ЧЗ. Медицинские аспекты бытия
12 июня 2015 г. в 01:29
Полученная от Дока информация заставила Дениса активнее прислушиваться к собственному телу. Тело слова доктора подтверждало.
Если апатию и отсутствие аппетита удавалось преодолеть и без получения лекарства, достаточно было помнить и контролировать, то вытерпеть без него боль в суставах, неспешно и неумолимо расползающуюся от запястий по всему телу, было сложнее. К тянущей, скручивающей боли постепенно добавлялось ощущение противного вкрадчивого холода. Один раз Денис дотерпел до невозможности встать утром после бессонной ночи — тело, скрученное болью и ознобом, отказалось слушаться, ноги подкашивались, и не получалось на них устоять, даже держась за стену. Вторая попытка прожить без «ви-семь» закончилась обмороком, перепугавшим Рэтта.
Вместо Дока на вызов по комму отзывался ближайший из DEXов. Денис удостоверился, что уколы киборги делали ювелирно, даже следов от иглы не оставалось.
Но, убедившись в наличии зависимости, Денис, вопреки прощальному совету, старался вытерпеть как можно дольше без лекарства. Благо — напоминание от киборга можно было проигнорировать, а силой пилюлю они не впихивали. Но если состояние навигатора, «забывшего» принять лекарство, замечал Рэтт или кто-нибудь из команды, избежать инъекции уже не удавалось.
Немного помог продлевать время сопротивления дяди-колин старый свитер: в нем оказалось менее зябко и гораздо уютней. Команда над мерзлявым и забывчивым навигатором регулярно посмеивалась.
Хлопотливая забота Рэтта утомляла и очень мешала войне с собственным телом. Но пилот о самочувствии навигатора беспокоился, волновался, заботился искренне, и ссориться с ним Денису казалось неправильным.
Капитан, без споров отпустивший с «Черной Звезды» доктора, начал отыгрываться на команде, то устраивая внезапные проверки боеготовности, то запрещая увольнительные во время «нормальной» стоянки на цивилизованной планете. Да и сам капитан чаще обретался в рубке, куда вызывал то дежурную смену охраны, то техников, то просто кого-нибудь из свободных боевиков, к которым у него возникали внезапные вопросы и поручения. Команда глухо роптала, но не спорила. Вслух даже сочувствуя капитану, вынужденному стерпеть прощальное оскорбление от Дока.
Доктора в криминальном мире были особой кастой: во-первых, они обычно очень неплохо зарабатывали в легальном секторе, а в нелегальном — еще больше, спокойно сидя на облюбованной планете или станции, почти не рискуя, во-вторых, они ведали тайнами жизни и смерти, а человек в их умелые руки попадал обычно в беспомощном состоянии, в-третьих, слухи в их среде распространялись быстро, и, наконец, в-четвертых, докторов, способных и зуб вылечить, и «белочку выгнать», и дырку от бластера заштопать, было немного, а потому их работа высоко ценилась и хорошо оплачивалась, и ни один, даже самый отчаянный головорез не рискнул бы ссориться с врачом всерьез.
Док был еще более обособленным, дистанцированным от остальной команды человеком, чем Рэтт, и более замкнутым, чем навигатор, но его отсутствие на корабле ощущалось, чем дальше, тем сильнее. Не прошло и десяти дней, как тема необходимости нормального врача на борту стала главным поводом для жалоб, нытья, сожалений и просто разговоров в столовой, кают-компании и даже в рубке, когда Рэтт неудачно зацепился протезом за технический выступ трубопровода в своей курилке и защемил культю. Но капитан отговаривался, что ищет подходящего человека.
И все же было заметно, что Уайтера уход Дока разозлил. Денис подозревал, что основная причина не в показанном на прощание жесте, а в том, что капитан стал заметно осторожней с выпивкой, явно не доверяя фармацевтическим способностям киборгов.
Сцены «принеси, нет, унеси, нет, принеси» с ромом, виски или коньяком в рубке теперь повторялись регулярно.
Кроме того, почти на каждой станции капитан вел долгие переговоры по межпланетке. А Денис уже выучил, что общаться с людьми без алкоголя капитан не любит. Капитан гонял юнгу на камбуз то за выпивкой, то за кофе, требуя уносить бутылку с алкоголем, а потом приносить ее снова.
Временами юнга начинал тихо ворчать. Но ему везло — капитан лишь обещал его наказать и ограничивался относительно несильными затрещинами. Барби обиженно всхлипывал, глотал слезы и убегал. Уайтера это веселило.
Пару часов спустя капитан снова звал юнгу, ласково, отечески, насквозь фальшиво делал ему прилюдное внушение о хорошем и плохом поведении с капитаном и обещал или делал какой-нибудь подарок. Юнга краснел и «заново влюблялся». Денису от этого зрелища каждый раз становилось пакостно и гадко, будто его самого мазали чем-то мерзким и липким, сразу хотелось отмыться. Вспоминалось, что достаточно спросить у киборга облатку с «Ви-семь», и голова опустеет. «Антидепрессант от мук совести».
Отвлечься Денис пытался, по сотому разу проверяя трассу и мысленно выискивая обходные и нестандартные варианты. Воплощать их, предлагать капитану и Рэтту он не собирался, но иногда рисковал, простраивая примерные маршруты под наблюдением киборга.
С кем капитан вел долгие переговоры по межпланетке на станциях, с кем встречался, уходя с корабля, Денис не знал.
Рэтт однажды проговорился, что Уайтеру достраивают новый корабль, и что Макс присмотрел себе какого-то мужика из бывших космодесантников на должность капитана. Сейчас проверяет его личность по своим каналам. И хочет купить еще один бэушный транспортник. А обзаведясь почти флотилией, Уайтер, в качестве основного своего средства передвижения, может вообще сменить «тоннажные» корабли на скоростную яхту. Рэтт мечтал об этом даже более сладострастно, предвкушающе и возбужденно, чем о женщинах. Пилот пытался увлечь своим радостным ожиданием напарника и расстраивался, что навигатор энтузиазмом не загорается.
Денис уверился в незнании Рэтта о планах капитана. Пилот искренне считал, что капитан перестал нападать на навигатора, потому что смирился с его присутствием в команде, и надеялся, когда «Макс перебесится», выпросить для навигатора нормальную увольнительную — «развеяться в городе». Денис же окончательно утвердился в мысли: доктор сказал правду, а капитан больше не видит в нем проблемы, считая отработанным материалом. Единственное, что вызывало вопрос: считать это удачей или несчастьем? Определиться с отношением к знанию планов капитана на свой счет не получалось.
Дурное настроение капитан срывал на киборгах. Но стоило ему начать вслух при Денисе размышлять о необходимости разминки, как Денис настораживался и напрягался.
С лица Рыжего, почти постоянно обретающегося в рубке и чаще прочих попадающего под горячую руку капитана, не сходили побои. Когда капитан забирал Рыжего «на тренировку», его место занимал русоволосый мордатый DEX седьмой модели. Глядя в его пустые глаза, отражающиеся в сенспанелях или экранах, Денис регулярно ловил себя на гаденьком, мерзком чувстве «пронесло» — навигатор не был уверен, что сможет «правильно» отработать поединок с Уайтером. Понимая всю нелепость и глупость подобного отношения, Денис все равно испытывал стыд перед рыжим DEXом. Особенно остро это ощущалось, если капитан звал команду в качестве зрителей своей тренировки.
Капитан увлекся древним неогнестрельным оружием, начал осваивать поединки с применением различного ударно-дробящего оружия. Теперь киборгу доставалось то битой, то кистенем, то плетью или пластиковой имитацией ножа. И, когда на очередной «тренировке» киборг ногой снизу подбил нацеленную ему в живот капитанскую руку с учебным ножом, капитан взвыл и схватился за предплечье, Денис обрадовался. Точно увидел, как мелкий мальчишка из «ботвы» внезапно дал сдачи «крутому».
Капитан шипел от боли и злости. Киборг докладывал о допустимой погрешности при расчете силы воздействия по нормам DEX-компани. Команда быстро рассасывалась из спортзала. Дениса увел Рэтт.
Чуть позже капитан велел найти по маршруту ближайшую планету или станцию с хорошей травматологической клиникой — рыжий сломал ему лучевую кость.
Сам рыжий появился в пультовой только через сутки: Уайтер выместил на безропотно подставляющейся машине всю злость. Но оформлять списание и ликвидацию DEXа за агрессию в адрес человека не стал: «Черной Звезде» на Новой Земле-3 предстояло взять на борт три десятка наемников и полсотни номерных для доставки на Новый Бобруйск.
По причине тех же горящих сроков контракта капитан и в клинике провел чуть больше суток, решив долечиваться на борту своего корабля. Настроения Уайтера это не улучшило. Капитан постоянно был раздражен и всем недоволен.