Денис Воронцов, навигатор, 25 лет

      Мотаясь по промозглой осени Нового Бобруйска, Денис думал, что стоит оказаться на борту корабля и приступить к работе, и все будет хорошо — исчезнут страх, нервность и подавленность, он придумает, что делать дальше, разберется в путанице взаимоотношений.       Но ничего не случилось. К страху преследования со стороны бывшего капитана добавилась опасность разоблачения в незаконном владении оружием. Бессмысленное беспокойство за Динку хоть и перестало угнетать после разговора с ребятами, никуда не исчезло и лишь усилилось с приближением отлета.       А еще добавился страх подставить доброго доктора и общительного Теда под капитанский гнев, а что еще хуже — под обвинение в пособничестве в контрабанде и под нападение людей Уайтера. Если тот решит разобраться с беглым навигатором и напасть на безоружный мирный транспортник. Денис опять оказался предателем, впутывающим случайных хороших людей в свои проблемы.       Оставалось только надеяться, что сейчас таможенный сканер не найдет оружие. А дальше придется что-то придумывать, возможно, уходить с транспортника на станции за прыжок до возвращения на Новый Бобруйск. Надо было или избавляться от винтовки, либо избегать нормальных миров.       Следовало защитить своих от Уайтера всеми доступными средствами. Вряд ли тот отправится за ним в сектор, где нет возможности погаситься, вряд ли нападет на виду у всех, а значит, главным было обезопасить сам маршрут.       Денис отписался подругам и Эвею, сообщил о трудоустройстве. И занялся трассой всерьез.       Компьютер предлагал стандартный переход: уйти с орбиты Нового Бобруйска на безопасное расстояние, набрать скорость, сгенерировать червоточину и прыгнуть в сектор Д-3 — ближайший «большой вселенский перекресток». Именно так начинались трассы Ксюши и Светы, именно с Д-3 мог завести на Новый Бобруйск «Черную Звезду», но он заменил тогда два прыжка с короткими перегонами одним, через Д-8, но с выходом из червоточины почти в полусутках от нужной системы.       Пальцы сами находили нужные клавиши, глаза отслеживали варианты. Денис задумался: сложилось бы что-нибудь иначе, если б после сеанса связи и прыжка у Уайтера не оказалось времени отправить Олеся к номерным? И хотел бы он этого?       — Ну как? Кто был лучше: Светик или Ксю? — Тед плюхнулся в кресло и запустил руку в пачку с чипсами. Переброшенный на пилотский монитор расчет взлета он едва глянул.       — Давай через Л-двадцать пять выйдем, — Денис раздвинул вирт-экран и подтолкнул его напарнику.       — А чем тебе Д-третья не угодила? Все ж на нее отсюда выходят. Там и магазин нормальный есть, безакцизный. У меня в нем даже пара знакомых найдется.       — Через Л-двадцать пять быстрее будет. — Денис показал расчетные данные.       — Да ну, два часа, и здесь в противофазу к орбите входить. А за неделю я тебе вдвое больше на погрешностях в скорости выиграю.       — Я думаю, дней пять-шесть перелет займет, — Денис по привычке запустил руку в волосы на затылке и провалился, усаживаясь попой на сидение. От ягодицы прострелило болью всю ногу. Даже дыхание перехватило.       — А с Д-три тоже можно на твоего Тукана выйти.       — Через метеорный хвост, — Денис старался не шипеть, а говорить спокойно.       Тед был прав во всем кроме того, что с Д-три более рационально было переходить на вариант блондинок, минуя эпсилон Тукана, чтобы не преодолевать ее притяжение. А Денис хотел избежать самого предсказуемого из вариантов трассы. И намеченный вариант позволял получить выигрыш во времени, ощутимей нескольких часов, если догадки Дениса подтвердятся расчетами, но закончить их он еще не успел.       Тед заметил отразившуюся в консоли потенциальную поддержку и решил воспользоваться:       — О капитан, у нас тут как раз вопрос возник: через какую станцию пойдем? Дэн предлагает Л-двадцать пять, но до нее дольше лететь.       Капитан смотрел на Дениса с неудовольствием и любопытством. Выглядел он еще более измученным и в то же время более решительным, чем утром. Денис чувствовал в нем опасного и сильного, но спокойного и рассудительного человека. На Макса Уайтера он определенно похож не был, хотя Денис ему тоже явно не нравился. Ни с первого взгляда, ни со второго. Но на «Черной Звезде» Рэтт всегда был за навигатора, а сейчас пилот отстаивал свое видение будущего маршрута. Аргументов у Дениса в защиту своего варианта трассы, а значит, доказательств своей ценности и нужности, было меньше, чем обычно.       Вид капитана и та информация о нем, которая нашлась в инфранете однозначно свидетельствовали: стоит рассказать о реальной причине такой трассы, и навигатора вышвырнут с работы, а то и передадут в руки полицейских, как приспешника негодяев, не вдаваясь в подробности.       — Зато выйдем ближе. В итоге, два часа сэкономим.       Выгода во времени капитана не впечатлила совершенно. Губы поджались, и брови сдвинулись в сомнении.       — Зато до Д-три по прямой, меньший расход топлива! — Тед спорил больше из азарта. Но был вполне убедителен.       — Зато там район повышенной метеорной угрозы, — привел Денис аргумент из официальной сводки, хотя космолетчики считали, что первопроходцам сектора просто фатально не повезло, и они попали в хвост скопления осколков древней кометы. Естественно, Тед взвился на защиту истины.       Капитан слушал их перебранку, морщась и молча сглатывая рвущиеся с языка ругательства вроде утреннего посыла, и, похоже, желал прибить скандалистов, отвлекающих его ерундой, на месте, но сдерживался. Наконец, несколько раз просканировав Дениса недовольным взглядом, начальство уныло вздохнуло и неожиданно решило:       — Давайте через Л-двадцать пять.       Тед фыркнул и потянул к себе таблицу курсов.       — Хочешь, через Баварскую Лавку перед Степянкой пройдем, — предложил Денис пилоту, открывая связанные с нужным освоенные сектора, и, кажется, угадал с причиной грусти.       — А получится? — оживился напарник.       — Можно попробовать. Как у нас с тормозными характеристиками?       — Смотреть надо — я сам на нем первый рейс.       Пытаться найти дорогу, зная ее конец и начало, было сложней и интересней. Денис увлекся составлением вводной для программы.       И вздрогнул от внезапного грохота.       Ученые не дали не заметить свое прибытие. Мужчина, две женщины и девушка с детским улыбчивым лицом. Она же, единственная из всех, поздоровалась и представилась Полиной.       Ученые двигали по всей пультогостиной какой-то ящик, подыскивая ему место. Но капитан не просил им помогать, и Денис не стал лезть с инициативой, вернулся к трассе.       Похоже, повторялась классика проблем из эпохи исследований и открытий, когда начальник экспедиции и капитан корабля, на котором она размещалась, были разные люди и не нравились друг другу. Впрочем, со слов Теда выходило: они должны довезти ученых до планеты, высадить, а потом забрать обратно. А обеспечивать себя работой ученые брались сами, не требуя от корабля и его экипажа иных перемещений.       Денис решил не раздражать капитана лишним привлечением внимания и тихо ковырял трассу, пока два начальника спорили из-за ящика с прибором, который отчего-то безопаснее подвергнуть риску свободного перемещения по всей пультогостиной в случае отказа или сбоя гравитаторов, чем жестко занайтовать в грузовом отсеке. А что такое летающие в замкнутом пространстве ящики Денис знал и помнил хорошо, пусть и пришел в себя уже в госпитале. Уже одно это требовало отнесения ученых к людям опасным для себя и окружающих в силу непродуманности действий и непросчитанности последствий. Хорошо хоть капитан и подключившийся к спору Тед настояли на страховке ящика тросом.       Когда капитан убеждал ученых разойтись по каютам, занять предписанное правилами полета для пассажиров горизонтальное положение на койках и пристегнуться, в его голосе слышалось знакомое Денису по наблюдению за Гончей и Румелем глухое сдерживаемое рычание. Только если что у Гончей, что у Румеля это звучало как «я ведь могу захотеть и перестать вас терпеть», то у капитана это было однозначное: «я едва могу вас терпеть». Но уважения к капитанской выдержке это почему-то добавило. К счастью, пределы капитанского терпения исчерпать пока не удалось.       — Шлзв кмр зпчтн, — доложил техник и чудом не полетел черным косматым клубком под ноги капитану, споткнувшись о разлегшийся под колонной ящик. Буркнул что-то неразборчиво и нырнул в машинное.       Тед запустил предполетную проверку, а Денис внезапно ощутил мягкое обволакивающее спокойствие. Точно стандартное потрепанное рабочее кресло обняло его мягко и надежно, привычно. Он чуть сдвинул его, над рукой Теда всматриваясь в знакомые абзацы. Нет, поменяться с Тедом не хотел — он бы не успел прочитывать бегущие строки и нервничал бы, снизил бы скорость отзыва, растягивая проверку, но они и без того задерживались с вылетом. А злить капитана сейчас было бы неправильно, недостойно.       Однако, кто бы ни настраивал искин, он явно так не считал, потому что нежное и ласковое «Я вся твоя, милый!», сообщающее об успешном окончании проверки и получении подтверждения окна от СУПницы, заставило капитана вздрогнуть и дернуть желваками на скулах.       Тед кхекнул, скрывая улыбку за поднесенным ко рту кулаком, и доложил:       — К взлету готовы!       — Взлет разрешаю! — капитан сжал кулаки до белых костяшек.       Похоже, что на счет вылета нервничал он не меньше Дениса.       «Первый раз, что ли?» — подумал навигатор, наблюдая, как Тед следит за прогревом турбин и набором мощности. Сам Денис сейчас ликовал. Он уже твердо решил сознаваться и оперативно брать все на себя в случае проблем с таможней. Тихо выпросив у Теда электронную версию договора с учеными, «раз разговор зашел», изучил форс-мажорные обстоятельства и убедился, что проверять добросовестность и чистоту членов экипажа перед законом С. Ф. Петухов по нему не обязан. Более того, арест члена экипажа либо судна не по вине Исполнителя являются обстоятельствами непреодолимой силы, снимающими с него вину за срыв контракта. И сейчас навигатор Воронцов просто наслаждался ощущением растущего напряжения между кораблем и планетой и мягкого толчка отрыва.       Заглянувший ради получения капитанского подтверждения техник сразу же исчез в машинном, а доктор остался в пультогостиной и переговаривался с капитаном.       Денис немного понаслаждался наблюдением за работой Теда, тот вел корабль уверенно и красиво, и вернулся к трассе. Если на таможне при сканировании выявят винтовку… если ему придется возвращаться на Новый Бобруйск в наручниках на полицейском катере, то пусть у Теда и Вениамина Игнатьевича хотя бы трасса будет, такая, чтоб им было не стыдно перед капитаном за выбор на собеседовании. Пока лучшим, что нашел Денис, был вариант из четырех дней через туманность «Фибула Мелани», вот только их станция, видимо, в очередной раз завалила сертификацию и имела знак «сведения сомнительны». А обход получался в три, пусть и коротких, прыжка, но все равно давал маршрут в пять с лишним суток.