозку ему вколоть предложи, чтоб не болело, — Док усмехнулся и снова зевнул, порылся в ящичках, выколупнул из блистера зеленый эллипсоид, закинул в рот, запил водой, довольно сощурился, протянул блистер Денису: — Хочешь? Для хороших снов.       Денис помотал головой.       — Как хочешь. Ладно, спи здесь, — Док вытащил из шкафа мягкий плед и кинул его Денису. Навигатор легко его поймал и укрылся, уходить в каюту окончательно расхотелось. Даже киборг бесследно ушел из головы. Хотя так и стоял около двери.       Полицейские пассажиры держались очень надменно и обособленно.       Но один разговор все же состоялся. Молодой крепкий парень в спортзале уговорил немного поспаринговаться, подменив киборга на татами. Рыжий киборг, сидя на полу, сам себе вправлял голеностоп. По лицу была размазана кровь из заново разбитой брови, и вообще выглядел DEX жалко.       — А правда, что ты псих с фантазиями? — парень ловко ушел нырком в сторону от ответного хука Дениса и контратаковал резким маваши гери дзедан, Денис поднырнул под летящую ногу, спасая голову. И поймал чужую стопу блоком.       — А с психом спаринговаться не страшно? — подержав ногу, фиксируя захват, Денис осторожно отпустил противника.       — Если этот псих уже управляет кораблем, на котором я лечу, стоит ли бояться больше? — парень осклабился и вновь нанес боковой удар, уже другой ногой, и целясь в ребра. Денис снова с трудом, но успел заметить и отскочить, но ответить не успел.       Парень дрался хорошо. Очень хорошо и очень жестко. Был он гораздо опытнее и опаснее всех, с кем доводилось столкнуться Денису после Училища.       — Ты дерешься не по правилам, — заявил противник, когда Денису удалось частично блокировать, частично смазать очередной резкий удар снизу-вверх. — Этим приемам и контрприемам не учат в секциях. Они запрещены в спорте.       — Ты же используешь, — говорить было тяжело: парню удалось вымотать Дениса, но и молчать было неправильно.       — Я полицейский, — парень снова применил «запрещенный» удар.       Денис с трудом спас от него свои гениталии. И промолчал, сберегая дыхание. И все же победа досталась полицейскому - загоняв навигатора, он нокаутировал любимым своим маваши гири в голову.       — Хорошо дерешься, нелегал, — услышал Денис, очнувшись. Полицейский сидел над ним на корточках и мелкими глотками пил воду. Он чуть посторонился, позволяя Денису сесть, изучающе наблюдал, как тот медленно ощупывает место удара, вспухающее шишкой.       — Ты лучше, — Денис посмотрел в ехидные глаза.       — Я знаю. Захотел проверить, правду ли ваш капитан рассказывал.       — И что? — голова гудела, а перед глазами плыло. Денис опустил взгляд, так было легче. Попутно он медленно выравнивал дыхание и сердцебиение.       — Убедился. Тебя ведь отец драться учил? Значит, он и правда был бандитский главарь.       Денис сжал кулаки и зубы. Выдохнул, успокоился и ответил:       — Мой отец был полицейским. Работал техником на патрульном корвете.       — Ври больше! Кстати, у вашего юнги прикольней сказки получаются.       Полицейский встал, метко бросил в утилизатор стаканчик. И ушел из спортзала. Денис посмотрел на киборга, который оттер лицо от крови и отдыхал на скамейке. «Кто тебе поверит?» — голосом капитана ответило подсознание на незаданный вопрос.       На краю туманности полицейские сошли на станции, оборудованной в недрах крупного астероида. «Черная Звезда» выгрузила груз, погасилась и, взяв на борт десять мрачных мужчин, ушла на ближайшую цивилизованную планету. Где команда добрала недополученное на Скагоссе. Больше всех усердствовал капитан, продолживший отмечать и после взлета. Сделкой с полицией он гордился. Насколько понял Денис, перевозка людей была только частью сделки.       Док вызвал Дениса среди ночи.       — Сядь туда, — медик указал подбородком на кушетку, шипя сквозь зубы он обрабатывал себе руки. Пальцы доктора наливались свежими гематомами.       — Помочь?       — Себе помоги. Не мешай.       Обработав руку и забинтовав наиболее пострадавшие мизинец и большой палец, Док швырнул навигатору маленькую баночку с желтым порошком. На этикетке было крупно написано: «V7TF5» и мелкий текст на диалекте.       — Запомнил? — дождавшись, пока Денис со всех сторон осмотрит баночку, Док подошел и забрал ее, едва Денис попробовал открутить плотную крышку.       — Что это?       — Ви-семь. Препарат. Гормональнопроизводное. Психостимулятор. И то, что ты регулярно от меня получаешь. В разных комбинациях.       Денис вопросительно посмотрел на Дока. Тот поставил баночку с порошком на полку и сел рядом на кушетку.       — Знаешь, в чем твоя основная ошибка? Ты постоянно забываешь, кто на кого работает, кто от кого получает деньги. Как сказал мой любимый герой своему ученику: «Дурак!» и «Вы сами, голубчик, во всем виноваты. Нельзя было держать себя с ним столь развязно и даже нагловато. Вот вы и поплатились. И надо еще сказать спасибо, что все это обошлось вам сравнительно дешево». Хотя «дешево» — это не твой случай. Так вот, я, если ты напряжешь мозги и соображалку и вспомнишь, работаю на Макса и в интересах Макса, потому что за работу мне платит Макс, а не ты. К сожалению.       Денис внимательно рассматривал свои ладони. С ним снова говорили так, как будто от него могло что-то зависеть на «Черной Звезде». И он понимал, что лучше молчать. Ему расскажут гораздо больше, чем если он начнет задавать ожидаемые вопросы.       — Ви-семь - действительно антидепрессант и психостимулятор, изобретен почти сорок лет назад, лет двадцать-пятнадцать и даже десять тому назад активно использовался в армии. Даже в экстримаптечку входил. Уменьшает тревожность, повышает работоспособность. Хорошо убирает подсознательные страхи, тормоза и муки совести. Сейчас — официально запрещен. Но из-за эффективности применяется. И, кстати, входит в состав деблокатора к станнеру. Знаешь, в чем основной его недостаток?       Денис помотал головой, по-прежнему разглядывая свои пальцы. Хотя догадки начали появляться.       — Он вызывает привыкание, химическую зависимость. Абстиненция проявляется в психосоматических и фантомных болях, нарушениях терморегуляции: озноб, потливость, состояниях тревожности и беспокойства, дестабилизация нервной системы и сердечной деятельности, может привести к долговременной потере сознания. Клиническая картина похожа на ломку от Соли. Слышал про такую? Не пробовал?       Денис опять отрицательно помотал головой и снова вопросительно посмотрел на Дока.       — Соль, или тринитритпентаамфетокоина, популярный наркотик и допинг, вызывает эйфорию в сочетании с физическими нагрузками, потому очень популярен у тех же армейцев. Опять же не определим без сложных специальных анализов. Так же, как и Ви-семь, заранее не зная, что искать в крови пациента — не найдешь. В начале декабря «Звезда» придет на Вариус и встанет на плановое ТО, а тебя Макс в состоянии жесткой ломки сдаст в больничку. Первичную абстиненцию тебе в наркологии снимут, но если начнут лечить зависимость от Соли, то покалечат. Плюс отметка в личном деле. И на нормальной работе можешь поставить жирный крест.       Денис молчал.       — Поэтому запомни: Ви-семь-ти-эф-пять. И, когда обнаружишь себя в крепких руках доброго врача нарколога, не скандаль, не спорь, не оправдывайся и не запирайся, а требуй одного: полный анализ на ви-семь-ти-эф-пять. Он по классификации наркотиком не является. Употребление можно на врачебную ошибку списать или на личный дебилизм.       — Зачем вам это?       — Я тебе сказал. Ты забываешь, что мозгами пользуется тот, кто ими владеет: обладатель соответствующей черепной коробки и тот, кто платит обладателю черепной коробки. Пока мне было удобно работать на Макса, я работал на Макса. Но, так как сегодня Макс, словив белочку, решил приказать своему киберу пострелять по мне и попортить мне руки, с Максом мы расстанемся. Потому что ждать, пока Макс под белочкой прикажет киборгу не пострелять, а пристрелить, я не намерен. А раз мы с Максом расстаемся, я свободен от части обязательств, могу и по совести поступить.       Док замолчал, встал с кушетки, принес Денису воды, несколько раз прошелся взад-вперед по отсеку. Забрал у Дениса пустой стакан, заговорил снова:       — Неприятные симптомы зависимости от ви-семь на раз снимаются антидотом. Но в готовом виде его у меня нет. Синтезировать надо. Да и для тебя будет лучше, если Макс не будет изобретать новых способов тебя подчинить или от тебя избавиться, поэтому антидот я тебе не дам. А без меня по лекарствам шариться и экспериментировать не советую. Препарат будешь получать от киборга. Инструкцию искину я составлю. И не расстраивайся. Киборги в себе его сами синтезируют, чтобы станнер на них не действовал, так что на жизнедеятельность организма он почти не влияет. Не переживай. Выживешь и выпутаешься. Главное - название не забудь. Потом внукам будешь рассказывать, как в неприятности не влипать. А деблокатор, пару ампул, носи с собой на всякий случай. Если что, разовую дозу вполне заменят, — и Док вложил Денису в руку три одноразовых инъектора из армейской аптечки с антидотом к воздействию станнера.       Денис знал, что для того чтобы гранула сработала, ее достаточно сжать, и умная микроигла сама наведется на ближайший кровеносный сосуд по теплу и впрыснет вещество через кожу и сквозь одежду.       Док еще говорил. Рассказывал про допившегося до галлюцинаций капитана, который впервые одновременно с вызовом Доку отдал киборгу приказ на охрану, и про свои сорвавшиеся ожидания уйти с «Черной Звезды», накопив на собственный дом на Новой Вероне и лабораторию, чтобы заниматься «чистой наукой». Денис молча слушал. Изредка понимающе поддакивал.       Утром капитан появился в рубке мрачен, зол и отечен. Распорядился найти ближайший к маршруту крупный космопорт и завернуть туда. О ночном инциденте ни он, ни Док, ни кто-то еще не упоминали. Денис тоже делал вид будто ничего не знает. Хотя полученная от невозмутимого Дока перед завтраком капсула застряла в горле, и глотать ее пришлось с заметным усилием и сомнением. Капитан временно перебрался в другой люкс, а его каюту киборги убирали несколько дней.       Док сошел с корабля, не попрощавшись с Денисом. А провожавшие его боевики сказали, что, уже прилично отойдя от трапа, он развернулся и показал им неприличный жест забинтованной рукой.