Мои дорогие приключни!

Все были в ужасе ибо летели немецкие солдаты. Мы подготовили ПВО и начали сбивать реактивные танки, но попали лишь в два танка. На нас налетели бомбандировщики Хенкели и начали бомбить Швейцарию. По радио сообщалось о том, что тот же конец света происходит в Москве, Париже, Лондоне и по всему мира. Дойчланд зольдатен выходили из своих танков-транспортеров по сто человек и было ощущение, что в танках черные дыры. Силы были равны. Немецкие парашютисты прыгали с самолетов тысячами! Небо превратилось в огненное шоу с прыгающими тараканами. Странно что фашисты используют также самолеты при наличии суперкрутых, летающих танков. Я подскочила и взяла ППШ. Ближайшее зенитное орудие было взорвано, солдаты в нем мертвы, а моя медицинская сумка пуста. Я забежала в ближайший дом, который не разорвало и укрылась в нем от бежавшего немецкого патруля и было просто круто выпрыгнуть на них с ППШ... Остановка времени! И вот они встали. Я нацелилась на них и открыла огонь выпустив одну обойму. Время вернулось. Болванчики мертвы и убила их умственно-отсталая дурочка... Да! Это будет мое грозное прозвище! Кто поймет — укатится со смеху, но это будет стоить ему жизни. И я вновь села ожидая подмоги и подтирая свои прыщи. Было грустно от того, что все, что мы с трудом и заботой захватили заботясь о жизнях населения и вражеских военнопленных и просто военных сейчас так просто бомбят и сжигают. Так просто и нагло под железным крестом и нацисткой свастикой. И мне стало жалко наших медведей. Они же самые лучшие и их наверняка сейчас тоже сжигают. И вот я не услышала как в дом вошел нацисткий солдат. Он в упор приставил свою винтовку к моему виску и сказал что-то на немецком, но потом схватил меня под руку и поднял. И тогда я сорвалась с цепи, клюнула его в руку до крови и дала между ног. Он выронил винтовку. Я начала пинать его, села на пол и проткнула пальцами ему глаза, а после схватила Шпагин и выпустила в него три магазина. Церковь после такого точно меня не примет. Никакая. Думаю... Думаю стоит сжечь все церкиы. Да. А попов — под виселицу. Чтоб не сверкали со своим Господом, твари. Звучала нацисткая пропаганда. Стало ещё более грустно, но ведь пора уходить из этого. Я поднялась и уже собралась спускаться как вдруг услышала: — Мука... Мучас банжурнас май либен френдс! Мио алегретто! Я заметить что фваш дух упасть и поэтому я предлакхать вам потнимать настро-ен-ние! Столько мерзкий и сильный голос, эта болтавня в нос... Брр. И вдруг из колонок начала доноситься оркестровая музыка. Да не просто оркестровая, а духовая. В стиле марша. И вот вдруг я услышала приблежение танков и пение совестких солдат: — Наш Советский Союз покоряет Весь мир, от Европы к Неве, на восто-ок, Над землёй везде будут петь: «Столица, водка, советский медведь наш!» И тогда я вновь села под окном. По всей округе были взрывы, выстрелы и иногда пение. Крики. А мне было страшно выходить на этот раз хотя я ранее не трусила. Ползала под пулеметами, но теперь... И вот я улыбнулась, взяла мелок и начала рисовать папу. А рисовала я не лучше чем выглядела так что криво, коряво и необъемно. И пусть я давала клятву Сталину мне уже чхать. Действительно страшно. Я бросила мелок и подзавела часы как вдруг в мой дом попал снаряд. Он пробил крышу и я от ужаса выпрыгнула в окно с автоматом к своей части, которая яро сражалась и раненные так и прибывали. И вот война продолжалась. Фашисты, повторюсь, атакавали весь мир. Весь мир и даже африканцев усмерили. Точнее Египтян. Это был первый их захваченный город. И вот раздалось сообщение: — Гитлер пхередать фам что вы есть храбро сражаца, но вхы не победить таже со свхоими метветями. И вот пристрелив очередного бойца я взяла и... Расстреляла капитана нашей армии и умчалась далеко в лес подальше от боев ибо очень, блин, страшно. К черту Родину, к черту планету Земля, к черту летающих фашуг! Я бегу и никогда не вернусь! Умственно-отсталой дурочке пора на пенсию!