Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Тед отправился к себе за вещами, как только попрощались со Светой и Ксюшей. Вениамин Игнатьевич объяснил, где найти корабль, предупредил каких-то Колю и Михалыча и тоже поехал собираться.       Стоял «Корабль Петухова», он же «Микробиолухическая станция», в буферной зоне между военным и гражданским космодромами. Вениамин Игнатьевич просил не задерживаться со сборами, идти сразу туда, не ждать, проходить на территорию и на борт, и обещал обернуться быстро.       Поэтому Денис торопливо забежал за сумкой в комнату отдыха персонала. Катя работала, а ее коллега из другой компании, немолодая и тучная Вера Львовна, начала звать его чаевничать «с домашними плюшками». Денис отказался, сославшись на ждущего работодателя. Вера Львовна обрадовалась:       — Вот и славненько! Пристроился, наконец, горемыка! Наконец-то Катюньку нашу смущать перестанешь! Ей бы мужа хорошего себе найти, чтоб в дом привести и жить по-людски, а не мальчишек в зале ожидания подбирать. Лети, лети! Только поосторожней впредь, не бейся больше. А Катюньке я сейчас звякну. Пусть тоже порадуется.       С сумкой на плече Денис отправился к стойке, за которой работала Катя. Вторая девушка-регистратор, кажется, Марина, почти выпихнула напарницу ему навстречу.       — Вер-Львовна уже сообщение прислала! Поздравляю! — Катя обняла его и поцеловала в щеку. — Только ты будь осторожней! И обязательно сразу же у доктора что-нибудь от простуды попроси. Понял? У тебя уже температура есть. Хорошо? У вас ведь доктор там будет? — Денис кивнул, она еще раз поцеловала его в лоб и покачала головой. — Ладно. Давай беги. Хорошо все же, что тебя взяли, все-таки в тепле будешь и под врачебным присмотром.       Денис вспомнил про чужой термос и, смущаясь, спросил, не сможет ли она вернуть вещь владельцу. Тут выяснилось: Катя живет в том же квартале, что и профессор, и даже знает его заочно, с чужих слов.       Прощание и напутствие повторились. Катя вернулась за стойку, Денис отправился на корабль.       Грузовик был старый, в пятнах отслоившейся антикоррозийки разных цветов, создающих иллюзию универсального камуфляжа, и выглядел - а возможно, и был - старше «Пятьсот-Веселого». Денис подошел к шлюзу с опущенным трапом и махнул рукой на камеру.       — Ннфгытрр, зыхд! — скрипуче раздалось из динамика.       Денис на пару секунд подвис, пытаясь понять, что это было: «нафига тут ррразззные ходят» или все же «навигатор заходи», но динамик уже повторял чувственным женским голосом, заставившим вспомнить Донну Розу:       — Прошу на борт, котик!       Корабль был пуст. По первому ощущению — совершенно. Денис прошел от шлюза вглубь внутреннего объема и осмотрелся в просторном помещении, объединявшем камбуз, столовую, судя по всему, играющую роль кают-компании — кроме стола с десятком стульев, других мест для общего отдыха и общения видно не было - и пультовую с рабочими местами для пилота, навигатора и капитана. На зоны пространство условно делили круглые металлические колонны и большая платформа голопроектора.       Кашлял Денис не ради привлечения внимания, а потому что после прохода по влажному и холодному осеннему утреннему космодрому в сухом тепле корабля легкие опять пытались вылезти из горла. Как Денис ни пытался сдерживаться, звук получался громкий. В пустоте пультогостиной он резонировал от стен и колонн и эхом разносился по всему кораблю.       — Будь здоров, котик! — мягко и нежно проворковал женский голос.       — Спасибо. И здравствуйте, — ответил Денис невольно каламбуря.       Огляделся. Он по-прежнему стоял один, с сумкой на плече и в полной растерянности. Отчего-то в голову настойчиво лезли архетипичные образы земных сказок: герой в пустом дворце и неведомый и невидимый хозяин. Сначала героя всячески ублажают, а потом тот совершает проступок, и следует расплата. Точно подтверждая догадку, женский томный, со страстным придыханием голос спросил:       — Ты чего-нибудь хочешь, котик? Отдохнуть, покушать, посмотреть что-нибудь? Сориентировать тебя по внутренним помещениям? Проводить в свободную каюту? В санузел? Подсказать как пользоваться?       — Я… Мне… — Денис растерялся. Он уже догадался, что разговаривает с искином корабля, той самой Машей, которая поставила Теду на планшет старую версию программы и защиту от детей и животных. Но чувственное и страстное дыхание и слишком свободная манера общения искина сбивали с толку. — Мне бы Михалыча. Я Денис Воронцов, ваш новый навигатор.       — Венечка рассказал, котик. Присядь на стульчик, выпей чайку, я сейчас все устрою.       — Чтнд? — Михалыч материализовался, будто из-под пола возник. В экономном, по большей части, естественном — от трех иллюминаторов - освещении пультогостиной невысокий, заросший черной и жесткой на вид гривой человек в бесформенном и пятнистом комбинезоне больше напоминал мифических существ — трюмных гномов, клабаутерманов, домовых, кобольдов, гремлинов и тому подобное. Втянутая в ссутуленные плечи голова делала его еще ниже, а бегающий настороженный взгляд темных блестящих глаз придавал облику что-то звериное.       — Здравствуйте. Я навигатор. Денис, — протянул руку.       — Мхлч, — «гном» «знак дружбы» принял. Ладонь у него была шершавая, твердая и жесткая, а рукопожатие крепким как зажим тисков. — Чтшмш? Чтнд?       — Мне бы вещи положить и помыться. Можно? И трассой заняться.       — Чтнлз? Кту Мш спрс. Скн. Плт рзблкрвн, рбтй. Вс впрс к Мш. Нна вс знт!       — Я все знаю, котик! Я тебе сразу сказала. Каюты с четвертой по девятую свободны. Я тебе все открою. Не нервничай, котик! Все будет хорошо, — таинственным шепотом сказочной хозяйки раздалось со всех сторон.       — Мш слш. Й пд. Рбтт мнг вмшннм, — Михалыч исчез так же стремительно и внезапно, как и возник, лишь усиливая мифологические ассоциации.       Денис успел бросить сумку в каюту и быстро сполоснуться в душе, когда все та же всевидящая, всеведущая и вездесущая Маша оповестила:       — Котик, сейчас Венечка войдет и будет спрашивать про тебя!       Денис бы с удовольствием погрелся в душе подольше, нормально вымыл голову, но пришлось ограничиться быстрым скоблением от едва пробившейся щетины верхней губы, щек и подбородка и влезть в нестиранные вещи.       Но зато Вениамина Игнатьевича он встретил в пультогостиной. Доктор (в профессии этого члена экипажа было бы уже сложно ошибиться) тащил небольшой потрепанный заслуженный чемодан и какую-то объемную коробку. Коробку Денис тут же забрал и вопросительно посмотрел на Вениамина Игнатьевича.       — Уфф! — шумно и облегченно выдохнул доктор. — Спасибо! Это в медотсек, и там еще медикаменты привезли. Надо загрузить. Справишься?       Денис молча кивнул. Дверь медотсека ему открыла предусмотрительная Маша.       Едва перетаскали на борт медикаменты (парень-курьер предоставил эту честь Денису и Вениамину Игнатьевичу), появился флайер, привезший продукты. Вениамин Игнатьевич считал коробки, сверяя по накладным, а Денис и Михалыч таскали их в кладовку. Когда Денису начало казаться, что погрузка никогда не кончится, а он сейчас рухнет с трапа с очередной коробкой консервов, прибыл Тед и включился в работу. Денис перестал выбирать самые тяжелые из коробок, и дело пошло веселее.       Наконец, с провизией закончили, и Дениса, безуспешно пытающегося прокашляться и отдышаться, Вениамин Игнатьевич потащил в медотсек, напоминающий больше аптечный склад.       Медсканер жужжал, наползая рамкой, и вызывал желание съежиться. От воспоминания о последнем в него попадании после избиения капитаном заныл живот, вызывая желание свернуться эмбрионом. Денис прикрыл глаза и сжал кулаки, задавливая воспоминание.       — Я за всю свою практику так и не смог понять: почему взрослые неглупые люди боятся врача… Даже не знаю… Как таракан уборщицу. Что ты дергаешься? Не напрягайся и не задерживай дыхание! Я же не делаю больно. Как, скажи на милость, я тебя осмотрю, если ты от каждого прикосновения превращаешься в каменную статую?       — Извините, — Денис закашлялся.       — Да не «извините», а расслабься, дыши и кашляй себе нормально, что ж ты зажатый весь такой? Дай руку, — Доктор, видимо, решил испытать на Денисе все агрегаты, наличествующие в его владениях. Не удовлетворившись медсканером, он натянул на его плечо плотную манжету тонометра. — Откуда у тебя это? — палец наклонившегося к самой коже врача скользнул по едва заметным ниткам шрамов. Потом в несколько быстрых движений показал на другие отметины, оставшиеся от отчима. — И вот это? Тебя били?       — Случайно получилось, — в медотсеке стало холодно. Денис старался не дрожать и говорить спокойно.       — Случайно, значит… А отец у тебя… Ты начал рассказывать, — доктор сел на кушетку рядом и взял за второе запястье, прижав пальцем, считал пульс по старинке.       — Он погиб. Давно.       — Извини, — Вениамин Игнатьевич замолчал. Потом, неразборчиво ворча что-то, отошел к приборам. Вернулся к Денису с распечаткой, упаковкой шприцов и несколькими упаковками лекарств. — Температура несколько повышена. И бронхи воспалены. Остальное вроде бы нормально. Только очень низкий сахар. Ты давно ел?       — Вчера, — Денис покосился на шприцы и ампулы, которые выкладывал пред собой доктор. Не удержался и спросил: — Что это?       — Ты боишься уколов? — Вениамин Игнатьевич смотрел осуждающе. — Совершенно напрасно! Конечно, это больно, но ведь это боль для твоей пользы! Значит, так. Сейчас я вколю тебе антибиотик широкого профиля и комплексную сыворотку. А еще витамин: «бэ-двенадцать».       Вениамин Игнатьевич посмотрел на него как-то странно, и Денис несколько раз непонимающе моргнул. Доктор почесал переносицу и добавил, заставив Дениса вздрогнуть и вспомнить «Черную Звезду»:       — Не нравятся мне твои нервные реакции. Что-то тут с тобой не так. Но ничего, выправим. Переворачивайся на живот и сдвигай трусы, — Доктор заскрипел полимерными перчатками. — Эх, придется вспомнить молодость. Давненько не колол я внутримышечно. Заранее извиняюсь, если будет больно, но медсестрой мы пока не обзавелись, приходится самому. И если опять будешь напрягаться — будет намного больнее!       Вениамин Игнатьевич не соврал — уколы он делал больно. Пришлось даже немного прикусить губу, чтобы не заскулить, когда левая ягодица начала прорастать ломкими жилками горячего стекла, парализуя от поясницы почти до колена.       — Как себя чувствуешь? Голова не кружится? — спросил он, когда Денис неуклюже натягивал джинсы на онемевшую ногу.       — Нет, — голову немного вело, и привкус во рту был какой-то неприятный, но отчего-то очень хотелось от доктора побыстрее сбежать.       — Если кружится — лучше полежи минут двадцать.       — Дэн, помоги ружья занести, — Тед появился в медотсеке очень вовремя, позволяя сбежать.       — Ружья? — спросил Денис, запихивая узкий длинный ящик, принесенный из курьерского флайера, в кладовку.       — Ага. Радио. Для киберохоты. Хочется потренироваться пострелять, раз все равно делать нечего будет. Главное, на первое время прикрыть, чтоб народ не пугался. На сайте было сказано — точная копия реального оружия! — Тед задвигал на место отодвинутые ящики и коробки. — На форуме пишут, что лучше всего договор на покупку и инструкцию отдельно распечатать, чтоб если что — полицейским предъявить.       «Винтовку переложи в тайник за камбузом или над шлюзом — они достаточно экранированы, чтобы она не считывалась сканерами таможен», — вдруг вспомнил Денис.       Он настолько привык к личному оружию за время работы у Шакса, путешествия с Гончей и жизнь на Празднике, что перестал видеть в факте его наличия что-то необычное. И только сейчас сообразил, что характеристики винтовки, которая лежит в его сумке, явно отличаются по «летальности» от индивидуального гражданского короткоствольного летального оружия малой и средней мощности, разрешение на которое ему оформил Шакс вскоре после того, как взял к себе работать. Благо, законы Мирка позволяли хозяину тира с лицензией провести обучение и принять экзамен «безопасного пользования».       Сейчас от досады на собственную глупость хотелось взвыть — ошибка была непростительной — плазменно-кинетическая винтовка и сама по себе не относилась к гражданскому оружию, а нейроуправляемая являлась вообще оружием спецназначения, и наличие ее на борту гражданского судна было просто немыслимо.       — Дэн, ты чего завис? — Тед пихнул его плечом.       — А? — Денис вспомнил, что Тед жаловался, что гражданских пилотов мало готовят на ВСК и почти не дают пострелять в Академии. В итоге, Теду приходилось иметь дело лишь с разными видами шокеров и станнеров, а из огнестрела даже ручной бластер только в тире попадался.       — Слушай, закончи здесь, а я в каюте свое обустрою. А еще я пива хотел упаковку прихватить, да не успел в магазин, в супермаркете что-то очередь нереальная, а в порту оптовкой не пробивают. Не знаешь, есть где еще точка поблизости?       — Нет. Я закончу. Кстати, у меня полная сумка чипсов, как думаешь, удобно их в общую кладовку перегрузить? — Денису пришло в голову, что, возможно, среди коробок с научными приборами и рядом с электронными игрушками реальная винтовка хуже распознается сканером таможни.       — Нууу, если не жалко, что все таскать будут… — Тед почесал затылок, — я вообще-то чипсы люблю. Если под пиво.       — Ну и бери.       Тед улыбнулся, опять выразил дружескую приязнь сильным тычком в плечо и сбежал распаковываться в каюту.       Кейс с винтовкой был запрятан глубоко за ящики с оборудованием и ружьями для киберохоты. Процессор же Денис, наоборот, решил из кейса вытащить и, не зная, куда б его пристроить, намотал на руку, прижав «оликом». Порядок в месте хранения он восстановил быстро. И еще быстрее перегрузил в пищевую кладовку упаковки с чипсами.       И все же ему было тревожно, а еще более досадно на собственную глупость.       Но нужно было приступать к работе. Однако сразу сесть за пульт опять не вышло.       — Денис, — окликнул его Вениамин Игнатьевич, выглянув из медотсека. Может, хотел попросить о чем-то, но окинул взглядом и скомандовал: — Немедленно поешь. Через час пассажиры прибудут, когда обедать будем — неизвестно, а у тебя и так сахар ниже нормы. Только обморока не хватало. Поэтому немедленно поешь нормально. Или хотя бы сладкого что-нибудь возьми в кладовке и съешь.       Михалыч шебуршал в машинном, Тед разбирался в своей каюте, Вениамин Игнатьевич — в медотсеке, а время перевалило за полдень, когда Денис, наконец, добрался до рабочего места и активировал компьютер.       Из сладкого в кладовке ближе всего стояла коробка со сгущенкой. Решив, что пачка чипсов и банка сгущенки вполне заменят обед и не займут много места, Денис прихватил еду к пульту.       Вот только оказалось, что из-за укола и точно нашпигованной тонким стеклом задницы, совершенно невозможно сидеть нормально и приходится опираться о спинку, края и подлокотники кресла спиной, бедрами и локтями, полувися над сиденьем.       Но все это отошло на задний план, стоило запустить рабочую диагностику и начать осваиваться. Пальцы и глаза вспоминали работу. И ради этого ощущения разворачивающейся, раскрывающейся в пространстве бесконечной, изменчивой и невыразимо прекрасной паутины дорог, возможностей и вариантов можно было пренебречь всем.       Денис открыл чипсы и сгущенку, подтянул биоклавиатуру ближе и начал работать.