Степянка. Тревожная ночь
25 октября 2015 г. в 00:22
Капитан лично поставил силовое поле. Денис в каюте пытался убедить Машу обязательно будить его, если генератор сбойнет, кто-нибудь приблизится к кораблю, или поле будет отключено, и следить за поляной всеми доступными ей средствами. Но та только улыбалась ему, повторяя: „Котик, успокойся. Венечка же сказал тебе: людям надо верить. Вот и ложись баиньки. Все равно я тебя никуда не пущу. Милый запретил мне открывать дверь без его разрешения“. А стоило ему начать настаивать на необходимости бдительности, как Маша переоделась в юбку из травы и ожерелье из цветов и принялась танцевать, виляя и тряся тазом, напевно повторяя популярную диалектную поговорку: „don't worry, be happy“, и прекратила, только доведя Дениса почти до отчаянья, посмотрела на него, едва сдерживающегося, чтобы не начать метаться по каюте, и серьезно сказала: „Котик, ну я же не совсем дурочка. Я отличу попытку внешнего отключения от настоящей команды от капитана. Хотя бы по локации источника сигнала. Спи. А то Венечка расстроится, если ты не выспишься и завтра снова будешь плохо себя чувствовать“.
Но выспаться не получилось. Среди ночи его сдернуло с койки раздавшейся снаружи сиреной.
Вскочил и оделся Денис, толком не проснувшись. И только усевшись в кресло за пультом и щелкнув тумблером запуска проверки системы, осознал, что сирена была снаружи, вспомнил, что корабль стоит на планете. К шлюзу, топоча и ругаясь, пронесся Владимир.
Смущенно выбираясь из-за пульта, Денис посмотрел на хихикающую Машу.
— Срабатывание системы стерилизации бокса на базе. Не бледней, котик. Я уже подключилась к ее электронике, ну и старье же она у этих микробиолухов! Все хорошо. Опасных для жизни веществ в стерилизуемом объеме нет. Камер и датчиков движения тоже нет. Но там были капитан, Венечка и Теддик. Посторонние в зоне визуального контроля отсутствуют. Выдохни и успокойся. А то у тебя ужасно смешное лицо, — Маша снова хихикнула.
Из коридора выбежала и следом за Владимиром нырнула в шлюз Наталья в защитном серебристом костюме и маске.
— Дэнечка, что случилось? Пожар? Горим? — Полина с Марией Сидоровной появились из кают одновременно, одинаково встрепанные, встревоженные и сонные.
— Срабатывание системы стерилизации рабочего бокса на базе, — ответила Маша.
— Ой! — Полина прижалась к Денису. — А как же теперь?.. Пойдем посмотрим!
Моментальная смена испуга и растерянности на любопытство Дениса всегда удивляла. Почему, не зная, что делать, можно захотеть непременно стать свидетелем событий, он не мог понять. Но демонстрировали такое поведение знакомые ему люди, чаще всего молодые девушки, с завидной регулярностью. Он же предпочитал проанализировать ситуацию до начала действий. Но подумать: что, как и зачем делать, ему не дали. Полина и Мария Сидоровна вдвоем увлекли его к шлюзу.
— Маша, блокируй шлюз для чужих! — только и успел он распорядиться.
— Обижаешь, котик, — промурлыкала блондинка, посылая ему голографический воздушный поцелуй.
Из входа на базу валил густой, кажущийся бурым из-за ночной темноты и тревожного освещения на базе, дым, что происходит внутри понять было совершенно невозможно.
Мария Сидоровна и Полина увлекли Дениса в дымовую завесу, на базу. Видимость внутри объема базы была нулевой. Денису пришлось ловить Марию Сидоровну, споткнувшуюся о порог.
— Что случилось? — крикнула Полина в непроглядный, плотный, желтоватый, практически лишенный запаха дым.
Ей отозвалась встревоженная Наталья, похоже, пытающаяся на ощупь найти свой термостат, и ворчливо обругавший команду алкашами Владимир. Денис промолчал.
Он уже корил себя за то, что нырнул вместе с женщинами в дым и теперь разрывался между необходимостью вернуться на поляну и осмотреть корабль, чтобы к нему, не защищенному силовым полем, не сунулись диверсанты, чтобы не заминировали транспортник или поляну, сейчас, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, и невозможностью бросить Полину, которая цеплялась за его руку. К счастью, на его движение развернуться и выйти, она легко поддалась. На втором плече повисла Мария Сидоровна и тут же зевнула прямо в ухо:
— Ладно, тогда я спать пойду.
К счастью, за безопасность корабля Денис опасался зря. Маша включила весь внутренний свет и прожекторы, и поляна вокруг транспортника была ярко освещена, а перед кораблем стоял Михалыч с большим разводным ключом наперевес.
Буквально через пару минут из дыма появилась Наталья, и Полина метнулась к ней — расспрашивать. Затем вышел Владимир, с ходу набросившийся на Марию Сидоровну, отчитывая ее за не стертый с двери бокса код.
Освободившись от нейтрализующих его женщин, Денис получил возможность немного осмотреться. К сожалению, на мокром, набрякшем от влаги, и к тому же шевелящемся мху следов было почти не видно, и доказательств чужого присутствия Денис не нашел.
И все же, на освещенной, пусть и слабозадымленной, поляне он чувствовал себя неуютно. Точнее, его нервировало, что мишени изображали все: и пассажиры, и экипаж… Денис бы предпочел, чтоб все поднялись на борт, и пилот бы занял свое место и проверил системы. Кроме того следовало, по его мнению, вместе с Михалычем и капитаном осмотреть корабль снаружи, а после того, как тот будет проверен, а силовое поле вокруг него поставлено, прожектора погашены, он хотел бы в одиночку прочесать поляну и окрестный лес.
Но капитан велел всем возвращаться на борт, следом за Владимиром объявив „отбой тревоги“.
Пришлось Денису удовольствоваться кратким расспросом Теда.
Выяснив причину, по которой Тед, Вениамин Игнатьевич и капитан отправились среди ночи на базу микробиологов, Денис испытал смешанные чувства: к досаде на не проведенную детальную проверку корабля, базы и поляны, примешивались угрызения совести.
Ведь вполне возможно, что подлинной причиной ночной побудки стал „ответный визит“ псевдогеологов. Обидевшись за невидимку, решили отомстить и испортить что-нибудь, если не на защищенном силовым полем корабле, то на незащищенной базе.
Но Тед успел ему сказать, что к их приходу база была заперта, и вроде бы все было исправно, кроме света в боксе. На что слушающая их Полина, зевнув, заметила, что он там и так не работал, над столами лепили лампочки-переноски, если не хватало внешнего освещения. Получалось, что внутрь базы диверсанты не попали…
Но их фонарики и могли быть теми „зарницами“, которые увидел Вениамин Игнатьевич. С другой стороны, это было бы вопиющим непрофессионализмом, за который Румель бы наказал с особым садизмом, от методичного отдавливания конечностей робокрабом, до сдирания кожи на допросе в плену или поражения БОВ вплоть до „летального“, доведя несчастного до Марьяны или до Черной Лисы, а то и до обеих. Кроме того, Тед слышал какой-то шум в лесу, когда шел с капитаном и доктором к базе, это вполне могли быть удиравшие гости. Только ни один более-менее подготовленный боец так бы себя не вел, он залег бы и затаился.
Денис окончательно свернул себе мозг, пытаясь понять ночное происшествие. Единственное, чему соответствовало свечение в ночном лесу фонариками и хрустение ветками при тревоге, так это шапочкам из световодов, надетым на гостей, во время их визита. „Сектанты-кладоискатели, авантюристы-новички, купившие угнанный корабль и списанное геооборудование и отправившиеся в малопосещаемый сектор искать какой-нибудь легендарный корабль, собиравшийся сюда?“ — в голову лезла только полнейшая чушь. — «А „стелс“ достался блондинке в наследство от папы-бандита или на свалке нашли и починили».
Камеры Маши ничего не зафиксировали и не показали. И она была уверена, что к ней под купол пролезть никто не пытался.
Поначалу Денис подозревал, что срабатывание системы биозащиты в боксе — результат диверсии, но короткий разговор с Тедом убеждал в обратном… Пришлось признать перед собой свою полную интеллектуальную несостоятельность. Тем более что, Маша начала ругаться и угрожать нажаловаться „Венечке и капитану, что плохой котик нарушает режим“.
Денис ломал себе голову над ночным происшествием и все утро, и за завтраком, слушая подробный рассказ Теда о ночных приключениях. Капитан досадливо морщился, как и Вениамин Игнатьевич, и Денис так не решился расспросить их, а Тед существенных деталей не добавил. Кроме зарниц и шума в лесу, о чужом присутствии ничего не свидетельствовало, и выглядело, как случайное стечение обстоятельств.
Единственной новой и странной подробностью стал капитанский интерес к цитометру. Поэтому, когда Полина сообщила, что Владимир запер бокс и от себя, намертво забыв код, Денис спросил ее про особо ценный прибор, который нельзя было хранить со всем оборудованием. Ведь могло быть, что капитан заметил какой-то непорядок с ним, и отослал Теда потому что заподозрил порчу имущества… Но оказалось, что и этот след ложный — прибор микробиологам был нужен, лишь потому, что его им выделили задаром на экспедицию.
От попыток уложить все известные факты в систему и выстроить план действий, начинала болеть голова. Хотелось посмотреть на что-нибудь умиротворяющее, и Денис вспомнил, что от местного океана их отделяет всего несколько часов лета. Было бы очень неплохо постоять на скале, глядя на медленные и мощные волны, разбивающиеся о нее… Или просто посмотреть на большую воду с флайера… Океаны нравились Денису со времен первого полета на „Пятьсот-Веселом“. Он встряхнулся и отправился уговаривать друзей на прогулку.