Побег
27 июня 2015 г. в 23:27
Голова гудела. Болело ушибленное плечо и почему-то пятка в ботинке. Денис осторожно, но быстро поднялся. Тело слушалось и кости, похоже, были целы. Немного повело, качнуло. Денис оперся рукой о стену и шагнул. Получилось. Включившийся в мозгу таймер исправно отсчитывал секунды. Пока не пришли в себя Рэтт и Уайтер, пока не подоспели спасатели, ему нужно вернуть себе свои документы. Документы и свободу.
Рубка была цела, и погибший корабль, спасая своих людей, блокировал неповрежденные отсеки, герметизируя их, превращая в спасательные капсулы. Если бы Денис вчера, в прошлой жизни, не увидел двенадцать символов аварийного кода, он бы надолго застрял перед заблокированным входом. Двенадцать касаний сенспанели, и отсек открылся. Денис оказался на жилой палубе. На пол-уровня ниже и на отсек ближе к корме. Денис не ввел блокировку герметизации, и едва живая автоматика вновь сомкнула створки, отгораживая живое пространство от аварийного.
Рэтт безусловно спас рубку. На жилой палубе катастрофа была более заметна. Пластиковые панели вспучились, отошли от стен. Где-то мерцали аварийные лампы, а где-то искрила лопнувшая проводка. С потолка свисали обломки панелей, изоляции и обрывы коммуникаций. Запах тлеющего пластика вбуравливался в ноздри, забивая прочие. Подташнивало. Денис осторожно пробирался в хаосе. Но коридор с люксовыми каютами практически уцелел, блок этих отсеков сместился целиком, смяв трап, ведущий ко второй палубе. Даже освещение в нем отчего-то не переключилось на аварийное, видимо, выжигая запас из автономных аккумуляторов.
Денис повис на выгнувшемся из потолка швеллере бимса, подтянулся, раскачался, перемахнул разлом в полу и спрыгнул на ребристое пружинящее покрытие. Оно загромыхало нарушенными крепежами. Денис осторожно подобрался к Уайтеровой каюте. Машинально отметил, что каюта, которую когда-то занимала Донна Роза, наехала на жилой сектор экипажа. Сейчас за целой дверью вместо изящной гостиной, скорее всего, находилось месиво пластика и железа.
А перед дверью Уайтеровой каюты, сгруппировавшись в оптимально безопасный комок, сидел рыжий киборг. Денис заметил его только, когда тот выпрямился и замер по стойке смирно при приближении человека.
Все было зря. Денис вспомнил: капитан говорил, что велел выпустить DEXа из рефрижератора и приказать тому ждать распоряжений. Видимо капитан приказал «сорванному», подписанному к списанию киборгу ждать распоряжений около своей каюты. И DEX не позволит в нее войти постороннему.
Денис почувствовал, как кружится голова, мутит от вони, дрожат и подгибаются колени. Беспомощно прислонился спиной к стене, пластик которой с одной стороны поддался, вваливаясь внутрь, а с другой — что-то жесткое ткнулось под ребра. «Ну вот, а на вид казалась целой», — подумалось некстати. Киборг подошел к человеку, протянул руку и остановил жест в нескольких миллиметрах от кожи.
Денис чувствовал идущий от него холод и заметил знобкую дрожь. «Рефрижератор, обязательно холоднее минус пяти», — вспомнил инструкцию по длительному хранению свежего пищевого скоропорта. «Сколько часов он там провел? Семь? Десять? Какая разница? О чем я думаю?»
Голубые влажные глаза киборга смотрели с вопросом, рыжие ресницы едва заметно вздрагивали, бледная помороженная кожа на кончике носа, синеватые губы в чешуйках отслоившегося эпидермиса. Рыжие встрепанные и спутанные волосы. И крапины веснушек.
«А ведь и правда похож», — подумалось вдруг. «Особенно по словесному описанию. Даже шрам через бровь», — это более ехидный голос, тот, что помогал огрызаться и спорить. «Как брат!», а это почему-то прозвучало в голове голосом Олеся. «Ага, и этот брат свернет тебе шею, если сунешься в каюту кэпа», — снова добавило ехидное здравомыслие.
Денис вглядывался в глаза киборга. От дымка и пыли они слезились и казались особенно живыми.
- Жаль, что ты отсюда уйти не можешь! — Денис вздрогнул вместе с киборгом от звука собственного голоса, прозвучавшего с искренним отчаянием и совершенно неуместно. Он и не заметил, как начал думать вслух. Киборг внезапно моргнул, отступил на шаг… На его лице — лице киборга! — промелькнуло ответное отчаянье, резко сменившееся удивлением и недоверием. И радостью. Даже не так — Радостью. Голубые глаза просто засияли, как штилевое море под ярким солнцем. Киборг еще несколько раз моргнул и ответил:
— Могу! — отступил, опустил руку, развернулся и ускоряясь бросился прочь из коридора. Прочь от охраняемой каюты.
Денис, внезапно ослабев от нежданного чуда больше, чем от неудачи, сполз на пол.
В голове щелкнул таймер. Рэтт и Уайтер уже могли прийти в себя. Спасатели, наверняка, были уже на подходе. Время таяло неумолимо. Денис заставил себя перестать киснуть, собраться и усилием воли вздернул себя на ноги. Открыть дверь каюты вновь помог аварийный код от Седого.
Внутри, с поправкой на напольный хаос из незакрепленной мелочевки, все в основном уцелело. Света только было мало — лишь от одного из иллюминаторов, лопнувшего при деформации борта. Но Денису больше был нужен слух. В качестве резонатора подошел целый стакан из какого-то камня, в котором Уайтер держал на столе ручки и карандаши. Сейф у Уайтера был простой. «На раз-два идиота» — как сказал бы Козырь. Денис никогда бы не подумал, что он вспомнит те уроки, не просто как забавный эпизод и тренировку чувствительности пальцев, слуха и внимания, а профессионально. И вот гляди ж ты! — пришлось!
Код подобрался быстро — видимо, Уайтер раз поставив его, больше не менял, и символы вычислялись по чуть более легкой остановке кодирующего диска, чуть иному щелчку внутри.
Денисовы документы лежали в отдельном ящичке, вместе с другими личными карточками. Денис едва удержался, чтобы не поцеловать удостоверение, как это делали на вручении многие из ЛУФовцев. И, бережно спрятав его вместе с паспортной карточкой и УМИДом под свитер, в кармашек на летной майке, почувствовал себя уверенней и спокойней.
Там же, в сейфе, обнаружился знакомый компактный кейс. Денис не стал его проверять. С момента окончательной стабилизации остатков «Черной Звезды» и без того прошло уже около шести минут, и вот-вот должны были прибыть спасатели. Очнувшийся капитан мог послать за навигатором киборга, чтобы списать по обыкновению ненужного свидетеля на аварию, да и «Звезда» могла продолжить разрушаться. Надо было торопиться. Однако вес кейса казался знакомым, и значит, содержимое, скорее всего, было цело.
Денис выбрался из капитанской каюты в коридор, когда корабль по-живому охнул и застонал, пол накренился. Где-то вновь не выдержали перекрытия, и первая палуба заваливалась на вторую. Денис прижался спиной к ближайшему выпершему ребру жесткости внутренней межкаютной переборки и переждал. Каюта Донны Розы сложилась полностью внутрь корпуса вместе с находящимися за ней, у противоположного борта, каютами экипажа, бывшие стены и потолочные перекрытия образовали пол нового объема и готовый проход… к открытому аварийному люку.
Денис шагнул на хаотические нагромождения обломков. Они поддавались под его весом, колебались, но держали. Снова помог Праздник. Обостренные стараниями Вагутца и Румеля чутье и наблюдательность подсказывали относительно безопасные и устойчивые места. Тело, приученное не торопиться, пробираясь в незнакомом пространстве, без лишних нервов анализировало и нащупывало путь через опасный неустойчивый хаос, под плюющимися лопнувшими трубами жизнеобеспечения, болтающимися проводами, может, уже обесточенными, а может, и нет. Наконец, вдоль границы хаоса и неразрушенного пространства жилого сектора, откуда доносились стоны, перемешанные с матерной руганью (Денису показалось, это голоса Додика и Троя) попалась относительно ровная и устойчивая поверхность, по которой можно было пройти, не рискуя переломать ноги и провалиться под обломки. Навигатор сообразил, что это отвалившаяся стена его собственной каюты, лишь увидев внутренности закрытого шкафа: аккуратно стоящую сумку и висящую на плечиках ЛУФовскую куртку.
Почему-то пришло в голову, что «Черная Звезда» так прощается с ним и нарочно позволяет забрать имущество. Денис не стал себя уговаривать долго, но после чуда со сбежавшим с поста киборгом, суеверно шепотом поблагодарил корабль, коснулся уцелевшей стойки. И прошел через шкаф в свою уже бывшую каюту, прихватил куртку и сумку, вышел в дверь, вновь коснулся ее, шепотом попрощавшись, быстро пошел на свет по остаткам засыпанного противопожарным реагентом коридора.
Судя по следам ребристых подошв, тут недавно кто-то уже проходил. Стоны слышались громче, и, наверное, уцелевшим сокомандникам стоило помочь, но Денис не чувствовал опасности для выживших на этой палубе. Спасатели уже должны были прибыть. Денису даже казалось, что он уже различает приближающиеся сирены: аварийку, пожарную команду и медицинскую службу…
Наверное, было бы разумно дождаться спасателей. Его эвакуируют с поврежденного корабля в госпиталь, осмотрят, окажут медицинскую помощь, допросят… И… Денис сейчас чувствовал только адреналиновую готовность действовать, радость от избавления от рабства на «Черной Звезде» — гибель корабля автоматически прекращала действие трудового контракта, но по времени его скоро скрутит жестокой болью. И… «сорванный киборг убил охранника и заключенных в камере», «навигатор-наркоман угробил пассажирский транспорт» — живо представился рапорт Уайтера, заголовки новостей, скорбный капитан и его искренне расстроенные, прочувствованные интервью «я так доверял этому мальчику, надо же верить в нашу молодежь», «как тебя» все видевший Рэтт. Денис, не раздумывая дальше, быстро накинул куртку на плечи, на ходу упаковал кейс в сумку, перебросил ремень через плечо и вышел в шлюз.
До бетона было высоковато. Хорошо хоть палуба чуть съехала всей рамой в этом месте и немного наклонилась: внизу был только бетон и совсем мелкие осколки обшивки. Денис сел на край, свесив за ремень пониже, сбросил сумку, толкнулся руками и, качнувшись всем телом, спрыгнул. Подошвы стукнули в бетон, стопы и колени спружинили, тело пошло вперед, руки дали необходимый пружинящий упор. Получилось. Навыки выживания на Празднике вновь пригодились. Сумка оказалась почти перед лицом. Денис быстро выпрямился, подышал, пережидая легкий приступ головокружения и тошноты, подхватил с бетона сумку.
Сирены и гул двигателей слышались уже совсем рядом. Но Денису опять повезло — от зданий космопорта и от спасателей его отделяла разбитая громада «Черной Звезды», ставшая на треть длинней и почти вдвое ниже — третья и вторая палуба сложились и приняли в себя первую, и только рубка управления гордо высилась почти неповрежденной, чуть наклонившейся вперед головой. Странно, что Денис не заметил этого, когда был внутри. А в нескольких десятках метров перед Денисом высился старый бетонный забор, в нескольких местах покосившийся и с разнокалиберными проломами. Если б было время преодолеть открытое пространство, проникнуть за него не составило труда. Судя по тому, что Денис увидел из шлюза, за ним высились терриконы и руины, а может, просто горы строительного и технического мусора. И там не составило бы труда затеряться. Но спасатели были уже совсем рядом. И Денис внезапно вспомнил древнюю загадку про мост, беглеца и часового. Короткой перебежкой преодолел половину пространства до забора, развернулся, поглубже натянул капюшон, спрятал в карманы руки и, напряженно вглядываясь в разбитый корпус, медленно пошел к груде обломков, в которые превратился корабль, где он провел практически безвыходно чуть меньше десяти месяцев.
— Ты кто такой? — хмурый мужик в защитном ярко-апельсиновом скафандре спасателя с откинутым шлемом вывернул из-за угла и преградил дорогу.
Денис дернул плечом, поправляя сумку, и ответил, махнув рукой почти вдоль забора и через космодром от засеченной на горизонте типовой станции монорельса (наверняка, там и имеется либо жилье, либо торговая точка, либо что-то промназначения) к дальней диспетчерской вышке:
— Да напрямик шел, а тут эти, — кивок на обломки, — шмякнулись. Подумал вдруг помощь кому нужна. Вот — смотрю.
— Уже не нужна. Вали, куда шел. Тут закрытая зона, между прочим, а вы шастаете! Не хрен через поле ходить! Тут сейчас вояк понаедет, это их лайба шмякнулась, разбираться будут. Вали по общей тропе.
Денис пожал плечами.
— Вали, вали! А если б тут утечка случилась? Наловил бы зивертов! «Спасатель» херов!
Денис снова пожал плечами и неторопливо ушел за забор.
Документы были в кармане. Винтовка Гончей, скорее всего, снова лежала в сумке, а впереди была Свобода! Болели плечо и пятка, немного мутило и порой вело головокружением в сторону. Но пока не перегорел еще в крови вброшенный адреналин, все это казалось Денису неважным.