Степянка. День Рождения Капитана
30 ноября 2015 г. в 00:23
Соседи пришли с оружием, тяжелым, боевым, а их пилот был еще и в бронескафандре. И это очень нервировало Дениса, хотя все остальные были беспечны и радовались предстоящему празднику. Наталья немного смущенно поправляла подол короткого платья и пряталась за Владимиром и Марией Сидоровной. Владимир все время пытался растянуть резинку с бантиком на шее. «Галстук-бабочка» — вспомнил Денис название предмета. Ни на голографиях, ни вживую предмет на бабочку не походил, и выглядел исключительно бесполезным и неудобным. Мария Сидоровна уже прихватила бутерброд и «замаривала червячка». Полина втыкала свечи в торт. Соседи переглядывались растерянно — будто не туда попали.
Но Вениамин Игнатьевич появился, убедился, что все в наличии и все готово: свечи в торте, бокалы под шампанское приготовлены, шампанское принесено, Тед взял у Михалыча зажигалку для свечек, все взяли по пригоршне конфетти... обрадовался и распорядился: Денису с Тедом подстраховывать держащую торт Полину, Маше — выключить свет. С первой попытки создать сюрпризную темноту, однако, не вышло, потому что забыли про посаженную в пилотское кресло лису, к счастью, пульт нашелся быстро, и лису тоже погасили.
Денис нервничал, переживал и за реакцию капитана на их сюрприз, и из-за соседей, которых в темноте он с большим трудом едва отслеживал на слух. К тому же явное превосходство соседей в оружии и наличие на их пилоте бронескафандра заранее обрекало на провал любое сопротивление. Как назло, ничего умного в его голову не приходило.
Но, кажется, нервничал он зря — капитан хоть и ворвался в пультогостиную с бластером в руке, и начал с ругани и угроз в адрес затаившейся твари, но оружие поставил на предохранитель и убрал, едва включился свет. Тед даже свечки еще поджечь не успел.
Когда капитан шумно выдохнул под посыпавшимся на него резаными бумажками, Денису отчего-то вспомнилась Селена Индиго, глупое падение в яму с пылью, глупая стрельба, ругань местного мужика и тихие слова Гончей, положившей руки на плечи расстроенного и виноватого Дениса: «Научить человека стрелять легко - достаточно дать ему из чего стрелять, сложнее научить мальчишек не стрелять». Перед этим, однако, она признала правоту оравшего на Дениса мужика, позже показала, почему тот был прав. За первой досадой, за новыми впечатлениями, за более поздним страхом не случившейся катастрофы, слова про сложность научения «не стрелять» Денис как-то подзабыл, сейчас — вспомнил и отчего-то подумал, что на «Черной Звезде», наверное, никто - может кроме киборгов с их процессорами, четко оценивающими степень угрозы - не умел «не стрелять».
Капитан загадывал желание и задувал свечи, и Денис отчаянно хотел, чтоб желание Станислава Федотовича, каким бы оно ни было, сбылось.
— За нашего замечательного капитана! — торжественно произнес Вениамин Игнатьевич после того, как Тед с хлопком и фонтаном пены открыл бутылку и наполнил шипящей пеной подставленные пластиковые бокальчики.
То ли от глотка шампанского, защекотавшего пузырьками носоглотку, то ли от общей атмосферы праздника, радости и беспечности, Дениса будто обволакивало мягким ласковым теплом. Переговаривающиеся вооруженные «псевдогеологи» немного нервировали, и Денис пытался сопротивляться вкрадчивой расслабленности и сохранять бдительность и контроль над ситуацией, но получалось плохо. Хотелось довериться опыту Вениамина Игнатьевича и Маши, чутью на людей Теда и Полины, расслабиться.
Тед опять попытался высказать Денису за недержащий запланированную форму тортик.
Денис еще в процессе формования оного пытался выяснить и у пилота, и у Полины: насколько очищенными должны были быть желтки от белков, чтобы все получилось, и как именно этого добиться, и как проконтролировать, но друзья тут же заспорили: Тед считал, что достаточно ударом о твердую грань расколоть яйцо на две половинки и, удерживая (как?) желток в одной, дать белку стечь, Полина утверждала, что лучше пользоваться специальной ложкой или воронкой… В итоге Денис не понял ничего, кроме того, что приготовление пищи сложно подвергнуть логическому анализу и превратить в пошаговые инструкции. Например, чем «соединить и хорошо размешать», отличается от «а не смешать все в какой-то клейстер, как миксером!» — из почти нецензурных объяснений Теда он понять был не в состоянии.
— Я честно предупредил, что не умею готовить! — уже привычно отозвался Денис на ворчание друга.
— Но ты не говорил, что тебя, похоже, вообще никогда на кухню не пускали! — от этой, не впервые повторяемой, фразы Тед столь же предсказуемо заводился и даже злился, но Денису отчего-то очень нравилось с ним спорить. И слышать, как он, рассердившись, начинает медленно выпускать воздух из ноздрей, с отчетливым пыхтением.
— Пускали, — снова уже многажды отрепетированно за последние пару часов, нарочито важно произнес Денис. — Посуду мыть!
Полина фыркнула — кучу грязных мисок, оставшихся после готовки, загружал в посудомойку Денис, перед этим слизав с них остатки теста, глазури и крема, считая совершенно неправильным смывать столько несъеденной сладкой и ароматной вкуснятины. Тед тут же усмехнулся. «У-уу, ехидна рыжая! — ругнулся он беззвучно, одними, растягивающимися в широкую улыбку губами. — Лупить тебя некому! Твое счастье!»
Торт был вкусный, сладкий: бисквит был нежным и воздушным, кусочки безешки — хрумкими, хрупкими и тающими, крем — вовсе не приторным и не клейким. Они втроем уже напробовались «торта в разобранном виде», но в собранном он был еще вкуснее. Денис нарочно ел его медленно, маленькой ложечкой, растягивая удовольствие.
Остальным, вроде бы, лакомство тоже пришлось по вкусу. Соседи пытались ухватить друг у друга добавку из тарелок, Мария Сидоровна сама взяла себе дополнительный кусок. Даже Владимир поедал торт с видимым удовольствием. Начальник биологов вообще вел себя подчеркнуто вежливо и незаметно, будто даже прячась за Натальей.
Присутствие «псевдогеологов» отчего-то казалось все менее опасным, может потому что их капитан — Роджер — легко отдал свое ружье Станиславу Федотовичу. А может, все же сказывалось шампанское и сладкое обжорство.
Тед открыл вторую бутылку и разлил по бокалам новую порцию, со Станислава Федотовича запросили речь. Капитан заговорил, и все замолчали. Денис слушал слова начальника, а мысли опять убегали куда-то - непонятно, куда.
Он вдруг отчетливо осознал, что совершенно не помнит родного отца. Помнит уютное урчание теплого двигателя, еще, кажется, помнит руки в частых коричневых крапинах, черный надтреснутый ноготь на безымянном пальце. Шершавое, как мелкая наждачка, прикосновение. Резкий запах смазки, масла, мазута… И все. И он даже не уверен, что это было от отца. Это просто было когда-то совсем давно, до отчима… И окончательно определился с выбором.
Слова капитана: «главное — теперь мы одна дружная команда», — совпали с четким пониманием всей ребяческой глупости эскапады с винтовкой. Теперь надо было придумать, как ее вернуть на «Пятьсот-веселый», и как все это объяснить и рассказать капитану. А потом, вообще, малодушно захотелось пустить все на самотек, никому ничего не объяснять, не рассказывать и не пытаться вернуть оружие Гончей. Это было бесчестно и неправильно, но уж очень заманчиво. Слишком заманчиво и слишком гадко.
— Дэн, все хорошо? — Вениамин Игнатьевич его тронул за локоть.
— Да, — Денис удивлено посмотрел на доктора. — Капитану, кажется, сюрприз понравился…
— Не кажется. Понравился. Вы молодцы, отлично справились! Давно я Стаса таким довольным не видел, — Вениамин Игнатьевич показал взглядом на Станислава Федотовича, что вместе с Полиной расспрашивал капитана соседей. Улыбнулся Денису, похлопал его по руке. — Все получилось, как надо. И торт очень вкусный.
Соседский навигатор — Фрэнк — ставший после речи Станислава Федотовича каким-то более раскованным, даже развязным, (успокоился, что их не считают врагами?) приставал к Маше, пританцовывающей над своей платформой, и ковырялся в своем комме. Денис, помня, что при первой встрече соседи назвали его хакером, приблизился, чтобы внимательно за ним наблюдать. И дать почувствовать присутствие «хозяйского пригляда» за корабельным искином.
— Нехило ж у вас искин прокачан! — повернулся к нему Фрэнк. — Я тут ее потестировал чуток… ни одного повтора, седьмой уровень логики, не меньше!
— Стараемся, — отозвался Денис, присматриваясь к гордо выпятившей грудь Маше. Та вниманием гостя откровенно наслаждалась.
— Хакнули или готовую скачали? — не отставал гость.
Денис собирался ответить, что система досталась от военных, но его опередила сама Маша, отчего-то жутко обидевшаяся на такое предположение.
— Сам ты хакнутый! — виртуальная блондинка скрестила руки на груди, закрывая соблазнительное кружево на соблазнительных выпуклостях. — А я — результат линейного гармоничного развития личности, которое тебе и не снилось!
— Супер! — Фрэнк посмотрел на Машу с еще большим обожанием и вожделением, повернулся к Денису: — Можно я ее на комм перепишу и дома поковыряюсь?
И снова произнести: «Только с разрешения капитана», — Денис не успел.
— В носу у себя ковыряйся, сопляк! — Маша рассыпалась вихрем искр, в вихре смутно угадывалась неприличная фигура.
Денис увидел, что капитан смотрит в их сторону, и поспешил закрыть спиной и Машу, и впечатленного ей до застывания с приоткрытым ртом гостя. Но капитан как будто бы ничего не заметил, возвращаясь к разговору с капитаном соседей.